Глава 14

Глава 14

Русские среди других народов. — Антирусские националистические движения. — Изменники-самостийники.

В царствование Николая II на территории России жило около 140 народов и народностей, объединенных Русским народом (включая малороссов и белорусов) на началах Русской цивилизации. Русское государство не эксплуатировало нерусские народы, входившие в его состав, а предоставляло им значительную помощь и поддержку, создавая равные для всех экономические условия существования. Россия, строго говоря, не являлась империей в прямом смысле этого слова. Если, скажем, Британская или Германская империи жили за счет грабежа и эксплуатации окраин и колоний, постоянно богатея за их счет, то в Русском государстве многие окраины жили за счет центра и щедрости Русского народа, имея равный доступ ко всем богатствам Российского государства и практически бесплатно получая военную защиту.

Обладая высоким чувством национального достоинства, русские никогда не считали себя выше других народов, терпимо и с пониманием относились к проявлению национальных чувств других народов.

Отношения Русского народа и его вождей к другим народам, населяющим Россию, строились на началах справедливости и признания их национальных обычаев, традиций и благоприобретенных прав. В царствование Николая II продолжали сохраняться юридические нормы, действовавшие еще до вхождения нерусских народов в состав России. В польских губерниях действовал Кодекс Наполеона, в Полтавской и Черниговской губерниях — Литовский статут, в Прибалтийском крае Магдебургское право, у народов Кавказа, Сибири и Средней Азии нерушимо сохранялся целый ряд местных законов и обычаев.

Николай II был противником русификаторской политики среди народов, живущих в России. В этом плане он расходился со многими государственными деятелями его царствования, в частности с М.Н. Катковым и К.П. Победоносцевым. Стабильность державы, считал он, создается не насилием, а духовным и хозяйственным превосходством государственного народа, создавшего мощное духовное и хозяйственное пространство, притягивающее к себе не за страх, а за совесть.

По мере движения Русского народа на восток и юго-восток его доля в общей численности населения снижалась. Национальное ядро русской государственности сужалось, а в отдельных регионах качественно размывалось под влиянием непрерывного антирусского натиска, чаще всего инициируемого западными странами.

Если в середине XIX века удельный вес Русского народа в общей численности населения России составлял примерно 75%, то присоединение к России Средней Азии и некоторых кавказских областей уменьшило удельный вес русских до 65,5% (1897 год). В годы царствования Николая II доля русских в населении практически не изменилась.

Наибольший удельный вес русских в общей численности населения наблюдался в Западной Сибири (88,7%) и в Европейской России (80,0%), а наименьший — в Средней Азии (8,9%), в Прибалтийском крае и Финляндии (6,7%).

Основная часть русского населения сосредоточилась на площади между Днепром и Чудским озером на западе и Волгой и Мариинской водной системой на востоке. В этом промежутке русские насчитывали 90% населения. Исключение составляли губернии: С. Петербургская — 82,5%, Саратовская — 83,1%, Пензенская — 83,1%, Таврическая — 70,9%, Симбирская — 62,2%.

Национальный состав населения России в 1910 году (процентов)96

К северу основного сосредоточения русской национальности русские смешивались с финнами, на северо-западе — с литовцами, поляками и евреями, на юго-западе — с евреями, поляками.

На юго-востоке и востоке русская национальность соприкасалась с многочисленными народами монголоидной расы, которые по численности населения стояли на втором месте в Русском государстве (11,0%).

Большой удельный вес (6,2%) в населении России составляли поляки, заселявшие в основном привислинские губернии, хотя в незначительном числе они встречались во всех губерниях Европейской России.

Польский народ, потерявший свою государственность в XVIII веке, был одним из главных источников формирования антирусских сил. Вокруг Польши плелся сложный клубок запутанных интриг. Отношение многих поляков к Русскому народу было неприязненное, недоверчивое, а порой просто враждебное. В польских губерниях существовало большое количество организаций, в том числе масонских, имевших антирусскую направленность и финансируемых из-за рубежа. Тайные польские организации действовали даже в чисто русских губерниях. Например, в Киеве с 1903 года существовала националистическая организация польской учащейся молодежи под названием «Полония», выдвигавшая сепаратистские цели. «Полония» получала денежную поддержку из-за границы, и прежде всего из Австрии.

После поляков по удельному весу в населении России следовали финны (4,5%). Их отношение к русским было более сдержанно, чем отношение поляков, но по своей сути не менее враждебно. Финляндия, имевшая конституционную автономию, нередко пользовалась дарованными ей русскими Царями правами для поддержки государственных преступников. На ее территории скрывались политические бандиты, размещались революционные террористические центры. Финские националисты были злейшими врагами Русского государства.

Как справедливо отмечал К. Леонтьев, политический национализм народов, входивших в состав России, был не что иное, как «видоизмененное только в приемах распространения космополитической демократизации». Недаром еврейские, польские, литовские, финские националисты являлись членами масонских лож — главной мировой космополитической организации.

