Погостье. Январское наступление

7 января началось наступление войск Волховского фронта. В это время 54-я армия продолжала выполнять задачи, поставленные директивой Ставки от 17 декабря 1941 г. Основная задача заключалась в том, чтобы во взаимодействии с 4-й армией в ходе наступления на Кириши и Тосно[50] уничтожить противника, блокирующего Ленинград с востока и юго-востока. Армия должна была нанести удар с рубежа Вороново, Малукса, южный берег болота Соколий Мох в направлении на Тосно.

По состоянию на 7 января вся 54-я армия насчитывала 11 дивизий, две стрелковые бригады, два отдельных батальона и 83 549 человек личного состава, из которых в боевых подразделениях находилось 69 363. В армии было 18 танков из 107-го танкового батальона и 122-й танковой бригады и 1156 орудий и минометов. В составе соединений ее ударной группировки насчитывалось до 36 тыс. человек личного состава и 483 орудия и миномета[51]. Некоторым преимуществом армии можно было считать то, что, в отличие от войск остального Ленинградского фронта ее снабжение боеприпасами было на несколько лучшем уровне.

Предполагалось, что основу ударной группировки армии, которой предстояло наступать на Тосно, составят 281-я, 285-я и 3-я гвардейская сд. Из Ленинграда планировалось перебросить 265-ю и 11-ю сд.

При этом в армии одновременно планировали создать еще одну ударную группировку. Ее предполагали выделить из состава Синявинской оперативной группы. В нее должны были войти одна стрелковая дивизия, две стрелковые бригады и одна танковая бригада. Туда же собирались включить остатки 21-й танковой дивизии. Эта ударная группировка должна была нанести удар в направлении станции Малукса, Сиголово[52].

Планировалось, что вся наступательная операция продлится пять дней. В первый день войска должны были овладеть Березовкой, Виняголовом, Кондуей, Зенином. Во второй день — рубежом Шапки, Костово, Вериговщина. В результате на 4-5 день предполагалось выйти на линию Октябрьской железной дороги в районе Тосно. Удачное завершение этого наступления означало прорыв блокады Ленинграда и начало освобождения одной из основных железных дорог. Одновременно это ставило немецкие войска у Ленинграда в сложное положение: прямая дорога на юг оказывалась перерезанной. Теперь до Любани можно было добраться только в обход, через Красногвардейск. В случае успешного наступления Волховского фронта ситуация для немцев под Ленинградом становилась просто критической. Их группировка севернее озера Ильмень действиями наших войск рассекалась на три относительно изолированные части. Таким образом, наше командование собиралось решить сразу несколько чрезвычайно важных задач.

Как видим, замыслы советского командования были буквально наполеоновскими. Однако этот красивый и амбициозный план был как будто составлен обитателями параллельной реальности. Создание двух ударных группировок распыляло и так не слишком значительные силы, тем более что с конца декабря вплоть до этого момента части армии Федюнинского в ходе своих атак еще ни разу не смогли овладеть немецкими опорными пунктами. Артиллерия 54-й армии не могла обеспечить своей наступающей пехоте продвижение. А теперь, после создания двух ударных группировок, усилия армии крайне распылялись. Количество танков у Федюнинского исчислялось 15-20 боеспособными машинами, что также гарантировало большие проблемы. Вдобавок ко всему две дивизии (265-я и 11-я) еще не прибыли, а 80-ю сд только частично вывели из вражеского тыла. Более того, боевые действия не прекращались. Оперативной паузы не было. Армия продолжала наступление, расходуя своя силы. Уже только это делало возможность какого-то существенного успеха призрачной. Получается, что Ставка ВГК изначально ставила перед войсками невыполнимые задачи, противоречащие всем принципам военного искусства. Можно было бы надеяться на успех там, где немцы еще не успели достаточно сильно укрепиться, например на стыке двух армейских корпусов. Но, даже прорвавшись за линию железной дороги, нельзя было рассчитывать на успешные действия без обеспечения тыла. Что касается тех, кто еще находился в тылу противника, то создается впечатление, что они в большей степени были предоставлены сами себе.

54-й армии все также продолжала противостоять 269-я пд. Всего дивизии подчинялось до 14 пехотных батальонов с частями усиления. Противник имел до 7000 человек боевого состава только в частях 269-й дивизии, около 430 пулеметов, более 100 минометов. Артиллерийский полк 269-й дивизии насчитывал 31 орудие, из них 22 105-мм гаубиц и 9 150-мм гаубиц.

Схема 8. Общий ход боевых действий у Погостья с 16 января по 24 февраля 1942 г. на основе отчетной схемы 269-й пехотной дивизии

Дивизия Лейзера была усилена подразделениями 96-й пд, а также частью дивизиона истребителей танков из состава 1-й пд. Плотность немецкой обороны была относительно невелика — к 10 января противник занимал восьмикилометровый участок полотна железной дороги от Погостья на юго-восток силами около 1000 человек (в боевых подразделениях числился всего 751 человек). Несмотря на эту сравнительную малочисленность, хорошая обеспеченность автоматическим оружием (пулеметами) и большое количество орудий непосредственной поддержки пехоты и минометов давали возможность противнику удерживать свой сектор обороны и отбивать советские атаки. Потери немцев с 17 декабря по 9 января составили 2640 человек, из них 625 убитыми. С 1 января по 9 января потери составили 727 человек.

Как уже говорилось выше, армия Федюнинского должна была начать наступление без какой-либо оперативной паузы. Все время до 7 января части армии продолжали атаковать противника. Эти бои приковывали внимание штаба 18-й армии, но наиболее опасными немцы считали действия 4-й армии, захватившей плацдарм на западном берегу Волхова.

Штаб Федюнинского не использовал успехов своих войск, очень медленно реагируя на ситуацию. Более того, действия 54-й армии планировались исходя из того, что она будет действовать во взаимодействии с остальными силами Ленинградского фронта. А это было крупной ошибкой, которая, в свою очередь, стала следствием неадекватного плана зимнего наступления, утвержденного Ставкой ВГК.

Еще до начала наступления Волховского фронта 54-я армия предприняла еще несколько попыток взять Погостье. Они продолжались вплоть до 13 января, даты начала общего наступления. Большую часть советских атак немцы сорвали еще на исходных позициях. Огонь германской артиллерии не давал поднять головы. Так, например, было 10 января. В ночь с 10 на 11 января и утром бой еще продолжался. Утром бойцы Краснова ворвались на станцию, но контратакой противника были отброшены за полотно железной дороги. В бою один из полков гвардейской дивизии понес большие потери, в нем осталось всего 72 активных штыка.

Остро не хватало боеприпасов для 82-мм минометов. Бронетехники в распоряжении командиров наступающих дивизий не было, оставшиеся в строю танки действовали на другом участке. Таким образом, вся тяжесть боя ложилась на плечи уставшего, замерзшего и голодного стрелка-пехотинца. 3-я гвардейская сд уже четвертый месяц почти без передышки вела бои. И перед нашей пехотой непреодолимой преградой высилась насыпь железной дороги.

Неудачные попытки наступать обходились дорого. За них платили жизнью и здоровьем рядовые красноармейцы и младшие командиры. Только в 3-й гвардейской сд за период с 2 по 13 января, по подсчетам автора, было убито и ранено около 700 человек. И это потери только в стрелковых подразделениях одной дивизии!

Небольшой шанс на успех могли дать танки, хотя бы несколько единиц. Но находившаяся в составе армии 122-я танковая бригада действовала на другом участке. Бригада, пополненная новой матчастью, снова пошла в бой 9 января. Танкисты наступали у деревни Лодвы. Атака с использованием нескольких Т-34 и Т-26 большого успеха не принесла. Бригада продолжала действовать в районе Лодвы одиночными танками вплоть 15 января. Только в этот день ее перебросили под Погостье.

