Предштурмовые хлопоты
Предштурмовые хлопоты
Что послужило причиной того, что первый свой удар по прорыву линии Маннергейма советские войска решили нанести именно здесь, у Тайпале? На этот счет существует несколько версий, каждая из которых имеет право на существование и может подтверждаться различными аргументами.
Согласно первой, удар был нанесен из-за того, что войска 49-й и 142-й стрелковых дивизий первыми вышли к финской оборонительной линии. В то время как их коллеги еще вели бои на юго-западе, пытаясь уничтожить мобильные группы противника, пробивались к Териоки и Кивеннапа, вели жестокий бой за Райволу и Липолу, здесь все предполье вражеской обороны уже было оставлено позади. В тылу подразделений Красной армии практически не оставалось неприятельских войск, способных оттянуть на себя значительные силы.
Согласно второй версии, очень вероятно, что командование РККА знало или догадывалось, что финны ожидают его удара сначала именно в районе Суммы, на выборгском направлении. Следовательно, там они должны были сконцентрировать наибольшее количество сил, да и укрепления там должны были представлять собой большую мощь, чем здесь. Ударом по Тайпале подразумевалось предпринять обманный маневр, надеясь оттянуть сюда финские резервы с Суммы, являвшейся ключом к Выборгу, и тем самым ослабить оборону на направлении второго по величине города Финляндии.
Существует еще и третья версия, которая не подтверждена почти никакими документами и имеет право на существование исключительно в качестве предположения.
К исходу первой недели войны весь мир узнал о создании в поселке Терийоки «народного правительства Демократической Республики Финляндии» во главе с коммунистом Вилли Отто Куусиненом. И несмотря на то, что во всех советских газетах Терийоки именовали «городом», несуразность этого определения небольшого курортного местечка была слишком вызывающей. Новому «правительству» был нужен город. А новому марионеточному государству, о создании которого строили планы Сталин и Жданов, нужна была столица, пусть и провинциального масштаба. Ни Выборг, ни Хельсинки в силу своего географического положения и исторических корней не могли быть выбраны в качестве главного города «демократической Суоми».
А Кякисалми, или Кексгольм, как ни один другой город удовлетворял всем условиям. По договору, который, кстати, планировалось подписать Жданову и Куусинену именно в этом-городке, к Финляндии отходила практически вся советская Карелия. Претворись эти планы в реальность, город стал бы находиться почти в центре нового территориального образования. Кроме этого, через Кексгольм проложены железнодорожная и шоссейная магистрали, что обеспечивает его связь как с Россией, так и с Финляндией и Карелией. И еще одним преимуществом являлось то, что он находится на берегу Ладожского озера, которое после победы Красной армии должно было стать «закрытым» от доступа других, враждебных империалистических стран водоемом.
Что же касается исторических корней города, то, в отличие от всех крупных городов Финляндии, Кексгольм чуть ли не единственный был основан православными карелами, и древняя крепость Корела была тому подтверждением. Да и население восточной части Карельского перешейка имело достаточно русских или по крайней мере православных предков, что можно было наблюдать как во многих именах и фамилиях, так и топонимических названиях. По иронии судьбы в названии деревеньки Теренттиля на берегу Тайпалеен-йоки тоже легко угадывались русские корни.
Несмотря на то что договор между Куусиненом и Молотовым был подписан 2 декабря 1939 года не в Кякисалми, а в Москве, важность поставленной перед Северо-восточной особой группой войск задачи не уменьшалась. Война только началась, и дальнейшее развитие событий должно было воплотить планы в реальность. А почему бы и нет?
Финские же силы, дислоцированные в этой части Перешейка, были сведены в III армейский корпус под командованием генерала Эрика Хейнрикса. Начало войны для пятидесятилетнего генерал-майора не было первым боевым опытом. Как и большинство финского генералитета, он начал армейскую карьеру в Первую мировую войну, когда молодым человеком двадцати пяти лет от роду вступил в 27-й егерский батальон, в большинстве своем состоявший из финнов и сражавшийся на стороне Германии на Восточном фронте. После объявления Финляндией независимости он вместе с сослуживцами-егерями прибыл в раздираемую гражданской войной страну. Прибытие ветеранов 27-го батальона и послужило началом создания финской Белой гвардии, положившей конец распространению революционных идей в стране. Во время финской гражданской войны Хейнрикс успел покомандовать батальоном, получить в 1919 году звание подполковника, и через шесть лет отбыть на учебу во французскую военную академию. Потом были разные военные посты, в числе которых была должность командира 1-й дивизии финских вооруженных сил, не особенно быстрое, но и не очень медленное повышение в званиях. Его последней перед нападением Советского Союза на Финляндию должностью было место инспектора пехотных соединений.
