Тема: Политическое развитие СССР в 1965―1982 гг.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

План:

1. Расстановка сил в верхних эшелонах власти в 1964?1965 гг.

2. Реформы в сфере партийного и государственного управления.

3. XXIII съезд КПСС и укрепление позиций Л.И. Брежнева в руководстве страны.

4. Установление единоличного правления Л.И. Брежнева в 1970-х гг.

5. Конституция СССР 1977 г. и ее основные положения.

6. Последний период правления Л.И. Брежнева 1977?1982 гг.

1. Расстановка сил в верхних эшелонах власти в 1964?1965 гг.

По мнению большинства современных авторов (Р. Пихоя, Д. Чураков, Ю. Зубкова), в октябре 1964 г. после отставки Н.С. Хрущева в высшем эшелоне власти, как и после смерти И.В. Сталина в 1953 г., сложился классический режим «коллективного руководства», поскольку реальные рычаги государственной и партийной власти были сосредоточены в руках нескольких конкурирующих групп.

Следует отметить одно важное обстоятельство, на которое раньше почему-то не обращали особого внимания: в результате отстранения Н.С. Хрущева к власти пришли политики, большинство из которых сформировались в годы войны и которых И.В. Сталин стал активно продвигать во власть на место своей «старой гвардии». После смерти вождя члены тогдашней правящей «четверки» — Л.П. Берия, Г.М. Маленков, В.М. Молотов и Н.С. Хрущев оттерли многих молодых выдвиженцев, затормозив естественный процесс омоложения руководящих партийных кадров. Так называемое «брежневское поколение» руководителей пришло во власть на целое десятилетие позже, чем это должно было произойти, когда его деловая хватка и жажда серьезной работы уже ощутимо ослабли. Многие представители этого военного поколения руководителей, прежде твердо стоявшие на патриотических позициях, вскоре заразились гнилым космополитическим душком «шестидесятников» и быстро привыкли к омерзительной атмосфере постоянных придворных интриг и закулисной борьбы, характерных для всего хрущевского правления. По мнению ряда современных историков (Д. Чураков), именно эта разбалансировка прежней сталинской системы отбора и пестования кадров стало самым тяжелым наследием хрущевской «оттепели».

Произошедшие перемены в высшем руководстве партии и государства не вызвали каких-либо общественных протестов и потрясений. Напротив, многие связывали с отставкой Н.С. Хрущева и приходом к власти новых, относительно молодых и энергичных лидеров, надежды на перемены к лучшему и т.д. Вместе с тем само по себе устранения от власти непопулярного лидера автоматически еще не вело к стабилизации в верхах. Прежде, чем советская верхушка вновь сможет консолидироваться вокруг единого руководителя, которым в скором времени станет Леонид Ильич Брежнев, ей вновь придется пережить несколько продолжительных этапов острой борьбы за власть.

Среди большинства участников смещения Н.С. Хрущева не было единства по многим ключевым вопросам внутренней и внешней политики страны. И хотя сразу после его отставки был провозглашен принцип «стабильности» в кадровой политике, существовавшие противоречия обусловили возникновение в высших эшелонах власти острого соперничества, которое вспыхнуло практически сразу после того, как общий враг был повержен. В ноябре 1964 г. на очередном Пленуме ЦК, который был запланирован самим Н.С. Хрущевым для обсуждения его новых инициатив по сельскому хозяйству, были приняты важные кадровые решения.

• Из состава Президиума и Секретариата ЦК был выведен недавний хрущевский фаворит и его потенциальный преемник Ф.Р. Козлов, который был неизлечимо болен и вскоре, в январе 1965 г., в результате очередного инсульта скоропостижно скончался. Одновременно поста секретаря ЦК и руководителя Бюро по сельскому хозяйству лишился другой хрущевский ставленник В.И. Поляков, который, будучи совершенно инородным телом в партийном аппарате, был вновь задвинут на журналистскую работу.

• В обновленный состав Президиума ЦК в качестве полноправных членов были введены А.Н. Шелепин и П.Е. Шелест, а кандидатом в члены Президиума ЦК стал секретарь ЦК П.Н. Демичев.

Таким образом, накануне 1965 г. состав высших партийных органов выглядел следующим образом:

• в состав Президиума ЦК входило 11 человек — Л.И. Брежнев, Г.И. Воронов, А.П. Кириленко, А.Н. Косыгин, А.И. Микоян, Н.В. Подгорный, Д.С. Полянский, М.А. Суслов, Н.М. Шверник, А.Н. Шелепин и П.Е. Шелест;

• кандидатами в члены Президиума ЦК были 6 человек — П.Н. Демичев, Л.Н. Ефремов, В.В. Гришин, К.Т. Мазуров, Ш.Р. Рашидов и В.П. Мжаванадзе;

• в Секретариат ЦК входили 9 человек — Л.И. Брежнев, Н.В. Подгорный, М.А. Суслов, А.Н. Шелепин, Ю.В. Андропов, Л.Ф. Ильичев, Б.Н. Пономарев, П.Н. Демичев, А.П. Рудаков и В.Н. Титов.

Конечно, разобраться во всех хитросплетениях взаимоотношений этого очень узкого круга лиц в высшем руководстве страны довольно сложно до сих, поэтому в современной науке (Р. Пихоя, Р. Медведев, А. Вдовин, С. Семанов, А. Безбородов) нет единства взглядов на тот расклад сил, который сложился в новом «коллективном руководстве» страны. По нашему, сугубо предварительному мнению, таких группировок было четыре.

1) Первый центр власти был представлен «группировкой Брежнева», в которую входили сам первый секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев, первый заместитель председателя Бюро ЦК по РСФСР А.П. Кириленко, секретари ЦК М.А. Суслов, Ю.В. Андропов, А.П. Рудаков и Б.Н. Пономарев, а также руководители ЦК КП Узбекистана и Грузии Ш.Р. Рашидов и В.П. Мжаванадзе.

2) Второй центр власти условно можно назвать «группировкой Подгорного», которая была представлена самим Н.В. Подгорным, являвшимся фактически вторым секретарем ЦК, и первым секретарем ЦК КП Украины П.Е. Шелестом. Несмотря на столь узкий состав «группировки», за этими фигурами стояла самая мощная и сплоченная внутри ЦК группа первых секретарей украинских обкомов, которые сыграли решающую роль на Пленуме ЦК во время устранения Н.С. Хрущева.

3) Третий центр власти был сосредоточен вокруг так называемых «технократов», или «группировки Косыгина», которые, будучи изощренными политиками, пока не особо раскрывали своих истинных устремлений. В состав этой группировки входили сам председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин, его первый заместитель Д.С. Полянский, председатель Совета Министров РСФСР Г.И. Воронов и первый секретарь ЦК КП Белоруссии К.Т. Мазуров. Вероятнее всего, эту группировку также поддерживал и председатель ВЦСПС В.В. Гришин.

4) Четвертый центр власти был представлен «группировкой Шелепина», в состав которой на тот момент входили сам А.Н. Шелепин — единственный член высшего партийного руководства, одновременно занимавший посты секретаря ЦК, председателя Комитета партийно-государственного контроля СССР и заместителя председателя Совета Министров СССР, и секретари ЦК Л.Ф. Ильичев и П.Н. Демичев. Кроме того, немаловажно было и то, что в состав этой группировки входили еще четыре влиятельных человека — председатель КГБ СССР В.Е. Семичастный, первый секретарь МГК КПСС Н.Г. Егорычев, председатель Гостелерадио СССР Н.Н. Месяцев и генеральный директор ТАСС Д.П. Горюнов, составлявшие костяк так называемой «комсомольской группировки» — выходцев из ЦК ВЛКСМ, который в 1952—1958 гг. возглавлял А.Н. Шелепин.

Что касается двух старейших членов высшего руководства, имевших дореволюционных партстаж, А.И. Микояна и Н.М. Шверника, занимавших посты председателя Президиума Верховного Совета СССР и председателя КПК при ЦК КПСС, то они прекрасно сознавали, что уже давно «едут с ярмарки», и поэтому взирали на происходящую «схватку под ковром» как бы со стороны.

