Этот трудный первый год…

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Этот трудный первый год…

Борьба в тылу противника не сразу приняла большой размах, не сразу достигла высокой эффективности. Внезапность нападения фашистской Германии, недооценка в предвоенные годы военной теорией Советского государства роли партизанских действий, отсутствие перед войной широкой подготовки кадров, способных организовывать и успешно вести партизанскую борьбу, отрицательно повлияли на размах и результативность партизанского движения в первые месяцы войны.

Военнослужащие Красной Армии, которые перешли к партизанским действиям, на первых порах столкнулись с большими трудностями. Некоторые кадровые офицеры растерялись и не смогли командовать в партизанских условиях. Те, которые учились в специальных военных школах, с сожалением отмечали, что о тактике партизанской борьбы им ничего или почти ничего не говорили.[91]

Еще с большими трудностями встретились партийные и советские органы, работники которых не только не знали особенностей организации и ведения партизанской борьбы, но и зачастую не имели никакой военной подготовки. К тому же следует учитывать высокие темпы продвижения оккупантов в глубь страны и стремление многочисленного контрразведывательного и полицейского аппарата врага задушить партизанское движение в зародыше.

Поспешно созданные партизанские формирования горели желанием громить врага, но не имели ни опыта, ни достаточной подготовки для ведения эффективной борьбы в тылу противника. Вследствие этого многие из них либо несли крупные неоправданные потери, либо были просто не способны организованно вступать в боевые столкновения с оккупантами, когда этого требовала обстановка.

Действия многих партизанских формирований были разрозненными, нецелеустремленными, малоэффективными, а для успешного ведения борьбы нужно было умело учитывать особенности партизанских действий и в соответствии с этим применять присущие им средства и способы.

Условия борьбы в тылу противника требовали умения действовать мелкими группами, самостоятельно решать сложные задачи, не рассчитывая на помощь в течение длительного времени. И этим требованиям в большей мере отвечали пограничники и сотрудники органов госбезопасности. Специфика службы приучила их быстро ориентироваться на местности, проявлять хитрость и смекалку, постоянно быть бдительными, действовать решительно и быстро, умело маскироваться, внезапно появляться там, где противник не ожидает.

В этой связи органы НКВД — НКГБ, являясь частью государственного аппарата СССР с первых дней Великой Отечественной войны, приступили к развертыванию партизанской борьбы на оккупированной гитлеровцами территории Советского Союза.

Повседневная служба чекистов в мирное время на границе, знание приемов и ухищрений противника способствовали выработке таких качеств, которые позволяли эффективно противодействовать контрразведывательным и карательным акциям противника во вражеском тылу.

Поэтому именно сотрудники органов государственной безопасности в первые тяжелейшие месяцы войны оказали неоценимую помощь партийным и советским органам в вопросах организации вооруженной борьбы на временно оккупированных противником территориях СССР.

Чекисты занимались подбором кадров для партизанских отрядов; лично участвовали в борьбе против гитлеровцев, являясь командирами партизанских отрядов, заместителями по разведке и т. д.; инструктировали партизан по вопросам разведки, контрразведки, проведению диверсий и основам конспирации; информировали Центр об оперативной обстановке на временно оккупированной советской территории; выбирали места базирования партизан и закладывали базы с продовольствием и вооружением; организовывали связь партизанских отрядов с Большой землей; обеспечивали безопасность партизанских формирований.

В составе первых партизанских отрядов было много бойцов и командиров — сотрудников органов государственной безопасности. Именно они стали основной силой еще неопытных партизанских формирований.

Несмотря на то, что руководство борьбой советского народа в тылу врага в целом взяла на себя Коммунистическая партия Советского Союза, не остались в стороне и органы государственной безопасности. Представители чекистских органов входили в так называемые тройки в прифронтовых областных центрах.[92] Так, в августе 1941 года Ленинградским обкомом ВКП(б) и Военным Советом Ленинградского фронта была создана тройка по организации партизанского движения и практическому руководству им на оккупированной немцами территории Ленинградской области. В состав тройки вошел начальник разведотдела УНКВД по Ленинградской области майор госбезопасности Л. И. Кожевников.

Одним из главных аспектов зафронтовой деятельности органов государственной безопасности явилась помощь чекистов партийным и советским органам в кадровом подборе в партизанские отряды. С первых дней войны чекистские органы приступили к этой задаче. Уже 26 июня 1941 года на территории Минской, Могилевской и Витебской областей Белоруссии органами госбезопасности этой республики было создано 14 партизанских отрядов общей численностью 1162 человека. В их составе оперативных и руководящих работников НКГБ было 539 человек, работников НКВД и милиции — 623 человека.[93]

За несколько часов до начала войны начальник Управления НКГБ по Белостокской области майор государственной безопасности С. С. Бельченко сформировал под командованием своих заместителей старших лейтенантов госбезопасности Н. Ф. Сотикова и С. В. Юрина две разведывательно—диверсионные группы, которые вскоре превратились в партизанские отряды.[94]

На Украине органы государственной безопасности с августа 1941 по июнь 1942 года оставили в тылу врага и перебросили туда 778 партизанских отрядов и 622 диверсионные группы общей численностью 28 754 человека.[95]

