Глава 31. Сказание о появлении рода Ворона

Глава 31. Сказание о появлении рода Ворона

— Прости, что я отвлёк тебя, Николай Константинович, мне на самом деле очень хочется узнать о происхождении рода Ворона. Расскажи, что обещал, — напомнил я ханту о его желании.

— Ну, тогда слушай и запоминай, — откинулся на оленью шкуру сказитель. — Эта легенда самая древняя из всех наших преданий. Ей много не веков, а тысяч лет! Она повествует о временах, когда люди не жили ни родами, ни племенами. В ту далёкую эпоху население Земли предпочитало жить в больших красивых городах. Люди тогда умели как птицы летать, поэтому дорог не строили. Они летали даже на далёкие видимые и невидимые звёзды.

То, что рассказывал Николай Константинович, меня буквально сразило! Легенда говорила о времени прошлой погибшей цивилизации прямым открытым текстом.

А между тем старый хант продолжал:

— В ту далёкую эпоху на Земле жило три великих народа. Один народ был белый, один — чёрный и один — красный. Самыми многочисленными и сильными являлись люди с белой кожей. Но жили эти люди в разных местах. Часть из них построила свои города на севере под звездой Торума. Они называли себя народом зимы. Другие люди с белой кожей предпочитали жить на юге. Их города и их столица располагались на огромной земле, которую окружали большие тёплые воды. Они называли себя людьми лета. Правили и тем, и другим народами, по-нашему, великие «отыры», по-русски — цари. Помогали им в этом звёздные огненные шаманы. Долгое время оба и зимний, и летний народы дружили друг с другом. Ничто не могло разрушить их дружбу. Люди зимы на своих небесных собаках, а летние люди на крылатых конях уносились на промысел в далёкие звёздные урманы. Все звёзды на небе принадлежали тем людям. На одних звёздах они вели промысел зверя, на других добывали себе небесную рыбу. Шли годы. У отыра-царя зимнего народа появилось пятеро детей. Четверо сыновей и одна красавица-дочь. У царя летнего народа два сына. Со временем дети царей стали, как и их отцы, дружить друг с другом. И всё было бы хорошо, если б не встретил в своих звёздных странствиях царь летнего народа духа зла. Прикинулся дух Нижнего мира другом отыру и стал его убеждать, что несправедлив к царству людей лета правитель зимнего народа. Что владеет он многими звёздами, которые должны быть во владении южного народа. Поверил духу зла царь. Прилетел он к себе на Землю и рассказал обо всём своему главному шаману. Стал убеждать он шамана, что прав его небесный друг в отношении людей севера. Понял шаман, что обманул дух Нижнего мира его правителя, но сколько ни убеждал его в этом, убедить так и не смог. Замыслил вероломный отыр отнять часть звёздных владений у царя северного народа. Перестал он есть, спать, стал думать, как это сделать. И вот, когда владыка севера вернулся из своих далёких звёздных урманов и лёг, чтобы отдохнуть, пожаловал к нему отыр юга. Разбудил он спящего, и сказал: — «Зачем тебе Вечерняя звезда, мой друг, подари её моему народу. Она ближе к Солнцу, поэтому по справедливости должна принадлежать летнему племени, — так и быть, возьми её себе, — согласился спросонок отыр севера. — Но у меня есть к тебе ещё одна просьба, — не унимался царь южного народа. — Отдай мне три звезды небесного лося. Они всё равно тебе не нужны. Ты знаешь, твои люди там почти не бывают. — Ладно, — согласился в полусне царь зимнего народа. — Я согласен, только дай мне отдохнуть. — Но у меня есть ещё одна просьба к тебе, — снова стал будить своего друга отыр людей лета. — Подари мне как другу ещё и Красную звезду! От последних слов правителя юга окончательно проснулся царь севера. — Почему я тебе её должен дарить, дружище? — посмотрел он на него. — Ведь это же несправедливо! Красная звезда холодная. Она далеко стоит от Солнца, к тому же на ней, как ты знаешь, живёт моя любимая дочь со своим мужем… Нет, я тебе не могу подарить Красную звезду! Выслушав молча отказ о передаче летнему народу красной звезды, отыр юга сел на своих крылатых коней и улетел к себе в столицу. Долго не находил он себе покоя, возмущённый отказом, потом вышел на площадь своего города и приказал разжечь большой костёр войны. Попытался отговорить своего вождя от глупой идеи великий шаман, но усилия его оказались напрасными. И, когда костёр войны разгорелся, вошёл в него в знак протеста шаман и сгорел на глазах своего правителя. Видя уход своего великого шамана и советника к предкам, ещё пуще разгневался на царя севера владыка юга. В гневе он схватил из костра войны самую большую головню и бросил её на Красную звезду. Превратилась в костёр Красная звезда. Сгорели в пламени и дочь, и зять отыра зимнего народа. В ужасе смотрел на погибающий небесный мир царь севера. Горько заплакал он, видя, что произошло. Позвал он тогда своих сыновей и сказал им, чтобы готовились они к великой битве. И началось великое сражение между зимним народом и летним. Битва шла не только на Земле, но и на небесах, даже на Луне и на многих звёздах. Осыпали отыры друг друга из своих волшебных луков огненными стрелами, падали стрелы, сравнивая с землёй горы. Дрожала земля и стонала от огня и пламени. Наконец кончились стрелы у царей-воинов. И тогда сели на свои небесные колесницы люди юга, а на летающие нарты властители севера и устремились с конями и пальмами навстречу друг другу. Началась новая битва на небесах. Встретились в сражении друг с другом цари двух народов. Горели ненавистью их глаза, крепко сжимали они в своих руках смертоносное оружие. — Зачем ты убил мою любимую дочь? — спросил отыр зимнего племени своего противника. — Она не сделал тебе ничего дурного? — За то, что ты не отдал мне Красную звезду! — ответил его противник. Сошлись отыры в рукопашной схватке. Но перегрызли небесные собаки крылатым лошадям глотки. И полетела колесница царя юга кувырком на землю. Видя свою гибель, стал звать на помощь духа Нижнего мира поверженный отыр. Но не пришёл к нему дух раздора. Он только посмеялся над глупым царём. И тогда проклял владыка летнего народа своего противника. Упала на землю колесница. Удар был такой силы, что потрескалась земля и погрузилась на дно Великой воды. Так погибло царство летнего народа. Опустилось воинство севера на свою землю и увидело, что от проклятия южного царя стала она погружаться на дно холодного моря. Грусть охватила победителей. Не порадовались они своей победе. И тогда решено было покинуть Землю и переселиться на звёзды. Но когда подошли они к своим небесным нартам, то увидели, что у их звёздных собак Номи Торум отнял крылья. Решил Великий дух не отпускать с земли людей зимы. Не захотел он север своих владений оставлять без присмотра. И тогда созвал владыка и победитель отыр людей зимы народное собрание. И объявил на нём, что надо уходить с гибнущей родины на юг. Туда, где стоят покрытые лесами горы и зеленеют степи. Сам же он решил остаться на земле предков. Стали собираться люди зимы в дальнюю дорогу, стали запрягать в нарты бескрылых, бывших звёздных своих собак и домашних оленей.

