Глава 3 Опереточный флот Черного моря

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 3

Опереточный флот Черного моря

К марту 1856 года в соответствии с Парижским договором все боевые суда Черноморского флота были уничтожены. Лишь на стапелях Николаевского адмиралтейства находились в постройке паровые линейные корабли «Синоп» и «Цесаревич», винтовой корвет «Волк» (водоизмещением 1820 тонн), пароходо-фрегат «Тигр», винтовые шхуны «Дон» и «Салгир» (водоизмещением по 360 тонн).

Корабли «Синоп» и «Цесаревич» в 1859 году без машин через Босфор ушли на Балтику. Корвет «Волк» в 1859 году переклассифицировали в транспорт. Но с 1871 года он снова стал корветом. К началу 1877 года «Волк» был вооружен одной 8-дюймовой, пятью 6-дюймовыми и двумя 9-фунтовыми пушками образца 1867 г. Кроме него, в составе флота имелся корвет «Сокол», построенный в Николаеве в 1859 году (водоизмещение 1016 тонн, мощность машины 220 л.с.; вооружение: две 6-дюймовые и шесть 9-фунтовых пушек обр. 1867 г.). Еще два корвета, «Память Меркурия» и «Львица», были спущены на воду в Николаеве в 1865 году (водоизмещение 880 тонн, мощность машин 382 и 411 л.с., скорость хода до 8 узлов). Их вооружение составляли три 6-дюймовые и шесть 9-фунтовых пушек обр. 1867 г. Все четыре корвета не имели брони. Артиллерия была сравнительно мощной для их водоизмещения, но слишком слабой, чтобы пробить броню турецких броненосцев. Скорость хода под парами очень мала - ни один из них не мог развить и 10 узлов. Таким образом, эти корветы не годились ни для боя с броненосцами противника, ни для крейсерских действий.

Строительство мореходных броненосных судов для Черного моря парализовала боязнь нарушить букву Парижского договора. Однако потребность в них имелась и постоянно усиливалась. Так, в июне 1863 г. в «весьма секретной» записке военного министра Д.А. Милютина (1816-1912) управляющему Морским министерством Н.К. Краббе говорилось, что надежная оборона Керченского пролива силами одних только береговых батарей, далеко еще не законченных, не может быть гарантирована. Полностью защитить его от прорыва вражеского флота можно лишь посредством сочетания береговых и бронированных плавучих батарей. Во избежание обвинений в нарушении условий Парижского договора Милютин предлагал строить такие батареи в виде сугубо «оборонительных береговых средств, лишенных необходимых для мореходных судов качеств».

В плане реализации этой идеи в 60-ые годы был разработан целый десяток проектов самоходных броненосных плав-батарей для Черного моря. Наконец, в 1869 году контр-адмирал А. А. Попов предложил построить два круглых броненосца, которые сразу же окрестили «поповками». Вместо того чтобы предоставить годичный отпуск переутомившемуся «беспокойному адмиралу» [А.А. Попов отличался весьма буйным нравом] - полечить нервы где-нибудь на водах, Морское ведомство восприняло его проект всерьез. Впрочем, Русь всегда славилась курьезами - «Царь-пушка», никогда не стрелявшая; «Царь-колокол», никогда не звонивший. Теперь Александр II позабавил свет: в 1871-76 годах построили два абсолютно бесполезных круглых судна.

Первая «поповка» - «Новгород» - имела водоизмещение 2671 тонн, диаметр 30,8 метра, машины мощностью 2000 лошадиных сил, две 280-мм пушки обр. 1867 г. и две 4-фунтовые пушки обр. 1867 г. Вторая, «Вице-адмирал Попов», имела водоизмещение 3550 тонн, машины мощностью 3000 лошадиных сил, две 305-мм пушки обр. 1867 г. и шесть 4-фунтовых пушек. Скорость хода «Новгорода» в полный штиль едва достигла на испытаниях 6 узлов, «Попова» - 8 узлов. Но в процессе эксплуатации она не превышала 4-5 узлов. Поворотливость была раз в 10 раз хуже, чем на обычных судах. «Поповки» не слушались руля, а управлялись только машинами.

Весной 1877 года в ходе учений возле Очакова «поповку» «Новгород» стало сносить ветром и течением, с которыми не могли справиться ее машины. О плавании на «поповках» можно снять не менее забавную комедию, чем «Волга, Волга», причем пароход «Севрюга» покажется в сравнении с ними куда более надежным плавсредством. Что же касается их основного предназначения - служить плавбатареями, то на «Попове» после первых двух выстрелов в ходе сдаточных испытаний возникли повреждения в обшивке корпуса и в надстройке. После этого из орудий запретили стрелять полным зарядом. При самом слабом волнении круглые суда сильно качало, что резко ухудшало прицеливание. Стрелять из орудий можно было лишь залпами, так как от одиночного выстрела «поповка» начинала вращаться вокруг своей оси. Рассказ об анекдотичных свойствах «поповок» можно продолжать и далее.