Формально после октябрьского Пленума ЦК власть была передана «дуумвирату» в лице Л.И. Брежнева и А.Н. Косыгина, но реально Н.В. Подгорный, А.Н. Шелепин и ряд других членов Президиума ЦК рассматривали Л.И. Брежнева как временную и компромиссную фигуру, возглавившую партию до проведения очередного партийного съезда, намеченного на март 1966 г. Кроме того, Алексей Николаевич Косыгин, который пользовался непререкаемым авторитетом в партии и правительстве, собирался перетянуть на свою сторону значительную часть властных полномочий и восстановить тот статус председателя Совета Министров СССР, который был во времена позднего И.В. Сталина и Г.М. Маленкова.

Все они явно просчитались в своих прогнозах и планах, поскольку сам Л.И. Брежнев, обладая сильным бойцовским характером и будучи превосходным мастером закулисных интриг, совершенно не собирался уходить со своего поста. Кроме того, прекрасно зная особое место и роль центрального партийного аппарата во властной пирамиде всей страны, уже в марте 1965 г. Л.И. Брежнев назначает руководителем ключевого Общего отдела ЦК своего старинного друга и соратника Константина Устиновича Черненко, который верой и правдой будет служить своему патрону всю его жизнь. Именно Общий отдел ЦК традиционно готовил все заседания Президиума ЦК, определял его повестку, характер и порядок рассмотрения вопросов, оформлял постановления Президиума и Секретариата ЦК, что имело принципиальное значение для Л.И. Брежнева и его команды.

Тогда же в марте 1965 г. с поста секретаря ЦК и руководителя Идеологического отдела ЦК был отставлен Л.Ф. Ильичев, которого «сослали» на должность заместителя министра иностранных дел СССР, в которой он пробудет почти четверть века. Этот шаг был явным реверансом в адрес Михаила Андреевича Суслова, который теперь получил полный контроль над всем идеологическим аппаратом ЦК и стал более активным сторонником Л.И. Брежнева, которому так же верой и правдой служил всю свою жизнь. Одновременно с подачи Л.И. Брежнева новым секретарем ЦК, курирующим весь военно-промышленный комплекс страны, стал Дмитрий Федорович Устинов — еще один личный брежневский друг и верный его соратник.

В сентябре 1965 г. на очередном Пленуме ЦК произошла новая перестановка в аппарате ЦК:

1) в отставку был отправлен заведующий ключевым Организационно-партийным отделом ЦК и секретарь ЦК В.Н. Титов, которого отправили в Алма-Ату на должность второго секретаря ЦК КП Казахстана;

2) новым секретарем ЦК по сельскому хозяйству был избран Ф.Д. Кулаков, а заведующим Организационно-партийным отделом ЦК назначен И.В. Капитонов — два бывших ответственных работника аппарата ЦК, попавшие при Н.С. Хрущеве в опалу и отправленные им на периферию на должности первых секретарей Ставропольского крайкома и Ивановского обкома КПСС. Теперь же оба этих влиятельных аппаратчика стали надежной опорой нового первого секретаря, поскольку именно он инициировал их возвращение во власть.

2. Реформы в сфере партийного и государственного управления

Параллельно с начавшейся борьбой за власть были проведены важные управленческие реформы, среди которых самыми крупными новациями стали: 1) восстановление единства всех партийных комитетов; 2) ликвидация совнархозов и восстановление министерств; 3) ликвидация единой системы партийно-государственного контроля.

1) В ноябре 1964 г. на очередном Пленуме ЦК новое руководство страны отменило самую ненавидимую партийным аппаратом хрущевскую реформу, проведенную им ровно два года назад. В соответствии с основным докладом Н.В. Подгорного «Об объединении промышленных и сельских областных, краевых партийных организаций и советских органов» участники Пленума ЦК единогласно постановили:

• восстановить прежний территориально-производственный принцип построения партийных организаций и их руководящих органов;

• восстановить единые областные и краевые комитеты партии на всей территории страны;

• прежние парткомы производственных колхозно-совхозных управлений преобразовать в сельские райкомы партии.

Таким образом, была восстановлена прежняя вертикаль всей партийной власти, которая затем была распространена и на все органы советской власти на местах — исполкомы областных (краевых), городских и районных Советов народных депутатов.

В современной либеральной историографии (Р. Пихоя, Р. Медведев) принятые Пленумом решения традиционно трактуют как консервативную «контрреформу», приведшую к непомерному усилению власти партийного аппарата на всех уровнях.

По мнению других авторов (С. Семанов, С. Кара-Мурза), все эти решения были продиктованы здравым смыслом и были призваны восстановить элементарную управляемость на местах, которая в ходе постоянных хрущевских экспериментов пришла в плачевное состояние.

2) Логическим продолжением этой «контрреформы» стали решения, принятые в сентябре 1965 г. на очередном Пленуме ЦК, в соответствии с которыми были ликвидированы все совнархозы, включая ВСНХ СССР, и восстановлена прежняя система отраслевого управления народным хозяйством страны. Теперь в рамках Совета Министров СССР воссоздавались полноценный Госплан СССР, который возглавил Н.К. Байбаков, Госснаб СССР, главой которого стал В.Э. Дымшиц, и все промышленные союзные и союзно-республиканские министерства. Одновременно во всех союзных республиках была восстановлена вся прежняя система республиканских министерств.

По мнению ряда либеральных авторов (Р. Пихоя), эта очередная «контрреформа» привела к восстановлению и усилению роли столичной бюрократии в системе государственного управления страны.

Однако их оппоненты (С. Семанов, С. Кара-Мурза) справедливо говорят о том, что эта реформа:

• наконец, покончила с региональным хозяйственным сепаратизмом;

• положила начало восстановлению прежней вертикальных и горизонтальных экономических и производственных связей на всей территории страны;

• восстановила более управляемую отраслевую систему руководства всем промышленным и строительным комплексом страны;

• восстановила прежнюю роль Госплана СССР как главного экономического штаба страны и т.д.

3) Еще одной «контрреформой» нового руководства стала ликвидация созданной Н.С. Хрущевым единой системы органов объединенного партийно-государственного контроля. В отличие от двух предыдущих «контрреформ», имевших в большей степени чисто экономический и управленческий характер, новая реформа во многом диктовалась борьбой за власть. В декабре 1965 г. состоялся очередной Пленум ЦК, на котором должны были обсуждаться два доклада — председателя Госплана СССР Н.К. Байбакова и министра финансов СССР В.Ф. Гарбузова «О восьмом пятилетием плане развития народного хозяйства СССР на 1966—1970 гг.». По завершении их обсуждения Л.И. Брежнев совершенно неожиданно проинформировал всех членов ЦК, что по решению Президиума ЦК в согласованную повестку дня дополнительно вносится вопрос о преобразовании органов партийно-государственного контроля. Под чисто демагогическим предлогом, что старое название этого органа не вполне отражает суть выполняемых им функций, Комитет партийно-государственного контроля (КПГК) СССР был преобразован в Комитет народного контроля (КНК) СССР. При этом произошел совершенно поразительный факт, поскольку Л.И. Брежнев предложил:

• отменить совмещение должности председателя Комитета народного контроля СССР с любыми другими постами в партийном и государственном аппаратах власти;

• освободить А.Н. Шелепина от должности заместителя председателя Совета Министров СССР ввиду острой необходимости сосредоточиться на работе в должности секретаря ЦК;

• вопрос о назначении руководителя нового КНК СССР отложить на неопределенный срок, что лишний раз говорило о чисто политической подоплеке этого вопроса. Чуть позже первым председателем КНК СССР стал вполне заурядный партийный аппаратчик П.В. Кованов, который до этого работал заместителем А.Н. Шелепина в КПГК СССР.

Таким образом, был нанесен первый, но очень ощутимый и, главное, коварный удар по так называемой «комсомольской группировке», члены которой, считая Л.И. Брежнева недостойной фигурой для управления страны, неуемно рвались к власти.

Тогда же, в декабре 1965 г. состоялась отставка А.И. Микояна, который, исполнив новую норму партийного устава, достигнув 70-летнего возраста, сам подал прошение об уходе на пенсию. Вместо старого «партийного лиса» председателем Президиума Верховного Совета СССР был избран Н.В. Подгорный, который, получив заветный церемониальный пост главы советского государства, окончательно потерял все остатки своего былого влияния в центральном партийном аппарате, но по-прежнему необоснованно претендовал на равную власть с Л.И. Брежневым и А.Н. Косыгиным.

