ПЕРЕВАЛ

ПЕРЕВАЛ

На девятую ночь пути Ганнибал, скакавший впереди с Дукарионом и двумя телохранителями, достиг перевала. Луна освещала дикую и суровую пустыню гор. Высоко к небу занеслись покрытые льдом скалы. Казалось, они хотели достигнуть своими вершинами звезд, но остановились, застыли, залюбовавшись собой, великолепные, бесстрастные ко всему, что их окружало.

В темноте лениво текло войско, огибая скалы, заполняя ущелье криками, ударами, конским ржанием. Резкий холодный ветер безжалостно трепал одежду, обжигая своим ледяным дыханием лица, руки, спины воинов. Лошади брели, понуро опустив голову. Из ноздрей у них шел белый пар.

Ганнибал бесконечно долго смотрел на поднимающееся войско, пока оно не втянулось на заснеженную площадь перевала и не рассыпалось по ней черными копошащимися кольцами.

Первые лучи солнца осветили далеко внизу узкую ленту дороги, а по краям ее павших лошадей и мулов, сломанные повозки, напоминающие брошенные капризным ребенком глиняные игрушки.

Повернувшись, Ганнибал невольно вскрикнул. Его взору открылся вид на страну, перерезанную реками, расцвеченную зеленью лугов, на море, сверкающее под солнцем, как вычищенный медный щит. Внизу, под ногами, была Италия. Его волновала близость этой страны, которую он никогда не видел, но о которой так много мечтал. Как не похожа Италия на знакомые ему с детства равнины Африки и взгорья Иберии!

— Сюда! — кричал Ганнибал воинам, окоченевшим, сломленным усталостью. — Смотрите, вот она, Италия, наша цель и добыча! Я отдаю ее вам всю, с лесами и реками, городами и селениями...

И настолько прекрасно было зрелище этой страны, такой ощутимо близкой и зовущей, что всем хотелось протянуть руки, как к картине, нарисованной каким-то искусным художником, и ощупать закостеневшими, несгибающими пальцами доску и краски, из которых складывалось это светлое чудо.

Снявшись со стоянки, карфагеняне начали спуск с перевала. Ветер в ущелье дул еще резче, еще колючей и пробирал до костей. Крутая дорога местами была еще покрыта снегом, остатком последних обвалов. Снег проваливался под ногами. Тяжелые вьюки сползали коням на шею. Дорога петляла по голым, обледеневшим склонам. Поскользнешься — лети в пропасть.

Всадники спешились и шли сзади, держась за конские хвосты. Варвары, в течение нескольких дней неотступно следовавшие за войском, как будто исчезли. Видимо, они решили предоставить уничтожение пришельцев самой природе. Или эти места непроходимы не только для армии с конницей и слонами, но даже и для самих горцев?

Внезапно раздался сигнал тревоги. И сразу же он был заглушен нестройным ревом сотен глоток. На передовых воинов напали горцы, обошедшие войско тайными тропами.

«Конец! — подумал Ганнибал. — Сейчас напуганные животные полетят в пропасть, а вслед за ними и люди, ибо нет такой силы, которая могла бы заставить воинов броситься на помощь передовому отряду. Страх перед этой скользкой обледенелой тропой сильнее моего приказа, сильнее голоса разума. Сейчас конец».

Но опасения Ганнибала оказались ложными. Случилось то, чего меньше всего можно было ожидать. Нападающие остановились, словно окаменев. Их изумление длилось несколько мгновений. Но вот они поворачиваются и бегут, несутся без оглядки, словно за ними гонится целый сонм духов, бегут, бросая оружие.

Карфагеняне, недоумевая, оглядываются. Почему бегут горцы? Что их испугало? Догадка приходит внезапно и вместе с нею взрыв хохота. Воины, усталые, голодные, с отмороженными руками и ногами, не спавшие много ночей, позабывшие, что такое улыбка, смеются. Их тела содрогаются от хохота, звенит оружие, ударяясь о заледеневшую одежду. И скалы, отражающие эти странные звуки, откликаются чудовищным эхом. Кажется, они тоже смеются над ужасом дикарей, впервые увидевших слонов.

Слоны! Ганнибал чувствовал все большую признательность, почти нежность к этим огромным животным. И здесь, в этой ледяной пустыне, они спасают его от гибели. Слоны — это его смугла, пылкая Ливия, поднявшаяся на борьбу с холодной и заносчивой Европой. Слоны — это мечта о победе над Римом, которой отдал жизнь его отец.

Через три дня войско спустилось в зеленую долину, расширяющуюся к югу, как и река. В тишине журчали горные ручьи. У частокола, окружавшего селение из десятка домов, стояли седобородые старцы в белых одеждах. Опираясь на посох, они изумленно смотрели на невиданных пришельцев. В обитателях долины не было той дикости, которой отличались горцы! Словно вместе с природой и климатом изменились люди. Они стали мягче, гостеприимнее.

Из селения потянуло запахом дыма, напомнившим об усталости и голоде. Ганнибал сошел с коня, чтобы осмотреть место привала.