Однако управляющий Морским министерством писал и апреле 1870 года: «Избрание этого типа для броненосцев на юге России не только избавит нас от значительных денежных затрат на сооружение судов прежних типов, которые по местным условиям не могут вполне удовлетворять требованиям современной обороны, но и лишит иностранные державы повода делать нам какие-либо возражения и протесты… Круглые суда без всякой натяжки могут быть причислены к разряду плавучих крепостей и не войдут в список судов флота». Вот он, главный довод: чтобы в Европе не погрозили России пальчиком! Не дай Бог, начнутся «возражения и протесты» Англии и Франции. А насчет «незначительных денежных затрат» - вранье чистой воды, так как стоимость одной «поповки» составила 4,14 млн. рублей. На эту сумму можно было изготовить 67 самых мощных 11-дюймовых береговых пушек обр. 1867 г. с лафетами или 2510 полевых 4-фунтовых пушек обр. 1867 г. и 1877 г. Остается только гадать, сколько жизней русских солдат было бы спасено, если бы деньги вместо двух «поповок» пошли на полевую и осадную артиллерию.

В 1870 г. Россия сняла с себя ограничения в военном кораблестроении на Черном море, но «поповки» по инерции продолжали строить. Никаких других броненосных судов с 1870 года по 1877 год на Черном море даже не заложили.

В итоге к 1877 году Россия фактически не имела там боевых кораблей. За неимением лучшего, Морское ведомство решило вооружить несколько судов РОПИТа и создать флотилию катеров с шестовыми минами.

Броненосец береговой обороны типа «Вице-адмирал Попов»

Суда РОПИТа стали называться «пароходами активной обороны». Среди них к началу войны были: 1. «Владимир», вооруженный одной 6-дюймовой и двумя 4-фунтовыми пушками и одной 6-дюймовой мортирой; 2. «Великий князь Константин», вооруженный одной 9-фунтовой, двумя 4-фунтовыми пушками, двумя 6-фунтовыми гладкоствольными пушками и одной 6-дюймовой мортирой; 3. «Эреклик», вооруженный двумя 9-фунтовыми пушками и двумя 4-фунтовыми пушками; 4. «Аргонавт», вооруженные одной 6-дюймовой мортирой.

В мае 1877 года была вооружена «круглая» царская яхта «Ливадия» (чья мореходность равнялась мореходности «поповок») двумя 6-дюймовым, двумя 9-фунтовыми, двумя 4-фунтовыми пушками и одной 6-дюймовой мортирой. В июне 1877 года пароход «Веста» был вооружен пятью 6-дюймовыми мортирами, двумя 9-фунтовыми и одной 4-фунтовой пушками. В ноябре 1877 года пароход «Россия» был вооружен шестью 8-дюймовыми, тремя 6-дюймовыми, двумя 9-фунтовыми пушками и двумя 6-дюймовыми мортирами.

Все пароходы имели более или менее приемлемую скорость - от 11,5 до 13 узлов. Вооружение составляли пушки образца 1867 г. Заметим, что на вооружении всех пароходов активной обороны были также 6-дюймовые крепостные мортиры образца 1867 г., хотя вероятность попадания из такой мортиры в движущийся корабль равна нулю. Прок от них мог быть только при стрельбе по наземным целям или при длительной стрельбе по неподвижно стоящему кораблю не далее чем в 2-х км от мортиры. Вместо них можно было поставить 6- и 8-дюймовые корабельные пушки, которые на Балтике имелись в избытке. Но увы, мышление русских адмиралов не поддается рациональному объяснению.

В ходе Гражданской войны в Америке в 1863-64 годах северяне несколько раз пытались атаковать корабли южан на паровых катерах с шестовыми минами. После нескольких неудачных попыток 27 октября 1864 года лейтенант Кушинг потопил на таком катере броненосец «Albemarle». В 1876 году русское Морское ведомство решило реанимировать эту идею. В том же году в Англии у фирмы «Торникрофт» были приобретены два минных катера. Оба катера были доставлены зимой 1876-77 годов в Одессу, где «состояли при обороне этого порта» под № 1 и № 2.

За неимением в России минных катеров специальной постройки на Черное море по железной дороге перебросили паровые катера с кораблей и императорских яхт Балтийского флота. В большинстве своем они назывались именами своих «родных» кораблей - «Адмирал Грейг», «Адмирал Спиридов», «Варяг», «Генерал-адмирал», «Держава», «Джигит», «Опыт», «Первенец», «Не тронь меня», «Царевна». Катер с броненосца «Петр Великий» был переименован в «Красотку», с парохода «Олаф» - в «Ксению». Все корабельные катера развивали скорость не более 6 узлов. Несколько большую скорость хода имели катера «Шутка» (стальной) и «Мина» (медный).