Украинское самостийничество было искусственным, инспирированным Западом, движением узкого круга лиц, ненавидевших Россию. Оно реально не имело национальной базы, было не народным, а опиралось на кучку полонизированной или германизированной интеллигенции. Из-за отсутствия национальной основы это движение, как справедливо отмечалось русским историком Н. Ульяновым, страдало комплексом неполноценности. Для украинских самостийников главной заботой было доказать отличие «украинца» от русского. Придумывались нелепые теории, призванные обосновать отсутствие какой-либо степени родства между двумя частями одного великого народа. Теории эти носили откровенно русофобский характер. «Самостийники» договорились до того, что к славянам относятся только «украинцы», а русские же — смесь монголов, турок, азиатов.

В царствование Николая II появился целый ряд «обоснователей» самостийности Малороссии, самым известным из которых был профессор М. С. Грушевский, посвятивший свою жизнь сознательной фальсификации западнорусской истории.

Грушевский трактует историю западнорусских земель как беспросветное угнетение «украинцев» русскими. Переяславское присоединение к Москве — не подданство, а «протекторат», «украинцы» обмануты «москалями», царские воеводы и чиновники всячески помыкали «украинцами». Непосильные поборы и введение крепостного права — все дело рук «москалей».97

Грушевский образует партию, которую назвал «народно-демократической», с 1894 года он переселился в Галицию, став там председателем «панукраинского» Наукового товарищества имени Шевченко, поддерживаемого на деньги австрийского правительства. В Галиции Грушевский со своими соратниками ведет активную антирусскую работу, ходатайствует перед австрийским правительством о замене русской азбуки фонетической транскрипцией. Обоснование такой замены Грушевский объяснял с чисто антирусских позиций: «Галиции и лучше и безопаснее не пользоваться тем самым правописанием, какое принято в России».98 Самостийники отказываются от общерусского языка, на котором была создана великая литература Пушкина и Гоголя, заменяя его простонародным малоросским жаргоном. В опалу попадает даже используемый в церковном служении тысячу лет церковнославянский язык, который тоже предполагают заменить «украинской мовой».

Судьба Грушевского — судьба типичного изменника в России. В 1914 году он был уличен в сотрудничестве с врагом, арестован военными властями и должен был быть сослан в Сибирь. Однако по ходатайству либерально-масонских кругов ссылка в Сибирь была заменена высылкой в Москву (!).

Российское леволиберальное движение смотрело на «украинское» самостийничество как на естественного союзника в борьбе с коренной русской властью. С их легкой руки осуществлялось покровительство сепаратизма, издание в Москве и Петербурге откровенно антирусской литературы. В Петербурге были напечатаны многие сомнительные сочинения Грушевского, в Москве в будущем печально известный Петлюра издавал перед первой мировой войной самостийническую газетку, которая пользовалась успехом у российской интеллигенции. Еще раньше, свидетельствует Ульянов, либералы, такие, как Мордовцев в «Санкт-Петербургских ведомостях», Пыпин в «Вестнике Европы» защищали «украинский» язык и все самостийничество больше, чем сами сепаратисты. «Вестник Европы» выглядел украинофильским журналом.99 Те же либералы взяли под свою защиту злейшего врага России униатского иерарха Щептицкого, уличенного в измене, сношениях с неприятелем и грязных антирусских интригах. В целом самостийничество было неотделимо от русских революционных и либеральных партий.

Только немногие представители российского образованного общества отдавали ясный отчет об опасности самостийничества для Русской цивилизации. Так, П.Б. Струве предлагал «энергично, без всяких двусмысленностей и поблажек вступить в идейную борьбу с „украинством“ как тенденцией ослабить и даже упразднить великое приобретение нашей истории — общерусскую культуру». Струве, пишет Н. Ульянов, усмотрел в нем величайшего врага этой культуры — ему представляется вражеским, злонамеренным самое перенесение разговоров об «украинизме» в этнографическую плоскость как один из способов подмены понятия «русский» понятием «великорусский». Такая подмена — плод политической тенденции скрыть «огромный исторический факт: существование русской нации и русской культуры», «именно русской, а не великорусской». «Русский, по его словам, не есть какая-то отвлеченная „средняя“ из всех трех терминов (с прибавками „велико“, „мало“, „бело“), а живая культурная сила, великая развивающаяся и растущая национальная стихия, творимая нация…»

В начале XX века австро-венгерское правительство усилило работу среди русского населения в Галиции. Оно начало предоставлять большие субсидии «украинским» обществам, допустила в Сейм и Парламент значительное число «украинских» депутатов, а с 1904 года галицийские русины стали именоваться в австрийских документах как «украинцы». С 1905 года «украинские» («мазепинские») партии в Галиции, а также их отделения в России окончательно приняли идею «самостийной Малороссии». Речь шла об отторжении малороссийских губерний от России и о создании под скипетром Габсбургов «Украинского королевства». Определяющую роль в «украинском» («мазепинском») движении играло униатское духовенство, воспитанное в антирусском духе и руководимое злейшим врагом России Щептицким.