Одним из факторов оказания помощи партийным и советским органам в организации борьбы советского народа на оккупированной территории явилась деятельность оперативных групп органов государственной безопасности. Следует отметить, что оперативные группы НКВД забрасывались в тыл противника как из Центра (Москвы), так и прифронтовыми территориальными органами госбезопасности. Однако в начальный период войны деятельность оперативных групп была не столь активна. Только с весны 1942 года начинается их массовая засылка во вражеский тыл.[96]

Уже в конце июня 1941 года для выполнения специальных задач командования началось формирование полноценного войскового соединения, получившего впоследствии наименование «войска Особой группы при Наркоме НКВД». Войска Особой группы состояли из двух бригад, делили свои батальоны на отряды, а отряды на спецгруппы. 26 июня 1941 года соединение возглавил бывший начальник Отдела боевой подготовки Главного управления местной ПВО НКВД СССР комбриг П. М. Богданов, начальник штаба — В. В. Гриднев. В октябре 1941 года войска Особой группы были переформированы в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) НКВД.[97]

Кузницей кадров для партизанских отрядов стали спецшколы при различных подразделениях органов госбезопасности. 18 июля 1941 года при ЦК КП(б) Белоруссии, при непосредственном участии чекистов, была организована партизанская школа под руководством полковника И. Г. Старинова.[98] Там готовили диверсионные группы и отряды по разложению тыла противника. Первый набор составил 400 человек.[99]

Многие чекисты являлись преподавателями и инструкторами партизанских школ и учебных центров. Самым крупным учебным центром по подготовке специалистов партизанской борьбы стала Отдельная мотострелковая бригада Особого назначения НКВД СССР (ОМСБОН).

Органы госбезопасности оказывали большую помощь местным партийным организациям в подготовке диверсантов для партизанских формирований и подполья. Так, например, чекисты Орловской области совместно с областным комитетом партии в августе 1941 года организовали специальную школу, которая уже в сентябре подготовила около 500 диверсантов.[100] В этой же школе проходили обучение инструкторы подрывного дела для Курской, Московской, Смоленской и Тульской областей. Помимо обучения кадров школа изготовляла диверсионную технику из местных ресурсов на местных предприятиях (противопоездные мины Старинова, зажигательные снаряды, противотранспортные мины для шоссейных дорог и др.).[101]

Использование специальных средств в диверсионной деятельности позволяло непрерывно наносить чувствительные удары по врагу, избегая потерь и сохраняя высокую маневренность.

Уже в первые месяцы войны время на подготовку групп и отрядов, забрасываемых в тыл противника для развертывания партизанского движения, увеличилось до двух—трех недель, потом до одного и двух месяцев, однако поспешная подготовка, да иногда еще недостаточно опытными инструкторами, отсутствие средств радиосвязи, ошибки в постановке задач привели к большим потерям. Это вполне объяснимо. В партизанских спецшколах ОГПУ в 1920–1930–х годах, основываясь на практике партизанских действий Гражданской войны, готовили от 6 месяцев и более. Естественно, что при такой подготовке потери были бы куда меньшими.

В Ленинградской области для подготовки квалифицированной агентуры, способной решать поставленные перед чекистами задачи в тылу у врага, была создана сеть конспиративных квартир по обучению кадров разведывательно—диверсионной работы и 3 школы по подготовке агентов—радистов. Эти же школы готовили из числа проверенных на работе в тылу врага агентов—боевиков, которые придавались в качестве физического прикрытия оперативным работникам при проведении ими мероприятий в тылу противника.

Школы готовили также агентов—маршрутников, связников, вербовщиков, которые оседали затем на оккупированной территории.

Одной из важнейших сторон зафронтовой деятельности чекистских органов являлась помощь партизанским отрядам в обеспечении связи с Большой землей. В первые месяцы войны обеспечение связью партизанских отрядов было большой проблемой. Радиостанций не хватало. На Украине в первый год войны из всех партизанских формирований только около 1,4 процента имели радиосвязь с Большой землей.[102] Связь осуществлялась через курьеров—связников, что в процессе отступления Красной Армии было крайне неэффективно. При этом разведывательные данные партизан теряли всю свою значимость. Однако такой способ связи в первый год войны из—за нехватки раций был зачастую единственно возможным.

Одним из решающих условий, обеспечивающих связь с партизанскими отрядами, явилось создание на линии фронта областными Управлениями НКВД оперативных пунктов. Указанные пункты обслуживались оперативными работниками разведотделов территориальных органов государственной безопасности. Их задачей было: обеспечение связи с партизанскими отрядами, проведение боевой разведывательной работы и переправка за линию фронта вновь созданных партизанских отрядов.[103]

Так, в течение 5 месяцев конца 1941 года в прифронтовых и тыловых районах Ленинградской области было сформировано и через оперативные пункты переправлено через линию фронта 287 партизанских отрядов и групп, общей численностью 11 683 человека.[104]

Наряду с этим из числа личного состава войск НКВД и истребительных батальонов было сформировано 15 отрядов для ведения боевых операций в тылу противника. Часть этих отрядов по заданию Военного Совета Ленинградского фронта проводила боевые операции и на отдельных участках фронта. В числе действовавших партизанских отрядов 58 оперативных работников занимали командные должности.[105]

Но одной из основных функций оперативных пунктов оставалась организация связи с партизанами.