3. XXIII съезд КПСС и укрепление позиций Л.И. Брежнева в руководстве страны

В марте — апреле 1966 г. состоялся XXIII съезд КПСС, делегаты которого по традиции заслушали и одобрили «Отчетный доклад ЦК» и утвердили основные директивы «Восьмого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР на 1966?1970 гг.», с которыми выступили Л.И. Брежнев и А.Н. Косыгин. Принципиальным новшеством на этом съезде стали изменения в партийном уставе, который был принят всего пять лет назад. В частности, в новой редакции устава:

• была отменена обязательная ротация партийных кадров на всех уровнях;

• Президиум ЦК КПСС опять был переименован в Политбюро ЦК КПСС;

• вместо должности первого секретаря ЦК КПСС была вновь введена должность Генерального секретаря ЦК КПСС, который избирался на Пленуме ЦК.

В исторической литературе (Р. Пихоя, Л. Млечин, А. Вдовин, Р. Медведев) бытует мнение, что восстановление должности Генерального секретаря и Политбюро ЦК стало ярким доказательством победы сталинской группировки в новом руководстве страны. Однако думается, что этот расхожий штамп мало соответствует реальному положению вещей. Вероятнее всего, возвращение этих, более привычных названий было вызвано двумя главными обстоятельствами:

1) обычным человеческим тщеславием и горячим желанием «брежневской группировки» поднять авторитет нового «вождя»;

2) не менее горячим желанием нового руководства страны даже на уровне символических названий партийных органов покончить с проклятым наследием Н.С. Хрущева.

После выборов нового состава ЦК и завершения работы партийного съезда прошел организационный Пленум ЦК, на котором были избраны новые руководящие органы партии. Генеральным секретарем ЦК был избран Л.И. Брежнев, а в состав Политбюро ЦК вновь вошли 11 человек: Л.И. Брежнев, Г.И. Воронов, А.П. Кириленко, А.Н. Косыгин, К.Т. Мазуров, А.Я. Пельше, Н.В. Подгорный, Д.С. Полянский, М.А. Суслов, А.Н. Шелепин и П.Е. Шелест. То есть здесь расклад сил практически не изменился, поскольку брежневская команда пополнилась за счет нового председателя КПК А.Я. Пельше, а группировка премьер-министра — за счет К.Т. Мазурова, ставшего первым заместителем председателя Совета Министров СССР. Но зато брежневский клан получил серьезную поддержку в лице новых кандидатов в члены Политбюро ЦК — давних и преданных личных друзей генсека — секретаря ЦК по ВПК Д.Ф. Устинова, первого секретаря ЦК КП Казахстана Д.А. Кунаева и председателя Совета Министров УССР В.В. Щербицкого. Такую же поддержку брежневский клан получил и в Секретариате ЦК, где из 10 его членов, как минимум, 7 секретарей ЦК, в частности, М.А. Суслов, А.П. Кириленко, Д.Ф. Устинов, Ю.В. Андропов, И.В. Капитонов, Ф.Д. Кулаков и А.П. Рудаков, были стопроцентными сторонниками генсека. Кроме того, важным было и то обстоятельство, что после ухода Н.В. Подгорного на пост номинального главы государства вторым секретарем ЦК стал М.А. Суслов, который занимал эту ключевую должность в аппарате ЦК буквально весь период брежневского правления, до самой своей смерти в январе 1982 г.

Таким образом, XXIII съезд серьезно укрепил позиции Л.И. Брежнева и нанес мощный удар по позициям Н.В. Подгорного и А.Н. Шелепина, которые возлагали большие надежды на этот съезд. Теперь о временном характере власти генсека уже никто не помышлял, поскольку он блестяще обыграл своих ближайших конкурентов в борьбе за власть. Еще одной аппаратной победой новоиспеченного генсека стало воссоздание в июле 1966 г. Министерства охраны общественного порядка СССР, переименованного через два года в более привычное Министерство внутренних дел СССР, и назначение на этот ключевой пост своего старого товарища и соратника генерал-полковника Н.А. Щелокова.

Окончательный удар по «комсомольцам» был нанесен в следующем году. Вероятнее всего, предвидя это обстоятельство, в начале 1967 г. А.Н. Шелепин предложил А.И. Микояну, сохранявшему несмотря на свою отставку членство в ЦК и Президиуме Верховного Совета СССР, объединить усилия в борьбе за смещение Л.И. Брежнева на ближайшем Пленуме ЦК, однако хитроумный лис отверг этот политический союз. Возможно, именно это событие ускорило неизбежную развязку и заставило Л.И. Брежнева срочно перейти в наступление на «комсомольцев».

Сначала, в июне 1967 г., под благовидным предлогом (бегства дочери И.В. Сталина С.И. Аллилуевой за границу) своего поста лишился председатель КГБ СССР В.Е. Семичастный, и новым главой этого ключевого ведомства страны был назначен Юрий Владимирович Андропов. Впервые с момента ареста Л.П. Берия новый председатель КГБ СССР вновь стал политической фигурой и в качестве кандидата в члены был введен в состав Политбюро ЦК. Следует отметить тот факт, что многоопытный генсек, хорошо памятуя о той роли, которую сыграл КГБ в свержении Н.С. Хрущева, окружил Ю.В. Андропова двумя верными «друзьями» — своим свояком генерал-полковником Г.К. Циневым и одним из членов «молдавского клана» генерал-полковником С.К. Цвигуном, которые вскоре стали заместителями председателя КГБ СССР.

На том же Пленуме ЦК закатилась и политическая карьера первого секретаря МГК Н.Г. Егорычева, который, став жертвой хитроумной брежневской интриги, опрометчиво стал критиковать генсека и высший генералитет за просчеты в оборонной политике страны. Новым главой самой крупной и влиятельной московской партийной организации был назначен кандидат в члены Политбюро ЦК Виктор Васильевич Гришин, который в это время, вероятнее всего, уже переметнулся из лагеря премьера в лагерь генсека.

Последний удар колокола по «комсомольской группировке» прозвучал в конце сентября 1967 г., когда на очередном Пленуме ЦК Александр Николаевич Шелепин под благовидным предлогом укрепления руководства советскими профсоюзами был перемещен с должности секретаря ЦК на маловлиятельный пост председателя ВЦСПС.

После смертельного удара по ключевым фигурам «комсомольской группировки», долгое время мнивших себя новыми правителями страны, в 1967—1970 гг. под руководством главного партийного идеолога, «серого кардинала» М.А. Суслова произошла тотальная зачистка всех руководящих органов от рудиментов этой группировки. В частности, своих должностей лишились заведующий Агитпропом ЦК КПСС В.И. Степанов, председатель Гостелерадио СССР Н.Н. Месяцев, генеральный директор ТАСС Д.П. Горюнов и другие влиятельные «комсомольцы», которые контролировали главные институты советской информации и пропаганды.

Поражение А.Н. Шелепина и его команды в борьбе за власть до сих пор неоднозначно оценивается в литературе.

Представители либерального лагеря (Р. Пихоя, Р. Медведев, Ф. Бурлацкий) традиционно твердят о том, что поражение «комсомольцев» было благом для страны, поскольку они были еще большими приверженцами сталинского курса, чем брежневская команда, и в случае их прихода к власти страну неизбежно ждали бы новые кровавые репрессии и ужас сталинских лагерей.

Эта доктринерская оценка вполне справедливо критикуется их оппонентами, поскольку наведение порядка в стране и настоящее служение Отечеству, за что особо ратовали «комсомольцы», не есть синоним сталинизма и новых политических репрессий.

По мнению историков патриотического лагеря (А. Вдовин, С. Семанов, Д. Чураков, С. Кара-Мурза), поражение А.Н. Шелепина и его команды имело два серьезных последствия для политического развития страны:

1) оно означало фактический отказ нового руководства от продолжения национально-большевистской политики первых послевоенных лет, и переход на невнятные позиции «центризма», не готового на откровенное формирование собственного политического курса;

2) разгром «комсомольцев» означал политическое истребление молодых и опытных руководителей, готовых эффективно «подменить» у руля «старших товарищей», в результате чего в политическое небытие ушло целое поколение крупных и перспективных политиков страны.

