1.  КАК ЭТО ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

1. 

КАК ЭТО ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

С появлением пророка новой, крайне воинственной, религии, ислама (в переводе с арабского означает «покорность» (Богу) — Магомета, точнее, Мухаммеда — буквально: «достохвального», так был прозван своими арабскими последователями житель города Мекки Абу аль-Касим бен Абдалла ибн Абд аль-Муталлиб ибн Хашим из древнего курейшитского рода Хашимитов, — изменились весь ход истории и весь облик Леванта.

Ислам наложился на все предшествовавшие ему древние культуры и народности Востока и, после утверждения своего господства над ними, дал им новый Закон, изложенный в Коране. К моменту смерти Магомета в 632 г. он был уже повелителем всего Аравийского полуострова. Его войска устремили свои взоры на христианский Запад, намереваясь нести на остриях мечей учение своего пророка и туда. Халиф (наместник пророка) Омар, друг и советник Магомета, в 638 г. вступил в Иерусалим.

Говоря об исламе как религии и об изначально присущем этой религии стремлении к экспансии, необходимо учитывать следующее обстоятельство.

С точки зрения ислама весь обитаемый мир подразделяется на три области:

1) Дар-уль-Исхам;

2) Дар-уль-Харб;

3) Дар-уль-Сульф.

Это три области, модель которых определяет три подобласти, особый правовой, морально-нравственный и гуманитарный режим действий.

Дар-уль-Исхам — это область, в которой проживает мусульманская община (умма). В этой области все устроено в соответствии с божественными установлениями (волей Аллаха).

Дар-уль-Харб — это область, в которой мусульмане живут под властью немусульман («кяфиров» или «гяуров», то есть неверных). Там, выражаясь современным языком, не действует обычное международное гуманитарное право. Война в этой области ведется по особым законам. Пленных не берут. Дозволено брать в заложники женщин, детей и стариков и торговать ими.

Дар-уль-Сульф — область, в которой (пока) нет мусульман. В отношении этой области следует в течение 10 лет соблюдать перемирие, после чего необходимо рассмотреть, что делать с данной территорией, как ее захватить и освоить.

В эпоху, предшествовавшую периоду крестовых походов, христианская Европа стояла перед крайне опасной перспективой постепенного освоения и захвата мусульманскими завоевателями.

К 700 г. вся Северная Африка (принадлежавшая православной Восточной Римской, или Византийской, империи) оказалась под властью арабов-мусульман. Через 11 лет арабы и обращенные в ислам берберы (мавры) захватили обширные территории в Испании, а в 20-е гг. того же VIII в. мировая мусульманская держава (халифат) уже простиралась от Пиренеев и Луары до Индии и Китая. Западная граница «державы правоверных» — Арабского халифата — в VIII в. от Рождества Христова отстояла от ее восточной границы на более чем 10 000 миль, значительно превышая по своим размерам все предшествующие ей в мировой истории великие державы — Древнеперсидское царство Ахеменидов, государство Александра Македонского, Сирийскую державу Селевкидов, Парфянское и Кушанское царства, Римскую империю и Новоперсидскую державу Сасанидов.

В завоеванных и исламизированных ими в первую очередь силой меча (и уж во вторую очередь — силой проповеди) странах мусульманские завоеватели столкнулись с высокоразвитыми культурами, которые были ими сохранены и использованы себе на потребу. Речь шла о древнейших в мире культурах, слившихся воедино благодаря влиянию древних греков и римлян и позднее заложивших основу всей христианско-европейской культуры и цивилизации. Один из крупнейших культурных центров Древнего мира и раннего Средневековья располагался в Междуречье (между реками Тигром и Евфратом), другой — в Египте. Территории, расположенные между ними, являлись желанным яблоком раздора между господствовавшими в Леванте державами. Это состояние могло оказаться для них чрезвычайно опасным, в случае если бы Междуречье (Месопотамия) и Египет оказались под властью одной державы, проводящей единую политику.

Во все времена, как тогда, так и ныне, Палестина в такой ситуации оказывалась как бы между двумя жерновами. Сегодня мы даже не можем представить себе, насколько богатой и процветающей была эта неоднократно перемалываемая беспощадными жерновами истории страна, некогда текшая, по выражению папы римского Урбана II, «млеком и медом», поскольку ее хозяйство вследствие многочисленных войн, не прекращающихся и поныне, пришло за последние столетия в глубокий упадок, причем оказалась практически уничтоженной древняя оросительная система, а население было поставлено на грань вымирания. В эпоху поздней Римской империи в этой нынешней «священной пустыне» располагалось бесчисленное множество древних городов с сотнями тысяч жителей.

