Подготовка к походу на Теночтитлан

Подготовка к походу на Теночтитлан

Флотилия Кортеса, вышедшая в море при благоприятной погоде, вскоре попала в один из тех мощных ураганов, которые нередки в Карибском море в это время года. Суда разбросало в разные стороны, некоторые были серьезно повреждены. Постепенно они все же прибыли к месту сбора — острову Косумель вблизи Юкатана. Последним к берегу пришел Кортес на своем флагманском судне «Капитанья». Обследуя остров, Кортес поразился большим каменным зданиям и особенно — многоэтажным, искусно сложенным храмовым башням. Строители этих сооружений не были дикарями! Это был народ своеобразной культуры, более высокой, чем у их собратьев на Кубе. Через переводчика Кортес заверил жителей острова в своем миролюбии, и те поверили ему. И вначале конкистадор сдержал свое слово, довольствуясь «законным» обиранием местных индейцев путем товарообмена. Когда все золото, которое имелось у островитян, было обменено на стеклянные побрякушки, испанцы вспомнили о своей священной миссии распространять католичество и искоренять идолопоклонство. Местным жрецам было предложено заменить идолов святым крестом, потому что испанцы приметили, что новообращенные, без должного уважения относясь к иконам, значительно охотнее поклоняются кресту. Причина этого сейчас хорошо известна: крест с незапамятных времен, задолго до появления европейцев в Америке, был для местных индейцев священным, олицетворяя бога ветра, грома и туч. Так что, поклоняясь кресту, индейцы, по сути, продолжали чтить одного из своих старых богов. Правда, испанцы этого не знали.

Не собираясь надолго задерживаться на острове, в начале марта Кортес дал приказ к отплытию. Во время пребывания на острове к испанцам присоединился их соотечественник Херонимо де Агильяр, попавший восемь лет назад к индейцам после кораблекрушения. Агильяр за эти годы научился хорошо говорить на языке индейцев майя и до тонкости знал все их обычаи. Примкнув к экспедиции Кортеса, он оказал ему впоследствии неоценимую службу.

Двигаясь вдоль побережья, испанцы шли по уже знакомым местам: мыс Коточе, устье реки Табаско. Помня о том, как выгодно когда-то поменял в этих местах свой товар Грихальва, Кортес решил задержаться здесь. Но на сей раз на попытки испанцев причалить к берегу последовали угрожающие взмахи копий тысяч индейцев. Однако силы воинов были неравными — стальным мечам завоевателей местные жители могли противопоставить лишь деревянные пики. Солдаты Кортеса после короткой, но ожесточенной схватки высадились на берег. Сражение продолжилось в селении. В разгар боя подоспел отряд, посланный в обход неприятеля, и ударил с тыла. Это и решило исход битвы — индейцы отступили. Захватив покинутый жителями город, Кортес поспешил присоединить новую территорию к владениям испанского короля. Вот как это описал Берналь Диас: «Кортес действовал по всей форме. Мечом своим он трижды ударил в могучее дерево, росшее во дворе большого храма, причем громогласно заявил, что мечом и щитом и всей своей мощью он готов защищать новое владение против всякого, кто будет его оспаривать». Протокол, скрепленный подписью королевского нотариуса, удостоверял, что отныне индейцы и их земли принадлежат испанскому королю Карлу V.