Но поражение «комсомольцев» всё равно не позволило брежневской группировке полностью «оккупировать» власть. В условиях довольно успешной экономической реформы, начатой в 1965 г., прочные позиции в верхних эшелонах власти продолжала занимать группировка премьера А.Н. Косыгина, который не только жестко контролировал практически весь правительственный аппарат, но и стал очень активно вмешиваться во внешнюю политику страны. Костяк премьерской группировки в верхних эшелонах власти составляли сам председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин, первые заместители председателя Совета Министров СССР Д.С. Полянский и К.Т. Мазуров, заместители председателя Совета Министров СССР Н.К. Байбаков, В.А. Кириллин и В.Н. Новиков, а также председатель Совета Министров РСФСР Г.И. Воронов. Однако Л.И. Брежнев так же смог создать в правительстве свой «днепропетровский клан», ставший своеобразным противовесом премьеру, видными членами которого стали три заместителя председателя Совета Министров СССР — Н.А. Тихонов, В.Э. Дымщиц и И.Т. Новиков, с которыми генсек крепко подружился еще в свою бытность первым секретарем Запорожского и Днепропетровского обкомов КПУ в 1946?1950 гг.

До определенного момента Л.И. Брежнев внешне не стремился к лидерству в определении экономического курса страны, признавая в этой сфере авторитет А.Н. Косыгина. Поэтому, когда в начале 1969 г. он начал открыто критиковать положение дел в народном хозяйстве страны, это вызвало резкий протест со стороны ряда старых членов Политбюро и привело к серьезному охлаждению отношений с премьером. Однако к этому времени Л.И. Брежневу уже удалось серьезно укрепить свои связи с высшим генералитетом страны, который еще в апреле 1967 г., после смерти маршала Р.Я. Малиновского, возглавил его старинный фронтовой друг маршал А.А. Гречко, назначенный новым министром обороны СССР.

По информации ряда современных авторов (А. Вдовин, Д. Чураков), в 1969 г. ряд членов высшего советского руководства, в частности, А.Н. Шелепин, Г.И. Воронов, К.Т. Мазуров, Д.С. Полянский и П.М. Машеров, которые придерживались умеренной сталинской линии по наведению элементарного порядка в стране, попытались существенно подправить официальные оценки роли И.В. Сталина в истории нашей страны. Поэтому в октябре 1969 г. в главном теоретическом журнале «Коммунист» к 90-летию со дня рождения усопшего вождя была опубликована статья, содержащая довольно трезвые оценки его эпохальной роли в истории партии и советского государства. Как документально установили другие авторы (Р. Пихоя), эту публикацию поддержало практически все руководство Политбюро и Секретариата ЦК, за исключением только Н.В. Подгорного, А.Я. Пельше, Б.Н. Пономарева и отчасти А.П. Кириленко.

В связи с данным обстоятельством думается, что чисто искусственное разделение членов советского руководства на сторонников и противников сталинизма, которое присутствует в современной исторической литературе, носит искусственный характер. Борьба в Политбюро ЦК в годы брежневского правления шла не на идейной основе, как это было в 1920-х гг., а носила личностный и клановый характер.

4. Установление единоличного правления Л.И. Брежнева в 1970-х гг.

Очередной шаг по усилению своей единоличной власти Л.И. Брежнев сделал в апреле 1971 г. по окончании XXIV съезда КПСС, когда в состав Политбюро и Секретариата ЦК вошли новые сторонники генсека. В расширенный состав старого Политбюро ЦК вошли 4 новых полноправных члена, в частности, первый секретарь ЦК КПК Д.А. Кунаев, председатель Совета Министров УССР В.В. Щербицкий, первый секретарь МГК КПСС В.В. Гришин и секретарь ЦК Ф.Д. Кулаков.

Получив подавляющее большинство в Политбюро ЦК, Л.И. Брежнев перешел в решающее наступление против своих политических оппонентов. Уже в июле 1971 г. новой жертвой интриг стал малоуправляемый и строптивый председатель Совета Министров РСФСР Геннадий Иванович Воронов, которого быстренько переместили на маловлиятельный пост председателя Комитета Народного контроля СССР, но пока еще сохранили в составе Политбюро ЦК. Новым главой российского правительства был назначен очередной брежневский выдвиженец, самый «молодой» секретарь ЦК Михаил Сергеевич Соломенцев, который всего через четыре месяца стал и кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.

В мае 1972 г. Л.И. Брежнев расправился с первым секретарем ЦК Компартии Украины Петром Ефимовичем Шелестом, отставка которого стала результатом хорошо спланированной закулисной интриги и готовилась лично генсеком довольно давно, как минимум, с конца 1970 г., когда он добился от других членов узкого руководства согласия на перевод из кандидатов в полноправные члены Политбюро ЦК своего давнего товарища и личного друга председателя Совета Министров УССР В.В. Щербицкого. В результате блестяще проведенной «спецоперации», П.Е. Шелеста, вполне справедливо обвиненного в «украинском национализме», переместили на должность заместителя председателя Совета Министров СССР, и новым хозяином в Киеве стал новый первый секретарь ЦК КПУ Владимир Васильевич Щербицкий, твердо стоящий «на позициях Богдана Хмельницкого».

Таким образом, судьба двух влиятельных членов узкого руководства была предрешена, и в апреле 1973 г. на очередном Пленуме ЦК Г.И. Воронов и П.Е. Шелест были выведены из состава Политбюро и отправлены в отставку. Одновременно был существенно понижен статус и другого сторонника премьера — Дмитрия Степановича Полянского, которого с должности первого заместителя председателя Совета Министров СССР перевели на «расстрельную» должность министра сельского хозяйства СССР, но пока сохранили в составе Политбюро ЦК до ближайшего партийного съезда.

На этом же Пленуме ЦК произошло еще одно беспрецедентное событие — впервые за многие годы в состав Политбюро ЦК были избраны министр обороны СССР маршал Андрей Антонович Гречко, министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко и председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов. А.А. Гречко и А.А. Громыко сразу стали полноправными членами Политбюро ЦК, минуя «кандидатский предбанник», что сразу, безусловно, говорило о серьезном усилении позиций Л.И. Брежнева во всей вертикали власти.

Руководители этих силовых структур всегда чисто формально входили в состав Совета Министров СССР и числились за премьер-министром страны, поскольку реально эти фигуры всегда были исключительной «епархией» генсека. Теперь же их авторитет неизмеримо возрос, поскольку наряду с А.Н. Косыгиным, «его министры» А.А. Гречко, А.А. Громыко и Ю.В. Андропов стали полноправными членами Политбюро ЦК. На этом же Пленуме ЦК ряды кандидатов в члены Политбюро ЦК пополнил новая восходящая звезда советской политики — первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Васильевич Романов, что тоже стало определенной сенсацией, поскольку почти тридцать лет, со времен А.А. Жданова, руководитель «северной столицы» не входил в высший партийный ареопаг.

На наш взгляд, именно этот Пленум ЦК знаменовал собой окончательный крах системы «коллективного руководства» и утверждение единоличного лидерства генсека. Однако Л.И. Брежневу не удалось в полной мере насладиться результатами одержанной победы, поскольку уже в ноябре 1974 г., сразу после знаменитой «Владивостокской встречи» с президентом США Дж. Фордом, у генсека случился первый инсульт, который положил конец его активной политической работе. Вероятно, именно с этим обстоятельством, грозившим новым обострением борьбы за власть, на ближайшем Пленуме ЦК, состоявшемся в апреле 1975 г., из состава Политбюро под чисто надуманным предлогом его «неудачной» командировки в Англию был выведен уже давно поверженный «железный Шурик» — А.Н. Шелепин.

В марте 1976 г. состоялся XXV съезд КПСС с традиционной повесткой дня, который в принципе ничем не отличался от предыдущих съездов, с той лишь разницей, что по итогам организационного Пленума ЦК новый состав Политбюро практически целиком, за исключением А.Н. Косыгина, Н.В. Подгорного и К.Т. Мазурова, состоял из сторонников генсека. Важно отметить и тот факт, что полноправными членами Политбюро стали два видных представителя военно-промышленного комплекса страны — Д.Ф. Устинов, который как секретарь ЦК курировал весь ВПК, и Г.В. Романов, который возглавлял Ленинград, являвшийся одним из крупнейших центров советского ВПК.

В апреле 1976 г. в результате острого сердечного приступа неожиданно для всех скончался министр обороны СССР маршал А.А. Гречко. Все предполагали, что новым главой военного ведомства страны станет либо первый заместитель министра, главком ОВС ОВД маршал И.И. Якубовский, либо другой первый заместитель министра, начальник Генерального штаба ВС СССР генерал армии В.Г. Куликов. Совершенно неожиданно новым министром обороны СССР стал многолетний личный друг генсека, фактический глава всего огромного и влиятельного ВПК страны генерал-полковник Д.Ф. Устинов, который уже в апреле был произведен в генералы армии, а в июле 1976 г. стал маршалом Советского Союза. Отныне маршал Д.Ф. Устинов стал, пожалуй, самым влиятельным членом высшего партийного руководства, подотчетным только самому Л.И. Брежневу.

