Музыка в зимнем дворце

Музыка в зимнем дворце

Музыка в исполнении, как профессиональных музыкантов, так и любителей, среди которых были первые лица и Империи, звучала в Зимнем дворце всегда. Например, первый хозяин дворца – Петр III Федорович – прекрасно играл на скрипке. Или, по крайней мере, любил играть, поскольку, видимо, совершенно не случайно в горячие дни переворота 1762 г. просил свою супругу, императрицу Екатерину Алексеевну, оставить ему «Лизку[533], трубку и скрипку». Впрочем, в разных источниках перечень меняется, но скрипка присутствует всегда. Этот взбалмошный внук Петра I, который очень недолго прожил в Зимнем дворце, так и остался в его памяти потомков нелепым мужчиной со скрипкой в руках:

А пока – одинокий и хлипкий, —

Завершая свой жизненный круг,

Император играет на скрипке, —

Государство уходит из рук.

(А. Городницкий. Петр III. 1987 г.)

В отличие от своего мужа, Екатерина II не любила лично музицировать, хотя как всякая аристократка могла наиграть пару мелодий на клавикордах. Императрице, как упоминалось выше, была ближе роль музыкального продюсера.

Однако при воспитании внуков Александра и Константина Екатерина II уделила должное внимание их музыкальному образованию. В результате Александр I научился играть на скрипке и кларнете. Он столь любил домашнее музицирование, что императрица Мария Федоровна даже упрекала его за чрезмерное пристрастие. На упрек император резонно возражал, говоря, что он не любит карточную игру. Его супруга, императрица Елизавета Алексеевна, часто играла в своем Угловом кабинете Зимнего дворца на арфе, гитаре или фортепиано.

Жан Лоран Монье. Императрица Елизавета Алексеевна. 1807 г.

Домашнее музицирование во второй половине XVIII в. становится одним из стандартов дворянского быта. В дворянских семьях девочкам в обязательном порядке давалось музыкальное образование. Повзрослев, эти девочки создавали у себя дома музыкальные салоны, способствуя развитию русской музыкальной культуры.

В силу традиций и положения гостиные российских императриц становились такими музыкальными салонами, где играли как заезжие, так и отечественные исполнители и композиторы. Один из подобных музыкальных салонов в первой четверти XIX в. располагался на втором этаже северо-западного ризалита, в покоях императрицы Елизаветы Алексеевны.

Елизавета Алексеевна получила прекрасное музыкальное образование в детские и юношеские годы и, приехав в Россию, продолжала совершенствоваться. Она брала уроки у Дж. Сарти[534], обучавшего музыке дочерей Павла I. О занятиях со своим учителем в стенах Зимнего дворца императрица упоминает в письмах к своей матери: «Наконец, 3 раза в неделю по понедельникам, средам и пятницам, является Сарти, учитель музыки»[535].

Елизавета Алексеевна постоянно выступала в качестве певицы на любительских концертах в Малом Эрмитаже. В одном из писем к матери (31 марта 1794 г.) она пишет: «Третьего дня состоялся очень милый концерт любителей в Эрмитаже. Участвовали только трое настоящих музыкантов, кроме моего учителя, который являлся капельмейстером; весь оркестр состоял из любителей. Я много пела, сначала трио с мадемуазель Шуваловой и графом Кобенцелем[536] – венским посланником. Затем, после большого перерыва, я спела сольную арию и еще дуэт с графиней Головиной»[537].

Императрица Елизавета Алексеевна. После 1801 г.

В свою очередь, графиня В. Н. Головина неоднократно упоминает в мемуарах о совместном музицировании с императрицей Елизаветой Алексеевной: «Великая княгиня и я, мы были первыми певицами. У нее был нежный красивый голос, и ее слушали с восторгом. Мы пели с ней вместе дуэты, так как в наших голосах было много схожего… На следующий день Великая княгиня написала мне, чтобы я пришла к ней к одиннадцати часам, желая прорепетировать дуэт, который мы должны были спеть на следующем концерте». Высоко ценила вокальный талант юной Елизаветы Алексеевны и императрица Екатерина II: «Это настоящая Сирена, великая княгиня Елизавета, ея голос идет прямо к сердцу, и мое сердце она совсем пленила».