— А почему ты назвал при встрече моего Халзана звёздной собакой? — остановил я рассказчика.

— Потому что потомком тех собак он и является, — просто сказал шаман. — Он чёрный с белой мордой и с жёлтыми бровями. Чёрный цвет — фон ночного неба, а жёлтые брови — память о звёздных предках. Отняв крылья, Торум оставил на мордах у северных собак в форме бровей жёлтые звёзды.

— Прости, что тебя перебил, слишком много я ещё не знаю.

— Ничего, слушай дальше, — улыбнулся рассказчик. — Позвал к себе своих сыновей царь зимнего народа и наказал старшему идти до конца земли на юг. Второму сыну вести своих людей на восток, третьему сыну найти край земли на западе. А четвертому сыну после его, отца, погребения отправиться на поиски старшего брата. Со слезами на глазах покинули свою родину люди севера. Со слезами прощались со своим отцом уходящие в неведомое сыновья. А на Земле продолжали гореть леса, свирепствовали грозные ураганы, за облаками на несколько лет исчезло Солнце. Не успел зимний народ покинуть свою гибнущую родину, как на неё обрушились сильные холода. Наступающие на землю воды очень скоро превратились в лёд. Но на этом льду продолжали жить те, кто не хотел покидать свою землю. То были потомки четвёртого сына, ушедшего к предкам вождя севера. Они не пошли на поиски своих откочевавших на юг родственников. Те люди приспособились жить на льду и на голых мёртвых скалах северных островов. Их было совсем немного. Но они отличались выносливостью и силой. Как известно из всех живых существ самым выносливым является полярная птица — ворон. Поэтому люди, оставшиеся на севере, избрали себе имя людей Ворона. Так и возник мой род.

