Глава 13 АУДИЕНЦИЯ У ГИТЛЕРА

Глава 13 АУДИЕНЦИЯ У ГИТЛЕРА

Все продолжалось, как раньше. Устанавливались вахты, мы ели, пили и спали, как всегда. Но нервы наши еще пощипывало из-за волнений в прошлом. На следующий день, когда мы были уже далеко в Северном море, по радио объявили: «Английский военный корабль „Ройал Оук“ был атакован и потоплен германской подлодкой в заливе Скапа-Флоу. По сообщениям англичан, подлодка тоже потоплена».

Я оказался в центральном посту, когда пришло это сообщение. Рядом стоял Бом. Мы посмотрели друг на друга. Внезапно он закатился хохотом:

– Мы потоплены, а? Не слишком ли это плохо? Разве мы не бедные проклятые подонки?

Что следовало сделать, было сделано, но волнение от совершенного еще долго оставалось.

На третье утро мы увидели землю, тонкую голубоватую полоску над волнами. Вскоре пристань протянула свою длинную каменную руку, чтобы приветствовать наше возвращение. Хансель, сигнальщик, доложил с придыханием:

– Сэр, получен сигнал. Адмирал ожидает нас у шлюза.

– Спасибо, – поблагодарил я, одновременно обрадованный и смущенный, и приказал команде построиться на палубе.

Когда мы приблизились, военный оркестр поднял свои блестящие инструменты и грянул гимн. Большая толпа людей приветствовала нас, когда мы проходили шлюз и швартовались. Когда я, пройдя с мостика на набережную, приблизился к человеку в голубой шинели, торжественность момента охватила меня. Горло стало сухим и жестким. Я доложил:

– Лодка вернулась с операции. Один вражеский корабль потоплен, другой поврежден.

Адмирал поблагодарил меня от имени фюрера и военно-морского флота. Потом пожать мне руку подходили другие, начиная с вице-адмирала Дёница, командующего флотилией подлодок. «Почему столько благодарностей? Ведь головы были ваши, а мои только руки, выполнившие это». Но присутствие посторонних заставило меня промолчать.

Мы покинули шлюз и отправились к месту постоянной стоянки в гавани. Едва мы пришвартовались, явился офицер и вручил мне приглашение фюрера прибыть в Берлин. Командир и команда будут его гостями в рейхсканцелярии. Затем последовали полет в Берлин на личном самолете фюрера, приземление в Темпельхофе и триумфальная поездка по улицам, вдоль которых десятки тысяч человек стояли, ликуя и приветствуя нас.

Мы прибыли в рейхсканцелярию. Команда выстроилась в большом кабинете. С улицы доносились приглушенные крики толпы. Вошел адъютант и объявил о прибытии фюрера.

Фюрер вошел. Я часто видел его раньше, но никогда не ощущал его величие так сильно, как в эти минуты. В том, что я тоже стоял здесь, рядом с ним, осуществлялась мечта моей юности. А осуществление юношеских мечтаний, возможно, – лучшее, что может подарить жизнь. Но я был ничем по сравнению с этим человеком, который чувствовал унижение своей страны как свое собственное, который мечтал о свободном и счастливом отечестве. Не известный никому среди восьмидесяти миллионов соотечественников, он мечтал и действовал. Его мечты осуществились, его деяния выковали новый мир.

Я строевым шагом подошел к фюреру. Он пожал мне руку и приколол мне на грудь Рыцарский Железный крест, награждая тем самым не только меня, но и всю команду. В эти минуты я чувствовал гордость и счастье. Напрасно это отрицать. Но я знал, что стою здесь как символ многих из тех, кто, молчаливо и безымянно, участвовал в нашей общей борьбе.

Мне достался успех. Но что, в конце концов, значит успех? Это, возможно, везение или рука провидения? Для людей важно лишь то, что человек должен иметь сердце борца и забывать о себе, выполняя свое дело.

Фюрер шел вдоль короткого строя людей, благодаря каждого и каждому пожимая руку. Я шел за ним и смотрел на всех них, человека за человеком, и мое сердце билось в унисон с их сердцами.