Одним из любимых инструментов Елизаветы Алексеевны была арфа. На известной картине Ж. Кюгельхельна она изображена в центре семьи Павла I, играющей на арфе. Обучал великую княгиню игре на арфе состоявший при Дворе Екатерины II известный французский музыкант Ж. Б. Кардон. Возможно, Елизавета Алексеевна играла и на шестиструнной гитаре. Совершенно неслучайно, что сегодня в зале № 185, бывшей Диванной Елизаветы Алексеевны, находятся музыкальные инструменты, включая арфу.

При Николае I музыкальное образование становится обязательным для всех императорских детей. Они присутствовали на концертах выдающихся исполнителей в гостиных Зимнего дворца. Поэтому музыкальные инструменты, выставленные сегодня в некоторых залах Зимнего дворца, имеют свою историю.

Семья императора Павла I

Музыка являлась одним из важнейших «каналов», по которым шло знакомство «узников Зимнего дворца» с русской национальной культурой. Николай I активно использовал этот «канал» для того, чтобы привить своим детям любовь к русской музыке. Например, в 1832 г. для старшей дочери императора – 13-летней великой княжны Марии Николаевны – «на щет Комнатной суммы куплено собрание нот г. Бартнянского у вдовы его за 378 руб.»[538].

Знакомство с творческим наследием одного из основателей классической русской музыкальной традиции не прошло даром. Великая княгиня Ольга Николаевна упоминает, как во время продолжительного переезда в декабре 1837 г. из Москвы в Петербург они, закутанные в шубы, в валенках, «засунутые» в меховые мешки, «весь день напролет пели каноны и русские песни»[539].

Великая княгиня Ольга Николаевна, вспоминая свои детские годы, упоминает, что зимой 1837 г. «у нас в Петербурге был брат Мама, дядя Карл. Он научил меня и Мэри играть на рояле вальсы Лайнера и Штрауса в венском темпе, он же пригласил, по желанию Мама, оркестр гвардейской кавалерии, чтобы научить их тому же… Однажды он пригласил офицеров и трубачей одного полка к себе в Зимний дворец без разрешения командира или одного из старших офицеров и выбрал как раз шесть лучших танцоров, которых можно было встретить во всех гостиных. Конечно, это были только молодые люди из лучших семей, и в Берлине никогда никому и в голову бы не пришло возмутиться из-за этого. Но в глазах дяди Михаила это было преступлением. Дядя Карл пригласил и Мама, которая появилась у него, чтобы также протанцевать несколько туров. Как только она появилась, трубачи заиграли вальс, дядя пригласил Мама, Мэри и молодые фрейлины с офицерами также закружились, все были в самом веселом настроении, как вдруг открылась дверь и появился Папа, за ним – дядя Михаил. Все кончилось очень печально, и этого конца не могли отвратить даже обычные шутки дяди Карла»[540]. Кстати, среди танцоров, вальсировавших в Зимнем дворце, был и кавалергард Жорж Шарль Дантес.

Главными площадками для камерных музыкальных вечеров на личных половинах императорской семьи служили парадные гостиные императриц, где собиралась избранная публика. Как правило, в качестве гонорара музыкантам дарили бриллиантовые перстни из ювелирных запасов Кабинета Е. И. В. Например, в 1854 г. такой перстень подарили «артисту Рубинштейну за игру на фортепиано»[541]. А в 1860 г. бриллиантовый перстень получил «капельмейстер Штраус за игру во время танцевального вечера»[542].

Учителя музыки малолетних великих княжон и князей, годами работавшие в Зимнем дворце, подбирались тщательно. Например, с 1860 по 1868 г. учительницей музыки младших детей Александра II работала Марфа Степановна Сабинина.