Уже тогда в Сирии и Палестине существовали блестящие университеты — центры утонченного образования, в полной мере унаследовавшие культуру и науку поздней Античности. В византийскую эпоху даже земли вокруг нынешнего Багдада были населены христианами — как православными, так и верующими, принадлежавшими к другим древним христианским церквям. Армения, Месопотамия (Двуречье, или Междуречье), Палестина, Сирия и Египет были землями, на которых раньше всего утвердилось христианство.

Хотя исламское завоевание не обошлось без неизбежных в таких случаях жестокостей, новые владыки Леванта очень скоро приспособились к изменившейся ситуации и всего через несколько поколений полностью растворились в местном населении. До самого начала эпохи Крестовых походов в Леванте существовало бесчисленное множество мелких государств, не имевших между собой ничего общего, кроме магометанской веры и арабского языка. Этот официальный государственный и священный язык, на котором велось судопроизводство и был записан Коран, объединял все исповедовавшие ислам народы от Индии до Испании и превращал их всех в арабов — членов единой мусульманской общины (упомянутой выше уммы), независимо от происхождения и даже разговорного языка.

На Западе всех мусульман именовали магометанами (по основателю их религии Магомету), сарацинами (по названию одного из мелких арабских племен, известного еще древним римлянам и игравшего определенную роль в бесконечных войнах между Римом, с одной, и аршакидской Парфией, а позднее — сасанидской Персией, с другой стороны), агарянами (в честь Агари — наложницы библейского патриарха Авраама, или Ибрагима, родившей ему сына Измаила) или же измаильтянами (в честь вышеупомянутого Измаила, считавшегося прародителем всех кочевых племен Аравийского полуострова).

У мусульман было то, чего тогда так не хватало Западу, — чувство единства и относительно спокойного существования. На протяжении столетий мирной жизни во многих мусульманских, или сарацинских, землях культура достигла высочайшего расцвета. Жители мусульманских городов — потомки арабских завоевателей, слившиеся с насильственно исламизированным местным населением, — стали настолько изнеженными, что предпочитали вести военные действия руками наемных воинов (преимущественно тюркского происхождения).

В эти издревле густонаселенные земли постоянно совершали вторжения все новые чужеземные завоеватели, приходившие чаще всего из глубин Азии. Однако, осев на завоеванных территориях, они, как уже было сказано выше, в скором времени утрачивали свой воинственный дух. Знамя пророка, выпав из ослабевших рук арабов, удивительно быстро давших развратить себя благами цивилизации, было подхвачено руками омусульманившихся персов, берберов, тюрок, курдов и других народов, утвердивших его «у стен недвижного Китая», на жарком полуострове Малакка и островах Индонезии, на берегах древней реки Ра-Итиль среди волжских булгар и в других, весьма отдаленных от Мекки местах. Жители мусульманского Леванта обладали превосходным вооружением, что не удивительно, ибо они были знакомы со всеми видами металлов и металлообработки. Им давно был известен и порох (через китайцев), хотя они еще не использовали его для стрельбы.

Подобно франкским рыцарям, сарацинские «фарисы» носили панцирные рубашки, под которые поддевали двухслойные войлочные куртки. Огромной популярностью пользовались спортивные состязания всех видов, упражнения с оружием, скачки и поединки между всадниками, покрытыми броней. По мнению некоторых исследователей, турниры были переняты западным рыцарством именно от сарацинских «фарисов» в эпоху Крестовых походов (так же, как сами арабы в свое время переняли их у персидских витязей Сасанидской эпохи), в то время как в предшествующую эпоху под словом «турнэ» на Западе понимали не воинские ристания, не поединки с оружием, а обычные конные состязания вроде скачек.

Теперь несколько слов о взаимоотношениях между местными христианами и мусульманскими завоевателями. Чем дольше адепты этих двух религий жили бок о бок друг с другом, тем большую терпимость они проявляли друг к другу. Дело зашло так далеко, что практически все государственные должности (кроме должности «кадия», то есть судьи, остававшейся привилегией исключительно мусульман) оказались доступными для исповедника любой религии. Мусульманские владыки имели даже визирей (первых министров), исповедовавших иудейскую веру. Поэтому приток христианских паломников в Иерусалим, не иссякавший никогда, долгое время был желанным для мусульман — хотя бы из-за денег, получаемых ими от паломников.

В XI в. христианские святыни Иерусалима посещало до 20 000 паломников ежегодно. Порой в магометанских городах даже строили новые христианские церкви. Многие христианские монастыри пользовались среди мусульман большой популярностью, поскольку монастырские виноделы занимались распивочной торговлей запретным для магометан вином. С другой стороны, мусульмане нередко тоже совершали паломничества и посещали христианские церкви поклониться выставленным там реликвиям.