ЛИТОВСКИЙ ЗАМОК
ЛИТОВСКИЙ ЗАМОК
За комплексом кирпичных зданий Морских казарм Крюков канал пересекается с рекой Мойкой. В этом месте по оси набережной левого берега Мойки в 1782–1787 годах построили деревянный Тюремный мост, находящийся вблизи обширного земельного участка, на котором тогда располагалась городская тюрьма – Литовский замок. В дни Февральской революции тюрьма была подожжена и разгромлена, мост впоследствии переименовали в честь питерского большевика, депутата Совета рабочих и солдатских депутатов, комиссара С. М. Матвеева, погибшего в 1918 году на Восточном фронте и похороненного в сквере на площади Коммунаров. Здание возвели в 1787 году по проекту талантливого русского архитектора И. Е. Старова. Пятиугольное в плане, с круглыми угловыми башнями (его первоначальное название – «Семибашенный замок»), это было одно из редких и необычных сооружений готического характера, сочетающих в себе элементы западного и древнерусского архитектурных стилей.
Матвеев мост. 2006 г.
Литовский замок в Петербурге. Рисунок с натуры Кнаппе. 1799 г.
Грязно-зеленое приземистое, в два этажа, здание занимало целый квартал старой Коломны. В 1797 году в нем разместили Кавалергардский, а затем Литовский мушкетерский полк, который и дал официальное название зданию.
В 1810-х годах в Литовском замке квартировал Гвардейский экипаж. В 1823–1824 годах архитектор И. И. Шарлемань, ученик Ч. Камерона и помощник Л. Руска, перестроил здание под городскую тюрьму для уголовных преступников. В результате оно несколько изменило свой первоначальный облик, и композитору И. Ф. Стравинскому, жившему на набережной Крюкова канала напротив Литовского замка, строение запомнилось ампирным. Городская тюрьма насчитывала 103 камеры и подразделялась на 10 изолированных отделений, в зависимости от рода уголовного преступления. Обычно в Литовском замке содержалось 800–810 заключенных, однако в годы после крестьянской реформы 1861 года число заключенных в нем нередко превышало 1000 человек.
С. С. Щукин. Портрет архитектора И. Е. Старова
Условия содержания арестованных в этой городской тюрьме были достаточно суровыми. На довольствие каждого заключенного ассигновалось от 10 до 50 копеек в сутки. Правда, на пятидесятикопеечное денежное содержание могли рассчитывать лишь высокопоставленные арестанты в чинах, начиная с полковника. Простолюдины и дворяне более низких рангов – от прапорщиков до подполковника и от коллежского регистратора до надворного советника – довольствовались десяти-двенадцатикопеечным содержанием в сутки. При тюремном замке имелась и больница с лекарем, лечившим арестантов по принципу гоголевского Артемия Филипповича Земляники, рассуждающего довольно логично: «Лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой если умрет, то и так умрет, а если выздоровеет, то и так выздоровеет». На одного заключенного, помещенного в тюремный стационар, полагалось всего три копейки в день на медикаменты.
В 1794 году в «Описании Российско-Императорского столичного города Санкт-Петербурга» член Российской академии наук И. Г. Георги отмечал, что «новостроенный тюремный замок, оконченный в 1787 году, еще пуст, да и церковь в оном доныне не освящена. Оный замок в виде нерегулярного пятиугольника и вышиною в два яруса с весьма толстыми стенами, железными воротами снаружи без окошек, в ширину имеет один только ряд тюрем и ход перед всеми тюрьмами. Тюрьмы и окна в оных неодинаковой величины, но в прочем единообразны. Во всех окны сделаны высоко и на двор. В каждой тюрьме есть кирпичная печь, маленький кирпичный стол и стул, железные снаружи двери и в той же стене нужное место…».
Литовский замок. 1901 г.
Тюремный двор шириною в 6 сажен, в круге внутренней тюрьмы, служил преступникам для пользования чистым воздухом.
17 октября 1826 года при исправительном арестантском отделении освятили церковь во имя Всемилостивейшего Спаса. В часовне тюремной церкви в киоте красного дерева находился пожертвованный в 1837 году генеральшей Горихвостовой образ Всемилостивейшего Спаса. Под общей с храмом кровлей помещалась и колокольня.
Литовский замок. Начало XX в.