Марфа Степановна Сабинина родилась в Копенгагене 30 мая 1831 г. в семье протоирея русского посольства С. К. Сабинина. Всего в семье росло 12 детей, и Марфа была пятым ребенком[543]. Талант к музыке у девочки прорезался очень рано. В 4 года она по часу в день играла гаммы, а в 9 лет – аранжировки Листа. В 1837 г. С. К. Сабинина перевели в Веймар духовником великой княгини Марии Павловны. Там Марфа брала уроки музыки у различных профессоров. К этому времени у нее обозначился хороший голос. В 12 лет юная музыкантша становится членом музыкального кружка, основанного великой княгиней Марией Павловной.

М. С. Сабинина

Прекрасный голос обеспечил Сабининой место в благотворительных хорах, управляемых Ф. Листом и Г. Берлиозом. С 17-летнего возраста на протяжении десятилетия она совершенствовала фортепианную технику под руководством Ф. Листа, проживавшего в то время в Веймаре.

Придворная карьера М. С. Сабининой началась при Веймарском дворе, куда ее пригласили в качестве учительницы музыки к двум дочерям великого герцога Веймарского. Более того, великая княгиня Мария Павловна обратилась к юной музыкантше с просьбой править ее музыкальные экзерсисы.

В 1857 г. М. Сабинина впервые поехала в Россию как профессиональная гастролирующая пианистка. В Москве она с аншлагами давала концерты в зале Дворянского собрания. Публика валила валом, желая послушать непревзойденную русскую пианистку, ученицу знаменитого Листа. В Петербурге она с огромным успехом дала три концерта.

В марте 1857 г. М. Сабинину пригласили в Зимний дворец, на половину императрицы Марии Александровны. Инициатором приглашения стала воспитательница великой княжны Марии Александровны А. Ф. Тютчева[544]. Встреча произошла в Золотой гостиной, где стоял открытый рояль фирмы Лихтенталь[545]. Как вспоминала М. С. Сабинина, разговор шел на немецком языке. Собеседницы проговорили около часа «о всем возможном… позже мне стало ясно: это был своего рода экзамен, сделанный мне Ее Величеством ввиду будущего призвания моего на службу к великой княгине Марии Александровне»[546]. Затем императрица Мария Александровна попросила сыграть Мендельсона и Шопена: «Во время игры вошел Император в полной парадной форме. Я встала от рояля, но Его Величество просил меня продолжать и сел возле Императрицы. Еще просили сыграть мотивы из опер Моцарта, Вебера и Вагнера»[547].

Смотрины оказались удачными, и в 1860 г. М. С. Сабинину пригласили в Зимний дворец в качестве учительницы музыки семилетней великой княжны Марии Александровны. Одновременно М. Сабинина учила фортепианной игре малолетнего великого князя Сергея Александровича и пению юного великого князя Алексея Александровича.[548] Попутно отметим и то, что дядя М. С. Сабининой, протоирей И. В. Рождественский, состоял духовником детей Александра II.

Условия контракта с М. С. Сабининой были следующие: жалованье 1000 руб. в год, деньги выплачивались в конце каждого месяца. Учительнице музыки предоставлялась квартира во Фрейлинском коридоре Зимнего дворца с прислугой. В качестве оплаты питания М. С. Сабининой отпускалось летом 3 руб. 50 коп. и зимой 2 руб. 50 коп. серебром. Через 8 лет службы учительнице назначалась пенсия 500 руб. в год, а начальная «педагогическая нагрузка» учительницы составляла всего 1 урок в день. Впоследствии, по мере взросления великой княжны, нагрузку предполагалось увеличить до двух уроков в день «и сверх этого наблюдать и за поведением Ее Высочества»[549]. Условия контракта императрица Мария Александровна утвердила 22 октября 1860 г.

