«Литовский план»
«Литовский план»
План внезапного нападения России вместе с Пруссией на Герцогство Варшавское остался нереализованным. Кайзер струсил и в решающий момент отказался от войны, а потом и вовсе перешел на сторону Наполеона.
Видя колебания и шатания своего «друга, брата и союзника», Александр I пустил в ход новую «приманку» для «русских поляков» — идею «литовской автономии». Подразумевалось создание из западных губерний под протекторатом Российской империи Великого Княжества Литовского. Как уже отмечено выше, царь и его приближенные видели в этой идее эффективное средство для ослабления антиправительственных настроений шляхты западных губерний, создания у нее симпатий к России.
Достаточно часто встречается мысль о том, что автономное ВКЛ должно было стать своего рода «буфером» между наполеоновской Европой и великорусскими губерниями, лишить французского императора потенциального союзника в западных губерниях, ослабить оппозиционные настроения в среде бывших «польских подданных». Но это — ошибочное суждение. Как уже сказано выше, царь не собирался восстанавливать ВКЛ ни в какой форме. С самого начала «литовский план» являлся «пустышкой», служил «дымовой завесой», прикрывавшей истинную цель — «выгребание» ресурсов.
Для запуска «литовского плана» Александру I нужен был аристократ, достаточно известный среди шляхты западных губерний. В этой связи он обратил внимание на знатного, богатого и честолюбивого графа Михала Клеофаса Огинского. Именно его Александр избрал проводником для осуществления своего замысла. Огинский и его сподвижники (Т. Вавжецкий, Ф. К. Любецкий-Друцкий, Л. и К. Плятеры, Л. М. Ракицкий, К. Сулистровский) поверили обещаниям российского императора и предвкушали, что в автономном ВКЛ они займут высшие посты.
Огинский несколько раз встречался с Наполеоном в 1807 - 10 г. и выяснил его нежелание восстанавливать Речь Посполитую в ее прежних границах. Этот факт усилил надежды князя и группы единомышленников на царя[40]. Они хотели реанимировать проект С. Немцевича ноября 1806 года.
13 (25) апреля 1811 года М. К. Огинский был приглашен на обед к императору. Во время более чем двухчасового разговора Огинский посоветовал Александру I образовать из 8 западных губерний, Белостокской области и Тарнопольского округа отдельную провинцию под названием Великое Княжество Литовское, во главе с сестрой российского императора, 23-летней великой княжной Екатериной Павловной. По его словам, это «осуществило бы часть надежды, окончательной реализацией которой было бы присоединение к России в будущей войне Герцогства Варшавского…»
Александр лицемерно одобрил предложение Огинского и попросил его продумать следующие вопросы: не будет ли область из восьми губерний слишком велика для управления? Пожелают ли жители Волыни, Подолии и Киевщины присоединиться к ВКЛ и называться литвинами? (Как будто бы его в самом деле волновали такие мелочи). В завершение разговора император поручил князю представить письменный проект.
15 (27) мая 1811 года Огинский подал царю записку о значении «польского вопроса» для России и Франции. В ней он советовал Александру опередить Наполеона в деле восстановления Польши и отмечал, что «литвинам было бы радостно носить имя своего края и пользоваться тем же самым правом, какое сохранено в России калмыкам, казакам, финнам и другим племенам»:
«Организовав эти 8 губерний согласно местным особенностям края и характера жителей и остановив злоупотребления, которые проникли во внутреннее управление этой провинции, Ваше Императорское Величество приобретет признательность жителей и получит на западной границе Вашей империи опору более надежную, чем все крепости и армии, что там находятся» (8).
Александр выслушал собеседника и на прощание заявил, что еще неоднократно будет иметь повод поговорить с ним на эту тему. Однако следующая личная встреча состоялась только через восемь с половиной месяцев, в конце января 1812 года.
* * *
22 октября (3 ноября) 1811 года Огинский передал царю проект указа о новой организации западных губерний, содержавший подробный план государственно-административного устройства автономного Великого Княжества Литовского.
Он включал 11 основных положений. Этот проект Огинский подготовил вместе с Ф. К. Любецким-Друцким, Казимиром и Людвигом Плятерами, Томашем Вавжецким. Основные предложения группы разработчиков были таковы:
1) создать из Гродненской, Виленской, Минской, Витебской, Могилёвской, Киевской, Подольской, Волынской губерний, Белостокской области и Тарнопольского округа отдельную провинцию под названием Великое Княжество Литовское со столицей в Вильне и во главе с императорским наместником;
2) для управления ВКЛ образовать в Петербурге при императоре Литовскую канцелярию под руководством статс-секретаря, а в Вильне — Административный совет под председательством наместника;
3) признать Статут ВКЛ 1588 года основным гражданским законом, а польский язык — языком делопроизводства;
4) создать в Вильне Верховный трибунал в качестве высшей инстанции для решения апелляций по гражданским и уголовным делам;
5) замещать должности в аппарате государственного управления только уроженцами ВКЛ;
6) выделять средства на народное образование и содержание учебных заведений ВКЛ (за счет различных отраслей общественных доходов) в отдельную статью бюджета империи;
7) ввести полное равенство жителей ВКЛ в налогообложении и способах взыскания налогов с другими губерниями империи (9).
Одновременно разрабатывался проект конституции ВКЛ и план формирования литовской армии в составе вооруженных сил империи. Предусматривалось создание двухпалатного сейма ВКЛ, поэтапная отмена крепостного права в течение 10 лет с момента провозглашения автономии.