Между тем события в лагере Кортеса развивались не очень благоприятно. Индеец, который служил у испанцев переводчиком, сбежал. Кортес понимал, что переводчик обязательно сообщит своим соплеменникам о малочисленности экспедиции, а также о том, что испанцы вовсе не обладают той сверхъестественной силой, какую им приписывают, и потому легко могут быть разбиты. Так и случилось. Посланные на разведку три отряда были стремительно атакованы и с трудом пробились обратно в лагерь, понеся большие потери. Ободренные перебежчиком, индейцы решили уничтожить испанцев. Узнав от пленных, что совет вождей принял решение атаковать испанцев, Кортес решил захватить инициативу в свои руки. «Мы будем наступать, а не обороняться», — заявил он войскам. С кораблей доставили на берег пушки и лошадей. Во главе пехоты и артиллерии были поставлены опытные командиры, сам Кортес возглавил группу всадников. С трудом передвигаясь по болотистым полям, испанские отряды двинулись навстречу индейцам. Внимание индейцев было привлечено наступающими отрядами, и никто не заметил небольшой группы всадников, совершавшей обходной маневр. Наступавших индейцы встретили тысячами стрел и камней. В первую же минуту боя было ранено семьдесят испанцев. Но и сами индейцы представляли отличную мишень для вражеской артиллерии, и каждый огневой залп вырывал из их рядов сотни жертв. Но индейцы будто бы не замечали этого, выказывая к смерти презрение. На место павших становились новые бойцы. Индейцев было так много, что казалось, их полчища вот-вот поглотят испанцев без остатка. Но в этот момент с фланга в ряды наступающих врезалась конница Кортеса. Всадники рубили клинками, кололи пиками, топтали копытами коней. Ряды индейцев дрогнули. Никто и никогда здесь не видел лошадей. Всадник вместе с разгоряченным скакуном представлялся индейцам единым фантастическим существом, против которого люди были бессильны. Панический страх сковал индейцев, вызвал смятение и заставил бежать. Так кончилась эта битва, исход которой, по сути дела, решили шестнадцать лошадей. Они оказались сильнее пушек, которые истребили сотни людей, лошади же парализовали силы целой армии.

Одержав верх над индейцами, Кортес поспешил воспользоваться плодами этой победы. Он отпустил на волю нескольких пленников, приказав им передать местным вождям, чтобы те немедленно ему покорились. В противном случае Кортес грозился уничтожить всех жителей страны. Угроза возымела действие. Вскоре к Кортесу явилась целая делегация с дарами и изъявлением покорности. Индейцы наивно полагали, что пушки и лошади — эти невиданные фантастические существа — сами ведут с ними войну. Кортесу было выгодно усилить страх туземцев, и он еще более укрепил в них это заблуждение, уверив, что громоподобные пушки и неистовые скакуны сами рвутся в бой, чтобы наказать непокорных индейцев, а он, Кортес, с трудом удерживает их от полного истребления местных жителей. Испуганные вожди принесли конкистадору еще больше подарков, в числе которых было немало красивых золотых изделий. «Откуда вы получаете золото?» — допытывался у них Кортес. В ответ на это индейцы показывали на запад и повторяли: «Мешико». Среди многочисленных приношений, которыми индейцы хотели задобрить победителей, были и двадцать невольниц. Кортес раздал их своим командирам, предварительно обратив в католичество. Напугав индейцев пушками и скакунами, испанцы могли теперь навязать побежденным все, что им было угодно. Местное селение было переименовано в Санта-Мария де ла Витториа (Святая Мария Победительница), а языческий храм превращен в христианский. Вскоре священники Кортеса крестили и всех других индейцев, объявив их подданными испанского короля. Больше Кортесу здесь делать было нечего, и он решил плыть без остановок до тех пор, пока не достигнет вожделенной страны Мешико, где испанцы могли бы до отказа забить свои корабли золотом.