В 1851 году Алексей Греч издал справочную книгу «Весь Петербург в кармане», в которой также привел сведения о Литовском замке: «Градская тюрьма (на углу Офицерской улицы, вдоль Крюкова канала, и по Мойке, насупротив Новой Голландии) помещается в здании, построенном в 1787 году для приведения в нем в исполнение Говардовой тюремной системы; но этот план не состоялся. Потом здание было обращено в казармы, сперва Литовского Полка (не нынешнего гвардейского, а армейского, преобразованного из Семеновских Батальонов, почему и данное название Литовский замок…). К фасаду по Офицерской улице выходит церковь. В недавнее время провели за тюрьмою от Мойки к Офицерской улице переулок, для пресечения всякого сообщения с тюрьмою».
Писатель В. В. Крестовский
Писатель В. В. Крестовский в 1865 году так писал об этом страшном месте: «Если бы кто вздумал вообразить нашу тюрьму чем-нибудь вроде „Ньюгет“ или „Бастильи“, тот жестоко бы ошибся. Внешность ее совсем не носит на себе того грандиозного мрачного характера, который веет воспоминаниями и стариной… Наша тюрьма, напротив, отличается серо-казенным, казарменным колоритом обыденно-утвержденного образца. Так и хочется сказать, что „все, мол, обстоит благополучно“, при взгляде на эти бесконечно скучные прямые линии, напоминающие своею правильностью одну только отчетистую правильность ружейных темпов „раз-два!“… Эта-то самая казенность и давит вашу душу каким-то тягуче-скучным гнетом.
Фрагмент фронтона Литовского замка. В этой части здания находилась церковь Всемилостивейшего Спаса. 1927 г.
Неправильный и не особенно высокий четырехугольник, нечто вроде каменного ящика с выступающим пузатым полукругом, наугольными башнями, низкими, неуклюжими, – здание, выкрашенное серовато-белою краскою; внизу форменные будки и апатично бродящие часовые – таков наружный вид главной петербургской тюрьмы. Только два ангела с крестом на фронтоне переднего фасада несколько разнообразят этот общеказенный скучный вид здания. В передней башне, выходящей к Литовскому мосту, вделаны низкие и тяжелые ворота, обок с ними – образ Спасителя в темнице и в узах, да несколько кружек и для арестантов „Христа ради“, и над воротами черная доска с надписью „Тюремный замок“. В народе, впрочем, он слывет исключительно под именем „Литовского замка“ – название, данное от соседства с Литовским рынком…».
Литовский замок. Фото Н. Г. Матвеева. 1900 г.
Во второй половине XIX века на верхнем этаже Литовского замка расположились камеры так называемого «татебного» отделения, куда помещались лица «по тяжким преступлениям». Нижний этаж предназначался для разного рода бродяг. В камерах третьего отделения сидели арестованные «по подозрению в воровстве, мошенничестве и краже». Арестантами четвертого отделения были уже осужденные воры и мошенники.
Тюремные отделения различались по цвету воротников курток заключенных: «татебное отделение» – черный, подозреваемые в воровстве и мошенничестве – голубой, а уже осужденные за эти же проступки – желтый воротник. По цвету воротников первых надзиратели называли «егерями», вторых – «гарнизоном», а третьих – «уланами».
«Беспаспортные» заключенные, сидящие в камерах первого этажа Литовского замка, носили воротники красного цвета и «военного» звания не имели, однако арестанты окрестили их «мрачным цветом». В «бродяжном» отделении были воротники зеленого цвета, который у заключенных ассоциировался с «вольными зелеными полями и лесами».
Часть камер второго этажа отводилась для «частного» отделения, арестанты которого носили одежду с воротниками малинового цвета. Здесь отбывали заключение так называемые «бесхлопотные» арестанты – купцы, мещане и иностранцы. Сюда помещали по особой протекции: заключенные этих тюремных камер были освобождены от работы и даже периодически могли носить «вольную» одежду.
Мрачные каменные стены замка, его низкосводчатые переходы, узкие лестницы, небольшие полукруглые окна, слабо пропускающие свет – все это как нельзя лучше подходило для тюремного здания, тревожило и тяготило заключенных, поколения которых создавали самые невероятные легенды и истории об этой петербургской тюрьме.