Курьеры выполняли следующие основные задачи: передавали на Большую землю сведения и получали оттуда указания; связывались с разведывательно—диверсионными группами и подпольем в занятых противником районах; доставляли другим отрядам, бригадам и соединениям интересующие их разведматериалы. Кроме того, связные сообщали командованию о своих наблюдениях в пути. Это позволяло более совершенно проводить войсковую и агентурную разведку.

Организация связи с партизанскими отрядами осуществлялась органами госбезопасности через специальную агентуру как путем направления связников, действовавших в составе отрядов, так и посылкой курьеров по обусловленному паролю. Например, в Ленинградской области до 1 ноября 1941 года было подобрано и направлено в тыл противника 57 связников, через которых была установлена связь с 24 партизанскими отрядами, действующими в тылу врага.

Связные (курьеры—связники) для партизанских отрядов подготавливались при спецшколах органов государственной безопасности. Целью обучения было подготовить курьера—связника, способного умело выполнить задачу в тылу врага. Система обучения строилась на принципе личного показа и повторения действий со стороны обучаемого. Подготовка была приближена к реальной боевой обстановке. Занятия проводились на местности, половина учебного времени ночью.[106]

За короткий срок обучения курьеры—связники должны были освоить топографию — научиться читать карту, схему и находить по ним свою цель, ориентироваться на местности, сличать карту с местностью, двигаться по азимуту с помощью компаса, по солнцу, звездам, местным предметам днем и ночью; спецподготовку — умение скрытно двигаться, по пути следования вести разведку, обходить засады, посты, наряды врага, обезвреживать погоню сыскной собаки, при необходимости скрывать и уничтожать корреспонденцию, соблюдать конспирацию и хранить военную тайну; политическую, огневую, санитарную, физическую подготовку и инженерное дело.

На спецподготовку отводилось 24 часа, на топографию и огневую подготовку по 12 часов, на остальные занятия по 4 часа.[107]

Партизанский отряд, оставленный в определенном районе, для действий в тылу противника по мере сбора разведывательных данных высылал своих связных через линию фронта. Иногда эти связные, получив от командования регулярных частей новые задачи, возвращались в отряды, чем закрепляли связь между партизанами и нашим тылом. Подобные моменты характерны для тех периодов и тех участков фронта, где линия фронта стабилизировалась на более или менее длительный отрезок времени и где возможен был переход ее пешим порядком.

Как правило, связники не получали информацию от агентов на встречах, а осуществляли безличную связь при помощи почтовых ящиков, куда мог безопасно подойти как связник, так и агент. Почтовым ящиком могло служить никем не посещаемое тайное место в виде развалин строений, дупла дерева и т. д. На связников возлагалась доставка агитационной литературы и взрывчатки для диверсий.[108]

Кроме этого, агентура и разведчики засылались на оккупированную противником территорию из советского тыла. Забрасываемой агентуре, помимо других задач, давалась установка выявлять, в какой степени развито партизанское движение в тылу вражеских войск. Часть агентуры направлялась для непосредственной связи с партизанскими отрядами.

Отдельные разведывательно—диверсионные группы и агенты—одиночки выбрасывались в тыл врага не только самолетами, но и направлялись непосредственно через линию фронта. В этих целях на отдельных участках, например, Ленинградского и Волховского фронтов было создано 5 оперативных (переправочных) пунктов на линиях обороны. Каждый переправочный пункт состоял из 5–7 оперативных работников, радиста с рацией, материальной базы, включавшей необходимое количество боеприпасов, обмундирования и питания.

Боевым группам и агентам—одиночкам сотрудники переправочных пунктов вырабатывали задания, маршруты продвижения в тылу врага, определяли сроки выполнения задания и пути возвращения обратно.

По возвращении с задания агентура отчитывалась о проделанной работе, после краткого отдыха и соответствующей подготовки вновь направлялась на задания.

Переброска агентуры в тыл противника, характер заданий и маршруты согласовывались с командованием воинских частей.

Переправочные пункты имели также в резерве боевые группы и агентов—разведчиков, которые использовались для выполнения заданий командования по разведке линии обороны и нарушения коммуникаций противника.

Обстановка первого года войны определила и еще одно направление деятельности чекистов — стремительное наступление немецко—фашистских войск заставило территориальные органы госбезопасности начать подготовку партизанских отрядов под руководством своих сотрудников в целях оставления их на территории, которая находилась под угрозой оккупации противником.

В большинстве случаев партизанские отряды территориальных органов госбезопасности создавались из истребительных батальонов. То есть контингент будущих партизанских отрядов был подготовлен к реальным военным действиям, а некоторые бойцы уже участвовали в боестолкновениях с противником.

