Глава 17

Глава 17

Отголоски. Генрих II Угодник

Титмар Мерзебургский. Хвалебная песнь императору Генриху II

Генрих, представитель монаршего дома, высшего человеческого

Благородства достигший в свои юные годы.

Отец его, Генрих, был герцог, а мать – благородная Гизела.

Королевская натура досталась ей, хоть и была она женщиной,

Ведь выросла она в семье Конрада, короля Бургундии.

Учителем знатного отпрыска был епископ Вольфганг,

Щедро вложивший в душу господина наследие Христа.

После кончины отца стал он наследником герцогства,

Но уже тогда его отличало императорское достоинство.

Дальние земли, опустошенные кровожадными славянами,

Смогли облегченно вздохнуть, так как мир он принес любимой

Родине и право, вернув благородным разбойникам

Рассудок и принудив их уважать закон.

Всех своих противников, дерзких и самоуверенных, поверг он

И каждому понимающему его помог дружеским советом.

Жил он, опережая свое время, заглядывая далеко вперед, но опомнился,

Пришло время покаяться, что не успел сделать из-за слабости своей.

Верность доказал он церкви, милосердие и сострадание, там где это было в его силах.

Мерзебург, знаешь ли ты все благочестивые обещания великого

Князя, ты ждешь его прихода со страстным желанием, чтобы принять

Монаршие подарки и выразить свою благодарность.[1]

Взгляды Генриха II на систему управления страной и выполнение монарших обязанностей во многом соответствовали принципам Оттона I, и он воплощал их в жизнь, используя имеющиеся церковные структуры и административный аппарат для совершенствования системы. Монарх, без сомнения, не был отважным бойцом, стремившимся героическими деяниями преобразовать мир. Его творческий потенциал, а также способность думать и действовать предусмотрительно не подвигли его на шаги, которые многих регентов в одночасье делали «великими». К тому же он никогда не отличался крепким здоровьем. Страх не успеть завершить то или иное запланированное дело часто толкал императора на непродуманные действия. Однако ему так или иначе пришлось жить и работать под постоянным прессом. Но он умел достигать тактических целей и делал это блестяще: отличное знание человеческих отношений помогало ему при ведении переговоров. Если цель не достигалась сразу, он откладывал проблему на более поздний срок, ожидая благоприятного случая. Генрих II умел довольствоваться малым. Часто успех его политики достигался маленькими шажками, а он умел ценить такой успех.

Внутренняя политика, проводимая Генрихом II, позволила ему добиться относительного покоя и порядка в стране. Он привязал дворянство к короне и заботился о стабильности и гарантии прав. Его искусство выбирать наиболее подходящих людей на важнейшие посты было общеизвестно. При этом он прежде всего учитывал способности и желание кандидата работать и в меньшей степени – его общественный статус.

При замещении высоких постов в империи он рассчитывал не только – что было характерно для его времени – на представителей высшего сословия, но и на низшие слои дворянства, если это способствовало достижению результата. Генрих II хотел изменить отношение к вопросам веры, сложившееся в империи. Христианское учение должно было действительно работать и стать важнейшей составной частью повседневной жизни, поэтому он неустанно занимался реформой церкви и монастырской реформой. В отличие от императора Оттона III Генрих II считался реальным политиком и укреплял империю, опираясь на церковь, тесно вплетая ее в решение государственных задач, усиливая епископства, являвшиеся главной опорой его королевской власти.

В конце своего правления Генрих II поручил канцелярии разработать проект уголовного кодекса для епископства Вормс и имперских монастырей Фульда, Лорш и Герсфельд. Он попытался создать действенный и единый свод законов, который, впрочем, не мог быть распространен на всю империю, точнее, его не успели доработать: было уже слишком поздно. Но сама попытка ясно показывает, насколько ответственно подходил император к вопросам права в стране. То же самое касается изданного им и приведшего к установлению мира внутри страны запрета на выяснение отношений между князьями в междоусобных войнах.