Несколько минут хант молчал, потом добавил:

— Прошли тысячи лет, Геша, и на севере стало теплее. Климат изменился, начали таять вечные полярные льды. Только новое наводнение заставило уйти на юг последних обитателей севера. Род Ворона переселился на новую родину не так давно. По легендам, три тысячи лет назад, а может, и позднее. Но Вороны не ушли в степь, а остались жить в тундре и урманах. Здесь они и повстречались сначала с самоедами, а позднее с хантами. Это вороны научили самоедов оленеводству, немного погодя, и хантов с вогулами. Хантов род Ворона научил строить большие лодки. Хетагур — ханты больших лодок учились плавать по рекам у Воронов, Геша. И железо научили добывать хантов и самоедов тоже Вороны. Теперь ты понял, почему я назвал тебя одним из нас, несмотря на то, что ты русский? Корень у нас один. И не только у нас с тобой, но и у всех людей с белой кожей и серыми или даже карими глазами… Все мы потомки одного великого северного зимнего племени.

— Хотя и говорим на разных языках, — закончил я за ханта повествование. — Скажи мне, — через несколько минут спросил я шамана, — только ли сюда, в Западную Сибирь, откочевали люди рода Ворона? Что об этом говорят ваши предания?

— Меньше всего Воронов ушло на Ямал, больше половины их откочевало совсем в другую сторону. На восток людей ушло больше, чем на юг.

— Вот откуда появились люди Ворона у юкагиров, чукчей и особенно, индейцев таннаков на Аляске, — подумал я вслух. — И везде Вороны учили народы, идущие на север, своей уникальной арктической культуре. Об этом рассказывают даже эскимосские легенды. По ним туниты и научили предков инуитов шить арктическую одежду и охотиться на морского зверя.

— Совсем как мы хантов, — улыбнулся Николай Константинович.

«Вот оно что, значит, в глубине души ты до сих пор считаешь себя другим?» — подумал я про себя.

— Да считаю, — прочёл мои мысли шаман. — И все мы так считали, потому с хантами особо и не смешивались. Другое дело с русскими…

В печке, стоящей в центре чума, горел огонь. Отсветы его через щели падали на берестяную покрышку и на развешенную по стенам утварь. За стенкой жилища стояла тихая сентябрьская ночь. Николай Константинович мирно спал на своём месте. Но мне не спалось. То, что я услышал от ханта, было выше всех моих ожиданий.

«Вот почему хранитель так берёг своих чёрных с подпалинами и белыми масками собак! А ведь он мне говорил, что они самые древние лайки в мире. Что эта порода наша русская, пришедшая в современное время из погибшей Орианы. Но я тогда ничего из сказанного не осознал. А сам миф! В нём отражена гибель земной цивилизации на Луне, Марсе и где-то ещё, чего мы не знаем. И земная катастрофа. Опускание на дно континентов. Коротенькая небольшая сказка, а охватывает буквально всё. Кратко, сжато и предельно точно. Интересно, сколько ещё знает этот спящий по ту сторону печки старик? Последний из рода Ворона!»

Очевидно, чувствуя, что мне никак не удаётся уснуть, Николай Константинович проснулся, посмотрел в мою сторону и, запалив керосинку, спросил:

— Никак не можешь уснуть? Что тебе мешает, Геша?

— У тебя тепло и уютно. А не могу уснуть я от того, что услышал. Ты рассказал мне потрясающую быль. Платон и тот не смог выдать миру того, что ты только что мне передал. Это похлеще предания «о гибели мира», которое поведал Лисак Павлович.

— Обе были дополняют друг друга. То, что рассказал я, создавалась на севере, она очень древняя. Вторая быль сложилась в этих краях. Но время у них одно. Правда, взгляд на одни и те же события с разных сторон. Но чтобы тебя немного отвлечь, я скажу тебе вот что: ты про Сорни Най слышал?

— Конечно, — кивнул я.

— Знаешь, как её из-за Камня на Енисей перевезли?

— В общих чертах.