Сделав небольшое отступление, отметим, что бои у Лодвы не прошли для противника незамеченными. 9-10 января бойцам 54-й армии удалось окружить Лодву. Для того чтобы прорвать кольцо окружения, немцы использовали и группу танков 10-го танкового полка. Кроме того, для борьбы с советскими танками туда направили два штурмовых орудия. Из боев около этой всеми забытой деревни противник сделал вывод, что оборона, построенная из независимых опорных пунктов, себя не оправдывает. Прорывалась она достаточно легко, а опорные пункты можно было окружить и уничтожить по отдельности. Противник решил перейти к строительству сплошной обороны. Это решение несколько запоздало.

Вернемся к описанию боевых действий у Погостья. Для наступления 13 января 54-я армия усиливалась двумя стрелковыми дивизиями. Прибывающая 265-я сд полковника Я.К. Ермакова была включена в состав Синявинской оперативной группы. Впоследствии дивизия безуспешно штурмовала деревню Лодву, действуя совместно с 6-й бригадой морской пехоты.

Другой дивизией, прибывающей из блокированного Ленинграда, была 11-я сд генерал-майора В. И. Щербакова. Она вошла в состав ударной группировки армии у Погостья. Дивизия насчитывала к 1 января более 8000 человек личного состава. Она была неплохо обеспечена минометами — на вооружении в дивизии было 18 120-мм и 72 82-мм образцов этого оружия[53]. Правда, с минометными минами дело обстояло не очень хорошо. Для 82-мм миномета выделялось в лучшем случае по 10-15 мин на день.

К 7-10 января под Погостье прибыло два полка дивизии из трех. Это были 219-й и 320-й стрелковые полки, остальные подразделения еще находились на марше. Несмотря на отсутствие штаба, артиллерийского и 163-го стрелковых полков дивизия получила приказ 11 января сменить 3-ю гвардейскую сд и перейти в наступление. По воспоминаниям комдива, уже при выдвижении полков к железнодорожной насыпи они попали под сосредоточенный огонь противника.

Позже выяснилось, что малочисленные подразделения 3-й гвардейской сд просочились между немецкими позициями в глубину обороны противника. Скорее всего, это произошло севернее Погостья, так как в боевом донесении 3-й гвардейской дивизии говорится о захваченных домах на станции. Оттуда они радировали командиру дивизии полковнику А. Д. Краснову, что прорвали немецкую оборону и ведут бои в трех километрах западнее железной дороги. Бойцы Краснова, пройдя незамеченными между опорными пунктами немцев, сами не обнаружили узлов сопротивления, развернутых вдоль насыпи. Полковник Краснов, не проверив полковые донесения, ввел в заблуждение штаб армии, и дивизия Щербакова попала под прицельный огонь врага.

Подобные примеры не были единичными. К сожалению, в таких условиях, когда отсутствовало взаимодействие между родами войск, даже наличие большого числа боевой техники не могло гарантировать успеха. Ситуация до боли начинала напоминать войну с Финляндией. Только здесь у Красной армии еще и отсутствовало как значительное техническое, так и численное превосходство.

Тем временем первая попытка перехода в наступление Волховского фронта потерпела неудачу. 4-я армия продолжала вести бои, но без особого успеха. Кириши остались у немцев. Новое наступление фронта было назначено на 13 января.

Немцы ожидали начала нового большого наступления. Однако более-менее сильных резервов в районе Погостья XXVIII корпусу создать так, не удалось. Главной проблемой было то, что сам корпус вообще не имел резервов как таковых, можно было лишь снимать отдельные подразделения с других, более спокойных участков. Часть сил уже была переброшена на левый фланг 269-й дивизии, к Лодве. Вся 18-я армия могла рассчитывать на 1-2 дополнительные дивизии. Уже из их состава могли быть выделены силы и для XXVIII корпуса. Общая оценка обстановки немецким командованием была довольно пессимистичной. Весьма показательным для его состояния является телефонный разговор между ним и командующим Группой армий «Север» 12 января. Показательна сама дата: на следующий день Волховский фронт снова предпримет попытку наступать, и начнется первый этап Любанской эпопеи. Да и к этому моменту 16-я армия Группы армий «Север» попала в весьма затруднительное положение южнее озера Ильмень. Сам разговор упоминается в опубликованных на русском языке выдержках из военного дневника Вильгельма фон Лееба. Но суть его там не раскрыта полностью, а комментарии нельзя признать адекватными. И еще один момент — запись самого разговора не попала в полный вариант журнала боевых действий 18-й армии (так было принято, что в 18-й армии вели два варианта, один с кратким изложением событий дня, а другой — с записями в реальном времени). И именно в кратком изложении содержится пересказ этой беседы. Что же в ней обсуждалось? Два представителя военной элиты Третьего рейха, ни много ни мало, говорили о возможности отхода немецких войск на линию Псков — Нарва в случае крупного советского наступления у Погостья и на Волхове. Если быть точным, то сам командующий группой армий «Север» фон Лееб вечером 12 января позвонил Кюхлеру и сказал, что в случае крупного советского наступления у Погостья через Волхов и на участке 16-й армии немецкий фронт может быть прорван. Поэтому Лееб обдумывал и решил предложить принять решение о возможном отходе немецких войск до линии Псков — Нарва. Это предложение было вызвано желанием сохранить живую силу, но при всем этом Лееб прекрасно понимал, что отход обернется большими потерями в технике. Кюхлер через несколько часов позвонил своему шефу. Он ответил на его предложение, что войска Красной армии обладают большей подвижностью, не привязаны к дорогам и могут отрезать пути отхода. Это вызовет большие потери не только в технике, но и в людях. Кюхлер выразил уверенность, что части его армии смогут остановить наступление на тех позициях, которые они занимают. Лееб также выразил свое опасение по поводу возможного прорыва войск Красной армии до шоссе Луга — Красногвардейск, но Кюхлер и здесь отметил, что в настоящих условиях наступление так быстро развиваться не сможет и его можно будет вовремя остановить. В конце концов, этот вопрос решился уже по ходу боевых действий.

На следующий день Лееб должен был лететь к Гитлеру. Там он попросил об отставке. Несколько забегая вперед, скажем, что опасность перехвата вышеупомянутого важного шоссе Луга — Красногвардейск все же была, но в ходе январско-февральских боев немцы смогли спасти положение.

13 января началось общее наступление Ленинградского и Волховского фронтов. После двух недель боев дивизии 54-й армии снова атаковали противника. Наступление началось в 10:30 после часовой артиллерийской подготовки. Оно развернулось на 20-километровом фронте, от Лодвы до разъезда Жарок. На Погостье наступала группировка армии из четырех стрелковых дивизий. Ее составляли 281-я, 3-я гвардейская, 11-я и 285-я сд. Артиллерийская подготовка перед атакой была слабой. Огневые средства противника подавлены не были, и атака не получила развития. Лишь некоторым подразделениям 285-й и 281-й сд удалось преодолеть железнодорожную насыпь, но последовавшими за этим контратаками противника они были отброшены на исходное положение[54].

Наступление оказалось неудачным. Фактически весь успех 54-й армии у Погостья ограничился захватом двух немецких опорных пунктов на насыпи. В то же время у ручья Светленький (у Лодвы) противник потерял на насыпи железной дороги три опорных пункта. Правда, к вечеру немцы провели контратаку и отбили один из них. Остальные опорные пункты немцы вернули к 15 января.