Одну из них в 1918 году поведал в рассказе «Ангел Литовского замка» беллетрист Александр Степанович Рославлев – основатель и редактор журнала «Независмый»: «Ангел стоял на кровле тюремной церкви; отлитый из меди мастером, он являл мощь строгого бытия, какое и подобает посланнику Господа. Словно бы только что ступил он на кровлю, – одежда его еще вьется и трепещет, и крылья не опущены. Обе руки Ангел положил на перекладины креста, который выше его и кажется тяжелым. Может быть, Ангел устал и вот слетел отдохнуть. Лик его задумчив, взгляд устремлен вдаль полета. Таков был Ангел. Каждую ночь он обходит тюрьму; многие из арестантов слышали его звонкие шаги, а некоторые даже видели блеск крыльев, иногда он стучался в камеру кого-либо из смертников, и того в ту же ночь казнили. В дни Пасхи и Рождества Ангел являлся заключенным во сне, приносил вести от родных, предсказывал, благословлял; было даже, что он медной рукой своей в Страстную субботу выломал решетку в окне одного невинного осужденного и, усыпив часовых, вывел его за ворота тюрьмы. Не мог бы человек согнуть так брусья решетки, да и на плитняке двора остались следы ног, словно бы выжженные. Настанет день, когда Ангел уронит крест, и все выйдут на свободу.
Такова была легенда…».
Через 103 мрачных камеры Литовского замка прошли тысячи заключенных, в том числе народовольцев, а в начале XX века – участников рабочего революционного движения. В тюрьме отбывали заключение многие революционеры 1870-1880-х годов, среди которых был и будущий писатель В. Г. Короленко. В 1879 году его арестовали за связь с народниками и распространение прокламаций, отпечатанных в подпольной типографии. После нескольких месяцев пребывания в Литовском замке Короленко был осужден и сослан в Вятскую губернию. В начале XX века в эту страшную тюрьму были помещены участники известной Обуховской обороны.
Узник Литовского замка, писатель В. Г. Короленко
Не избежал заключения в Литовском замке и известный писатель А. И. Куприн, правда, он попал туда не за революционные взгляды и действия, а за свой буйный нрав и элементарный ресторанный дебош. Куприн весело проводил время в обществе богемной публики, ведущей беспорядочную жизнь. Вместе с ними он совершал походы в рестораны, сопровождавшиеся, как правило, достаточно бурными кутежами и развлечениями. Итогом подобных похождений в октябре 1903 года оказался недельный арест писателя в Литовском замке за оскорбление «действием» полицейского чина.
Автор крамольного полотна «У Литовского замка», художник Н. А. Ярошенко.
В 1880-х годах Литовский замок стал объектом пристального внимания художника Н. А. Ярошенко. Тогда, в дни переживаемого правительством, по словам В. Г. Короленко, припадка буйного помешательства, оргии доносов, обысков, арестов и высылок, о мрачном Литовском замке много говорили в Петербурге. Попадали в его казематы не только участники революционного движения. Хватали и сажали по подозрению, за компанию, на всякий случай. Поводом могла быть невинная молодежная вечеринка или просто родственные отношения с арестованным.
Само пребывание в Литовском замке становилось для людей началом крупных неприятностей и неудач в жизни. Ярошенко создал крамольное полотно в самый разгар деятельности в России террористов, в то время, когда никто и помыслить не мог о реализации подобного сюжета. Картина получила название «У Литовского замка». Вот как описывали газеты Петербурга выставленную Н. А. Ярошенко картину: «На саженном полотне изображен Литовский замок. Около этого мрачного здания на первом плане девушка, одетая в черное кашемировое платье и короткое драповое пальто, сверху которого повязан узлом черный вязаный платок. На голове шапочка с поднятым вуалем. Она с заботой смотрит на заколоченное окно…». Девушка, изображенная на полотне, у всех сразу же ассоциировалась с Верой Засулич, совершившей «суд совести» над петербургским градоначальником Треповым. Картина была изъята полицейскими чинами прямо с передвижной выставки 1881 года, и ее судьба определялась краткой формулой: «Местонахождение неизвестно». Все просьбы художника и его друзей вернуть картину были тщетными. Полагали, что историческое полотно было уничтожено стражами порядка.