Марфа Сабинина «пришлась ко двору», о чем свидетельствует то, что уже 31 октября 1860 г. императрица стала выплачивать пианистке по 500 руб. «добавочных» из своих средств. Поладила М. С. Сабинина и с А. Ф. Тютчевой, которая сделала ее с весны 1862 г. своей помощницей: «Ваше Императорское Величество изволили согласиться на предложение мое, дабы девица Сабинина, кроме уроков музыки с Великой Княжной, находилась еще ежедневно при Ея Величестве некоторое время по моему назначению».[550] За расширение «зоны обслуживания» Сабинину уравняли «в отпусках стола» с камер-фрау Е. Тизенгаузен (до 900 руб. в год), предоставив ей еще и придворный экипаж с парою лошадей.

В. Вегнер. Мария Александровна, герцогиня Эдинбургская. 1870-е гг.

С начала 1862 г. М. С. Сабинина начала преподавать игру на фортепиано великому князю Алексею Александровичу (3 руб. серебром из «собственной суммы» великого князя за получасовой урок «без права на пенсию по окончании занятий»). В результате к началу 1864 г., жалованье учительницы музыки составило 3474 руб. в год, с казенной квартирой во Фрейлинском коридоре Зимнего дворца. Последним учеником М. С. Сабининой в стенах Зимнего дворца с сентября 1866 г. стал великий князь Сергей Александрович. В мае 1868 г. М. С. Сабинина вместе со своей подругой фрейлиной М. П. Фредерикс покинула Зимний дворец.

Если обратиться к «музыкальной повседневности» в Зимнем дворце, необходимо заглянуть в камер-фурьерские журналы, в них подробнейшим образом фиксировалась официальная жизнь императорской семьи. Откроем камер-фурьерский журнал за март-апрель 1879 г.: 11 марта состоялся концерт в Корабельной комнате; 22 марта – концерт в Белом зале испанских виртуозов «на мандолинах»; 2 марта в Белом зале состоялся концерт «из особ любителей, в котором участвовал и Государь Наследник. Во время концерта Их Величества кушали чай с гостями в Золотой гостиной. Для особ играющих чай в Белом зале на 4 круглых столах и подчивали с рук. Для них же приготовлен ужин на 10 персон. От входа с пикетов в Белом зале постилался большой ковер, на котором ставились 70 пюпитров»[551]. Это – один из концертов «Общества любителей духовной музыки», основанного цесаревичем в 1872 г.[552]

Оркестр великого князя Александра Александровича. 1870-е гг.

Цесаревна Мария Федоровна. Игра в четыре руки. Дания. 1870-е гг.

Как видно из приведенной ниже программы концерта, репертуар «Общества» был очень широк. Так, в программе в первом отделении значились: Преображенский марш; Увертюра из оперы «Итальянка в Алжире» Дж. Россини; «Taumereien» Шумана; Романс и кортеж из оперы «Гугеноты» Дж. Мейербера; «Дагмар-полька» Лумби.

Во втором отделении в Белом зале Зимнего дворца звучали: «Рущук» (марш Оршевского); попурри из оперы «Аида» Дж. Верди; религиозная музыка Перголези («Largo religioso») и Хертеля (Johann Wilhelm Hertel «Serensde»); вальс Штрауса «Kunstler Leben».

В третьем отделении прозвучали: мелодия из оперы «Лоэнгрин» Вагнера; «Херувимская» Д. С. Бортнянского; каватина из оперы «Оберон» Вебера; «Suomis-Song» композитора Paccius и «Ваза-марш» Гюбнера[553].

Когда Александр III стал императором, и у его детей появились свои учителя музыки. Так, до 1902 г. великого князя Михаила Александровича обучали игре на скрипке (скрипач Курнакович), флейте (флейтист Семенов, оба музыканта служили в Придворном оркестре) и рояле (профессор Консерватории титулярный советник Ляпунов[554]). У императрицы Марии Федоровны учителей музыки в России не было, поскольку ее «датская подготовка» позволяла свободно музицировать.