М. М. Агапов приводит выдержку из журнала боевых действий 54-й армии:

«Общее наступление армии, начатое в 10.30 13.1.1942 г. успеха не имело в силу следующих причин:

- отсутствие чёткого продуманного плана операции, нанесение удара по расходящимся линиям и на довольно широком фронте при малочисленном составе дивизий:

- отсутствие постоянно действующей войсковой разведки, особенно разведки флангов;

- отсутствие чётко налаженного взаимодействия артиллерии и пехоты...»

Далее указывалось на слабую работу нашей авиации и сильно развитую систему огня противника. На первый взгляд может создаться впечатление, что все, в общем, хорошо и скоро все недочеты будут исправлены. Но это только на первый взгляд. И это если не учитывать, что боевые действия в одних и тех же местах шли уже третью неделю. Все перечисленные недостатки были присущи организации боя и до 13 января, но выводы штаб 54-й армии сделал только в этот день. Это наглядно демонстрирует всю степень дезорганизации управления в армии.

Схема 9. Атаки войск 54-й армии на Погостье и положение ее частей по данным разведотдела 269-й пехотной дивизии на 16 января 1942 г.

На следующий день, 14 января, 54-я армия вновь не добилась никакого продвижения. Немцы отбили все атаки. Общие потери противника на участке 269-й дивизии за 13-14 января, судя по ежедневным донесениям отдела личного состава 18-й армии, составили около 40 человек убитыми, более 50 человек было ранено. Для сравнения: только в 3-й гвардейской сд, по неполным данным, и только за 13 января было убито 57 человек и ранено еще 95 бойцов и командиров.

Советские тяжелые танки перед атакой. Фото из коллекции Юрия Пашолока

В штабе Группы армий «Север» все же нашли способ усилить наиболее опасный участок. В течение 14-15 января в район Погостья начали прибывать части 333-го полка 225-й пехотной дивизии. Эта дивизия перебрасывалась на Восточный фронт из тихой и теплой Франции. Условия войны в Советском Союзе оказались для ее солдат настоящим шоком. В резерв корпуса прибыл 10-й пулеметный батальон. Другим способом укрепить оборону стали перегруппировки внутри самого корпуса. В 269-ю пехотную дивизию должен был прибыть 1-й батальон 43-го полка из состава 1-й пехотной дивизии (одна из лучших дивизий Группы армий «Север» вообще, занимавшая оборону вдоль берега р. Невы).

В течение 15 и 16 января атаки соединений 54-й армии продолжались. Части армии несли большие потери. Уже к 15 января в двух наступавших полках ранее хорошо укомплектованной 11-й сд оставалось от 60 до 150 активных штыков[55]. К 16 января в район Погостья перебросили 122-ю танковую бригаду. Ее придали дивизии А. Д. Краснова. Под управлением командира ее танкового полка майора А.В. Зазимко находились и танки 107-го отдельного танкового батальона. Всего группа танков, которой предстояло поддержать пехоту 3-й гвардейской дивизии, состояла из двух КВ, одного Т-34 и четырнадцати легких танков БТ и Т-26.

Записи в журнале боевых действий XXVIII армейского корпуса показывают ход событий в течение 16 января так:

12 ч — атака при поддержке танков, один подбит, остальные отошли.

14 ч 05 мин — атаки продолжаются, два танка на насыпи.

15 ч 40 мин — атака пехоты при поддержке 10 танков.

17 ч 40 мин — пехота от танков отсечена, один танк перешел через насыпь. В 17 ч 40 мин его повредило пехотное орудие. Еще два танка подбили штурмовые орудия из 667-й батареи.

Если обратиться к журналу боевых действий 122-й танковой бригады, то выяснится следующее. Танки группы Зазимко пошли в атаку в 12 часов дня. Рекогносцировку местности перед боем провести не успели, так что наличие железнодорожной насыпи оказалось для наших танкистов неприятным сюрпризом. Поэтому основная часть машин вынуждена была вести огонь с места. Только один КВ и один Т-34 вместе с легким Т-26 смогли взобраться на насыпь. Согласно советским данным, бригада потерь не понесла, а 107-й танковый батальон потерял один БТ-7.

В этот же день только от налетов авиации Ленинградского фронта немцы потеряли 9 человек убитыми и 18 ранеными. В штабе XXVIII корпуса, исходя из опыта боев, сочли, что удерживать позиции они смогут и дальше. Главное, чтобы хватило боеприпасов.

Стало ясно, что советское наступление у Погостья потерпело неудачу. Среди причин провалов действий наших войск указывалось, что план операции не был разработан, разведка работала плохо и недостаточно изучила район боевых действий, а рекогносцировка не проводилась из-за нехватки времени на подготовку операции. Выяснилось, что приказ по армии на наступление был подписан в 20 ч 45 мин 15 января. Затем, в 22 ч он был отправлен в соединения, а получен ими в 23-24 ч. Светлого времени суток в распоряжении командиров дивизий и полков не было вообще[56]. Львиная доля вины и полная мера ответственности за такую подготовку ложится на штаб армии и лично на ее командующего И. И. Федюнинского. За более чем трехнедельный период боев он не сделал ничего, чтобы как-то исправить положение.

Немецкие солдаты в ожидании атаки

Многократные атаки дивизий 54-й армии смогли принести более чем скромный результат. 15-16 января около насыпи, по немецким данным, накопились около 11 танков (машины из состава сводной танковой группы 122-й танковой бригады и 107-го танкового батальона). Группы истребителей танков ничего не могли с ними сделать, поскольку боевые машины были прикрыты пехотой и сами, играя роль подвижной артиллерии, вели прицельный огонь по выявленным огневым точкам.

Кроме того, по немецким данным, 16 января красноармейцам удалось занять участок насыпи шириной около 200-300 метров. Контратакой III батальона 333-го полка немцы несколько сузили этот участок. Но танки продолжали передвигаться вдоль насыпи, расстреливая огневые точки. Насыпь преодолеть им не удавалось, но и у немцев получалось накапливать группы для контратак у насыпи только в темное время суток. Если сопоставить вышеизложенное с нашими документами, то наиболее вероятным претендентом на захват участка насыпи является 3-я гвардейская сд. Точных указаний на авторство захвата части насыпи в наших документах нет. Но именно на участке дивизии Краснова действовали танки, которые смогли взобраться на насыпь. Скорее всего, они и обеспечили удачно действовавшей пехоте огневое прикрытие.

В ночь с 16 на 17 января 3-я гвардейская сд прорвалась через полотно железной дороги. Ее успех подтверждается и данными танкистов. Танки сводной группы А. В. Зазимко обеспечивали действия пехоты.

К 10 часам утра 17 января занятый участок насыпи был блокирован противником, но четыре советских танка не давали организовать полноценную контратаку. Вскоре немцы «сузили» участок до ста метров. Предполагалось справиться с танками с помощью групп пехотинцев, вооруженных гранатами и подрывными зарядами. Они должны были действовать под прикрытием дымовой завесы. Для ее постановки штаб корпуса собирался вызвать 9-й дивизион реактивных минометов.

В этот же день успеха добилась и 11-я сд В. И. Щербакова. Она также смогла захватить часть насыпи. На участке, где наметился успех, в бой бросили лыжный батальон дивизии. В журнале боевых действий 269-й пд за 17 января говорится, что против немецких блиндажей применяются заряды взрывчатки. Это действительно так; советские саперы из 11-й дивизии уничтожали немецкие оборонительные сооружения именно таким способом. Кроме этого, действия лыжного батальона дивизии В. И. Щербакова были отражены и в журнале боевых действий XXVIII корпуса. Согласно немецким данным, уже вечером, в сумерках небольшая группа красноармейцев ворвалась на станцию и была уничтожена в ближнем бою. Когда штаб корпуса сообщил об этом в штаб армии, то оттуда пришло указание не оставлять незанятых участков на линии фронта. Кроме того, пришлось продолжить ослабление фронта вдоль р. Невы. В район Погостья стягивались резервы: рота с тремя танками и двумя штурмовыми орудиями. Штаб 269-й пд оценивал ситуацию как неопасную.