Флотилия Кортеса шла вдоль берегов, на виду у индейцев. Вскоре к флагманскому кораблю, на котором развевался большой адмиральский флаг, причалили две пироги. Соблюдая весь церемониал вежливости, индейцы поднялись на борт и подошли к Кортесу. Но когда они заговорили, переводчик ничего не понял. Тогда одна из невольниц, подаренных Кортесу, произнесла несколько слов. Индейцы понимающе закивали головами и ответили ей. Девушка, которую звали Малипаль, правда, при крещении она получила новое имя — Марина, была родом из Мексики. Она достаточно долго находилась в неволе на чужбине и свободно объяснялась на двух языках — своем родном, ацтекском, и языке индейцев майя, среди которых жила. Она могла быть очень полезной не только как переводчица, но и как человек, хорошо знающий жизнь и обычаи мексиканцев. Понимая это, Кортес приблизил невольницу к себе, оказывая ей всевозможные знаки внимания. Со временем Марина искренне привязалась к Кортесу, в котором видела великого и всесильного вождя, избавившего ее от страшной участи рабыни. Став его женой, она не раз выручала испанцев из беды, а однажды даже спасла их от полного уничтожения. Марина родила Кортесу сына, получившего в честь деда имя дон Мартин Кортес и впоследствии ставшего командором рыцарского ордена.

С помощью Марины Кортес выяснил, что прибывшие являются подданными всесильного правителя — Монтесумы, живущего далеко от моря, в долине. Их повелитель хотел бы знать, кто они, бледнолицые пришельцы, и что намерены делать в его стране. Кортес ответил, что он — посол испанского короля и прибыл сюда, чтобы завязать дружеские отношения с великим Монтесумой и вручить ему лично королевскую грамоту и подарки. Поняв, что он уже вступил на территорию золотоносной страны Мешико, Кортес распорядился высадиться на берег.

На следующий день Кортеса посетила новая делегация, ее возглавлял правитель этой местности. За знатными индейцами шли невольники с подарками для Кортеса. Среди тюков с тонкой материей и разнообразной снеди испанцы увидели золотые украшения изящнейшей работы. Кортес не остался в долгу — он одарил своих гостей раскрашенными стекляшками… Для Монтесумы же было приготовлено парадное резное кресло, красная суконная шапка с блестящим медальоном и стеклянное ожерелье.

Во время переговоров художники, сопровождавшие делегацию, зарисовали Кортеса и его приближенных, их корабли, пушки и ядра. Понимая, что все рисунки будут доставлены Монтесуме, Кортес для устрашения устроил пальбу из пушек и продемонстрировал кавалерийскую атаку. Эффект был огромный. Испуганные художники, оправившись от ужаса, тут же зарисовали все, что увидели. Привлекла к себе внимание индейцев и обыкновенная металлическая солдатская каска. Она очень походила на шлем, который носил их мудрый и справедливый бог Кецалькоатль. Кортес согласился передать шлем Монтесуме при условии, что он вернет его наполненным золотым песком. Через несколько дней пришел ответ от Монтесумы с богатыми подарками: ожерелья и браслеты из чистого золота, драгоценные камни в огромном, ошеломляющем количестве, золотые и серебряные статуэтки изумительной работы, искусно вышитые одеяния, но самое главное — две золотые плиты, круглые и большие, как мельничные жернова, покрытые богатыми рельефными изображениями растений и животных. Была выполнена и просьба Кортеса: солдатская каска вернулась до краев наполненной золотым песком. Дары превзошли самые смелые ожидания конкистадоров и, вместо того чтобы вселить в них робость, как надеялся Монтесума, разожгли в них необузданную алчность. Они окончательно убедили испанцев в том, что мексиканцы обладают богатыми золотыми рудниками.

Всемогущий Монтесума II, правитель обширного государства ацтеков, перед которым трепетали покоренные им народы и племена, располагавший сильной и дисциплинированной армией, прославивший себя столькими победами, вместо того чтобы дать сокрушительный отпор горсточке испанцев, одарил их золотом и драгоценностями. Почему же он был столь щедрым с вероломными пришельцами? А все потому, что находился под властью страха и неуверенности. Виной тому был бог ацтеков Кецалькоатль, о котором в старинном предании говорилось, что в незапамятные времена он покинул страну. Ацтеки верили, что он создал их цивилизацию, научил выращивать маис и считать дни по солнцу, но вынужден был удалиться на Восток.