В начале сентября 1976 г. вторым первым заместителем председателя Совета Министров СССР стал еще один представитель «днепропетровского клана» Николай Александрович Тихонов, что красноречиво говорило о том, что это назначение фактически предрешило скорую отставку двух главных руководителей правительства страны — А.Н. Косыгина и К.Т. Мазурова.

Наконец, в мае 1977 г., в самый разгар работы над проектом новой «брежневской» Конституции СССР с поста председателя Президиума Верховного Совета СССР был удален Н.В. Подгорный, которого сразу вывели и из состава Политбюро ЦК. Одновременно, в нарушение всех прежних решений октябрьского Пленума ЦК о запрещении совмещения высших постов в партии и государстве, Л.И. Брежнев был избран председателем Президиума Верховного Совета СССР. Это назначение состоялось уже тогда, когда многолетняя борьба за власть окончательно подточила здоровье генсека, он перенес очередной инсульт и фактически превратился в развалину.

Надо сказать, что еще после первого инсульта, в начале 1975 г. Л.И. Брежнев обратился с официальным письмом в Политбюро ЦК с просьбой об уходе в отставку. Его ближайшие соратники и большинство членов Политбюро, опасаясь резкого обострения борьбы за власть, отклонили эту просьбу генсека и приняли решение об установлении особого, щадящего режима его работы. Теперь же эта борьба за власть вышла на новый виток.

5. Конституция СССР 1977 г. и ее основные положения

Важнейшей составляющей нового политического курса, ставшей своеобразной визитной карточкой всего брежневского правления, стала концепция «развитого социализма», заменившая собой хрущевскую концепцию «развернутого строительства коммунизма». Начало теоретическому обоснованию этой концепции, названной, естественно, творческим развитием идей «марксизма-ленинизма», которым она абсолютно противоречила по самой своей сути, положил известный горбачевский перевертыш, а тогда вполне заурядный партийный аппаратчик Ф.М. Бурлацкий, который с присущей ему «скромностью» причислил себя к интеллектуальной элите нации. Еще в 1964 г., будучи хрущевским клевретом, он защитил в АОН при ЦК КПСС докторскую диссертацию «Общенародное государство». А затем, в декабре 1966 г., в газете «Правде» была опубликована его статья «О строительстве развитого социалистического общества», что чуть позже, в ноябре 1967 г., дало все основания самому Л.И. Брежневу впервые публично заявить в своем докладе, посвященном 50-летнему юбилею Великой Октябрьской революции, о построении в СССР развитого социалистического общества.

Официально этот вывод был позднее закреплен в решениях XXIV съезда КПСС, состоявшегося в марте-апреле 1971 г., на котором был провозглашен хорошо известный курс на повышение эффективности общественного производства и соединение достижений научно-технической революции с преимуществами социалистической системы хозяйства и достижение еще большей социальной однородности советского общества в условиях «развитого социализма». Конечно, действенных механизмов для реализации этих целей создано так и не было, однако расхождение этой теории с реальными социальными процессами в стране и падением эффективности общественного производства становилось менее заметным, чем в хрущевские времена.

Концепция «развитого социализма» стала, по существу, крупной ревизией представлений о возможности в исторически обозримом будущем построить коммунизм в отдельно взятой стране. Но она оказалась весьма удобной в том отношении, что не разрушала веру в коммунизм, а переводила его строительство из конкретно-исторической задачи в теоретическую плоскость. Согласно этой концепции, путь к коммунизму предполагал неопределенно длительный этап развития, во время которого социализм обретал окончательную целостность и гармоничное сочетание производственных, социально-политических, нравственно-правовых, идеологических и других отношений в советском обществе.

Ко второй половине 1970-х гг., когда здоровье генсека было уже безнадежно подорвано, консервативный курс советского партийно-государственного руководства сложился в полной мере, и его логическим следствием стал определенный «застой» в развитии советского общества, характерный для всей эпохи позднего «развитого социализма». Этот застой проявлялся на разных уровнях и в разной степени, но наибольший эффект он оказал на партийно-государственную номенклатуру, где стабильность и несменяемость кадров стали своеобразным фетишем всей брежневской эпохи.

По иронии судьбы именно на то время, когда «развитой социализм» уже утратил свою способность к дальнейшему поступательному развитию, завершилась работа над проектом новой советской Конституции. Этот вопрос, носивший принципиальный характер, неоднократно ставился на повестку дня все послевоенные годы. Впервые эта задача была поставлена еще при И.В. Сталине, когда в 1947 г. по его прямому указанию была создана рабочая группа по подготовке проекта новой Конституции СССР под руководством А.А. Жданова и Н.А. Вознесенского. Тогда по не вполне понятным причинам эта работа была прекращена. Затем вопрос о продолжении работы над проектом новой Конституции поднимался на XIX и XX съездах КПСС, по решению которых создавались новые рабочие группы. Но только после XXII съезда, на котором была принятая третья партийная программа «Строительства коммунистического общества», Н.С. Хрущев принял окончательное решение разработать новую союзную Конституцию, которая «должна была отразить основную цель партии и законодательно закрепить новые формы общественного и государственного устройства нашей страны, соответствующие периоду развернутого строительства коммунистического общества». В соответствии с этой установкой была создана новая рабочая группа, которую возглавил тогдашний председатель Идеологической комиссии ЦК и секретарь ЦК академик Л.Ф. Ильичев.

В апреле 1962 г. Верховный Совет СССР утвердил состав новой конституционной комиссии во главе с Н.С. Хрущевым, которая в своей практической работе стала исходить из главного, ключевого посыла о «перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство» и преобразования в связи с этой установкой Советов депутатов трудящихся в Советы народных депутатов на всех уровнях власти — от поселковых и районных Советов до республиканских, краевых и областных Советов.

Главным направлением развития политической системы страны должны были стать дальнейшее «развитие общенародной демократии» и передача «некоторых функций государственных органов общественным организациям и усиление общественных начал в деятельности государственных органов». Одновременно предлагалось конституционно закрепить положение о руководящей и направляющей роли КПСС в советском обществе. Выдвигались даже идея закрепить в Основном Законе положение о том, что высшая власть в стране принадлежит коммунистической партии, а фактическое руководство политической и хозяйственной жизнью советских республик принадлежит Центральным Комитетам республиканских компартий и их первым секретарям.

С отставкой Н.С. Хрущева и ревизией прежнего курса на строительство коммунизма направление дальнейшей работы над проектом Конституции, естественно, изменилось. Работа над проектом Конституции завершалась в соответствии с указаниями XXV съезда КПСС, когда либеральные и технократические тенденции в руководстве страны были прерваны и окончательно возобладала доктрина партийности, формировался жесткий внешнеполитический курс, опиравшийся на развитие военно-промышленного комплекса, ярко выраженную линию на создание нового культа личности очередного генсека и укрепление позиций партийно-государственной бюрократии.

Окончательный проект новой Конституции был подготовлен рабочей группой под руководством секретаря ЦК Б.Н. Пономарева в мае 1977 г., и после одобрения его на Пленуме ЦК, он был опубликован в центральной партийной печати и вынесен на всенародное обсуждение. 7 октября 1977 г. состоялась внеочередная сессия Верховного Совета СССР, на которой была окончательно принята новая, «брежневская» Конституция СССР, заменившая собой старую сталинскую Конституцию СССР 1936 г. В 1978 г. в соответствии с нормами общесоюзного Основного Закона были приняты республиканские Конституции во всех 15 союзных республиках Союза ССР, в том числе и в РСФСР.

Новая Конституция СССР состояла из преамбулы и девяти разделов:

1) Основы общественного строя и политики СССР;

2) Государство и личность;

3) Национально-государственное устройство СССР;

4) Советы народных депутатов и порядок их избрания;

5) Высшие органы власти и управления СССР;

6) Основы построения органов государственной власти и управления союзных республик;

7) Правосудие, арбитраж и прокурорский надзор;

8) Герб, флаг, гимн и столица СССР;

9) Действие Конституции и порядок ее применения.

Главной новацией стала преамбула новой Конституции, в которой констатировалось построение в СССР «развитого социализма» и создание «общенародного государства». Таким образом, главный марксистский постулат об «отмирании социалистического государства» был отодвинут на отдаленный срок, а приоритетной становилась задача всестороннего укрепления советской законности и правопорядка.

