Начало реформ

После Крымской войны даже самые консервативные политики вынуждены были согласиться с тем, что в стране назрели радикальные перемены. В первую очередь это касалось крепостничества. Такое единодушие во взглядах было результатом длительного исторического процесса. В 1842 г. Николай I осудил крепостничество. Его оговорка о том, что прикасаться к крепостному праву «было бы злом… еще более гибельным»⁵, уже не имела силы. После крымского фиаско Россия не могла больше позволить себе «не прикасаться к крепостничеству».

Александр II по природе своей был человеком осторожным и консервативным. Ему были чужды радикальные настроения, но после восшествия на престол он оказался в окружении людей, недовольных существующим положением дел в стране. Эти люди делали все возможное для проведения в стране реформ, в том числе даже далекоидущих.

Многие из окружения Александра II получили интеллектуальную закалку и способность мыслить по-новому в полуподпольных студенческих кружках. Все они были единодушны в своем мнении о том, что Крымская война выявила полную недееспособность существующего общественного строя.

Славянофил Юрий Самарин писал по этому поводу: «Мы сдались не перед внешними силами Западного союза, а перед нашим внутренним бессилием… Чем бы ни болела земля: усыплением мысли, застоем производительных сил, разобщением правительства с народом, разъединением сословий, порабощением одного из них другому… всякий подобный недуг, отнимая возможность у правительства располагать всеми подвластными ему средствами… воздействует неизбежно на общий ход политических и военных дел»⁶.

Славянофилы и западники сходились в том, что крепостничество было ключом к решению многих проблем. Западник Борис Чичерин писал об этом так: «Человек, у которого связаны руки и ноги, не пользуется свободным движением всех членов. Крепостное состояние есть верига, которую мы влачим за собою и которая приковывает нас к одному месту, между тем как другие народы неудержимо стремятся вперед». Чичерин упоминает в качестве примера тот факт, что царь отменил декрет о формировании добровольных отрядов милиции из крепостных крестьян во время Отечественной и Крымской войн, опасаясь вселить в них напрасные надежды об освобождении⁷.

Константин Кавелин, бывший член кружка Т.Н. Грановского, был смещен с поста наставника царевича за то, что опубликовал меморандум, осуждавший крепостничество. В меморандуме говорилось о том, что крепостничество препятствует реорганизации образовательной, правовой и паспортной систем, а также военной, налоговой реформам и реформе систем государственного надзора⁸.

Образцом для русских реформаторов была западноевропейская модель национального государства. Они хорошо знали ее не только по университетским курсам, но и благодаря путешествиям и дипломатической службе. История развивалась в направлении национальных государств. Большинство русских политических деятелей понимали, что Россия должна сделать то же самое, хотя и более осторожно.

Новые европейские государства отличали, с одной стороны, правовые нормы, рыночная экономика и сильные гражданские институты, с другой — вновь обретенная идентификация населения, особенно городского, с нацией и ее руководителями.

Русские реформаторы решили следовать той же стратегии по двум направлениям: гражданскому и национальному. Гражданское направление подразумевало усиление институтов гражданского общества, а через них — лояльность по отношению к государству. Национальное направление предполагало внушение всему населению Российской империи, включая нерусское, чувства принадлежности к России.

Гражданские и национальные стратегии не были достаточно хорошо согласованы друг с другом — государство постоянно переходило от одной стратегии к другой. В 60—70-х гг. XIX в. акцент делался на гражданском направлении, в 80—90-х гг. — на национальном. Национальное направление называли русификацией.

Выполнение намеченных реформ подразумевало переход от общества, основанного на родовых принципах, наследственном праве, покровительстве, взимании дани и государственной службе, к обществу, основанному на личных достоинствах, личных правах, правовой системе и налогообложении.

Реформаторы с самого начала столкнулись с практическими трудностями. Крымская война создала политические предпосылки для реализации самых радикальных идей, но в то же время она лишила реформаторов средств реализации этих идей. Война внесла сумятицу в российские финансы, способствовала росту инфляции, увеличению государственного долга, отрицательному балансу платежей, создала угрозу конвертируемости рубля и платежеспособности государственных кредитных учреждений. Все это произошло как раз в тот период, когда экономика страны требовала более значительных вложений в промышленность и транспорт. Недостаток бюджетных средств грозил проведением радикальных реформ в урезанном, ущемленном виде, извращавшем их цели⁹.