Надо отметить, что в известной работе советского времени указывается, что Погостье было взято 17 января[57]. В действительности в тот день боевые действия велись непосредственно за саму станцию. Поселок оставался в руках противника вплоть до февральских боев с участием 124-й танковой бригады.

Часть советских командиров творчески подошла к решению боевой задачи. В ночь с 17 на 18 января на участке 3-й гвардейской сд восточнее Погостья, согласовав свои действия с командованием армии, саперы 26-го саперного батальона 11-й сд заложили взрывчатку под один из немецких блиндажей на насыпи. После подрыва в образовавшийся проход ринулись бойцы 163-го стрелкового полка. Вслед за ними в бой пошли подразделения 320-го и 219-го стрелковых полков, которые были поддержаны и танками. Кроме того, в прорыв пошли и бойцы 3-й гвардейской сд. В журнале боевых действий 54-й армии указано, что дивизия Краснова весь день вела около Погостья бои, доходившие до рукопашных схваток[58].

Из немецких документов следует, что на участке подрыва вполне мог произойти встречный бой. Одна рота из батальона 333-го пехотного полка должна была утром зачистить участок насыпи у ручья, но там оказалось два танка, которые расстреляли немецкую пехоту в упор. Рота была окружена, но смогла пробиться и отошла на исходные позиции, потеряв обоих офицеров. К концу дня 18 января советские танки с пехотой вышли на северную окраину Погостья.

Оборона противника еще не была прорвана до конца, ее всего лишь удалось продавить на несколько сотен метров за насыпь. Проделанный проход имел важнейшее значение для последующих боев. Теперь через насыпь могли переезжать танки. И теперь в руки советского командования попал плацдарм, у которого можно было развить успех. Однако для этого остро не хватало сил, особенно танков. Экипажи боевых машин 122-й танковой бригады действовали отважно, но их было мало.

Однако даже небольшое количество советских танков заставило противника понервничать. По итогам боя 18 января немцы заявили, что подбили два тяжелых и один средний танк, а затем перешли в контратаку при поддержке танков 10-го танкового полка (4 машины). Тем не менее часть насыпи на немецком левом фланге были занята красноармейцами.

За январские бои у Погостья орденом Красной Звезды был награжден командир танка КВ 122-й танковой бригады Константин Степанович Тихонов. В его наградном листе есть упоминание, что 18 января он дрался с четырьмя танками противника и подбил один из них.

К сожалению, до конца успех двух советских дивизий использован не был. Впрочем, немцы пока не смогли восстановить положение. И к вечеру они вынуждены были отойти и сдать часть Погостья. Особенно большие потери понесла 18 января пехота 333-го полка. Противник оценил действия советской пехоты как энергичные. Более того, часть наших танков все еще находилась в тылу у противника. Борьба за Погостье начала переходить в новую стадию.

Утром 19 января противник отбил две сильные атаки на Погостье. К этому моменту немцы оставили уже 500 метров насыпи. Планировавшуюся контратаку при поддержке артиллерии и лыжного батальона перенесли на 12 ч 30 мин из-за неготовности. В ходе контратаки немцам удалось выбить красноармейцев за насыпь. При этом они потеряли один танк, который подорвался на мине. Скорее всего, немцам удалось потеснить 163 и 320-й стрелковые полки из дивизии В. И. Щербакова. Таким образом немцы свели наш успех, купленный большой кровью, к нулю.

Ответственность за эту неудачу ложится на штаб 54-й армии. Потери ударной группировки армии Федюнинского, по неполным данным, составили с 16 по 19 января 758 человек убитыми и ранеными[59]. По другим данным, только за день боев с 18 по 19 января армия потеряла 847 человек убитыми и ранеными. За это время 122-я танковая бригада потеряла 11 танков и была выведена из боя[60]. Из донесений 11-й сд известно, что она за 17 и 18 января потеряла по меньшей мере 175 человек только из состава 320-го стрелкового полка. За 19 января потери дивизии составили 41 человек убитыми и 79 ранеными.

Противник за этот же отрезок времени потерял не менее 100 человек убитыми и около 300 ранеными только из состава 269-й дивизии. Приданный дивизии III батальон 333-го полка за время с 15 по 19 января понес следующие потери — было убито 63 человека, 158 ранено и 27 человек пропало без вести[61]. Эти подразделения составляли основу обороны противника на участке у Погостья. И такие потери были весьма чувствительны для немцев. Поэтому для усиления 269-й дивизии было решено перебросить II батальон 284-го полка из 96-й пд.

Здесь пора несколько отвлечься и сделать ряд промежуточных выводов. Наступление 54-й армии продолжалось в течение трех недель, хотя основной удар армия должна была нанести 13 января. Армия не смогла выполнить ни одной из поставленных перед ней задач. Что касается взаимодействия с 4-й армией, то она вплоть до 14-15 января продолжала попытки наступать на Кириши. После общей неудачи войск фронта 7 января ее частям удалось не только удержать старый плацдарм у устья р. Тигоды, но и захватить еще один, на стыке I и XXIX корпусов. Еще на одном участке, у деревни Ирса, частям армии поначалу сопутствовал успех. Но здесь немцам удалось справиться с опасной ситуацией. Бои у Ирсы возобновились 13 января, но сильно ослабленная 4-я армия оказалась не в состоянии разгромить противника. Ее действия не оказали заметного влияния на происходившее у Погостья. Действия обоих армий выглядели довольно бледно по сравнению с событиями, разворачивавшимися южнее. Наступающий с 13 января Волховский фронт прорвал оборону XXXVIII армейского корпуса 16-й армии Группы армий «Север» на Волхове. Его войска были готовы прорваться в тыл 18-й армии. Еще южнее наступающие войска Северо-Западного фронта поставили в критическое положение II армейский корпус 16-й армии. Командующий Группой армий «Север» Кюхлер, сменивший фон Лееба на этом посту с 17 января, уделял максимальное внимание этим событиям. На этом фоне 54-я армия вела крайне неудачные бои местного значения. Понесшая огромные потери армия оказалась не способна достичь мало-мальски значимых успехов. Причин для этого было много. Думается, самой существенной из них был человеческий фактор. Уже при планировании боевых действий были допущены ошибки, и именно они делали невозможным успешное выполнение боевой задачи. Надо признать, что штаб Федюнинского действовал, полностью опираясь на директиву Ставки от 17 декабря. А, как уже говорилось выше, директива Ставки ставила задачи, выполнение которых нарушало все принципы военного искусства.

Директива Ставки заставила командующего армией разделить силы на две ударные группировки. В дальнейшем он еще больше распылил свои войска на достаточно большом пространстве. Часть войск ушла в тыл к противнику и оставалась там практически без снабжения. Управление было нарушено. Войска Федюнинского будто воевали сами по себе. Штаб армии разбросал дивизии, в бой его соединения шли без твердого руководства, выполняя задачу, которая даже для свежих войск была в тот момент трудновыполнима. Отдельные успехи, такие как прорывы в тыл противника, не использовались и не развивались. Иначе как хаосом назвать это весьма сложно. По сравнению с действующим южнее Волховским фронтом, 54-я армия пока добилась исчезающе скромных успехов.

