Марсово поле

Марсово поле

1720. В начале XVIII века на западе от Летнего сада простиралось болотистое поле, поросшее низкорослыми деревьями и кустарниками. В 1711–1716 годах лес вырубили и от Невы к Мойке для осушения болот прорыли два канала – Лебяжий, существующий до сих пор, и Красный, вдоль современной западной границы Марсова поля. Впоследствии Красный канал был засыпан. Образовавшийся между Невой, Мойкой и этими каналами пустынный прямоугольный остров назвали Большим лугом. Короткое время, с 1732 по 1738 год, его еще называли Лугом перед летним дворцом. Имелся в виду Летний дворец Екатерины I, построенный в первой четверти XVIII века на берегу Мойки, на территории нынешнего Михайловского сада, на том месте, где ныне расположен павильон «Пристань». Дворец Екатерины I более известен как «Золотые хоромы», или «Царский дом».

Большой луг использовался для проведения смотров войск и праздников в честь побед в Северной войне. Официальные праздники переходили в народные гулянья с кулачными боями, травлей зверей и другими традиционно русскими забавами. Гулянья заканчивались сожжением праздничных фейерверков, которые в ту пору назывались «потешными огнями». От них произошло и следующее официальное название острова – Потешное поле.

1781. В 1781 году, в память о летнем дворце Екатерины I, Потешное поле было переименовано в Царицынский, или Царицын, луг.

1805. В 1740-х годах была предпринята попытка превратить Царицын луг в регулярный сад. Работы велись по проекту архитектора М. Г. Земцова. Однако дальше прокладки дорожек, стрижки кустов и присвоения претенциозного названия Променад дело не пошло. На топонимических картах города это название так и не появилось, а на Царицыном лугу вновь стали проводить военные учения, парады и смотры гвардейских полков. В 1805 году Царицын луг был переименован в Марсово поле – в честь древнеримского бога войны Марса.

Едва наступали первые весенние дни, и Марсово поле освобождалось от снега, десятки гвардейских полков с раннего утра стекались на продуваемое невскими ветрами Марсово поле. «Вот лето наступило, теперь Манеж отдохнет, а Царицыну лугу достанется работа», – говорили солдаты, покидая казармы перед началом учений.

Знаменитые парады на Марсовом поле воспеты петербургскими поэтами, изображены на полотнах художников, отражены в городском фольклоре. На Марсово поле сходились толпы любителей воинского строя и маршевой музыки. Сохранился анекдот, подметивший типичную особенность петербургского быта того времени. «Куда вы ушли без спроса?» – спросила мать двух взрослых своих дочерей. «Извините, маменька, я пошла смотреть парад на Царицыном лугу». – «Ну, а ты где была?» – спросила мать другую дочь. – «А я также ходила за сестрицею и помогала ей смотреть парад».

Воспетая Пушкиным «воинственная живость потешных Марсовых полей» очень скоро превратила некогда зеленое поле в пустынный и пыльный плац, начисто вытоптанный тысячами солдатских сапог и конских копыт. Пыль, поднимаемая ветрами, толстым слоем оседала на деревьях Михайловского и Летнего садов, забивалась в оконные щели и превращала плац в подобие пустыни с миниатюрными дюнами и барханами. Уже в середине XIX века жители столицы окрестили эту площадь «Петербургской Сахарой». Поздней осенью и ранней весной Марсово поле размокало и превращалось в непроходимое пространство, которое петербуржцы называли: «Центральное петербургское болото».

1918. В марте 1917 года Временное правительство горячо обсуждало вопрос о месте захоронения погибших во время Февральской революции. Вначале таким местом была избрана Дворцовая площадь, но затем сошлись на Марсовом поле. Впоследствии здесь же были погребены павшие в октябрьские дни и во время подавления последовавших затем контрреволюционных мятежей. В октябре 1918 года Марсово поле было названо площадью Жертв Революции.

В 1919 году над могилами погребенных, по проекту архитектора Л. В. Руднева, был сооружен монументальный комплекс надгробий из блоков красного гранита. По преданию, на изготовление памятника «Борцам революции» были использованы гранитные пилоны и цоколь разобранной во время одного из революционных субботников ограды Собственного сада у западного фасада Зимнего дворца. Правда, одновременно бытует в городе легенда, согласно которой для памятника на Марсовом поле пошли гранитные блоки старинного Сального буяна, стоявшего некогда в створе Лоцманской улицы в Коломне и разобранного еще в 1914 году.

Появление погоста в самом центре Петербурга да еще на одной из его главных площадей вызвало в городе самые противоречивые толки. По старой христианской традиции хоронить вне церковной или кладбищенской ограды не полагалось. А, учитывая, что с началом революции и Гражданской войны уровень жизни в Петербурге стремительно покатился вниз, и в городе началась обыкновенная разруха, заговорили о том, что очень скоро «Петрополь превратится в некрополь».

В 1923 году на площади Жертв Революции был разбит партерный сквер, окончательно преобразивший облик старого военного плаца. Впрочем, в фольклоре новое название не приживалось. Площадь продолжали называть по-старому. Кажется, именно тогда родилась горькая шутка питерских безработных пролетариев. На вопрос: «Где работаешь?» – они отвечали: «На Марсовом поле потолки крашу». При этом надо заметить, что парадоксальность этой шутки состояла не только в безжалостной самоиронии (какие уж потолки на Марсовом поле?!) но и в чисто петербургском характере юмора. В городе никогда потолки не красили. Их белили.

1944. В январе 1944 года одно из исторических названий площади – Марсово поле – было восстановлено. Однако смысловое и ассоциативное значение старинного топонима, похоже, было окончательно утрачено. В 1957 году к 40-летию Октябрьской революции на Марсовом поле, в центре памятника «Борцам революции», был зажжен Вечный огонь в память о жертвах всех революций. Вначале в народе его прозвали «Факел коммунизма». Однако очень скоро высокое значение этого погребального факела в фольклоре стало снижаться:

А на Марсовом на поле

Для бомжей одно раздолье.

Там всегда есть огонек,

Чтоб зажарить шашлычок.