Ingrata patria

В то время, когда начинались первые сходки русских тайных революционных обществ, 18-летний Пушкин написал свое знаменитое стихотворение «Вольность», которое, конечно, не подлежало печати (позже оно вместе с несколькими другими опасными сочинениями явилось причиной высылки поэта из столицы). Значительная часть стихотворения — все о том же, о французской революции и последующих событиях:

Восходит к смерти Людовик

В виду безмолвного потомства.

Главой развенчанной приник

К кровавой плахе вероломства.

Молчит закон, народ молчит,

Падет преступная секира…

И се — злодейская порфира

На галлах скованных лежит.

Наполеон, царствующий, а потом свергнутый и томящийся на Святой Елене, не оставляет в покое воображение российских молодых людей, так же как и их сверстников в других странах. "Ingrata patria" — неблагодарная отчизна: эта черновая строка о Франции и Наполеоне вдруг возникает в начале знаменитого стихотворения; оно вписано в огромную конторскую книгу, где юный Пушкин имел обыкновение набрасывать свои замыслы. Книга-тетрадь, так же как и все листы, где отыскивается почерк поэта, хранится сегодня в Ленинграде, в Пушкинском Доме.

На одной из страниц краткая запись: "18 июля 1821 года. Узнал о смерти Наполеона". 18 июля по старому стилю, по новому — 30 июля, в то время как Наполеон скончался 5 мая 1821 года: почти три месяца медленно двигалось известие с острова Святой Елены во глубину причерноморских степей, где живет ссыльный Пушкин.

Любопытно, что в такой же тетради черновику стихотворения «Наполеон» предшествуют "Исторические замечания" о Петре Великом и его преемниках.

"После смерти деспота". — записывает Пушкин, но зачеркивает и заменяет: "После смерти Великого человека…"

В беловом тексте мы читаем великолепную, отточенную фразу: "Петр I не страшился народной Свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон".

Видно, мысль о сходстве Наполеона с Петром (оба распространяли просвещение, которое, в общем, укрепляло их деспотизм, и не страшились свободы — неминуемого, но, может быть, нескорого следствия просвещения), — эта мысль была сначала Пушкину не ясна. Однако уже со следующего листа тетради начинается "поэтическая победа" над полководцем-императором.

Сначала было написано: "томясь" (в угрюмом), (в своем), (в унылом) заточенье". Затем — эпиграф "Ingrata patria…" и стихи:

Чудесный жребий совершился:

Угас великий человек.

Стихотворение «Наполеон» находится в ближайшем родстве с "Историческими замечаниями…". Оно посвящено человеку, подобному Петру, — "великий человек" совершает свой "чудесный жребий", меняет ход исторических судеб. Переворот порождает надежды:

Когда надеждой озаренный

От рабства пробудился мир,

И галл десницей разъяренной

Низвергнул ветхий свой кумир;

Когда на площади мятежной

Во прахе царский труп лежал,

И день великий, неизбежный —

Свободы яркий день вставал…

Однако госпожа де Сталь, услышав, что Наполеон — "дитя революции", возразит: "Да, дитя, но отцеубийца" (Пушкин — мы уже цитировали — сказал: "Мятежной вольности наследник и убийца").

В стихотворении «Наполеон» находим важные слова:

Тогда в волненье бурь народных

Предвидя чудный свой удел,

В его надеждах благородных

Ты человечество презрел.

"Петр I презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон".

Наполеон — "человечество презрел".

Но Пушкина не удовлетворяют одни слова осуждения, адресованные тому, кто "обновленного народа буйность юную смирил". Он угадывает новое движение мировой и русской истории, совершаемое в немалой степени независимо от воли и намерения Наполеона:

Хвала!.. Он русскому народу

Высокий жребий указал

И миру вечную свободу

Из мрака ссылки завещал.

Такова внутренняя близость исторических заметок и стихотворения, сочиненных в одно время,"на границе с Азией", в кишиневском захолустье, двадцатидвухлетним поэтом и мыслителем…