По инициативе лейтенанта С.О. Макарова (1848-1904) пароход активной обороны «Великий князь Константин» в дополнение к артиллерийскому вооружению оснастили устройством для спуска и подъема четырех минных катеров. В декабре 1876 года на «Константин» прибыли катера «Синоп» (бывший гидрографический катер), «Чесма» (с медным корпусом, постройки завода Берда), «Наварил» (катер с яхты «Держава») и «Минер» (со шхуны «Полярная Звезда»).

Транспорт минных катеров «Великий князь Константин», 1877 г. Водоизмещение 2500 тонн, длина 73 м, ширина 8,5 м, скорость 12,7 узлов, вооружение: 1 мортира калибра 152 мм, 4 девятифунтовые нарезные пушки, 4 большие шестовые мины, 4 минных катера

Все эти катера могли нести шестовые мины трех типов: с зарядами весом 8 фунтов (3,6 кг), 15 фунтов (6,8 кг), 60 фунтов (27,2 кг). Мины снаряжались пироксилином или черным порохом. Подрыв мины производился «автоматически» с помощью ударного взрывателя, либо дистанционно при замыкании цепи электрической батареи на катере.

11 марта 1876 года Морское ведомство подписало контракт с австрийской фирмой Роберта Уайтхеда на изготовление 100 торпед [В договоре и русской документации до 1917 г. торпеды назывались минами, или самодвижущимися минами. Для удобства читателей мы даем современное название.] его конструкции к 1 января 1878 года и передачу России технической документации на их изготовление. Кстати, Уайтхед предлагал морскому ведомству продать торпеды еще в 1873 году, но Морское ведомство тянуло время, надеясь на работы русского изобретателя-самоучки И.Ф. Александровского, конструировавшего собственную торпеду, а еще больше - на русский «авось». Из 100 заказанных торпед Уайтхед обещал к 1 января 1877 года поставить 50. Первые две торпеды он передал русским представителям в Фиуме в конце марта 1876 года. Эти торпеды имели калибр 356 мм, длину 510 см, вес 350 кг. Боевая часть содержала 36 кг влажного пироксилина. Дальность хода торпеды составляла 2 кабельтова (370 метров) на 20 узлах.

К началу боевых действий в Бендеры для действий на Дунае доставили пять торпед. Для обучения русских торпедистов из Фиуме прибыл капитан Цорн. В марте 1878 года был выдан второй заказ Уайтхеду на 150 торпед, со сдачей 90 штук сдавались в 1878 году, остальных 60 - в 1879 году. Первая отечественная торпеда была изготовлена по чертежам Уайтхеда в мастерских Кронштадского порта осенью 1878 года.

Большое значение русское командование придавало минным заграждениям. К 1877 году морскими минами заграждения располагали Морское и Военное ведомства. Да, да, пусть читатель не удивляется, армия имела собственные морские мины. Разумеется, речь идет не о полевых войсках - о береговых крепостях, подчиненных Военному ведомству. Эти крепости имели даже собственные пароходы - минные заградители. После войны 1877-78 гг. крепости обзавелись береговыми торпедными аппаратами, а с 1886 по 1915 годы они имели на вооружении и сверхмалые подводные лодки.

К 1877 году в России на вооружении состояли мины двух видов: гальваноударные (их часто называли автоматическими) и гальванические [Классификация мин соответствует терминологии 70-х - 80-х годов XIX века.]. Обе мины ставились на углублении 0,9-0,1 метра от поверхности воды с помощью чугунных якорей весом от 9 до 16 пудов (130-260 кг). Постановка мин была возможна лишь на мелководье. Гальванические мины приводились в боевое положение с берега с помощью кабеля («магистрального проводника»), подключенного к электрической батарее. К одному магистральному проводнику присоединялись десять гальванических мин. Основным преимуществом гальванических мин над гальваноударными являлась возможность прохода собственных судов по минам, находящимся в небоевом положении. При необходимости минер замыкал контакт, и мины становились гальваноударными, то есть могли взрываться при ударе о корпус корабля. Все гальванические мины имели форму цилиндра, корпус их был оцинкован. Вес заряда составлял 5-7 пудов (80-112 кг) взрывчатого вещества (обычно черного пороха). Гальваноударные мины были сфероконическими, за что их прозвали грушевидными. Мина содержала заряд весом от 16 до 24 кг. В качестве взрывчатого вещества использовались динамит, влажный пироксилин, реже - черный порох.

Кроме того, крепостная артиллерия располагала донными гальваническими минами (фугасами). Донные мины имели цилиндрическую форму корпуса. Заряд мины составлял 30-50 пудов (480-800 кг). Подрыв мины производился по проводам с берега. Обычно на берегу размещались два наблюдательных пункта. Когда корабль противника проходил через пересечение линий визирования обоих наблюдателей, цепь замыкали, и производился взрыв.

В конце 1876 года, незадолго до начала войны, под Одессой, Севастополем, Балаклавой и Очаковым были выставлены в общей сложности 1218 мин, из них 1175 мин якорных гальванических и 10 донных гальванических мин.