Советская разведка в Китае

Советская разведка в Китае

Непосредственно после захвата власти в октябре 1917 г. большевики практически не имели сколько-нибудь достоверной информации о том, что в это время происходило в Китае и каков был там расклад политических сил. Соответственно, было не очень ясно, какую позицию по отношению к двум существовавшим тогда в этой стране правительствам — Пекинскому республиканскому правительству во главе с Дуань Цижуем и Военному правительству Южного Китая в Гуанчжоу во главе с Сунь Ятсеном — следовало занять. Было известно, что Пекинское правительство признано великими державами, но его политический курс был не вполне ясен. Как должна была вести себя по отношению к нему Советская Россия? Как к пособнику империалистов или как к правительству, по-прежнему находящемуся в неравноправном положении на международной арене и потому представлявшему собой потенциального союзника России? Необходимо было как можно скорее дать аргументированный ответ на данный вопрос, чтобы в дальнейшем правильно строить свою конкретную политику в отношении восточного соседа. В первую очередь ответы на этот вопрос должны были быть получены из Китая от дипломатических сотрудников и от разведки.

Первоначальные взгляды российского дипломатического ведомства на Восток в целом и на Китай в частности хорошо видны из заявлений советской стороны во время обмена визитами 19 и 20 января 1918 г. заведующего Восточным отделом НКИД А. Вознесенского с китайским секретарем Ли Шичжуаном, которые прошли в «дружеской обстановке». Так, участвовавший в обмене визитами ответственный сотрудник Наркоминдела Е. Поливанов заявил китайскому чиновнику: «В Китае и в России революция произошла почти одновременно. Если оставаться на почве исторических фактов, следует признать, что революционная ситуация в России созрела раньше, чем в Китае. Но путь ее был извилист, и никто не мог предположить, что Китай станет страной, опередившей в данном отношении Россию. Я уверен, что китайцы не могут не приветствовать установление власти народа в нашей стране. Ведь народы Китая и России — братья, которые должны рука об руку идти к общей цели».[245]

Далее речь зашла о перспективах революции в Китае и Японии. Ли Шичжуан упомянул о том, что не будь нынешней мировой войны, в России ни при каких условиях не могла бы быть установлена власть народа. Поливанов приветствовал это мнение своего коллеги: «Несмотря на то, что мировая война принесла людям неисчислимые бедствия, она в то же время способствовала освобождению народов. Я уверен, что противоречия между Англией, Японией и Америкой уже совершившийся факт. В недалеком будущем между этими странами вспыхнет война. Ее результатом станет революция в Японии. Мы должны воспользоваться этим и начать действовать. Сейчас мы способствуем тому, чтобы Индия вышла из-под гнета Англии. Мы помогаем ей обрести независимость. Одним словом, общая ситуация в 20 столетии определяется тем, что дни империалистических правительств сочтены!».[246]

Однако вскоре позиция советских руководителей резко изменилась. Этому способствовало два момента: первое — то, что китайский посланник принял участие в демарше дипломатического корпуса, явившись вместе со своими коллегами к Ленину и заставив его отдать приказ об освобождении арестованного румынского посла; вскоре он вслед за персоналом других посольств покинул Петроград и направился в Вологду, отказавшись переехать в Москву. Второе — то, что уже в декабре 1917 г. в результате сговора держав Антанты с Пекином китайские войска, нарушив действовавшие в то время международные соглашения, заняли зону КВЖД, силой оружия разогнали Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов и передали контроль над важнейшей железнодорожной магистралью белогвардейцам и представителям Антанты.

Уже 22 февраля 1918 г. Наркоминдел направил международным отделам краевых Совдепов инструкцию, в которой предписывал им:

«В отношении китайцев надлежит помнить, что нынешнее Пекинское правительство не является выразителем воли китайского народа и ведет борьбу с поднявшим восстание против реакционного севера народом Южного Китая, образовавшим Федеративную Республику».[247]

Однако в дальнейшем Наркоминдел не отказывался от общения с реакционным Пекинским правительством, но уже не считал необходимым обсуждать с ним проблемы мировой революции. Данная тема должна была стать центральным пунктом в общении Советского правительства с революционным Югом во главе с Сунь Ятсеном.