— Это хорошо, что в общих чертах. Сейчас будешь знать конкретно, — засмеялся шаман. — Статую золотой богини здесь в Сибири от берегов Иртыша до Курейки на востоке перевозили люди рода Ворона. В частности, этим занимался прапрадед того, кого ты перед собой видишь… Он со своими людьми и остался на Енисее как один из хранителей путей.

— А кто управлял всей этой операцией? — поинтересовался я.

— Один из потомков древнего северного великого шамана, который увёл народ на юг вместе с сынами царя севера.

— Только теперь до меня дошло, почему ханты спасали в Сибири Сорни Най до самого Енисея.

— И даже дальше, — налил себе чаю Николай Константинович.

Вот так по крупицам всё разрозненное и, на первый взгляд, необъяснимое, наконец сложилось в моём сознании в целостное и вполне понятное. Ханты рода Ворона, потомки последних ориан-гипербореев, помня о своём великом прошлом, помогли русским жрецам-хранителям укрыть от жадных христианских ищеек золотое изображение богини любви. А между тем Николай Константинович продолжал:

— Некоторое время тайное капище Сорни Най находилось неподалёку отсюда на речке Орт-Ягуне. Это потом богиню перенесли на Вах. Тогда, когда на месте древнего города «железных людей» христиане стали строить первый Сургут.

— Я хочу, Николай Константинович, увидеть на Торум-Ягуне Шаманскую гору и те места, где когда-то жили пришельцы с севера, — прервал я старого ханта. — Хочется посмотреть на озеро Пикуто и на пирамиды в вершине реки.

— Всё это я тебе покажу, может, не сразу, но обязательно покажу, — посмотрел на меня шаман рода Воронов. — Ты всё увидишь, но этого мало. Ты должен найти потомков северного народа среди русских. Они ещё сохранились. Вот кто тебе покажет древние дороги и крепости, да и стародавние времена они помнят лучше, чем мы, вороны.

— Скажи на милость, — пожал я плечами. — Где же мне их искать? Русские на севере не живут как вы юртами. Они предпочитают жить в городах и больших посёлках. А там, известное дело, со всех сторон влияние другого времени.

— Всё это так, — грустно улыбнулся хант. — Но ты забыл про кержацкие скиты. — А они до сих пор стоят и на земле самоедов и на земле хантов. И с теми, и с другими кержаки живут дружно, не чествуют они христиан и коммунистов. На Тазу и Пуре они подобно ненцам разводят оленей и на Оби, Казыме и других больших реках, как и мы, рыбачат.

— Но насколько я знаю, кержаки тоже христиане, только старообрядцы или раскольники, — возразил я шаману.

— Верно, часть из них такая, как те, что пришли в Сибирь с запада из-за Камня, ты их сразу поймёшь: у них в скитах полно икон, и они двумя пальцами крестятся, — поднял руку с двумя сложенными пальцами шаман. — Тебе же надо отыскать других кержаков, о которых в посёлках говорят: «Живут в лесу и молятся колесу». Их мало, но они до сих пор встречаются. Когда-то мой род с такими людьми дружил. Они жили недалеко от юрт Рускинских здесь на Торум-Ягуне. Потому до сих пор и зовутся эти юрты Русскинскими, то есть — русскими.

— А потом куда они делись? — поинтересовался я.

— Когда на наши земли нахлынули нефтяники, они ушли на Казым, где нет буровых и можно разводить оленя, — погрустнел Николай Константинович. — И нас они звали с собой…

— Неужели они эти странные кержаки, и на самом деле молятся колесу? — отвлёк я своим вопросом ханта от грустных мыслей.

— Не колесу они поклоняются, а духу Солнца, — ответил мне шаман. — Солнце же представляют в виде колеса.

«Неужто, и вправду, до сих пор в Сибири живы ведические русские?» — невольно подумал я.

— Живы-живы, — прочёл мои мысли Николай Константинович. — Только их мало, но они ещё живы, это род Ворона вымер…

— Так как же мне их отыскать? — развёл я руками.

— Меня же нашёл?

— Благодаря Лисаку Павловичу, — напомнил я.

— Вот и я тебе помогу, главное, что у тебя есть желание, — закончил разговор шаман.