Как уже было сказано, в доставшийся ему в подчинение корпус входили две пехотные дивизии, 8-я и 10-я, а также несколько отдельных батальонов и рот. Подавляющее большинство личного состава этих дивизий прибыло из внутренних областей Финляндии. Способ комплектования соединений финских вооруженных сил осуществлялся по территориальному принципу. К примеру, один полк мог состоять почти целиком из уроженцев губернии Коувола, а другой — Ювяскюля. Опять же, как упоминалось, непосредственно из жителей приграничных приходов Рауту, Метсяпиртти и Саккола были сформированы всего три уже укомплектованных отдельных подразделения — 6-й отдельный батальон, группа «Метсяпиртти» и гарнизон береговой батареи «Ярисевя».
Линию фронта по Тайпалеен-йоки занимала 10-я пехотная дивизия, командир которой полковник Кауппила с самого начала боевых действий был предупрежден, что какого-либо существенного пополнения он получить не сможет. И Карл Густав Маннергейм, и весь его Генеральный штаб считали, что исход войны решается в. Сумма, и в район Тайпале они не смогут направить ни одного дополнительного батальона.
Части 10-й дивизии располагались на участке от Саккола, расположенной в западной части побережья Суванто-ярви, до самой Ладоги и состояли из 28-го, 29-го и 30-го пехотных полков. И если по берегу озера подразделения 29-го полка занимали удобные сухие возвышенности, то у основания полуострова у Тайпале, где дислоцировались 30-й и 28-й полки, ввиду того, что грунтовые воды здесь пролегают очень близко к поверхности почвы, окопы местами представляли собой лишь немного углубленные мелиоративные траншеи. Для того чтобы окопы все-таки могли скрывать человека, высота их брустверов увеличивалась за счет стенок из натасканных булыжников. Сужающуюся часть полуострова Коуккуниеми, окаймленную Тайпалеен-йоки, финны оставили в качестве ничейной территории, выставив там только небольшие группы дозорных. Это была низкая, плоская и почти лишенная леса земля.
Там, за рекой и лесом, финские солдаты уже ждали первого удара. В ночных дозорах они, затаив дыхание, прислушивались к выстрелам и шуму моторов, доносившихся с юга. Рассказы о первых боях и первых жертвах уже вызывали мысли о возможности смерти, но каждый гнал их от себя, считая что его-то как раз это и минует.
По обе стороны реки, в лагерях противников, молодые здоровые мужчины еще жили, смеялись, шутили, были загружены своими проблемами и заботами. Бесспорно, что почти у каждого из них немного сосало под ложечкой, когда они обращали свой взор туда, на противоположную сторону, в сторону врага. И каждый из них еще не представлял, что всего лишь через день, два, неделю или месяц он превратится в ничто, сметенный огненным шквалом войны.
5 декабря 1939 года разведгруппа 222-го стрелкового полка была обстреляна финнами в районе Неосаари, в результате чего погиб один красноармеец. Его похороны были торжественным образом организованы полковыми инструктором пропаганды и политруком. Понятно, что перед стремительным броском через реку бойцам надо было создать соответствующее настроение в духе смертельной ненависти к «белофинским бандитам». Но сам факт этих торжественных похорон, равно как и приказ командира 49-й стрелковой дивизии об организации последних проводов, говорит о том, что никто в РККА еще не представлял, в какие потери выльется финская кампания в недалеком будущем:
«…Всем частям иметь журналы для регистрации всех погибших в боях с подробным указанием автобиографических сведений, точного домашнего адреса и краткого описания обстановки при которой погиб»[8]. Не пройдет и пары дней, как в этот приказ придется вносить существенные корректировки…
Согласно составленной после войны справки начальника штаба Северо-восточной особой группы войск комбрига Голушкевича, данные о противнике выглядели следующим образом: «Было достоверно установлено, что перед наступавшим в предполье 19-го стрелкового полка находились подразделения 2-го егерского батальона финской армии (по документам, найденным на убитых и по частной корреспонденции, захваченной в почтовой конторе в Метсяпиртти). Больше никаких сведений о частях противника не было. Данные об укреплениях на сев. берегу р. Тайпалеен-йоки имелись только согласно карты разведотдела ЛенВО (в действительности оказались весьма неточными). Воздушной разведки расположения противника не производилось ввиду нелетной погоды. В районе Тало-Неосаари еще находились небольшие подразделения боевого охранения противника. Данных о характере и свойствах речной преграды никаких не было. Войсковая разведка противника была организована неудовлетворительно: было известно только, что попытки наших разведгрупп приблизиться к реке встречались пулеметным огнем»[9].
Комбриг конечно же в некоторых фразах кривил душой. Данные о характере водной преграды были собраны в течение 4 и 5 декабря, причем в некоторых случаях финны ставили препоны к сбору информации, а в иных вообще не препятствовали выходу советских бойцов на берег реки, дабы не обнаруживать своих огневых точек раньше времени. В журнале боевых действий 1-го отдельного саперного батальона 49-й дивизии от 4 декабря 1939 года имеется следующая запись: «Батальон готовится к устройству переправы при форсировании реки Тайпалеен-йоки. Командир части капитан Зыкин И. А., лейтенант Кононов, Чмутов, нач. штаба ст. лейтенант Шелков А. Е. с группой бойцов производили инженерную разведку реки Тайпалеен-йоки на предмет устройства переправы при форсировании реки. При производстве разведки противник не обстреливал»[10].