Однако через пару недель Александр I сообщил Огинскому, что не имеет времени для осуществления плана восстановления ВКЛ, так как озабочен усилением обороны империи. Несмотря на это, Огинский 1 (13) декабря представил еще одну записку. В ней он отметил, что при сохранении мира реформа будет носить исключительно внутренний характер. А вот в случае войны с Наполеоном она станет первым политическим шагом на пути к принятию царем титула польского короля. Следующим мероприятием должно стать восстановление Конституции 3 мая 1791 года.
После приема Огинского 27 января (8 февраля) 1812 года Александр I больше не вспоминал про автономию западных губерний. Он вернулся к плану провозглашения себя польским королем в результате «победоносной» войны с Наполеоном.
* * *
Выработка и обсуждение плана Огинского вызвали враждебность в консервативных кругах высшей аристократии России. Они увидели в нем попытку расчленения и ослабления «единой» и «неделимой» империи накануне военного столкновения с Наполеоном. Российские сановники не допускали даже мысли о возможности установления самоуправления в недавно присоединенных «польских провинциях». Они с трудом смирились с тем фактом, что отобранная у Швеции Финляндия получила статус автономного Великого Княжества Финляндского.
Убежденный польский патриот Адам Чарторыйский тоже отрицательно относился к «литовским планам» царя (что выразилось в его письмах к Александру I в апреле и июле 1811 г.), но по другой причине. Он желал видеть «возрожденную Польшу» в границах 1772 года. А тут вдруг «автономное ВКЛ»!
В конечном итоге русские во главе со своим очередным царем, прикрываясь разговорами и туманными обещаниями, как всегда свели дело к элементарному обману и грандиозному ограблению местного населения.
Вот какую характеристику плану Огинского дал профессор А. Л. Погодин в своем очерке «Наполеон и Литва»:
«Александр строил планы первостепенной важности: он думал напасть врасплох на Наполеона, занять герцогство Варшавское и объявить себя польским королем».
«Проекты Огинского, которые имели в виду создание полунезависимого Литовского княжества, с наместником во главе... были хороши разве как тактический прием на случай войны с Наполеоном, но не более».
«27 января 1812 года Огинский снова виделся с императором и записал в своих мемуарах, что уже не было и речи об автономии Литвы, а Александр был поглощен иными мыслями. Но всю эту суетню литовских магнатов он думал использовать мастерским образом; рескрипт на имя Огинского, рескрипт с разными обещаниями на имя другого магната, князя Друцкого-Любецкого, указ в ноябре 1811 года о разрешении платить часть податей хлебом и т. п. подняли авторитет этих сторонников Александра и позволили им провести чрезвычайно важные меры»[41].
Стержнем всех разговоров об автономии являлось стремление Александра I максимально использовать людские и продовольственные ресурсы Беларуси. Напомню, что по оборонительному плану войны Барклая де Толли требовалось опустошить оставляемую противнику территорию:
«...Обеспечив совершенное продовольствие и все способы для сильной армии, она должна, встретив неприятеля на самых границах, сопротивляться многочисленнейшему его ополчению в польских провинциях до тех пор, пока совершенно истощатся все способы, какие токмо можно будет взимать от земли, дабы тогда, отступя в настоящую и оборонительную линию, оставить неприятелю, удаляющемуся от своих магазинов, все места опустошенные, без хлеба, скота и средств к доставлению перевозкою жизненных припасов».
Следовательно, надо было набрать в западных губерниях максимально возможное количество рекрутов, а на завершающем этапе подготовки к войне — полностью вычерпать здесь продовольственные запасы. Именно этого требовал император от Огинского осенью 1811 года. Александра I нисколько не смущала ни «перспектива» гражданской войны между жителями Герцогства Варшавского и российскими «поляками», ни обречение жителей «опустошенных провинций» на голодную смерть. Он сказал князю:
«Теперь уже нечего думать об административных мерах и организации наших восьми губерний, а надо позаботиться об усилении средств к защите. Поэтому прошу вас объяснить мне виды ваши относительно военных средств, которые соотечественники ваши в подвластных мне губерниях могут теперь предоставить в мое распоряжение».
Огинский почувствовал себя обманутым. Позже он вспоминал:
«Все мои надежды рушились в эту минуту, но вера в настроение императора еще не угасла во мне, и я счел необходимым с большею нежели когда либо настойчивостью добиваться осуществления моего плана».
* * *
Проекты восстановления Польского государства (конец 1810 - весна 1811 гг.) и ВКЛ (весна - осень 1811 г.) были частью военно-стратегических планов высшего руководства Российской империи. При этом восстановление Польского Королевства обсуждалось в связи с планом наступательной войны, а Великого Княжества Литовского — войны оборонительной.
В скором (по историческим меркам) будущем был реализован именно польский план. Как известно, в соответствии с решениями Венского конгресса европейских монархов и их представителей, Герцогство Варшавское в 1815 году было разделено между Россией, Пруссией и Австрией. Император Александр I, извлекший кое-какие уроки из бурных событий предыдущего десятилетия, в своей части польских земель «изволил даровать» полякам самоуправление. Он объявил о создании автономного государства в составе Российской империи — Королевства Польского. Его территория составила 128,5 тыс. кв. км., население — 3,3 млн. человек.
Все же поляки не зря воевали под знаменами Наполеона. В течение 25 лет, с 1807 и до середины 1831 года их страна была суверенным государством, пусть зависимым сначала от Франции, а потом от России.
А вот Литве-Беларуси суждено было оставаться колонией России еще 180 лет.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.