Основой экономической системы советского государства признавалась социалистическая собственность на средства производства в виде государственной и колхозно-кооперативной форм собственности, основой политической системы провозглашались Советы народных депутатов всех уровней власти, а социальной основой страны объявлялся нерушимый союз рабочего класса, колхозного крестьянства и советской интеллигенции.

Новая глава, не имевшая аналогов в предыдущих советских Конституциях, трактовала основные вопросы внешней политики и утверждала, что она направлена на обеспечение благоприятных международных условий «для построения коммунизма в СССР», на «укрепление позиций мирового социализма, поддержку борьбы народов за национальное освобождение и социальный прогресс». Кроме того, в новой Конституции закреплялся принцип социалистического интернационализма в отношениях СССР со всеми социалистическими странами и государствами, освободившимися от колониальной зависимости.

Впервые в новом Основном Законе был отражен и реальный механизм власти в СССР. Отныне КПСС называлась «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, всех государственных и общественных организаций». Это узаконение реальной роли партии привело к монопольному контролю партийных комитетов за работой всех государственных учреждений и предприятий страны, резко повысило значение всего партийного аппарата по всей властной вертикали и превратило членство в партии в обязательное условие для любой служебной карьеры.

На развитие «подлинной народной демократии» были ориентированы гарантируемые Конституцией новые формы «непосредственной демократии» — всенародное обсуждение и референдум, а также новые гражданские права, в частности, на обжалование действий должностных лиц, судебную защиту от посягательства на честь и достоинство, критику действий государственных и общественных организаций.

Согласно новой Конституции, все Советы народных депутатов — Верховный Совет СССР, Верховные Советы союзных и автономных республик, краевые, областные, городские, районные и поселковые Советы — составляли единую систему органов государственной власти страны. Высшим органом государственной власти в стране являлся двухпалатный Верховный Совет СССР, состоящий из Совета Союза и Совета Национальностей, который был правомочен решать все важнейшие государственные вопросы, в частности, принятие и изменение союзной Конституции, включение в состав СССР новых союзных республик, утверждение государственных бюджетов и планов социального и экономического развития страны и т.д. В перерывах между сессиями Верховного Совета СССР его функции выполнял Президиум ВС СССР, председатель которого де-юре являлся главой советского государства. Повседневная управленческая работа осуществлялась через целую систему государственного управления, которую возглавлял Совет Министров СССР, состав и председатель которого утверждались на сессии Верховного Совета СССР.

Новый Основной Закон сохранял основные положения старой Конституции 1936 г. о национально-государственном устройстве страны. Многочисленные, во многом вполне разумные и обоснованные предложения, направленные на устранение существовавшей иерархии национальной государственности и народов внутри СССР путем возвращения к традиционному, дореволюционному территориальному принципу административного деления страны в расчет не были приняты. В то же время само определение Союза ССР как «единого союзного многонационального государства» говорило об определенном стремлении высшего руководства страны усилить унитарные начала в построении союзного государства. Правда, в противоречии с этим стремлением находилось вновь закрепленное Конституцией СССР «право свободного выхода союзных республик из состава СССР», что в конечном итоге и погубило нашу великую страну.

6. Последний период правления Л.И. Брежнева 1977?1982 гг.

Главной опорой верховной власти в годы брежневского правлении стал ЦК КПСС и особенно его аппарат. Если во второй половине 1960-х гг. основные решения по всем ключевым вопросам принимались на Пленумах ЦК, то в последующее десятилетие центр властных полномочий все больше стал смещаться в отраслевые и функциональные отделы ЦК, где особо место занимали Общий отдел и Отдел организационно-партийной работы, который все годы брежневского правления возглавляли самые преданные члены его ближайшего окружения — К.У. Черненко и И.В. Капитонов. Традиционные Пленумы ЦК хотя и собирались регулярно, стали все больше носить чисто формальный характер, лишь одобряя уже подготовленные центральным партийным аппаратом решения.

Механизм пополнения аппарата ЦК и самого состава ЦК к концу 1970-х г. был отлажен до совершенства. В строго определенных пропорциях соблюдалось представительство всех крупнейших республиканских, краевых и областных партийных организаций, военно-промышленного комплекса, правоохранительных органов, деятелей науки и искусства и т.д. Таким образом, в ЦК и его аппарате отражались интересы всех властных структур страны. Такая ситуация стала благоприятной средой для лоббирования различных интересов регионов и отраслей, где особой пробивной способностью отличались лоббисты военно-промышленного и аграрно-промышленного комплексов страны.

По подсчетам ряда историков (Р. Пихоя), высший уровень власти в стране представляли около 1 000 человек в Москве и около 3 000 по всему Советскому Союзу. В это число входили руководители аппарата ЦК КПСС, Совета Министров СССР, крупнейших «силовых» министерств — обороны, внутренних дел и иностранных дел, первые секретари обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик. К этому слою также относились все остальные министры, заместители министров, члены коллегии министерств и союзных ведомств, высшие представители советского аппарата, армии, госбезопасности, юстиции, промышленности, науки, пропаганды и культуры, являвшиеся членами и кандидатами в члены ЦК и ЦКК КПСС. На местах к этому перечню добавляются все секретари и заведующие отделами обкомов и крайкомов партии и ЦК Компартий всех союзных республик, директора крупнейших промышленных предприятий, командующие всеми военными округами и крупными воинскими частями и соединениями, начальники региональных управлений КГБ СССР.

Продвижение наверх и развитие партийной карьеры уже не было, как раньше, связано с обязательным восхождением по партийной лестнице. Высшая элита страны с 1970-х гг. начинает все больше воспроизводить себя не за счет выдвиженцев снизу, а путем отбора и подготовки партийных, профсоюзных и комсомольских кадров и дипломатических работников в элитных учебных заведениях, таких, как Академия общественных наук при ЦК КПСС, Высшая партийная школа, Высшая школа профдвижения, Высшая комсомольская школа, Дипломатическая академия, Институт международных отношений МИД СССР и других.

К концу 1970-х гг. высшее руководство страны выродилось в настоящую геронтократию — власть стариков. Средний возраст входящих в состав Политбюро и Секретариата ЦК руководителей страны возрос за прошедшее десятилетие с 60 до 68 лет. «Коллективное руководство» проявляло исключительное внимание к здоровью своих старших товарищей, и в 1978 г. приняло специальное решение об ограничении времени работы для всех членов Политбюро старше 65 лет. Кроме того, для них увеличивалась продолжительность отпуска, один день в неделю они могли работать в домашних условиях, по другим дням работу должны были начинать в 10 часов утра и заканчивать в 17 часов с обязательным перерывом на обед. Сам Л.И. Брежнев по медицинскому заключению имел три выходных дня в неделю, но врачи требовали для него еще один выходной. По этой причине заседания Политбюро ЦК, принимавшие важнейшие политические решения, зачастую длились не более 15-20 минут.

Болезнь и постепенный отход Л.И. Брежнева от дел означал начало формирования в кругах высшего руководства СССР новой конфигурации сил и начало нового витка борьбы за лидерство в партии. Впрочем, старение советской политической верхушки не делало борьбу за лидерство в партии более мягкой, наоборот, это придавало ей дополнительную остроту, поскольку друг другу противостояли пожилые люди с большим жизненным и управленческим опытом, обладавшие мощнейшими политическими ресурсами.

К концу 1977 г. внутри Политбюро и Секретариата ЦК примерный расклад сил был таков.