Чтобы исследовать Шаманскую гору у юрт Ермаковых и описать все древние укрепления на Тром-Ягуне, у меня ушло два года. А впереди было ещё озеро Пикуто и Северные увалы, где, по утверждению Николая Константиновича, стоят развалины древнего города и три заросшие лесом высокие пирамиды. Чтобы попасть на водораздельные холмы в вершину реки, мне пришлось организовать целую экспедицию. Помог мне в таком деле Сопочин Анатолий Семёнович, бывший депутат Верховного Совета СССР, который, поняв, что происходит в нашей стране, сбежав из Москвы и забрав свою семью, подался на оленях в скитание по лесотундре. С ним меня познакомил Николай Константинович. Хоть Анатолий Семёнович и не является представителем рода Ворона, но он сразу понял, что от него требуется. И именно благодаря ему, мне удалось описать и валы древнего допотопного города и стоящие рядом с ним гигантские громадины трёх пирамид. После всего того, что мне удалось увидеть, я решил обратить внимание на свои находки этнографа из Томского университета Галины Ивановны Пелих, автора замечательной монографии «Происхождение селькупов». По наивности мне тогда казалось, если доктор наук Г.И. Пелих нашла смелость опубликовать в своей работе, ссылаясь на идентичность нарымских и шумерских орнаментов, что древние шумеры пришли на юг Междуречья из Среднего Приобья, то известие, что среди тайги покоятся валы древних городов и даже пирамиды, её не шокирует. Но я ошибся. Галина Ивановна на моё подробное письмо не ответила. Написала мне несколько строчек её секретарь. Что, дескать, то, о чём я сообщил, скорее всего, мне показалось. Ни гигантских курганов, ни следов крупных поселений, тем более рукотворных холмов-пирамид в Сибири быть не может. Вывод один — я спятил! Не верь своим глазам, а верь дурацкому мнению ортодоксов! Письмо секретаря кафедры этнографии ТГУ меня заметно охладило.

«Ну что же? — решил я про себя. — Может, это и к лучшему. По крайней мере, следы древней цивилизации потомков ориан в Сибири сохраняются. Тем более наступило, как и предполагали «пасечник» с дядей Ёшей, смутное время».

И я целиком и полностью переключился на мифологию рода Ворона. Приезжая в командировки на озеро Косын-Лор, я слушал предания, которые мне рассказывал Николай Константинович, а по ночам записывал их в свои тетрадки. То было счастливое время: зимой за берестяной покрышкой чума трещали морозы или выли метели, летом же гудел не смолкая осатаневший гнус, но я слушал ханта, ничего этого не замечая. Моё сознание уносилось вдаль тысячелетий на бескрайнюю ледяную равнину севера, туда, где когда-то обитали уцелевшие от страшной катастрофы потомки арктов. Я видел картины их охоты на мамонтов и овцебыков, вместе с ними собирал по берегам рек плавник и строил из него остовы для зимних жилищ. А когда пришло тепло и ледник стал таять, и началось последнее наводнение, род уходил дальше на север, чтобы через несколько столетий вернуться на материк со стадами одомашненных оленей.

— Скажи мне, — спросил я один раз Николая Константиновича. — Откуда пришли на север предки нехристей кержаков? Как я понимаю, сначала белые люди севера ушли далеко на юг, а потом стали возвращаться.

— Не все ушли на юг, Геша, — улыбнулся моей наивности шаман. — Никогда, куда бы люди не переселялись, все не уходят. Часть всегда остаётся. И их не так мало. Они-то и построили первые здесь города. О том времени рассказывает предание о гибели мира, то с которым тебя познакомил Лисак Павлович. И после второй катастрофы немало людей здесь осталось. Правда, с далёкого севера они ушли. Вот почему род Ворона никого кроме хантов в горах на побережье большой воды и не встретил.

— Как в горах? Почему в горах? — удивился я.

— Потому что с севера мои предки уходили горами. Это потом они расселились по озёрам и рекам.

— Ты имеешь в виду Урал?

— Да, Камень и горы на востоке, — кивнул головой Николай Константинович.

— Всё-таки мне не понятно, почему люди севера на юг двигались по горным цепям?

— Потому что здесь тогда было много воды. Земля была, но легенды рассказывают, что даже реки иногда текли вспять. Проще пищу было добыть в горах, чем на равнине.