Во внешней политике Генрих II фактически подготовил для императора Конрада II открытие права наследства на королевство Бургундия, вошедшее в 1032 году после смерти короля Рудольфа III в состав империи. Епископство Базель, пожертвованное королем Генрихом I среди прочего за право владения «Священным копьем», Генрих II вернул назад. С Францией он установил мир, несмотря на спорный вопрос по поводу Лотарингии. Итальянская корона без особых проблем стала дополнением его императорской короны. После третьего итальянского похода рейх был вновь крепко связан с Италией, впервые после того, как император Оттон III разрушил эту связь своими нереалистичными идеями.

Меньшего удалось достичь Генриху II в военных действиях против Польши – Болеслав Храбрый оказался очень мужественным, сильным и энергичным противником…

Решения и действия императора, несомненно, свидетельствуют: он крепко держал поводья управления страной в своих руках. Искренний и в любви, и в ненависти, он расписался в осуществлении двух основных целей своей жизни, ради которых шел на самопожертвование даже вопреки своему тяжелому недугу: единство империи и величие церкви.

В повседневных поступках Генрих II часто показывал себя в самом неприглядном свете. Его юмор, едва не стоивший жизни его лучшему другу, епископу Падерборна, Мейнверку, был подчас оскорбителен, безжалостен и совсем не доставлял радости. Такое своеобразие монарха вызывало критику в его адрес даже у современников. Оно показывает слабые стороны характера императора, его коварство, лукавство, суровость и нередко жестокость.

Но мрачный портрет человека по имени Генрих II можно тем не менее дополнить светлыми мазками, если посмотреть на него как на любящего, верного мужа и преданного друга. Так же, как любить, умел он и ненавидеть. Отходчивость и умение прощать не относились к числу черт его характера: Генрих до последнего не мог простить Гериберту Кельнскому той роли, которую епископ сыграл в дни борьбы за королевский трон после смерти Оттона III.

Глубоко укоренившаяся в нем антипатия к родственникам из рода Оттонов проходит красной нитью через всю его жизнь. Тем не менее как герцог императора Оттона III Генрих был постоянным его спутником, и Оттон мог положиться на него в любой момент. Боль от унижения представителей боковой ветви саксонского княжеского дома, из которого происходил Генрих, прежде всего во времена императоров Оттона I и Оттона II, да и при обеих императрицах – Феофано и Адельгейде, преодолевал он с большим трудом. Вспомнить хотя бы, как он поступил со священным для представителей так называемой «Primogenitur» монастырем Мемлебен, лишив его прежнего величия и значимости.

Так же жестоко он преследовал свою дальнюю родственницу, дочь императора Оттона I, Лютгарт. Речь идет о той ветви родового дерева, ставшей впоследствии основой салической династии, представителем которой был преемник Генриха II – Конрад и которая определяла судьбу страны еще более ста лег. Может быть, в конце жизни император осознал: будущий король Конрад II превратился в человека такого масштаба, который позволял ему считать себя преемником Генриха. И может быть, это заставило самого Генриха стать выше своих претензий.

Даже скрупулезное изучение имеющихся исторических документов и сегодня не позволяет до конца понять характер Генриха II. Трудность в понимании обусловлена прежде всего огромным промежутком, разделяющим наше и его время.

Хотя Генрих и Кунигунда большую часть жизни провели вместе, путь к канонизации каждого из них прошел через разные эпохи. Канонизация супружеской пары лишь потому встала в повестку дня, что народ чтил Генриха и Кунигунду. Почитание монарха поначалу поддерживалось исключительно представителями церкви, особенно в Бамберге, но также и в других местах, как, например, в Базеле. Вероятно, первым поднял вопрос о канонизации императора епископ Эберхард I Бамбергский, которого сам император Генрих II назначил первым епископом вновь создаваемого епископства. Дискуссия по данному вопросу оказалась явно излишней – среди своих приверженцев Генрих II уже задолго до ее начала почитался как святой. В Бамберге по нему постоянно служили панихиды и памятные мессы: народу беспрестанно напоминали, какого императора он потерял.