1) Старший слой высших руководителей, родившихся в 1899?1911 гг., составляли Л.И. Брежнев, М.А. Суслов, А.Н. Косыгин, А.П. Кириленко, Д.Ф. Устинов, А.А. Громыко, А.Я. Пельше, К.У. Черненко, В.В. Кузнецов и Б.Н. Пономарев. Среди этой когорты «стариков» точно отсутствовали политические амбиции только у трех человек — самых старших по возрасту А.Я. Пельше и В.В. Кузнецова, которые, соответственно, занимали посты председателя КПК при ЦК КПСС и первого заместителя председателя Президиума Верховного Совета СССР. Так же трезво свое положение в верхах оценивал и академик Б.Н. Пономарев, который как старейший секретарь ЦК продолжал курировать мировое коммунистическое движение. Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин, после перенесенного в 1976 г. инсульта, был тяжело болен и уже утратил былую колоссальную работоспособность. Но, несмотря на это обстоятельство, ближайшее брежневское окружение по-прежнему считало больного премьера потенциальным преемником высшей власти и делало все возможное, чтобы избавиться от него. М.А. Суслов, которого за глаза называли «серым кардиналом» партии, несмотря на свой очень преклонный возраст, продолжал исполнять обязанности второго секретаря ЦК и вести все заседания Секретариата ЦК, жестко контролировал весь партийный аппарат и пользовался безграничным авторитетом этого аппарата. А.П. Кириленко, который де-факто являлся третьим секретарем ЦК и курировал ВПК, был ужасно амбициозен и считал себя способным возглавить партию и страну. Однако реально он опирался только на поддержку Л.И. Брежнева и особым авторитетом и влиянием в партийном аппарате не пользовался. Кроме того, вскоре у него началась атрофия головного мозга, и он стал стремительно терять память, а затем и рассудок. Безусловно, очень сильные позиции в узком руководстве страны были у министра обороны СССР маршала Д.Ф. Устинова и министра иностранных дел СССР А.А. Громыко, которые обладали на редкость огромной работоспособностью и пользовались безграничной поддержкой генсека и его личной дружбой. Открытых претензий на высшую власть ни тот, ни другой пока не предъявляли, прекрасно понимая, что в кресло генсека можно пересесть только с партийной, а не с государственной должности, которые они занимали. Но поддержка ими любого другого преемника на высшую власть имела, безусловно, самое решающее значение.

Что касается фигуры К.У. Черненко, который тоже обладал колоссальной работоспособностью и был очень авторитетной фигурой в аппарате ЦК, то именно в последний период правления Л.И. Брежнева началось его стремительное восхождение на политический олимп. Уже в марте 1976 г., после завершения работы XXV съезда КПСС на организационном Пленуме ЦК К.У. Черненко, сохранив за собой ключевую должность руководителя Общего отдела ЦК, избирается секретарем ЦК, а в октябре 1977 г. становится и кандидатом в члены Политбюро ЦК.

2) Средний слой высших советских руководителей, родившихся в 1912—1920 гг. был представлен такими фигурами, как Ю.В. Андропов, В.В. Гришин, Ф.Д. Кулаков, К.Т. Мазуров, Д.А. Кунаев, В.В. Щербицкий, П.М. Машеров, Ш.Р. Рашидов, М.С. Соломенцев, П.Н. Демичев, И.В. Капитонов и М.В. Зимянин. Из реальных претендентов на роль преемника Л.И. Брежнева точно выпадали первый заместитель председателя Совета Министров СССР К.Т. Мазуров, отставка которого стала лишь вопросом времени; председатель Совета Министров РСФСР М.С. Соломенцев, министр культуры СССР П.Н. Демичев и «рядовые» секретари ЦК И.В. Капитонов и М.В. Зимянин, чей аппаратный вес и отсутствие личных амбиций не позволяли им даже помышлять об их избрании на пост генсека; руководители ЦК Компартий Казахстана и Узбекистана Д.А. Кунаев и Ш.Р. Рашидов, которые, несмотря на особо доверительные отношения с Л.И. Брежневым, не могли стать его преемниками в виду своей этнической принадлежности. Все остальные вожди, в той или иной степени, видели себя в роли возможного лидера страны и по своему влиянию и аппаратному весу могли реально претендовать на эту роль. Например, Ю.В. Андропов, будучи главой КГБ, был самым информированным членом высшего партийного руководства и входил в круг ближайших соратников генсека. Серьезным препятствием для его восхождения к высшей власти было его «чекистское» настоящее и недостаточный вес в партийном аппарате. Зато этот аппаратный вес был у секретаря ЦК Ф.Д. Кулакова, который из всех секретарей ЦК и полноправных членов Политбюро был самым молодым и относительно здоровым человеком. В.В. Гришин, являясь первым секретарем МГК КПСС, тоже имел непререкаемый авторитет в самой крупной и влиятельной партийной организации страны. Такое же влияние на всю огромную украинскую партийную организацию имел и первый секретарь ЦК КПУ В.В. Щербицкий, который, к тому же, был личным другом генсека. Авторитетной фигурой во всей стране был и первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии П.М. Машеров, правда, из этой «великолепной» пятерки он был единственным кандидатом, а не полноправным членом Политбюро ЦК.

3) Молодой слой высших руководителей страны,  родившихся в 1921—1930 гг., был самым узким, поскольку его представляли единственный член Политбюро ЦК, первый секретарь Ленинградского обкома Г.В. Романов — очень сильный и волевой руководитель, который пользовался большим авторитетом у ленинградцев. Таким же авторитетом пользовался и кандидат в члены Политбюро, первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Г.А. Алиев, но его единственным минусом опять же была его этническая принадлежность. Наконец, самыми молодыми секретарями ЦК были В.И. Долгих и Я.П. Рябов, которые курировали тяжелую и оборонную промышленность, и обладали довольно сильными амбициями, особенно второй.

По мнению ряда авторов (М. Восленский), к началу 1978 г. внутри высшего руководства сформировались два основных центра силы:

• так называемый «днепропетровский клан», видными представителями которой были А.П. Кириленко, В.В. Щербицкий, К.У. Черненко и два помощника генсека Г.Э. Цуканов и А.И. Блатов, и

• «триумвират» в составе Д.Ф. Устинова — Ю.В. Андропова — А.А. Громыко.

В июле 1978 г. обозначились явные признаки обострения борьбы за власть, вызванные внезапной кончиной 60-летнего члена Политбюро и секретаря ЦК Федора Давыдовича Кулакова. Ряд зарубежных советологов (В. Соловьев, Е. Клепикова) и мемуаристов (Ф. Моргун) полагают, что его смерть была совсем неслучайна и, вероятнее всего, он стал жертвой подготовленного убийства, организованного чекистами по личному указанию Ю.В. Андропова, который уже тогда стал расчищать себе дорогу к высшей власти в стране. Эта версия нуждается в более серьезной аргументации, а не только в личных «конспирологических» предположениях.

Сразу после этого события началась острая борьба за то, кто сменит скончавшегося Ф.Д. Кулакова и станет новым куратором всего сельскохозяйственного комплекса страны. Основными претендентами на этот пост были два человека — первый секретарь Полтавского обкома Федор Трофимович Моргун и первый секретарь Ставропольского крайкома Михаил Сергеевич Горбачев. Первый руководитель был хорошо известен как крупный организатор и знаток сельского хозяйства страны и автор знаменитой концепции бесплужной обработки почвы. Второй был знаменит только тем, что, будучи «курортным секретарем», к которому на минеральные воды приезжали подлечиться практически все престарелые члены Политбюро, пользовался личной поддержкой двух самых влиятельных членов узкого руководства — М.А. Суслова и Ю.В. Андропова.

Именно стараниями этих двух политических мастодонтов «подлесок» М.С. Горбачев в ноябре 1978 г. был избран секретарем ЦК по сельскому хозяйству. Для сохранения баланса сил в узком руководстве на том же Пленуме ЦК в отставку был отправлен К.Т. Мазуров и новым членом Политбюро стал К.У. Черненко, а кандидатом в члены Политбюро еще один член «днепропетровского клана» — Н.А. Тихонов, которого уже в открытую готовили на роль нового главы советского правительства. Ровно через год, в ноябре 1979 г., Н.А. Тихонов становится полноправным членом Политбюро, а М.С. Горбачев — кандидатом в члены Политбюро, что естественно усилило позиции двух группировок в борьбе за власть.

В апреле 1979 г. неожиданно для всех оборвалась стремительная карьера самого молодого секретаря ЦК Якова Петровича Рябова, пробывшего в этой роли всего два с половиной года. Вероятнее всего, причинами его скорой отставки стали: 1) непомерные амбиции самого Я.П. Рябова и его холуев, которые в подпитом состоянии не особо стеснялись провозглашать тосты «за нового Генерального секретаря», и 2) острый конфликт с министром обороны СССР маршалом Д.Ф. Устиновым, который до сих пор считал себя единственным куратором всего ВПК и не терпел конкуренции со стороны других лиц, претендующих на эту ключевую роль. А непосредственным поводом к этой отставке послужила пьяная драка Я.П. Рябова с командующим Уральским военным округом генерал-полковником Н.К. Сильченко во время одной из его командировок в Свердловск, где до этого он был первым секретарем обкома партии.