О его исчезновении у индейцев существовало несколько легенд. Одна из них повествовала, что Кецалькоатль пал на колени перед шумящим Атлантическим океаном, горько заплакал и бросился в пылающий костер. Его пепел поднялся в воздух и превратился в стаю птиц, а сердце повисло в небе, как утренняя звезда. Согласно другому преданию, бог ночи, стремясь хитростью изгнать белого бога из Мексики, преподнес ему чашу, якобы полненную эликсиром бессмертия. В действительности же напиток пробудил в боге такую непреодолимую тоску по родине, что он поплыл на крылатом корабле в сторону восходящего солнца.

Индейцы верили, что Кецалькоатль рано или поздно должен был вернуться в Мексику, водворить здесь справедливость и вступить во владение страной. Внезапное появление белых укрепило у Монтесумы уверенность, что наступило время возвращения бога из-за океана. Что самое интересное, ацтеки традиционно изображали Кецалькоатля как белокожего человека с волнистой бородой — таким и был Эрнандо Кортес. К тому же чужестранцы, которых он привел в Мексику, владели громом с молнией (пушками), и их сопровождали страшные четвероногие чудовища (лошади)! Да и табасков, несмотря на их громадный численный перевес, иноземцы разгромили, как будто с помощью удивительных чар. Белые пришельцы казались ацтекам существами из иного мира. Доставленная Монтесуме каска испанского солдата окончательно убедила его в том, что они не кто иные, как посланцы Кецалькоатля. И он решил, что сопротивление бессмысленно. По его разумению, можно бороться с людьми, но нельзя и думать о том, чтобы разгромить воинов грозного, но справедливого бога. Сохранились письменные источники, из которых неопровержимо следует, что вера в приход белого бога являлась одной из причин завоевания ацтеков и перуанских инков. Эта вера лишала их воли к борьбе и повергла в уныние военный совет, возглавляемый Монтесумой. Вместо того чтобы объединить все свои силы и одним ударом покончить с горсткой наглых завоевателей, властелин ацтеков решил вести переговоры. Напрасно многие приближенные Монтесумы, в том числе такие влиятельные, как его брат Куитлауак и племянники Куаутемок и Какамацин, уговаривали правителя Мексики снарядить большой сильный отряд и направить его против испанцев, с тем чтобы истребить всех поголовно или заставить вернуться к себе за океан. Однако не веря в успех этого дела, Монтесума боялся навлечь на себя еще больший гнев бледнолицых. Считая дело проигранным, суеверный Монтесума решил задобрить пришельцев богатыми дарами. В послании, переданном вместе с подарками, говорилось, что Монтесума очень рад прибытию заморских гостей, но сожалеет, что не сможет их принять. Поскольку путь в столицу долог и опасен, он советует пришельцам вернуться домой и доставить эти подарки своему королю в знак его, Монтесумы, дружеских чувств.

Но Кортес, поблагодарив за подарки, просил послов передать великому правителю Мексики, что он не может вернуться домой, не выполнив приказа короля. Трудности предстоящего пути его не пугают, ведь позади путь, многократно превышающий то расстояние, которое их сейчас отделяет от резиденции Монтесумы — города Теночтитлана. Долг вежливости заставил Кортеса сделать ответные подарки Монтесуме. И он передал послам три рубашки и позолоченный флорентийский кубок. Вскоре послы Монтесумы снова вернулись к Кортесу, вновь привезя с собой богатые подарки и вежливый, но решительный ответ, категорически запрещавший испанцам посещение столицы.