Ярким примером деятельности территориальных органов госбезопасности по организации партизанского движения является соединение Героя Советского Союза Д. В. Емлютина. Его история началась с того, что 1 сентября 1941 года для организации и руководства партизанскими отрядами в юго—западных районах Орловской области была создана оперативная группа 4–го отдела областного Управления НКВД. Ее возглавил младший лейтенант госбезопасности Дмитрий Емлютин. Уже тогда на Орловщине были намечены районы базирования партизанских отрядов, заложены базы с вооружением и продовольствием. Не имея связи с Большой землей (появилась только в феврале 1942 года), партизанские отряды, возглавляемые в большей степени чекистами, освободили 348 населенных пунктов с населением более 170 000 человек. Полностью были освобождены Суземский и Навлинский районы Орловской области.[109]

Подобное направление деятельности чекистов можно наблюдать и в Ленинградской области. Некоторые периферийные аппараты Управления НКВД полностью остались в тылу у противника, где вели партизанскую борьбу. В составе гдовского отряда находился весь оперативный состав межрайотдела и милиции. Подготовленность чекистов была очевидной, что позволило отрядам за короткий отрезок времени уничтожить свыше 200 немецких солдат и офицеров, разгромить штаб немецкой воинской части, причем в этой операции был убит фашистский генерал.[110]

Следует отметить, что практика оставления подготовленных, хорошо знающих местность партизанских отрядов, возглавляемых чекистами, в ряде мест полностью себя оправдала. Сотрудники органов государственной безопасности действовали на территории, где работали в мирное время. Они хорошо владели оперативной обстановкой, имели агентуру, знали людей, на которых можно было положиться. Да и сами они были людьми известными и в своем лице олицетворяли советскую власть.

Но так было не везде. Например, на Украине с начала войны и до лета 1942 года было подготовлено и оставлено для действий в тылу противника два партизанских полка, 1565 партизанских отрядов и групп общей численностью 34 979 человек, а к 10.06.42 г. на связи считалось всего 110 отрядов. Если это и не была катастрофа, то неэффективность проделанной работы видна налицо. Выжило всего 7 процентов от сформированных и переброшенных в первый год войны в тыл противника партизанских отрядов.[111]

На наш взгляд, это произошло, во—первых, из—за неоправданно больших размеров подразделений (полки), оставленных в тылу противника (как показала практика, самостоятельной, эффективной боевой единицей являлся отряд до 200 человек), а во—вторых, из—за недостаточного учета географических условий (степная зона).

Хочется особо подчеркнуть, что только органы государственной безопасности могли оказать квалифицированную помощь в освоении основ конспирации, разведывательно—диверсионной деятельности, работы с агентурой партийным и советским работникам, оставленным в тылу врага для организации партизанского движения.

Так, только НКВД БССР завербовал и оставил в тылу противника 1192 агента. Одновременно с этой агентурой для проведения диверсионной работы в тылу германских войск было создано 73 диверсионно—террористические резидентуры.[112]

Помощь органов госбезопасности партийным и советским органам выразилась и в развертывании подпольной работы в городах. Данный аспект очень существенен и важен, т. к. подполье, как правило, было тесно связано с партизанскими отрядами. В случае, когда такой связи не было, подполье долго не функционировало.[113] Контрразведка противника быстро выходила на его след и арестовывала участников.

Помогая местным партийным организациям в создании сети подполья на оккупированной территории, многие чекисты сами стали организаторами и руководителями подпольной деятельности в тылу. Так, в г. Одессе капитан госбезопасности В. А. Молодцов создал подпольную организацию, сформировал несколько диверсионных и разведывательных групп.

Капитан госбезопасности В. А. Лягин и руководимая им группа чекистов с первых дней оккупации г. Николаева легализовались, устроившись на работу на промышленные и военные объекты противника. Установив связь с подпольными группами и созданным обкомом партии «Николаевским центром», В. А. Лягин вскоре стал идейным руководителем подполья в городе. Для выполнения отдельных боевых заданий подпольщики привлекали более тысячи советских патриотов.[114] Деятельность этих руководителей подпольных организаций оказалась достаточно эффективной и получила высокую оценку — В. А. Молодцову и В. А. Лягину впоследствии посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

В г. Киеве действовала разведывательная группа под руководством старшего лейтенанта госбезопасности И. Д. Кудри (Максима). С первых дней войны до своего ареста контрразведкой противника 5 июля 1942 года Максим развернул активную разведывательно—диверсионную деятельность.

В г. Людиново Калужской области все подпольщики (разведчики и резиденты) были подготовлены для деятельности в оккупированном городе начальником гораппарата НКВД сержантом госбезопасности В. И. Золотухиным. По мнению некоторых исследователей, людиновское подполье по своей значимости можно поставить на один уровень с «молодогвардейцами».[115]

Во взаимодействии с районными и местными партийными организациями органы государственной безопасности засылали партизанские отряды в тыл противника, включая в их состав опытных чекистов и радистов.[116] Организация партизанского движения стала одной из основных задач в деятельности органов госбезопасности СССР в годы Великой Отечественной войны и в первые шесть месяцев после ее начала.

Однако далеко не все группы и отряды действовали достаточно эффективно. Поэтому, несмотря на большую работу органов госбезопасности по развертыванию партизанской борьбы на временно оккупированной противником территории, Центр постоянно приказывал активизировать эту деятельность. Особенно отмечалась слабая работа по вовлечению в партизанскую борьбу местного населения.