Командующий 18-й армией лично инспектировал подчиненные ему войска. Такая практика позволяла лучше ориентироваться в обстановке и принимать более верные решения. За январь 1942 г. в штаб XXVIII корпуса дважды приезжал командующий 18-й армией. 19 января в штаб к Герберту Лоху приехал уже новый командующий 18-й армией, генерал-полковник Георг Линдеманн. Как обычно в таких случаях, командующий армией лично получал доклады об обстановке. Была ли заметна какая-то серьезная обеспокоенность ситуацией в словах Лоха, когда он описывал своему начальнику складывающееся положение? Если и была, то касалась эта обеспокоенность ситуации с 223-й пд, в которой офицерский состав был довольно преклонного возраста. Кроме того, Лоха беспокоил вопрос пополнений. В общем, из всего, что он доложил фон Кюхлеру, можно сделать вывод, что немецкое командование считало, что держит ситуацию под контролем.

Продолжение боевых действий в январе 1942 г.

Часть сил 54-й армии все еще находилась в тылу врага. В ночь с 19 на 20 января командование армии «подбросило» 203 человека пополнения для прорвавшейся за оборонительные линии немцев 311-й сд. Несмотря на это, действия частей этой дивизии в тылу противника были довольно пассивными и на ход боевых действий серьезного влияния не оказали. Для развития наступления основной ударной группировки на исходные рубежи была выдвинута 177-я сд, расположившаяся правее 3-й гвардейской.

Весь день 20 января ударная группировка 54-й армии продолжала наступление. За насыпью смогли продвинуться вперед атакующие подразделения Краснова и Щербакова. 3-я гвардейская пробивалась на запад, а один из полков ll-й стрелковой дивизии разворачивался на юг. Вскоре он мог оказаться у одной из основных дорог в районе так называемой «Кухонной просеки». Немцы использовали ее для передвижения от деревни Шала до Погостья. Вслед за 11-й сд за насыпь должен был быть переброшен полк 285-й дивизии. Правда, найти его вплоть до 21 января так и не смогли...

Удар советских частей пришелся в основном на III батальон 333-го полка. Часть его солдат просто передавили танками в блиндажах[62]. Немцы отошли. Правда, в записи по итогам дня в журнале боевых действий 269-й дивизии можно прочесть, что немцам все же удалось остановить советское наступление[63]. Затем противник запланировал контратаку при поддержке пяти танков и штурмовых орудий. К 13 ч 30 мин немцам силами III батальона 333-го полка и I батальона 490-го полка удалось немного продвинуться вперед, но полностью выбить красноармейцев с захваченных теми позиций им не удалось.

Немецкие солдаты в ожидании атаки

С 21 января 18-я армия начала принимать участие в отражении наступления Волховского фронта. Южнее сложилась очень серьезная ситуация, требовавшая максимального внимания. I армейский корпус армии теперь держал оборону у Спасской Полисти, где его южный фланг был охвачен войсками Волховского фронта. Получившийся выступ в виде пальца немцы решили удерживать любой ценой. В ходе переговоров с начальником оперативного отдела 18-й армии Герберту Лоху прямо заявили: с этого момента его корпус должен сам решать свои проблемы.

Сам командир XXVIII корпуса опасался прорыва своей обороны у Погостья. Ведь его соединения стали источником резерва и для частей, ведущих бои против Волховского фронта. 269-я дивизия получала усиление из 1-й и 96-й пд, занимавших оборону вдоль р. Невы. Приданные 269-й дивизии танки 10-го танкового полка 8-й танковой дивизии собирались изъять из состава корпуса Лоха и перебросить на другой участок фронта.

Тем временем жестокие бои не проходили бесследно для немцев. К 20 января от одного из батальонов 291-й дивизии остались командир батальона, 1 офицер и 57 солдат, «телесно и духовно выведенных из строя». I батальон 333-го полка понес потери до 80% личного состава, численность его боевых подразделений снизилась до 80 человек. Через некоторое время было принято решение вывести этот батальон в тыл из-за больших потерь.

Положение ударной группировки 54-й армии также оставляло желать много лучшего. Вот как описывает происходящее В. И. Щербаков:

«К исходу 20 января в полках осталось совсем мало людей. В 163 сп было 60 активных штыков, в 320-м — 32. Плацдарм в обороне противника нами был расширен до 2,5 км по фронту и З км в глубину. Дальнейшее расширение плацдарма силами 11 сд стало почти невозможным. Сосед справа — 3 гв. сд — не продвинулась ни на шаг, так же сосед слева»[64].

Реальным достижением дивизий 54-й армии стал отвоеванный ценой большой крови небольшой кусок территории за насыпью железной дороги. На этом плацдарме действовали подразделения 11-й стрелковой и 3-й гвардейской сд. К утру 21 января к ним все же присоединились подразделения 285-й сд. Действовавшая севернее 281-я сд так и не смогла преодолеть полотна железной дороги. Маленький плацдарм полностью простреливался немецкой артиллерией и минометами. Развить с него успех было чрезвычайно трудно. Положение, и без того сложное, ухудшалось тем, что перешедшие через насыпь подразделения трех стрелковых дивизий перемешались между собой. Управление войсками было нарушено.

21 января наступление 54-й армии продолжилось. С утра западнее Погостья в атаку двинулась 177-я сд. Ее задачей было расширение прорыва. Дивизионная артиллерия била прямой наводкой по немецким блиндажам на насыпи. Описывая действия дивизии, М. М. Агапов отмечает, что ее 486-й стрелковый полк под командованием майора В. И. Никонова овладел железной дорогой. Его отдельные подразделения даже просочились за насыпь. Несмотря на первый успех, развить прорыв западнее Погостья не удалось и этой дивизии[65]. Немцы в своих отчетах лаконично сообщают лишь об отбитых за этот день атаках. Положение в результате оставалось без заметных изменений.

22 января продолжались упорные бои. В немецких документах мы обнаруживаем лишь лаконичные упоминания о повторяющихся раз за разом атаках. И эти атаки раз за разом отбивались противником. В журнале боевых действий Ленинградского фронта за этот день сделана короткая запись — «...за день имели незначительное продвижение».

То же самое можно сказать и про 23 января. Правда, в советских документах упоминается, что 3-я гвардейская дивизия имела это самое «незначительное продвижение». Однако из немецких документов становится понятно, что противник снова отбил все атаки. Хорошо, что хотя бы потери в 11-й сд были относительно невелики. Но в 3-й гвардейской дивизии только за 22 января было убито и ранено более 70 человек.

24 января начался относительно спокойный период в боевых действиях. Шла перегруппировка 54-й армии; наши части вели разведку. Одновременно были предприняты попытки вывести из окружения бойцов, все еще находившихся в немецком тылу. Немцам не удалось их уничтожить, но и красноармейцы не смогли организовать противнику серьезных препятствий в передвижении по лесу. Забегая вперед, скажем, что к 27 января из тылов противника частично вышли подразделения 311-й сд и 2-го лыжного полка. Их действия, как уже указывалось выше, были пассивными и влияния на ход событий не оказали.

Затишье, начавшееся 24 января, обещало оказаться коротким. Скоро боям предстояло возобновиться. Немцы, которые хорошо поняли, что им предстоит, спешно подтягивали к Погостью весь 333-й полк. 25 и 26 января ситуация оставалась без изменений. Штаб 54-й армии вывел из состава Синявинской оперативной группы 6-ю бригаду морской пехоты. Она перешла в резерв армии. Разведка из дивизии Щербакова смогла пройти к отметке 55,0, у так называемой поляны «Сердце». 26 января разведчики Щербакова смогли незамеченными просочиться через немецкую линию обороны. Шанс на успех могли иметь ночные действия войск. Но пока все попытки использовать темное время суток для сближения с противником не давали никаких результатов. В журнале боевых действий XXVIII корпуса много раз упоминаются утренние атаки еще под покровом темноты. Однако все они встречались сосредоточенным огнем и отбивались противником, если не было уже достаточно светло и могли действовать танки.