Между тем в лагере Кортеса зрело недовольство. Местность, где расположился лагерь, была болотистой и кишела насекомыми. Более тридцати человек за короткое время пребывания на мексиканском берегу заболели малярией и умерли. В довершение всех бед индейцы прекратили доставку продуктов. Недовольство солдат, которые нередко голодали, грозило перерасти в открытый протест. Многие испанцы требовали возвращения домой. Но Кортес, понимавший, что на Кубе его ждет виселица, вынашивал совсем другие планы. В одной из бухт он хотел основать крепость, которая могла бы послужить отправным пунктом для похода на столицу государства — Теночтитлан — и последующего покорения всей страны. Весь ход переговоров с послами Монтесумы убедил Кортеса в том, что правитель Мексики боится испанцев. И щедрые дары, и настойчивые просьбы вернуться — все это свидетельствовало о растерянности всемогущего Монтесумы.

Кортес не понимал причин такого необъяснимого страха — ведь ацтеки без труда могли буквально стереть с лица земли всю экспедицию. Он решил до конца воспользоваться ситуацией. А одно малозначительное, на первый взгляд, событие определило его тактику: воевать с индейцами руками индейцев. Однажды в лагерь испанцев пришли несколько индейцев. Внешне они очень отличались от ацтеков — их губы и уши были украшены круглыми каменными дисками и золотыми пластинками. Поскольку говорили пришельцы на незнакомом языке, переводчики Кортеса не понимали их речи. Но оказалось, что двое из пришедших знают язык ацтеков — господствующей народности Мексики. Они сказали, что являются послами правителя тотонаков, столица которого — Семпоала — находится на севере Мексиканского залива. Посланцы тотонаков жаловались на поборы и притеснения со стороны ацтеков и их главы Монтесумы. Некогда сильный и могущественный народ сейчас был покорен ацтеками. Весть о белолицых чужеземцах распространилась по всей стране, и вожди тотонаков были рады приветствовать их в своей столице. От индейцев Кортес узнал, что не только тотонаки стонут под ярмом ацтекских правителей. В таком же положении находятся и другие племена. Лишь воинственным тлашкаланцам удается пока сохранять независимость. Щедро одарив посланцев, Кортес отправил их на родину, наказав передать своему правителю, что обязательно приедет в Семпоалу.

Тем временем дела в стане испанцев все ухудшались. Солдаты продолжали голодать и болеть, теряяя боевой дух. К тому же они не видели обещанного золота. Сторонники губернатора Веласкеса требовали возвращения на Кубу. Сторонники же Кортеса уговаривали испанцев предоставить в его руки всю полноту власти. Ночью было решено настоять на том, чтобы Кортес был провозглашен войсками главнокомандующим, независимым от Веласкеса, и основать здесь колонию.

Вскоре был заложен новый город-крепость — первый в Новой Испании. Поселение это было названо Вилья-Рика-де-ла-Вера-Крус (Богатый Город Истинного Креста, совр. Веракрус) по причине богатства здешних земель а так же того, что испанцы высадились на этом отрезке побережья в Страстную пятницу. Кортес отлично понимал значение такого опорного пункта и сам руководил строительными работами. Начали с возведения крепостных стен и форта. Потом выстроили казармы, склады и церковь. За несколько недель основные сооружения первого испанского города в Мексике были готовы. Едва ли не первые сооружения, которые понадобились колонистам при закладке города, — позорный столб и виселица. Эти два орудия освоения конкистадорами новых стран красноречиво характеризовали нравы испанских завоевателей. «Избрали мы управителей города, алькальдов и резидентов (должностные лица общины), на рынке водрузили позорный столб, аза городом построили виселицу. Так положено было начало первому новому городу», — пишет об этом Б. Диас.

Несложным маневром постройки нового города Кортес многократно усилил собственную позицию. Теперь он, как избранный капитан и главный судья Вера-Круса, получал свои полномочия непосредственно от города, а не в результате своего назначения руководителем экспедиции. Таким образом он обретал право напрямую, в обход Веласкеса, общаться с испанскими властями. Кортес понимал, что у его отряда было огромное преимущество перед мексиканцами: огнестрельное оружие, железные доспехи и боевые кони. Но людей было так мало, что поход в глубь многолюдной страны казался полным безумием! С трудом восстановив мир в рядах своих солдат, Кортес разделил войско на две части. Бо?льшая часть была погружена на каравеллы и отправилась к гавани, где намечалась постройка города и крепости. Сам же Кортес во главе меньшего отряда направился туда же сушей, чтобы по пути посетить столицу тотонаков — Семпоалу. Вступление испанцев в столицу было триумфальным. На подходах к городу испанцев встретили представители властей и торжественно ввели их в город. Простодушные тотонаки смотрели на Кортеса как на своего спасителя.