11 сентября 1941 года директивой НКВД СССР «О мероприятиях по развертыванию партизанского движения» начальникам прифронтовых территориальных Управлений НКВД предлагалось: «Лично организовать работу по развертыванию партизанских действий в тылу противника, как путем укрепления существующих отрядов, так и формирования новых отрядов и групп из местного населения. В качестве организаторов и руководителей партизанских отрядов выделять тщательно отобранных, хорошо подготовленных и проинструктированных оперативных работников или лиц, эвакуировавшихся с территории, занятой противником, знакомых с местными условиями, располагающих необходимыми связями с населением. В качестве командиров партизанских отрядов назначать людей преданных, волевых, настойчивых. Предупредить командиров партизанских отрядов о необходимости пополнения отрядов в строго индивидуальном порядке, предварительно проверяя, не находится ли данное лицо в связи с немецкими властями. Продолжать отбор лучшей части бойцов истребительных батальонов для партизанских действий, формировать партизанские отряды и направлять их для подрывной работы в тылу врага. Особо тщательно подбирать состав для диверсионных групп. Помимо отбора честных, проверенных и смелых людей, стремиться подбирать тех, кто знаком с техникой. При подготовке их уделить внимание как работе с подрывными и зажигательными средствами, так и производству расчетов на разрушение и умение оценить жизненные части сооружений и агрегатов».[117]

Из этого документа видно, что Центр перед территориальными органами государственной безопасности ставил задачу напрямую заниматься развертыванием партизанских действий в тылу противника — как путем укрепления существующих отрядов, так и путем формирования новых отрядов и групп из местного населения.

К январю 1942 года вносятся изменения в деятельность органов безопасности на оккупированной территории. В связи с тяжелой обстановкой в тылу врага, морозами, отсутствием продовольствия и недостатком вооружения и боеприпасов значительная часть партизанских отрядов по решению Военных Советов фронтов вышла в советский тыл и была передана в ряды Красной Армии, а органы госбезопасности начали заниматься только разведывательно—диверсионной, контрразведывательной и боевой работой в тылу у врага.

Перед чекистами, действовавшими в тылу врага, были поставлены следующие задачи: проведение активной разведывательной и диверсионной работы; внедрение агентуры в разведывательные и контрразведывательные органы противника, выявление и пресечение подрывной деятельности вражеской агентуры; внедрение агентуры в административно—хозяйственные органы и полицейские аппараты оккупированных районов, выявление и активная борьба с предателями, изменниками Родины, немецкими пособниками; внедрение агентуры в созданные немцами различные антисоветские организации и карательные органы с целью разложения личного состава этих подразделений, перевода их на сторону партизан для борьбы с немецко—фашистскими захватчиками; организация контрразведывательной работы среди личного состава партизанских отрядов и бригад.[118]

Возможно, на подобное решение оказал влияние и текущий момент — эйфория у руководства страны от результатов Московской битвы, преувеличенные надежды на зимне—весеннее наступление 1942 года на широком фронте и освобождение оккупированных территорий, когда чекистам действительно пришлось бы решать в основном оперативно—агентурные задачи в тылу гитлеровских оккупантов.

Уже с самого начала развития партизанского движения профессионалы доказывали, что необходимо, по крайней мере, два действия со стороны Центра. Объединение руководства всех партизанских сил и направление деятельности чекистов на теснейшую связь с местным населением.

Так, 8 ноября 1941 года руководитель одного из созданных органами НКВД партизанского отряда,[119] выявив недостатки в руководстве партизанским движением, докладывал в Центр: «Чтобы превратить партизанское движение в могучую силу, необходимо: основывать работу партизанских отрядов на установлении тесной связи с местным населением; организовывать отряды так, чтобы в них были местные работники, знающие население и местные условия; выделить организаторов для работы среди населения по организации вооруженной борьбы; создать в тылу центр, который осуществлял бы общее руководство в работе отрядов; вооружить партизанские отряды радиосвязью».[120] Эти краткие рекомендации явились пророческими.

Несмотря на высокую активность всех органов государства по организации народного сопротивления на оккупированной территории, в первые месяцы войны партизанские формирования понесли наибольшие потери. Так, в Белоруссии к июню 1942 года осталось на связи менее 13 процентов отрядов, подготовленных и переброшенных в первые месяцы войны.[121]

На оккупированной территории Ленинградской области к сентябрю 1941 года действовало до 400 партизанских отрядов и групп общей численностью до 18 000 человек.[122] На 10 июня 1942 года на оккупированной территории Ленинградской области действовало 72 партизанских отряда (в том числе 48 отрядов, что составляло 12 процентов от числа 400 действовавших осенью 1941 г.). Значительно лучше обстояли дела у смоленских, брянских и калининских партизан, где через год осталось до 23–30 процентов отрядов и групп, переброшенных или оставленных при отходе.[123]

Из 2500 групп, отрядов и 8 полков, общей численностью свыше 45 000 человек, которые не смогли удержаться в тылу противника в первый год войны, значительная часть, потеряв связь с органами руководства, вышла в наш тыл, другие погибли. Так, на оккупированной территории Ленинградской области в первый период войны гитлеровцам удалось разбить 4 партизанские бригады, 41 партизанский отряд, уничтожить десятки подпольных организаций и групп.[124]