В то же время после того, как удар Волховского фронта привел к прорыву немецкой обороны вдоль р. Волхов и войскам фронта удалось захватить плацдарм на западном берегу Волхова, начался новый этап наступления. Войска фронта отбросили немцев на запад. Но сразу добиться прорыва обороны противника на большую глубину не удалось. Поэтому К. А. Мерецков с согласия Ставки решил перенести направление удара и начать наступление на север, к Любани.

23 января своей оперативной директивой К. А. Мерецков поставил задачу наступления и овладение Любанью. Для этого выделялся 13-й кавалерийский корпус[66]. Сражение за Любань началось. В наши планы не входит подробное рассмотрение хода боевых действий на Волховском фронте, однако периодически на страницах книги будут встречаться упоминания о том, что происходило южнее Погостья.

В этих условиях последовала директива Ставки № 170045 о формировании 8-й армии и 4-го гвардейского стрелкового корпуса. 8-я армия принимала у 54-й армии участок от берега Ладожского озера до Лодвы. В ее состав включили Синявинскую оперативную группу и те силы, которые так долго и безуспешно пытались прорвать оборону противника у Лодвы. Командующим армией назначили бывшего командира Синявинской оперативной группы генерала Ф. И. Старикова.

Формируемый 4-й гвардейский стрелковый корпус создавался на основе 3-й гвардейской сд и должен был оставаться в резерве 54-й армии. Для этого 3-я гвардейская сд выводилась в район Волхова.

В целом в штабе Ленинградского фронта и в Ставке были недовольны действиями И. И. Федюнинского. Вот как характеризовались действия армии и ее командующего в разговоре А. А. Жданова и Д. Н. Гусева (начальник штаба Ленинградского фронта) и Г. М. Маленкова 25 января[67]:

Маленков Г. М. «Ставку не удовлетворяют действия 54-й армии. Сил у этой армии много, но силы эти разбросаны, и противник одним полком часто задерживает наши дивизии. Видимо, Федюнинский слабоват».

Жданов А. А.: «Второе — работой Федюнинского мы также не удовлетворены, особенно в последнее время. В этой связи сегодня выехали Хозин и Кузнецов для того, чтобы познакомиться с руководством Федюнинского на месте. Федюнинский за последнее время очень нервозно держится и крайне болезненно реагирует на все наши указания о крупных промахах в управлении войсками. Я прошу разрешения завтра переговорить с Хозиным, он только что приехал в армию, чтобы узнать его и тов. Кузнецова окончательное мнение о Федюнинском. Сам я считаю Ваше предложение правильным. В 54-й армии сейчас имеется 13 дивизий и пять бригад, в том числе три танковых, из которых у двух танковых бригад материальной части нет».

Схема 10. Положение войск 54-й армии на 27 января 1942 г., по данным немецкой разведки

Жданов добавил, что дивизии 54-й армии крайне неполнокровные, а переброшенные из Ленинграда — вообще крайне истощены. Для пополнения армии Жданов просил более 12 тысяч человек, чтобы довести численность дивизий до 6-8 тысяч. Судя по дальнейшим событиям, для Федюнинского все кончилось относительно благополучно. Он остался на своем месте.

Конец января. Прогрызание обороны

Затишье у Погостья продолжалось недолго. С небольшого плацдарма за насыпью, завоеванного большой кровью, войска 54-й армии попытались развить успех. Они в буквальном смысле прогрызали оборону противника. Наступление шло на пятикилометровом фронте у Погостья (2 км восточнее, 3 км западнее). По советским данным, ударная группа 54-й армии в составе 281-й, 177-й, 11-й, 285-й стрелковых и 3-й гвардейской сд наступала на Виняголово.

Историограф 269-й пд, говоря о событиях 27 января, пишет буквально следующее: «Ад разверз свою пасть». В ходе утренних атак красноармейцам вновь удалось перейти через насыпь. Бой у самого Погостья продолжался до вечера. Юго-восточнее Погостья красноармейцам удалось прорваться между лыжниками 423-го и 14-й ротой 490-го пехотных полков. Все попытки немцев закрыть эту брешь оказались тщетными. В бой здесь были брошены подразделения 11-й сд, в том числе лыжный батальон. Им удалось выйти к отметке 55,0 прямо у «Кухонной просеки», дороги, которая была основной линией снабжения немцев под Погостьем. Попытки немцев как-то исправить ситуацию и закрыть дыру в обороне силами III батальона 333-го полка успеха не имели. От самого поселка Погостье немцы дважды за день отбрасывали красноармейцев. Туда перебросили дополнительные подкрепления. У Погостья занял оборону свежий II батальон 333-го полка.

На рассвете 28 января части 54-й армии вновь пошли в наступление. На этот раз все кончилось безрезультатно. «Продвижения не имели...» — было записано в документах. Впрочем, судя по известным сейчас немецким данным, красноармейцам все же удалось прорваться за насыпь южнее Погостья. Для борьбы с ними был направлен II батальон 22-го полка.

Как уже говорилось выше, еще 27 января лыжный батальон 11-й дивизии вышел юго-восточнее отметки 55,0 и перехватил «Кухонную просеку». Противник осуществлял по этой дороге перевозки с запада на восток и обратно. По стечению обстоятельств, эта важнейшая коммуникация никем не охранялась. Во фланг немецких частей был вбит небольшой клин. Впрочем, данный факт был обнаружен советским командованием только 28 января. Развить успех лыжного батальона должна была 11-я сд. Вместе с полком 285-й дивизии им предстояло наступать в юго-восточном направлении.

Силы 54-й армии таяли, бойцы устали. Потери были очень велики, особенно в стрелковых подразделениях дивизий, где оставались буквально считанные бойцы (в некоторых полках число активных штыков не превышало 20 человек). В активно действовавшем 486-м стрелковом полку к 28 января осталось всего 17 активных штыков. Вообще, к 1 февраля в составе 54-й армии было 9 дивизий, 1 бригада, 3 отдельных батальона. Всего 52 245 человек личного состава, из них 47 857 человек боевого состава, 22 танка, 1057 орудий и минометов. Численность армии за месяц уменьшилась более чем на 10 000 человек. По другим данным, в армии было 67 стрелковых батальонов и всего 6956 активных штыков (то есть около сотни штыков на один батальон в среднем и по 300 на полк). Из вооружения имелось 110 станковых и 204 ручных пулемета, 1227 автоматов, 578 минометов, 179 легких и средних орудий, 53 тяжелых орудия, 37 противотанковых орудий. Как видно, цифры несколько не сходятся. Но в любом случае суть сводится к тому, что по своим возможностям армия с трудом соответствовала усиленной 269-й пд (см. Приложение). Что касается более конкретных сведений по отдельным частям, то вот данные по стрелковым полкам 11-й сд:

На момент вступления в бой дивизия была хорошо укомплектована. Всего через 11 дней боев от нее мало что осталось. Становилось ясно, что без серьезных изменений и усиления армия была просто не способна выполнить свою задачу. Но вот их как раз и не предвиделось.

29 января атаки продолжались. 54-я начала наступление в новом направлении. Часть ее дивизий была развернута в направлении деревни Шала. В этот день ударная группировка армии вновь не могла похвастаться серьезными успехами. 11-я стрелковая дивизия не смогла существенно продвинуться от отметки 55,0. На ее правом фланге наступала 177-я стрелковая дивизия. Ей, видимо, удалось выйти на северный край болота Коврыгина Гладь.

В свою очередь, немцы пытались восстановить положение и выбить советские части на север. Они планировали первым делом уничтожить тех, кто вышел на «Кухонную просеку». Для ликвидации прорвавшихся групп красноармейцев штаб XXVIII корпуса собирался использовать II батальон 22-го пехотного полка. Он пошел в атаку в 15:00. Ее итог оказался для немцев неутешительным. Из-за неудовлетворительного взаимодействия отбросить красноармейцев не удалось. Повторную атаку перенесли на утро.