В те времена Семпоала, в которой проживало около 30 тысяч человек, была большим процветающим городом — с улицами, полными народа, и цветущими садами. Это было самое крупное индейское поселение из виденных испанцами за все время путешествия. Испанцев в Семпоале особенно поразила блестящая облицовка наружных стен каменных зданий. Поскольку им всюду мерещились драгоценные металлы, они решили, что стены городских домов облицованы серебром. На самом же деле это сверкала в лучах жаркого солнца тщательно отполированная гипсовая штукатурка.

Правитель тотонаков преподнес испанцам традиционные дары: ценные перья редких птиц, нефрит, немного золота и восемь красивых юных девушек, которых он, по его словам, хотел отдать в жены испанцам, чтобы те здесь осели и завели потомство. Среди девушек была даже его родная племянница, которую вождь предназначал лично Кортесу. С благосклонностью приняв подарки, Кортес заявил, что прибыл сюда по приказу испанского короля, чтобы искоренять зло, наказывать несправедливых и защищать угнетенных. Кортес сообщил правителю Семпоалы, что намерен устроить свой лагерь в Куиагуицтлане на земле тотонаков. Правитель тотонаков пожаловался Кортесу на ацтеков, которые угнетают их непомерной данью, уводят людей в рабство и даже приносят в жертву своим богам. В разговоре Кортес также узнал, что тотонаки живут в тридцати городах и располагают большой силой — многотысячной армией воинов. Кортес призвал вождя тотонаков свергнуть ненавистное иго Монтесумы, пообещав военную поддержку. Правитель тотонаков снабдил отряд Кортеса продовольствием и предоставил в их распоряжение четыреста носильщиков.

На следующий день испанцы достигли Чиауистлана — крупного города тотонаков, который располагался на высокой горе. В разгар беседы Кортеса со старейшинами в город прибыли сборщики налогов, присланные Монтесумой. Служители верховного правителя ацтеков прошли мимо испанцев, даже не удостоив их вниманием, и в гневе обрушились на вождей тотонаков за то, что они без ведома Монтесумы впустили испанцев в свои города. Вердикт сборщиков налогов был таков: тотонаки понесут строгое наказание, а для начала в качестве искупительной жертвы отдадут ацтекам двадцать юношей и девушек. Узнав об этом, Кортес стал подстрекать тотонаков к неповиновению, обещая свою защиту. Ободренные таким заступничеством, тотонаки осмелились на немыслимое — они схватили послов Монтесумы и заключили их под стражу. Тотонаки сами испугались собственной дерзости, но Кортес успокоил их и призвал свергнуть тиранию ацтеков. Чтобы продемонстрировать солидарность с тотонаками, он предложил выставить у здания, где содержались пленники, несколько караулов из испанских солдат. Ночью Кортес приказал тайно привести к нему двоих из пяти захваченных в плен. Их попросту развязали и тайно доставили к Кортесу. С помощью своих переводчиков Марины и Агилара, он представил себя их освободителем, заявив, что завтра будут освобождены и остальные пленники. Затем «беглецы» были незаметно переправлены в безопасное место. Оттуда они могли спокойно вернуться в свою столицу и передать Монтесуме, что Кортес питает чувство искренней любви и дружбы к повелителю Мексики… Это был в высшей степени искусный трюк, хладнокровно исполненный хитрым испанским конкистадором.