На Украине оккупанты под Олевском ликвидировали 1–й партизанский полк под командованием Е. К. Чехова, павшего в неравном бою. Мало кто остался в живых из этого полка, да и те отошли вслед отступающему на восток фронту. Еще более трагична судьба командира 2–го партизанского полка Щедрина, казненного эсэсовцами в Черкассах. Погиб почти и весь полк, окруженный карателями в Иордынских болотах. В боях с наступающими частями погибли и многие отряды и группы.[125]

Другие отряды и группы ушли в подполье, «законспирировались» и погибли. Третьи пытались пережить зиму на базах и в лесах, но многие из них тоже не выжили. И все это по неопытности, из—за отсутствия должной подготовки, да иногда и неудачного скороспешного подбора состава групп и отрядов. В это время успешно и почти без потерь действовали отряды во главе с опытными или хорошо подготовленными командирами, особенно теми, кто в борьбе с врагом умело использовал технику.

Замерзали на путях составы с паровозами, выведенными из строя бойцами К. Заслонова с помощью «угольных мин». Участник партизанской войны в Испании В. З. Корж рейдировал в тылу врага в Белоруссии, громил противника и разрушал его коммуникации отряд под командой бывалого партизана С. А. Ковпака и комиссара С. В. Руднева, прошедшего подготовку в спецшколе еще в начале 30–х годов.[126]

Следует отметить, что, помимо органов государственной безопасности, заброской диверсантов в тыл противника занимались партийные, комсомольские органы, а также военная разведка. Однако, судя по архивным документам, наиболее боеспособными оказались именно партизанские отряды, созданные чекистскими органами.

В начальный период войны ни одна поспешно созданная партийными и комсомольскими организациями подпольная группа не уцелела. Незначительная часть этих групп вошла в партизанские отряды, остальные или погибли, или распались.[127]

Если в начале Великой Отечественной войны из—за слабой подготовки, отсутствия радиосвязи, да и самих органов руководства действиями по разрушению тыла противника при весьма благоприятных условиях для ведения борьбы с врагом в его тылу (что подтверждается действиями групп и отрядов во главе с опытными командирами) из 2800 уцелело только около 270 отрядов и групп, то в 1944–1945 годах потери групп, выброшенных в тыл противника за пределы нашей Родины, были меньше 10 процентов. Численность групп за два—три месяца увеличилась больше чем в 20 раз, а отдельные группы за два месяца вырастали более чем в 50 и даже 100 раз.[128]

Основываясь на опыте Великой Отечественной войны, с твердостью можно сказать, что для успешного ведения партизанской войны нужна была тщательная подготовка в мирное время. Состав отрядов и групп должен был формироваться из людей, которые по роду своей работы наиболее вероятно приспособятся к партизанским действиям в возможных военных конфликтах. Командир группы (отряда) и его заместители должны были иметь опыт партизанских действий в тылу противника или длительное время глубоко изучать организацию и тактику партизанской борьбы, средства и способы связи, средства и способы диверсий.

Характерно, что к концу первого года Великой Отечественной войны, когда на связь вышло только 1,5–15 процентов переброшенных в тыл противника групп и отрядов, уцелели почти все группы и отряды во главе с бывалыми партизанами или людьми, длительное время глубоко занимавшимися вопросами партизанской борьбы. Не погиб в тылу противника ни один командир, имевший опыт партизанских действий в Испании.

Таким образом, опыт первого года войны требовал серьезных перемен в партизанском движении, остро ставил вопрос об организации и управлении им, распределении функций между участвовавшими в нем государственными структурами — в частности, и о формах наиболее эффективного участия в нем органов государственной безопасности СССР.

Создание специальных подразделений органов госбезопасности СССР для деятельности в гитлеровском тылу

В связи с началом Великой Отечественной войны органы государственной безопасности были вынуждены в срочном порядке перестроить свою деятельность, чтобы не только противостоять спецслужбам гитлеровской Германии, но и организовать диверсионную борьбу против немецко—фашистских захватчиков в тылу противника. В этих целях еще 5 июля 1941 года была создана Особая группа при наркоме внутренних дел СССР, которую возглавил П. А. Судоплатов.

На Особую группу НКВД СССР были возложены следующие функции: разработка и проведение разведывательно—диверсионных операций против гитлеровской Германии и ее сателлитов; организация подполья и партизанской войны; создание нелегальных агентурных сетей на оккупированной территории; руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника.[129]

Войска Особой группы при наркоме НКВД СССР состояли из двух полков, которые делились на батальоны, отряды, спецгруппы.

В июле — октябре 1941 года оба полка дислоцировались в ближнем Подмосковье. Проводилась интенсивная боевая учеба по специальным программам (минно—подрывное дело, тактика лесного боя, тактика партизанской борьбы и т. д.). Но уже в этот период в тыл врага были направлены первые отряды, группы и одиночные исполнители. Первыми летом 1941 года ушли отряды Д. Медведева, А. Флегонтова, В. Зуенко, Я. Кумаченко.

25 августа 1941 года приказом НКВД СССР оперативные группы местных органов госбезопасности, призванные противостоять парашютным десантам и диверсантам противника, были преобразованы в 4–е отделы Управлений НКВД прифронтовых республик, краев и областей, оперативно подчиненные Особой группе при НКВД СССР.