30 января наступление армии Федюнинского привело к тому, что немцы потеряли часть насыпи западнее Погостья. Там, северо-западнее Погостья, через насыпь смогла перейти группа бойцов 281-й сд численностью до роты. Красноармейцы были остановлены немцами на отсечной позиции. К этому моменту боевая численность всего 490-го пехотного полка составляла 270 человек. II батальон 22-го полка также понес большие потери. Выбить красноармейцев с плацдарма у поляны «Сердце» не представлялось возможным. Из-за слабости сил немцы перенесли свою контратаку на вечер.

На западной окраине Погостья немцы отошли, но затем перегруппировались и вернули обратно часть утраченных ранее позиций. Однако полностью выбить красноармейцев обратно за насыпь им до вечера не удалось. Следует отметить, что противнику удавались короткие контратаки, в том числе и в темное время суток. Не последнюю роль в этом играли хорошее оснащение и опыт. Остается признать и тот факт, что отдельные успехи советских подразделений было некому и нечем закреплять и развивать.

Условия боев были чрезвычайно тяжелыми для обеих сторон. Так, не выдержал нагрузки командир II батальона 333-го пехотного полка. Из-за сильного нервного срыва его пришлось сместить с должности и отправить в тыл. Немцы сильно страдали от холода. Но действовал приказ, согласно которому обмороженные не могли рассчитывать на эвакуацию в тыл. Наши бойцы также страдали от голода и холода.

В ночь с 30 на 31 января немцы наконец пошли в контратаку, но им не удалось отбить потерянный ранее участок насыпи. Чтобы снова овладеть «Кухонной просекой», в бой бросили I батальон 22-го полка из 1-й пд. Он должен был наступать от Погостья в юго-восточном направлении. II батальон этого полка направили для ликвидации прорыва севернее (то есть против участка, потерянного в ходе боев предыдущего дня).

Для замены истощенного 490-го полка на его позиции перебросили все оставшиеся подразделения 333-го полка 225-й пд. Было принято решение устроить еще одну отсечную позицию и снять I батальон 489-го полка, чтобы усилить участок у Погостья.

Постоянные контратаки дорого обошлись полковнику Лейзеру. Потери 269-й пд за 31 января составили 250 человек. В штаб 18-й армии из корпуса сообщали о невероятном численном превосходстве русских, из-за которых чрезвычайно храбрые атаки немцев потерпели неудачу[68]. Впрочем, контратака немецких лыжников у «Кухонной просеки» смогла несколько потеснить находившиеся там части 11-й сд. Группа ее бойцов из 320-го и 163-го стрелковых полков оказалась почти окруженной прямо на дороге. В ночь с 31 января на 1 февраля они были полностью отрезаны от основных сил. На тот момент в окруженных подразделениях Щербакова было около 120 штыков и неизвестное количество людей в подразделениях обеспечения.

Схема 11. Положение войск 54-й армии на 3 февраля 1942 г., по данным немецкой разведки

Успех немцев был обусловлен полной неразберихой и тем, что советские командиры плохо представляли себе, где и кто находится. Их части перемешались в лесу, нормально ориентироваться в этих условиях без хорошо налаженной связи было невозможно. Щербаков позднее докладывал, что именно в эти дни из штаба Краснова давались совершенно неверные сведения, из-за чего немцы смогли пройти по тем участкам, которые, согласно донесениям, были заняты именно бойцами 3-й гвардейской дивизии. Часть ее подразделений также оказалась в котле. Командование группой окруженных бойцов в итоге принял старший лейтенант Маликов. Первую попытку пробиться к окруженным предприняла 2 февраля 80-я сд. Она перешла в наступление, но потерпела неудачу.

В тот же день начала активные действия Волховская оперативная группа. Ее 198-я и 115-я сд, к сожалению, не имели успеха в наступлении. Особенно большие потери понесла 198-я дивизия. В ее 1029-м стрелковом полку погибли командиры всех трех батальонов, а в 1027-м полку были убиты командир и комиссар.

3 и 4 февраля прошли относительно спокойно. Немцам удалось вытеснить окруженных бойцов 11-й дивизии с «Кухонной просеки». 5 февраля продолжались отдельные бои и стычки, не принесшие никаких результатов. 6 февраля красноармейцы подорвали еще один участок насыпи. Противник ожидал большого наступления. О действиях советских войск известно, что в течение 6-7 февраля части 11-й сд пытались пробиться к своим отрезанным подразделениям. Они не смогли этого сделать, поскольку были остановлены шквальным огнем противника. Окруженным группам бойцов предстояло еще пройти через многие страдания, прежде чем к ним все же смогли пробить коридор.

Подведем промежуточные итоги действий 54-й армии и попробуем понять, чего она добилась к началу февраля 1942 г. С немецкой точки зрения, успехи 54-й армии были минимальны, особых опасений у противника не было. Но нельзя сказать и того, что в штабе 18-й армии не замечали этих событий. Однако с того самого момента, когда I армейский корпус вынужден был принять участие в отражении наступления Волховского фронта, события у Погостья полностью отошли на второй план. Весь реальный итог действий армии Федюнинского был сведен к тому, что центральная группировка армии смогла преодолеть насыпь железной дороги у Погостья, захватить саму станцию и отвоевать участок за насыпью площадью несколько квадратных километров. В начале февраля армия могла похвастаться небольшим успехом, когда удалось перерезать «Кухонную просеку».

Но использовать и развить его не удалось. Более того, теперь часть подразделений армии находилась в окружении.

Неудачи были предопределены уже тем, что, планируя зимнее наступление, Ставка ВГК поставила перед войсками 54-й армии невыполнимую задачу. Ее И. И. Федюнинский и выполнял с упорством, достойным лучшего применения. Имея реальные успехи, когда его войска прорывались в тыл противника сквозь не занятые вражескими подразделениями участки фронта, Федюнинский не обращал на них внимания и не использовал выгодную ситуацию. Создается впечатление, что его армия действовала сама по себе. На фоне событий, происходивших южнее у Спасской Полисти, Ольховки, Финева луга, действия армии Федюнинского выглядят бледно. Стоит учесть, что этот упрек будет несправедлив к простым бойцам и командирам. Они изо всех сил старались выполнить невыполнимую задачу. Об этом свидетельствует тот творческий подход, который был проявлен при штурме насыпи. Подкопы и подрывы вражеских укреплений были редким явлением в годы Великой Отечественной войны.

Что касается потерь, то за время боевых действий в январе были отдельные дни, когда потери 54-й армии доходили до 700 человек в день. Для сравнения: потери двух полков 225-й пд, которые оказались полностью не готовы к войне на Восточном фронте, за период с 16 по 25 января составили 108 человек убитыми, 227 ранеными и 27 пропавшими без вести. Вся 269-я пд за то же время потеряла 84 человека убитыми, 221 человек был ранен и еще двое пропали без вести[69]. Общие потери противника с 19 января по 3 февраля должны были составить до 1000 тысячи человек, из них около 370 убитыми и пропавшими без вести. Оценочно можно сказать, что за тот же период 54-я армия могла потерять до 5-6 тысяч человек.

Февраль. Наступление войск Ленинградского фронта

В тяжелейших боях 54-я армия не смогла выполнить свою задачу. Оборона противника не была прорвана до конца. Часть подразделений 11-й сд оказалась окружена. Армия провела дополнительную перегруппировку. Из состава ударной группировки была выведена 3-я гвардейская сд. 281-я и 80-я сд выводились для переформирования.