По мнению ряда современных авторов (А. Русецкий, В. Соловьев, Е. Клепикова), следующей жертвой кровавых внутрипартийных разборок стал очень популярный руководитель советской Белоруссии Петр Миронович Машеров, который при довольно странных обстоятельствах погиб в автомобильной катастрофе в начале октября 1980 г. Существует версия, что именно он должен был сменить на посту председателя Совета Министров СССР тяжело заболевшего А.Н. Косыгина, поэтому и был устранен Ю.В. Андроповым как наиболее опасный соперник в борьбе за власть.

Как бы то ни было, но через три недели после гибели П.М. Машерова действительно состоялся очередной Пленум ЦК, на котором А.Н. Косыгин, перенесший в августе 1980 г. тяжелейший инфаркт, был отправлен в отставку со всех постов и новым председателем Совета Министров СССР был назначен престарелый Н.А. Тихонов. На этом же Пленуме ЦК полноправным членом Политбюро становится М.С. Горбачев, а кандидатом в члены Политбюро избирают Т.Я. Киселева, который после гибели П.М. Машерова с поста первого заместителя председателя Совета Министров СССР вновь вернулся в Белоруссию и стал первым секретарем ЦК КПБ. А спустя всего два месяца, в декабре 1980 г. скончался А.Н. Косыгин — один из самых популярных и авторитетных лидеров страны.

В феврале?марте 1981 г. состоялся последний при жизни Л.И. Брежнева XXVI съезд КПСС, который не внес никаких принципиальных изменений в сложившийся расклад сил. Такая ситуация продолжалась весь год, пока совершенно неожиданно для всех в конце января 1982 г. во время плановой госпитализации не скончался второй секретарь ЦК М.А. Суслов. Смерть этого человека, бывшего образцом настоящего коммуниста-аскета и хранителя «лучших традиций партии», которого справедливо называли «серым кардиналом», вызвала новый виток борьбы за власть. Было совершенно очевидно, что реальным наследником дряхлеющего на глазах генсека станет именно тот, кто займет этот ключевой пост в партийном аппарате страны. Наиболее реальными шансами на успех обладал опытнейший партийный аппаратчик К.У. Черненко, который после смерти М.А. Суслова и стал де-факто вести еженедельные заседания Секретариата ЦК. Но де-юре это положение должен был узаконить Пленум ЦК, который был назначен только на конец мая 1982 г. Правда, ряд современных авторов (В. Швед), утверждает, что о своих претензиях на этот пост в телефонном разговоре с Ю.В. Андроповым заявил и министр иностранных дел А.А. Громыко, однако шеф КГБ очень сдержанно ответил ему, что решение этого вопроса является исключительной компетенцией Л.И. Брежнева.

Ближайшие четыре месяца между враждующими группировками шла смертельная схватка за власть, особую остроту которой придала и открытая вражда Ю.В. Андропова с министром внутренних дел СССР Н.А. Щелоковым, которые патологически презирали друг друга. «Днепропетровский клан» прекрасно понимал, что ему грозит в случае прихода к власти Ю.В. Андропова и делал все возможное, чтобы скомпрометировать главу КГБ СССР в глазах генсека. Им это не удалось, и в мае 1982 г. шеф тайной полиции не просто вернулся в ЦК, но и де-юре стал вторым секретарем ЦК, что неизмеримо подняло его шансы в борьбе за власть. Но эти шансы были далеко не стопроцентными, поскольку совершенно неожиданно новым председателем КГБ СССР был назначен генерал-полковник В.В. Федорчук, который с поста руководителя КГБ УССР был сразу переведен на столь высокий пост в Москву, что было совершенно беспрецедентным событием во всей советской истории. Дело в том, что практически весь период нахождения Ю.В. Андропова у руля КГБ СССР его единственным первым заместителем был один из виднейших представителей «молдавско-днепропетровской» группировки генерал армии С.К. Цвигун. Но всего за неделю до неожиданной смерти М.А. Суслова он то ли застрелился, то ли был застрелен на своей государственной даче под Москвой. Сразу после этого события, в январе 1982 г. первыми заместителями Ю.В. Андропова стали два выходца из «днепропетровского клана» — генералы армии Г.К. Цинев и В.М. Чебриков. Сам Ю.В. Андропов, вероятнее всего, желал видеть в роли своего преемника В.М. Чебрикова, но Л.И. Брежнев и его ближайшее окружение решили иначе и перевели из Киева в Москву В.В. Федорчука.

На наш взгляд, этот поразительный факт прямо говорил о том, что Л.И. Брежнев окончательно решил передать всю власть своему старому товарищу и другу, первому секретарю ЦК Компартии Украины В.В. Щербицкому, который пользовался довольно большой популярностью во всей стране и особенно на Украине, где уже целых десять лет он был безраздельным хозяином положения. Эта вполне правдоподобная гипотеза подкрепляется и мнением ряда авторитетных мемуаристов, в частности, первого секретаря МГК КПСС В.В. Гришина, которые утверждают, что на конец ноября 1982 г. был назначен очередной Пленум ЦК, на котором предполагалось узаконить плавный переход власти. Весь смысл новой интриги, авторами которой называют двух помощников генсека — А.И. Блатова и Г.Э. Цуканова, состоял в том, чтобы на Пленуме ЦК учредить пост почетного председателя партии, переместить на этот пост больного генсека, а новым Генеральным секретарем ЦК КПСС избрать вполне здорового и полного сил В.В. Щербицкого.

Но по воле рокового случая вся эта интрига не увенчалась успехом, поскольку 10 ноября 1982 г. Л.И. Брежнев скончался во сне от острого сердечного приступа. В современной литературе, во многом под влиянием мемуаров главного кремлевского врача академика Е.И. Чазова, смерть Л.И. Брежнева традиционно преподносится как вполне ожидаемое событие, которое произошло естественным путем. В свете последних открытий эта смерть не кажется такой уж ожидаемой, и вполне возможно, что и к ней свою руку приложил Ю.В. Андропов. Эта версия не кажется нам настолько чудовищной еще и потому, что именно Ю.В. Андропов, установив с Е.И. Чазовым особо доверительный личный контакт, был в курсе состояния здоровья всех членов Политбюро ЦК и был единственным человеком в высшем руководстве страны, который сразу после смерти генсека приехал на его государственную дачу по вызову своего доверительного информатора академика Е.И. Чазова. Даже Виктория Петровна Брежнева, увидев Ю.В. Андропова на даче в столь ранний час, еще не знала, что ее супруг скоропостижно скончался и его остывающий труп лежит в спальне на втором этаже.

Позднее на дачу прибыли два остальных члена правящего «триумвирата» — министр обороны СССР маршал Д.Ф. Устинов и министр иностранных дел СССР А.А. Громыко, которые и договорились в узком кругу передать пост генсека Ю.В. Андропову. 11 ноября 1982 г. была создана правительственная комиссия по организации похорон, которую возглавил Ю.В. Андропов. 12 ноября состоялся внеочередной Пленум ЦК, который избрал Ю.В. Андропова новым Генеральным секретарем ЦК КПСС, а 15 ноября в Москве на Красной площади состоялась процедура похорон Л.Й. Брежнева у Кремлевской стены.

Советское общество эпохи Л.И. Брежнева до сих пор представляет собой определенную загадку для историков. С одной стороны, слишком мало прошло времени, чтобы взгляд в прошлое обрел должную остроту и четкость. С другой, — обращение к событиям тех лет вызывает у многих болезненную реакцию, впрочем, по-другому и не может быть, поскольку прошлое еще не стало историей в полном смысле этого слова. Вместе с тем историческая наука должна постепенно осваивать и эту эпоху — эпоху «развитого социализма», поскольку именно она может остановить поток фальсификаций и прямого мифотворчества, искажающий наше представление о том времени.

Еще совсем недавно серьезные авторы не решались браться за изучение истории нашей страны середины 1960-х ? начала 1980-х гг. Публикации, появлявшиеся на страницах газет и различных толстых журналов, не отличались ни достоверностью, ни объективностью, ни глубиной анализа. К счастью, в последнее время ситуация начала немного исправляться, и сегодня можно назвать нескольких авторитетных авторов, попытавшихся разобраться с происходившим в то время на серьезном научном уровне. К их числу относятся такие видные исследователи, как А.А. Зиновьев, С.Г. Кара-Мурза, С.Н. Семанов, И.Я. Фроянов, А.И. Вдовин и ряд других.