Тем же приказом было объявлено Положение о работе 4–х отделов и штатное расписание. Согласно этому документу перед 4–ми отделами ставились следующие задачи: повседневный контроль за формированием истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп, руководство их боевой деятельностью; налаживание связи с истребительными батальонами, перешедшими на положение партизанских отрядов, а также с существующими партизанскими отрядами и диверсионными группами, находящимися в тылу противника; организация агентурной и войсковой разведки районов вероятных действий партизанских отрядов и диверсионных групп; разведка тыла противника и мест возможной переправы партизанских отрядов; обеспечение партизанских формирований оружием и боеприпасами для ведения боевых действий, а также продовольствием, одеждой и другим снаряжением.[130]

3 сентября 1941 года, в связи с расширением объема работ, Особая группа была реорганизована в самостоятельный 2–й отдел НКВД СССР. Начальником подразделения остался П. А. Судоплатов. Его заместителями были утверждены Л. И. Эйтингон и В. А. Какучая.

Задачами 2–го отдела НКВД СССР и вошедших в его оперативное подчинение 4–х отделов территориальных Управлений НКВД являлись: формирование в крупных населенных пунктах, захваченных противником, нелегальных резидентур и обеспечение надежной связи с ними; восстановление контактов с ценной проверенной агентурой органов госбезопасности, оставшейся на временно оккупированной советской территории; внедрение проверенных агентов в создаваемые противником на захваченной территории антисоветские организации, разведывательные, контрразведывательные и административные органы; подбор и переброска квалифицированных агентов органов госбезопасности на оккупированную врагом территорию в целях их дальнейшего проникновения на территорию Германии и других европейских стран; направление в оккупированные противником районы маршрутной агентуры с разведывательными и специальными задачами; подготовка и переброска в тыл врага разведывательно—диверсионных групп и обеспечение надежной связи с ними; организация в районах, находящихся под угрозой вторжения противника, резидентур из числа преданных и проверенных на оперативной работе лиц; обеспечение разведывательно—диверсионных групп, одиночных агентов, специальных курьеров и маршрутных агентов оружием, боеприпасами, продовольствием, средствами связи и соответствующими документами.[131]

В октябре 1941 года войска при Особой группе НКВД были переформированы в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР в составе двух мотострелковых полков: четырехбатальонного и трехбатальонного со специальными подразделениями (саперно—подрывная рота, авторота, рота связи, отряды спецназначения, школа младшего начсостава и специалистов).

Перед бригадой ставились задачи: оказание помощи Красной Армии средствами разведывательных, диверсионных, военно—инженерных и боевых действий; содействие развитию массового партизанского движения; дезорганизация фашистского тыла, выведение из строя коммуникаций врага, линий связи и других объектов; осуществление стратегической, тактической и агентурной разведки; проведение контрразведывательных операций.

Руководящее звено отрядов ОМСБОН составили опытные оперативные работники органов госбезопасности и командиры пограничных и внутренних войск НКВД. Личный состав набирался из числа политэмигрантов, в том числе прошедших Гражданскую войну в Испании, спортсменов, специалистов по иностранным языкам.

В ОМСБОНе было более двадцати пяти тысяч солдат и командиров, из них две тысячи иностранцев — немцев, австрийцев, испанцев, американцев, китайцев, вьетнамцев, поляков, чехов, болгар и румын. В бригаду вступили лучшие советские спортсмены, в том числе чемпионы по боксу и легкой атлетике — они стали основой диверсионных формирований, посылавшихся на фронт и забрасывавшихся в тыл врага.

ОМСБОН был призван вести разведывательные и диверсионные действия на важнейших коммуникациях противника, ликвидировать вражескую агентуру, действуя отдельными подразделениями, мелкими группами и индивидуально. Развитие событий выдвинуло еще одну, не менее важную задачу: оказывать всестороннюю помощь в развитии и расширении партизанского движения, создании подполья, сплочении патриотов в тылу врага.

В соответствии с этими целями необходимо было создать такое формирование, подобного которому Красная Армия фактически еще не знала. Его подразделениям предстояло действовать не на одном каком—то участке фронта, как это было с другими воюющими частями, а в самых разных местах всех фронтов — от Баренцева до Черного моря, а главное — не только на линий самого фронта, но и далеко за его пределами, вплоть до Берлина.

Комплектование войск Особой группы, а затем и бригады, началось в связи с указанием ЦК ВКП(б) о мобилизации коммунистов и комсомольцев на фронт. Она состояла в основном из добровольцев: рабочих, студентов, спортсменов, выпускников школ, командиров пограничных и внутренних войск. Пограничники, преподаватели и слушатели Высшей школы погранвойск и Высшей школы НКВД, других учебных заведений НКВД СССР составили костяк командного состава бригады, а ее рядовые бойцы в основном пришли в бригаду по путевкам ЦК ВЛКСМ. Исполком III Коммунистического Интернационала направил в бригаду большую группу коммунистов — эмигрантов из стран Европы и Востока.[132]