Супруга Николая II прекрасно играла на рояле, но тем не менее считала необходимым некоторое время брать уроки у профессора Консерватории по классу фортепиано Р. В. Кюндингера[555]. Отметим также, что когда молодая семья начала обставлять свою квартиру в Зимнем дворце, то из комнат Николая II в Аничковом дворце в Зимний дворец перевезли пианино фабрики Беккера (распоряжение о доставке 13 марта 1896 г.). После того, как летом 1896 г. Николай II с супругой посетили XVI Всероссийскую промышленно-художественную выставку в Нижнем Новгороде, в Зимний дворец доставили черное пианино «художественной работы» в стиле Людовика XVI фирмы «Эберга» и рояль фирмы «Беккер». А в 1898 г. Николай II подарил супруге большой рояль фирмы «Шредер», украшенный ста фигурами с изображением сцен из мифа об Орфее, выполненных художником Э. К. Липгартом (тот несколько лет исполнял обязанности главного хранителя картинной галереи Эрмитажа)[556]. Именно этот рояль занял почетное место в Серебряной гостиной (№ 186) на половине императрицы Александры Федоровны.

Рояль фирмы «Шредер» в Серебряной гостиной императрицы Александры Федоровны

Рояль фирмы «Шредер», принадлежавший императрице Александре Федоровне. Современное фото

Императрица Александра Федоровна музицирует

Александра Федоровна не только хорошо играла на фортепиано, но и обладала, по свидетельству А. А. Вырубовой, «чудесным контральто». Периодически супруги музицировали, играя в четыре руки на рояле (запись от 19 марта 1896 г.).

В конце 1902 г. императрица Александра Федоровна сочла необходимым обратиться к начальнику Придворного оркестра генерал-майору барону К. К. Штакельбергу[557] с просьбой подыскать ей учителя пения. Судя по всему, императрице предложили несколько кандидатур, и, как писал барон, «выбор Ея Величества остановился на профессоре Санкт-Петербургской Консерватории Наталии Александровне Ирецкой[558]. Государыня Императрица предположила брать уроки ежедневно от 10 до 11, каковые уже начались 9 сего января»[559].

Естественно, встал вопрос об оплате уроков в Зимнем дворце. При ее определении придворные службы изучили имеющиеся прецеденты. В результате собранных справок выяснилось, что профессорам Консерватории платили по 10 руб. за урок, поэтому в резолюции значилось: «Ирецкой платить как профессору». Однако уважаемый профессор с «копеечной» оплатой не согласилась[560]. Поскольку такое случалось редко, мы позволим себе остановиться на этих «торгах в Зимнем дворце» поподробнее.

Профессор Н. А. Ирецкая сообщила чиновникам, что уже давно берет с «частных лиц за уроки пения у себя на дому по 15 руб. за урок». Но Ирецкой надо было давать уроки не у себя дома, а в Зимнем дворце. И хотя ранее «Государыня Императрица повелеть соизволила за время уроков в Санкт-Петербурге уплатить как назначено по 10 руб. за час»[561], она поменяла свое решение. Поэтому на записке Н. А. Ирецкой, в которой она писала, что «с 9 января по 8 марта я имела честь преподать Ея Величеству в городе сорок один (41) урок. Профессор Санкт-Петербургской Консерватории Н. Ирецкая. 15 марта 1903 г.», появилась резолюция «начертанная собственноручно», – «выдать 615 руб.», то есть по 15 руб. за урок, как и просила профессор. Единственная уступка Ирецкой – согласие получать по 15 руб. за урок и вне Санкт-Петербурга.

Расписки профессора Н. А. Ирецкой детально отражают картину интенсивности музыкальных занятий императрицы Александры Федоровны и ее близких (см. таблицу):

Последнее уведомление об оплате проф. Н. А. Ирецкая получила незадолго до падения самодержавия – 3 января 1917 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.