Для форсирования реки в первом эшелоне было решено выдвинуть 15-й стрелковый полк 49-й дивизии, назначив его удар главным в районе финского парома, у Неосаари, назначив в этом районе «переправу № 1». Несмотря на удобства подъезда (к месту предполагаемой переправы вела паромная дорога), вокруг парома на полкилометра была открытая местность, не позволявшая войскам скрытно осуществить выдвижение к воде. Согласно описанию результатов разведки капитана Зыкина, в месте парома оба берега Тайпалеен-йоки довольно пологие и песчаные, ширина реки составляет 180 метров, а ее глубина у берегов 2–3 метра, а на середине реки — 6–7 метров. От внимания инженерной службы не ускользнуло и быстрое течение, составляющее 1,3 метра в секунду.
Левее 15-го полка бросок через реку должен был осуществлять 222-й стрелковый полк того же соединения. Условия его переправы, названной «переправой № 2», были хуже, чем у соседа с правого фланга. Подходы к месту броска через водную преграду были открытыми уже не на пятьсот, а на восемьсот метров, а глинистый берег реки возвышался над водой пятиметровым обрывом с уклоном 45 градусов. Единственным преимуществом этого места была меньшая ширина реки, составляющая 145 метров, и наличие речки Виись-йоки, позволявшей скрытно подвести личный состав поближе к исходной позиции. Глубина же и скорость течения реки здесь были такими же.
Самый восточный участок фронта, у южной оконечности Коуккуниеми, занял 19-й стрелковый полк 142-й дивизии. Вокруг намеченной «переправы № 3» на несколько километров простиралось ровное, без единого деревца поле, бывшее когда-то дном озера Суванто-ярви. Берега реки на этом участке были невысокими и пологими, а течение гораздо спокойнее, чем в местах двух других переправ.
За готовившимися к переброске через Тайпалеен-йоки частями выстроились 6-й и 7-й понтонные батальоны для наведения переправы, а за ними — подразделения 150-й дивизии, подготавливаемые для развития успеха. Если, конечно, этот успех будет иметь место…
Декабрьский день очень короток, и за светлое время суток одного дня все подготовить конечно же не удалось. К трем часам дня 5 декабря, когда зимнее небо уже поворачивало к сумеркам, в Метсяпиртти прибыл Командарм-7 Яковлев и командующий Ленинградским военным округом Мерецков. Грендаль подробно описал им обстановку и взмолился о переносе сроков форсирования хотя бы на один день.
Мерецков покивал головой и после короткого совещания с Яковлевым разрешил сдвинуть начало операции на 7 декабря. Обрадованный Грендаль сообщил об изменении даты командирам готовившихся к операции полков, с тем чтобы они тщательно подготовились за завтрашний день. Выделенные дополнительные двадцать четыре часа предоставляли возможность подготовиться к преодолению Тайпалеен-йоки должным образом и по всем правилам военного искусства.
Но не тут-то было.
В одиннадцать часов ночи в штабе Грендаля зазвонил телефон. Подняв трубку, он услышал голос Мерецкова, сообщавший что наступление должно начаться утром 6 декабря. Возражения о недостаточной подготовленности войск Мерецков отверг, ссылаясь на полученный из Москвы приказ.
ПРИКАЗ
Народного комиссара обороны командующему войсками Ленинградского военного округа о переходе в наступление частей 1-й армии
№ 295/оп, 5 декабря 1939 г.
Приказываю:
1. 6 декабря с рассветом решительно форсировать реку Тайпалеен-йоки, быстро выбросить на левый берег 49-ю стрелковую дивизию и вслед за ней 150-ю стрелковую дивизию и выйти во фланг и тыл укрепленного района.
2. Одновременно 6 декабря с рассветом 90-й 142-й стрелковым дивизиям перейти в решительное наступление к северу от Кивиниеми прорвать расположение противника на основном его рубеже с основной целью выхода в тыл противнику. О получении приказа и отданных распоряжениях немедленно донести.
Народный комиссар обороны К. ВОРОШИЛОВ
Начальник Генерального штаба Б. ШАПОШНИКОВ[11].
На подготовку оставалась ночь. Успевших уже заснуть командиров и начальников штабов полков 49-й дивизии опять вызвали к Грендалю. Дальше по цепочке приказ ушел в батальоны и роты. Сон отменялся. Заснувший было южный берег Тайпалеен-йоки, занятый частями РККА, ожил. К реке стали подносить лодки, на берегу стали долбить землю под огневые позиции. Орудия и автотранспорт с понтонами подтягивались ближе к местам предстоящих переправ. Суетились все — саперы со своими лодками модели «А-3», артиллеристы из Резерва Главного Командования, суетились замерзшие и невыспавшиеся пехотинцы из стрелковых взводов. К десяти часам утра 6 декабря 1939 года все должно было быть готово к началу операции по преодолению реки.