Уже летом 1941 года командование ОМСБОНа приступило к формированию и заброске в тыл врага первых отрядов и групп. Перед ними, наряду с разведывательными и диверсионными, были поставлены задачи сбора подробной и квалифицированной информации о конкретной обстановке, сложившейся на оккупированной территории; о политике оккупационных властей; о системе охраны тыла гитлеровских войск; о развитии партизанского движения и борьбе подпольщиков, о характере необходимой им помощи.[133]

Первые отряды ОМСБОНа были призваны установить контакты с партизанами, наладить их связь с Москвой, способствовать формированию новых отрядов и активизации боевых действий партизан. Им предстояло также создать на местах базы для развертывания деятельности отрядов ОМСБОНа; проверить на практике эффективность предложенных командованием тактики и методов борьбы в условиях вражеского тыла, выявить новые возможности их развития; накопить определенный опыт, который был бы взят на вооружение теми отрядами и группами, которые вслед за ними будут направлены в тыл врага.

При формировании отрядов командование ОМСБОНа руководствовалось рекомендацией ЦК ВКП(б) выделять на посты руководителей партизанского движения боевых, преданных Родине офицеров, имевших опыт партизанской борьбы, разведывательной и диверсионной работы, полученный в годы Гражданской войны, и проявивших себя в истребительных батальонах и в отрядах народного ополчения.[134]

Командирами первых отрядов, ушедших в августе 1941 года в тыл врага, стали чекисты Д. Н. Медведев и А. К. Флегонтов, имевшие опыт партизанской и подпольной деятельности. Под командованием последнего отряд проводил смелые налеты на вражеские кавалерийские разъезды и обозы, осуществил несколько диверсий на коммуникациях противника, собрал ценные разведывательные данные и в октябре 1941 года вернулся в Москву.

В ноябре 1941 года произошло событие, сыгравшее важную роль во всей боевой последующей деятельности брянских и калужских партизан: в районе г. Людиново появился прибывший сюда с белорусских земель отряд «Митя» под командованием легендарного капитана госбезопасности, впоследствии известного писателя Дмитрия Николаевича Медведева.

Только немногие посвященные знали тогда, что это не обычный отряд, каких на оккупированной территории действовали уже сотни и тысячи, а разведывательно—диверсионная резидентура (РДР) № 4/70 Особой группы при наркоме НКВД СССР, заброшенная в немецкий тыл со специальными заданиями.[135]

Отряд «Митя» в сентябре перешел линию фронта в количестве всего тридцати трех человек, но очень быстро вырос до нескольких сот бойцов и командиров за счет присоединившихся к нему окруженцев, бежавших из плена красноармейцев и местных жителей. При этом Д. Н. Медведев «отпочковал» от «Мити» несколько дочерних отрядов, назначив в них хорошо проявивших себя в боях командиров и начальников штабов.

В отличие от многих местных отрядов, «Митя» вел активную боевую, диверсионную и разведывательную деятельность. Его бойцы едва ли не ежедневно нападали на гарнизоны и автоколонны врага, сжигали и взрывали мосты, склады, узлы связи, уничтожали живую силу, в частности, на их счету было даже два убитых немецких генерала.[136]

И, что весьма важно, всюду, где появлялся Медведев, он непременно встречался с командирами местных отрядов, помогал им практическими советами, порой боеприпасами и вооружением, когда требовалось — укреплял командный состав и, наконец (что на этом этапе партизанской войны было новинкой), — координировал их деятельность по проведению совместных операций, что значительно увеличивало эффективность боевых действий. За короткий срок — всего несколько недель — Д. Н. Медведев активизировал деятельность около двадцати местных отрядов.[137] Забрасываемые в тыл врага группы обычно насчитывали 30–50 человек. Но после первых же операций они быстро вырастали за счет местного населения и военнослужащих, выходивших из окружения, и превращались в мощные партизанские отряды и соединения. Так, отряд «Неуловимые», возглавляемый М. С. Прудниковым, из опергруппы в 28 человек к лету 1944 года вырос в мощное соединение численностью более 3000 партизан.[138]

Как правило, личный состав оперативных групп перебрасывался в тыл противника посредством авиации с приземлением на парашютах в заданном районе. Многие из оперативных групп сами превращались в партизанские отряды.

Командированный в Смоленскую область для организации партизанской работы А. К. Флегонтов уже 16 августа 1941 года докладывал П. А. Судоплатову радиотелеграммой, что в Смоленской области под его руководством действуют 4 партизанских отряда численностью в 174 человека.

Таким образом, уже первые месяцы войны продемонстрировали эффективность работы нового чекистского подразделения. Но опыт первого года войны потребовал еще более значительной реорганизации в структуре органов государственной безопасности.

18 января 1942 года для осуществления широкомасштабной разведывательно—диверсионной зафронтовой работы против Германии и ее союзников как на советской территории, так и в оккупированных странах Европы, на Дальнем и Ближнем Востоке, а также для оказания содействия советским и партийным органам в организации и боевой деятельности партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу врага, 2–й отдел НКВД СССР был преобразован в 4–е Управление НКВД СССР. В составе наркоматов внутренних дел Украины и Белоруссии создавались собственные 4–е управления. Образованные ранее 4–е отделы УНКВД краев и областей были переподчинены 4–му Управлению Центра и соответствующим управлениям наркоматов внутренних дел УССР и БССР.