Мало-помалу случай с канонизацией Генриха II стал предметом обсуждения и в Риме. Папа Евгений III (1145-1153 годы) постоянно получал сведения о почитании Генриха II в народе и о гак называемом чуде на могиле императора. Папа послал двух легатов в Бамберг проверить сведения, переданные ему епископом Бамберга Эгильбертом. Целый ряд свидетелей подтвердили явление чуда у могилы Генриха II и его почитание среди народа. Проверка, таким образом, прошла успешно, и папа Евгений III смог 14 марта 1046 года оформить канонизационную буллу (булла – послание папы римского) для Генриха II.

В булле папа Евгений III особое внимание обращал на образцовый брак Генриха II и на простой образ жизни. Его бездетность рассматривается в легендах как особый знак для добродетельного поведения. В XI веке Генрих II имел неограниченные возможности расторгнуть свой брак с Кунигундой из-за ее бездетности, но любовь и верность помогли им пройти через все искушения и трудности. Несмотря на то что после смерти императора, особенно когда бушевала борьба за инвеституру, при папе Григории VII и императоре Генрихе IV, про Генриха II было решено не вспоминать, папа Евгений III увидел в Генрихе еще и благодетеля церкви.

Епископ Эгильберт не дожил до успешного завершения своих стараний. На его месте уже стоял преемник, епископ Эберхард II. Именно он спустя сто двадцать три года после кончины императора, 13 июля 1147, года в день смерти Генриха II, произвел канонизацию на его могиле.

Император Генрих II был канонизирован, потому что правящий род Гогенштауфенов в лице короля Конрада III и епископство Бамберг последовали воле народа. Канонизация Генриха II стала признанием его исключительных заслуг, безупречно пройденного жизненного пути и благочестия монарха, самоотверженного руководства и готовности помогать.

Почитание императрицы Кунигунды после ее смерти (3 марта 1033 года) среди народа не проявлялось столь сильно, как в случае с ее супругом. Но церковь в Бамберге видела в Кунигунде женщину, подобную в своем браке Деве Марии. В анналах епископства Бамберг самоотверженный труд Кунигунды в монастыре Кауфунген, куда она ушла после смерти мужа, оценен исключительно высоко. Только к концу XII столетия начали обозначаться первые попытки причислить к лику святых и Кунигунду. Понтификом тогда был папа Целестин III (1191-1198 годы). Однако когда в 1198 году папа умер, все разговоры на эту тему прекратились.

Явление нового чуда у могилы императрицы побудило в 1200 году снарядить в Рим делегацию, чтобы передать послание об этом папе. Одновременно члены делегации принесли клятву: все содержащееся в послании к папе – правда. Папа Иннокентий III (1198-1216 годы) совершил канонизацию в соответствующий поводу день 29 марта 1200 года. Канонизационная булла наряду с текстом канонизации содержит описание литургии во славу новой святой, а также тексты литургических молитв в честь святой Кунигунды. Празднование причисления Кунигунды клику святых последовало 9 сентября 1201 года по случаю рейхстага в Бамберге в присутствии короля Филиппа Швабского. Святая Кунигунда и сегодня почитаема, особенно в Кауфунгене и епископстве Люксембург (3 марта).

Канонизация Генриха и Кунигунды существенно навредила их могилам: в течение столетия их несколько раз открывали, а кости изъяли как реликвии.

Главная часть реликвий – раки с костями черепов Генриха и Кунигунды – хранилась в соборной сокровищнице Бамберга и выносилась ежегодно впереди торжественных процессий в дни почитания святых Генриха и Кунигунды (13 июля и 9 сентября).

В 1513 году остатки костей обоих супругов уложили вместе в могилу, отреставрированную Тильманом Рименшнейдером. Оба прежних саркофага опустили в ее основание. Когда в XX веке проходили научные исследования на территории собора, археологи отыскали место, где посередине нефа изначально находилась могила императора Генриха II.

Оказалось, и она за время своего существования многократно вскрывалась. Реликвии, обнаруженные в ней, теперь находятся в хранилищах по всей Европе.