Террористка Вера Засулич, совершившая покушение на убийство столичного градоначальника Ф. Ф. Трепова
Петербургский градоначальник Ф. Ф. Трепов
И только через несколько лет след этого «крамольного» холста отыскался. Правда, и дальнейшая судьба картины «У Литовского замка» печальна. На посмертных выставках мастера в 1898 и 1899 годах его вдова, Мария Павловна, стремилась как можно полнее представить творческое наследие мужа. Тогда же с художником H. Н. Дубовским она и развернула пролежавшую около 20 лет в туго свернутом рулоне картину, которая, оказывается, была спрятана ею где-то на чердаке. Полотно расстелили на полу и увидели, что его красочный слой покрылся множественными грубыми трещинами и бесчисленными осыпями. Выставлять его в таком виде было невозможно, и картину снова накатали на вал. О ее дальнейшей судьбе ничего не известно. В настоящее время о картине могут напомнить лишь два этюда, сохранившиеся в музеях. Один из них находится в экспозиции художественного музея в городе Кисловодске под названием «Террористка». Этот этюд был воспроизведен на почтовой открытке, выпущенной издательством «Изобразительное искусство» в 1972 году. Второй этюд, воспроизведенный на почтовой открытке «ИзоГИза» (Л., 1959), хранится в Русском музее Санкт-Петербурга.
Самого Литовского замка тоже давным-давно нет. В февральские дни 1917 года площадь» перед ним стала местом бурных демонстраций. Через несколько дней мрачное здание этой страшной тюрьмы было сожжено восставшим народом. Багровое от огромных языков пламени ночное небо, как красное знамя, распростерлось над страшной тюрьмой и радостно будоражило сердца людей, наблюдавших за пожаром. Им казалось, что вместе с Литовским замком горят их беды и неудачи.
Поэт Александр Блок
Александр Блок писал 23 марта 1917 года: «Выгорел дотла Литовский замок и окружной суд… вся мерзость, безобразившая их внутри, выгорела». Развалины замка простояли до середины 30-х годов, а затем были снесены.
В 1929 году еще можно было прочитать в адресно-справочной книге «Весь Ленинград» любопытную информацию под заголовком «Художественно-исторические достопримечательности Ленинграда»: «В Перечне замечательных построек города значится „Бывший Литовский замок“ на улице Декабристов. Постройка относится ко второй половине XIX века. Замок назывался „Семибашенным“. Отличный фасад церкви начала XIX века. В царское время в замке помещалась тюрьма для уголовников, а иногда за недостаточностью для них места в других тюрьмах – и для политических. В первые дни Октябрьской революции замок был разрушен. В настоящее время это руины».
Сгоревший Литовский замок. 1917 г.
Гравюра П. П. Шиллинговского. Литовский замок и рынок в 1921 г.
Жилой массив (справа), возведенный на фундаменте Литовского замка. 2006 г.
Заметим, что автор этой информации допустил неточность, полагая, что все свершилось в период октябрьского переворота. В руины «художественно-историческую достопримечательность» XVIII века на самом деле превратили энергичные участники февральского буржуазного переворота.
На массивном и прочном фундаменте старого Литовского замка по проекту советских архитекторов был возведен жилой комплекс (дома № 29 и № 29а) для рабочих и служащих Адмиралтейского и Балтийского заводов. В 1930 году архитекторы И. А. Мирзон и Я. О. Рубинчик спроектировали и построили современный жилой дом № 29 «с бытовым обслуживанием». Огромное здание главным фасадом обращено на улицу Декабристов (бывшую Офицерскую). Это был один из первых домов-коммун «с обобществлением быта»; здесь проявились поиски новых планировочных решений. В 1934 году по проекту талантливого петербургского и ленинградского зодчего И. А. Претро была возведена левая часть семиэтажного жилого комплекса (нынешний дом № 29а), а перед самой войной заложена правая, достроенная только в 1950 году. И. А. Претро известен в основном как автор многочисленных построек 1900–1910 годов, выполненных в стиле «северного модерна». После революции зодчий участвовал в проектировании и строительстве домов-коммун, «Днепрогэса», фабрики «Красное Знамя», Дворца культуры им. С. М. Кирова и многих других сооружений. Его жизнь оборвалась трагически. Он был арестован по ложному доносу и умер в заключении в 1938 году.
Газета «Ленинградская правда» 7 июня 1950 года писала: «Здесь, на улице Декабристов, 29, был заложен перед самым началом войны большой дом. Каменщики успели даже сложить два этажа, как на долгое время пришлось приостановить работы. В конце 1949 года на площадку вновь пришли каменщики…».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.