Утром Кортес в присутствии тотонаков наказал для вида «нерадивых» часовых, «по вине» которых был совершен «побег», и приказал надеть кандалы на остальных пленников. Пленников заковали и «для лучшей охраны»… перевели в лагерь испанцев. Тут, разумеется, им сразу была предоставлена свобода, и они вскоре тоже очутились в Теночтитлане.

Между тем Кортес распорядился, чтобы во все селения тотонаков были посланы гонцы с известием, что отныне тотонаки не подчиняются Монтесуме и не платят ему дани. Это вызвало всеобщее ликование. Народ вновь обрел надежду получить давно потерянную свободу. Конкистадор торжественно обещал тотонакам защищать их «до последней капли крови», но для этого потребовал стать под защиту испанского государства. Вожди племени согласились, ведь другого выбора не было: со дня на день можно было ждать карательные отряды Монтесумы. Кортес призвал своего нотариуса Диего де Годоя и распорядился составить пакт между испанцами и тотонаками.

Когда Монтесума узнал, что его послы схвачены и брошены в темницу, в нем проснулся отважный военачальник, каким знали его раньше. Он стал собирать войска, чтобы отомстить тотонакам за неслыханную дерзость. Но вскоре явились освобожденные Кортесом пленники и сообщили, кто их избавитель (о том, по чьему указу их схватили, они и не подозревали). Монтесуму вновь охватил суеверный страх перед бледнолицыми. Вождь ацтеков отменил карательную экспедицию и направил к испанцам новую делегацию с богатыми подарками. Воочию увидев, что гордые ацтеки не только не мстят Кортесу, но и заискивают перед ним, тотонаки окончательно уверовали в его сверхъестественную силу. Слава о благородстве бледнолицых быстро разнеслась среди тотонаков. Испанцев стали называть не иначе как «теотлес» — богами. Кортес являл в глазах тотонаков воплощение справедливости. Отныне все самые запутанные споры представлялись на суд Кортеса.

Тем временем испанцы совершенно неожиданно получили небольшое подкрепление. В гавань строящегося города Вера-Крус вошел корабль, прибывший с Кубы, с десятью солдатами, двумя офицерами и, что более всего порадовало Кортеса, двумя лошадьми. Ведь и без того малочисленная кавалерия испанцев потерпела урон: три лошади пали. А коннице, как справедливо предвидел Кортес, предстояло сыграть немалую роль в завоевании Мексики. От новоприбывших конкистадор узнал, что губернатор Кубы Веласкес отнюдь не примирился с фактом самовольного отплытия экспедиции. Губернатор готовил жалобу на Кортеса испанскому королю. И тогда вместо золота и почестей Кортеса ожидало суровое наказание и бесчестие, а может быть, и смертная казнь. Кортес понимал, что все его действия, начиная с самовольного ухода экспедиции, будут расценены при королевском дворе как череда тяжких преступлений. В то время как губернатор Кубы Веласкес был облечен всеми полномочиями, он, Кортес, по сути являлся самозванцем. Осознавая это, Кортес решил опередить Веласкеса, направив корабль с донесением о новых богатых землях, приобщенных к короне, самому Карлу V, а заодно просить его о разрешении действовать дальше. Рассудив, что самым лучшим для него адвокатом будет золото, Кортес убедил солдат и офицеров, чтобы каждый из них отказался от своей доли добычи в пользу испанского короля. И хотя далеко не каждый был согласен «добровольно» отказаться от золота, подчинились все без исключения. «Всем, конечно, было ясно, что первый подарок Его Величеству должен был быть значительным, а посему всем и пришлось согласиться на отказ, что они и закрепили своей подписью. Никто не увильнул», — пишет об этом Берналь Диас дель Кастильо в «Правдивой истории завоевания Новой Испании».