— Именно поэтому белые люди вынуждены были уйти с севера к югу. Но когда воды схлынули, они стали возвращаться по берегам многих рек. Остатки этих поселений видны хорошо. На Торум-Ягуне ты их как раз и видел.

— А кто построил город у пирамид на водоразделе? — спросил я ханта.

— Там не только город, там и курганы стоят, просто ты их не нашёл, — покосился на меня шаман. — Город же и пирамиды построили задолго до войны отыров. Он очень старый, потому и еле заметен. Видны только холмы с лесом. Кержаки же, поклоняющиеся духу Солнца, пришли в наши края с юга и с запада из-за Камня, через землю зырян и манси. С юга солнцепоклонники пришли давно. Однако столетий пять прошло с тех пор, а с заката или с запада пришли недавно, как они сами говорят, во времена царя Бориски.

— Бориса Годунова, что ли?

— Наверное, — пожал плечами старый хант. — Следом за ними через несколько десятилетий хлынули сюда христиане старообрядцы. А при царе Петре и за теми, и за другими началась настоящая охота. Христиан старообрядцев отдавали попам, а поклонников духу Солнца сразу убивали. Тогда и были сожжены их последние поселения. По рассказам дедов, страшное было время, — вздохнул Николай Константинович.

— Почему такая ненависть была к солнцепоклонникам? — невольно спросил я ханта. — Они же не угрожали Московской власти? В чём их обвиняли? В том, что они язычники? Но тогда надо было бы и вас хантов, и ненцев, и тунгусов всех перебить?

— Нас не трогали, — пробурчал шаман. — Наверное потому, что за людей не считали, а вот их били за многожёнство. Кержаки-солнцепоклонники жён имели по две-три и даже больше.

— Ну и что?! — удивился я.

— Как что? Это ведь непорядок! Христиане так не живут. За то их и истребили, — посмотрел на меня Николай Константинович.

— А как насчёт многожёнства было у рода Воронов? — поинтересовался я.

— Так же как и у потомков «железных людей», — усмехнулся шаман. — И этот закон правильный. Главное, чтобы женщина сама выбирала себе мужа.

— И что, здесь на Косын-Лор, на вашем стойбище, оно сохранялось?! — от крамольной догадки у меня на лбу выступил пот.

— Конечно сохранялось, это ведь традиция, — спокойно сказал старый хант.

— Так вот почему вас уничтожили! — чуть не закричал я. — Как индейцев в Америке. В основном за то, что держались древней традиции многоженства.

— Возможно, — спокойно согласился со мной Николай Константинович. — Но лучше погибнуть, чем предать заветы своих предков. Так же рассуждали и русские солнцепоклонники. Потому их и осталось совсем мало. Ты хочешь с ними встретиться? — задал мне вопрос шаман.

— Хочу, очень хочу, но не сейчас, — сказал я ему. — Вот ты только что упомянул, что часть кержаков-язычников со своими семьями перебрались во времена царя Бориса Годунова из-за Камня. И сказал, что никогда народы целиком не переселяются, кое-кто всё равно остаётся на старом месте. Из того, что я от тебя узнал, можно сделать вывод, что русских язычников я смогу найти и без твоей помощи, просто мне надо поехать на Русский Север, откуда сюда, в Сибирь, пришли те, о ком ты только что рассказал. Понимаешь, Николай Константинович, здесь ни на Торум-Ягуне, ни на Агане их нет. Значит, надо русских солнцепоклонников искать либо на Казыме, либо на Пуре и Тазу. Так?

Тот молча кивнул.

— А теперь я точно знаю, что искать мне никого не придётся. У меня есть адрес к тем людям.

— И дал тебе его тот, чей дух всегда рядом с тобой, тот, от которого ты получил и свои знания о потустороннем, — рассказал за меня историю с адресами шаман.

— Всё так и есть, Николай Константинович, — согласился я с его дополнением.

— Значит, тебя я больше не увижу, — погрустнел хозяин озера.

— Я обязательно к тебе приеду, вот только побываю на Двине, Мезене и Печоре, — попытался я его успокоить.

— Ты, на самом деле, появишься на озере Косын-Лор, — посмотрел куда-то вдаль Николай Константинович. — Но меня здесь уже не будет.

— Ты что, собрался куда-то уехать? — спросил я его.

— Никуда я отсюда не поеду, просто скоро отправлюсь к предкам, Род Ворона давно ждёт своего последнего шамана.