К щедрому подарку прилагалось несколько посланий. Первое из них написал сам Кортес, в котором красноречиво описал трудности, пережитые экспедицией, бои и сражения, которые пришлось выдержать. Второе письмо королю было от солдат и офицеров, в котором они на все лады восхваляли заслуги Кортеса и его преданность короне, умоляя монарха не лишать отряд доблестного военачальника. Солдатское письмо содержало и жалобы на Веласкеса, а также выражало просьбу утвердить Кортеса на посту капитан-генерала Новой Испании. Третье послание аналогичного содержания послал магистрат нового города. «Земля эта, — говорилось в нем, — столь же обильна золотом, сколь и та страна, из которой царь Соломон добывал этот металл для своего храма». Своим послом Кортес назначил Франсиско де Монтехо, всецело ему преданного и имевшего при дворе некоторые связи. В распоряжение этого конкистадора был дан самый быстроходный из кораблей с пятнадцатью матросами. Судно должно было идти в Испанию, минуя Кубу, чтобы не попасться на глаза Веласкесу.

Корабль Монтехо отплыл 26 июля 1519 года, а уже 30 июля обнаружилось, сколь зыбко то единодушие, которого как будто добился Кортес в своих рядах. Совершенно случайно, из-за трусости одного из участников, был открыт заговор. Заговорщики намеревались захватить каравеллу, отправиться следом за ушедшим судном Монтехо, перехватить его и доставить на Кубу Веласкесу. В ночь, назначенную для отплытия, заговорщики были схвачены и преданы военному суду. Двоих повесили, лоцману отрубили ногу, а остальных высекли. Заговор ясно показал Кортесу, как ненадежна его опора — солдаты и матросы. Неоднократно принимая под его диктовку «добровольные» решения, в душе они копили недовольство. Чтобы предотвратить возможность новых заговоров и отрезать все пути к отступлению, Кортес решил уничтожить все свои корабли… Такое решение казалось безумным, ведь каравеллы были для испанцев единственным средством связи с далекой родиной и, кроме того, представляли огромную ценность. Сам Кортес вложил в них все свое состояние, и не только свое. Но в создавшейся обстановке он считал уничтожение флота единственно верным шагом. Только осознание того, что возврата нет, может удесятерить наступательный порыв испанцев. Они должны знать, что без окончательной победы у них не будет шансов спастись. Спасение — только в движении вперед! Лишь такими необратимыми действиями можно исключить угрозу постепенного «рассеяния» войска или, хуже того, мятежа. С кораблей были сняты паруса, выгружены все припасы и оборудование, а сами суда были посажены на мель, где их вскоре окончательно разрушило прибоем.

Когда солдаты узнали о случившемся, вспыхнул открытый бунт. Но сейчас хозяином положения был Кортес. «Идти вперед, все время оглядываясь назад, — значит обречь себя на поражение, — говорил он. — Только беззаветная вера в успех дела принесет нам победу. Впрочем, трусы и малодушные могут и сейчас вернуться домой. Ведь одно судно уцелело. Пусть они отправляются на Кубу и там расскажут, как покинули своего командира и своих товарищей, и терпеливо ждут нашего возвращения. А мы вернемся, нагруженные мексиканским золотом!» Понятно, что никто не воспользовался предложением командующего: желающих расписаться в собственной трусости не нашлось. Кортес мог считать, что отныне все участники экспедиции — в его руках и он может больше не опасаться попыток вернуться и тем самым сорвать его честолюбивые планы. После уничтожения судов Вера-Крус приобрел для испанцев еще большее военное значение в качестве базы, куда в случае надобности можно было отступить, а также в качестве порта, через который они рано или поздно могли получить подкрепление из Испании. Кортес понимал, что для обеспечения безопасности базы здесь следует оставить отряд, который при необходимости защитит город. Для защиты Вера-Круса Кортес оставил около полутора сотен людей, включая больных, раненых и пожилых солдат. Лучшую часть своей армии — примерно четыреста человек — он конечно же повел с собой — к столице Мексики Теночтитлану. 

Данный текст является ознакомительным фрагментом.