Перед этим личный состав из дивизии Кравцова был передан в 177-ю сд, 80-я дивизия передала своих людей в дивизию Щербакова.

К началу февраля, как и предполагалось, 8-я армия уже покинула правый берег Невы, ее участок обороны был передан вновь сформированной Невской оперативной группе. Армия приняла под свое командование части, занимавшие оборону от берега Ладожского озера до Малуксы. Таким образом, армия оказалась соседом 54-й армии на правом фланге. В составе армии находились: 128-я, 286-я, 265-я, 294-я сд, 1-я горнострелковая бригада и 6-я бригада морской пехоты. Командующим 8-й армией назначили генерал-майора А. В. Сухомлина. В состав ее ударной группировки выделили 265-ю и 294-ю дивизии и 1-й отдельную горнострелковую бригаду. Состояние наших советских соединений оставляло желать много лучшего. В 294-й сд было до 5 тыс. человек личного состава, в 1-й горнострелковой бригаде — более 3 тыс. человек на 1 февраля 1942 г. В 265-й сд численность личного состава едва превышала 3 тыс. человек. На всю ударную группировку было 14 122-мм гаубиц и 53 76-мм пушки.

7 февраля 8-я армия начала свое наступление. Его должны были поддержать танки 16-й танковой бригады. Удар пришелся на левый фланг 269-й пд. Все оказалось бесполезно, армия не была способна прорвать имеющимися силами немецкую оборону. Дальнейшее наступление армии 8 февраля также не имело успеха. Только 9 февраля, на третий день боев, немцев все же удалось потеснить у г. Пушечная. Однако развить успех не удалось. Немцы усилили оборону между Погостьем и опорным пунктом «Бабы» II батальоном 489-го пехотного полка, танками и штурмовыми орудиями. Последующие действия 8-й армии опять оказались безуспешными.

Части 54-й армии 8-9 февраля готовились к очередному наступлению. Пополненные 281-я и 80-я сд и 122-я танковая бригада сосредоточились в 1 км западнее отметки 52,4. 311-я сд С. Б. Биякова — в 2 км северо-восточнее станции Погостье. К району Погостья передислоцировалась 198-я сд. Кроме того, в состав армии должна была прибыть 124-я танковая бригада под командованием полковника А. Г. Родина, но она пока находилась еще в составе 8-й армии, где доукомплектовывалась техникой и людьми. Ранее бригада прибыла из Ленинграда, пройдя по льду Ладоги. У Погостья советское командование, не дождавшись подхода танкистов Родина, бросило в бой оставшиеся машины 122-й бригады.

Оценивая немецкую оборону, командиры 122-й танковой бригады указывали в ее журнале боевых действий следующее: передний край обороны противника состоял из системы пулеметных ДЗОТов, он проходил по опушке леса западнее деревни, по южной окраине бывшей деревни, далее шел по опушке леса восточнее, подковой охватывая высоту, где была деревня. Глубокий снег сильно затруднял действия танков; легкие машины в нем просто вязли. Наступление бригада должна была вести двумя группами — северо-западнее Погостья должны были действовать одна «тридцатьчетверка», два Т-26 и два БТ, а вдоль юго-восточной окраины группа в составе двух КВ, одной «тридцатьчетверки», девяти Т-26 и двух самоходных установок на базе Т-26.

Один из ветеранов 80-й сд, Н. К. Шувалов, оставивший прекрасные воспоминания, так описывает саму местность и свои впечатления от тех боев:

«...Впереди в метрах 80 полотно железной дороги. Наcыпь в этом месте высокая. За насыпью такой же высеченный лес. За полотном железной дороги у нас своеобразный плацдарм в виде треугольника, основанием которого является полотно железной дороги. Это основание — немногим более километра. В каждом углу основания у противника установлены пулеметы. Их фланговый огонь вдоль железной дороги перекрывает подход к нашему клину»[70].

Боевые действия не прекращались ни днем, ни ночью. Однако линия фронта, начиная с последней декады января и вплоть до десятых чисел февраля, оставалась почти неизменной. Окруженные подразделения 11-й сд испытывали невероятные лишения. К 5 февраля только от голода в котле умерло 23 человека. Пробиться к ним так и не удавалось.

Поэтому вполне закономерен вопрос, задаваемый Павлом Лукницким:

«Мне не совсем ясно, почему надо штурмовать немецкие позиции именно здесь, в Погостье, вокруг которого немцы хорошо укрепились и куда, несомненно, подтянули свои резервы. Разве нельзя прорваться сквозь насыпь железной дороги в каком-нибудь другом, менее укрепленном и неожиданном для врага месте и сделать скрытый глубокий обход?

Ведь вот же ищут и находят себе проходы наши части, действовавшие в немецком тылу? Лучше всех это знает командир 311-й дивизии, полковник Бияков!

Но мне и многое еще неясно. Военный корреспондент, не командующий армией и даже не командир полка, у меня слишком мало данных для безошибочных суждений. А все же, надеюсь, профессиональные качества писателя — некоторая наблюдательность, способность анализировать, сопоставлять, обобщать — помогут мне, побывав в частях, создать себе правильную картину обстановки на здешнем участке фронта»[71].

Надо отметить, что эти вопросы и такой взгляд на вещи были не только у него. И выглядят они гораздо более взвешенными, чем выводы Н. Никулина.

Бои продолжались. 5 февраля несколько оживились войска Волховской оперативной группы. Советские части все же продолжали пытаться перейти через насыпь. Отряд Мюллера предотвратил ее. У Погостья, по немецким данным, одна за другой следовали атаки силами до роты каждая. К вечеру началось наступление более значительными силами. Всего немцы насчитали до 5 атак за день. Все они захлебывались под сосредоточенным огнем артиллерии и автоматического оружия.

9 февраля на участок у Погостья снова приехал командующий 18-й армией. Первым делом он сразу поехал к Лейзеру, командиру 269-й пд. Тот довольно подробно описал ему ход боев и состояние войск, отметив высокий моральный дух подчиненных ему солдат. Что касается наступления у Лодвы, то Лейзер высоко оценил меры маскировки у противника (то есть у 8-й армии), которые позволили скрыть подготовку к наступлению. Удар оказался неожиданным для немцев. После этого командующий Группой армий направился уже в штаб корпуса, где они с начальником штаба корпуса Лоха обсуждали вовсе не проблемы, связанные с Погостьем, а вопрос ликвидации плацдарма на Неве. Линдеманна гораздо больше беспокоила ситуация на участке I армейского корпуса, поскольку там войска Волховского фронта прорвались на значительную глубину в тыл 18-й армии. Погостье оставалось второстепенным участком. Бои здесь, конечно, шли тяжелые, но ничего существенного пока не произошло.

54-я армия все так же не прекращала атаковать. 11 февраля 1942 года в 12 ч началось наступление 311-й сд. Эта дивизия, придя в порядок после месячного пребывания в тылу противника, теперь вновь пошла в бой. Она наступала на станцию Погостье вместе с танками 122-й танковой бригады. Они действовали двумя группами, охватывая Погостье.

Основной удар пришелся на участок западнее Погостья, к вечеру три танка прорвались сквозь немецкие позиции. При этом сами танки двигались чрезвычайно медленно, подставляя борта под огонь немецких противотанковых орудий. Учитывая наличие с советской стороны легкобронированных машин, 3,7-см противотанковая пушка была мощным оружием против вязнущих в снегу танков Т-26 и БТ. Как выяснилось, глубокий снег становился почти непреодолимым препятствием для них и самоходных орудий на базе Т-26.

Схема 12. Положение войск 54-й армии на 20 февраля 1942 г., по данным немецкой разведки

Танкисты понесли большие потери, потеряв 5 Т-26 (немцы также насчитали всего пять подбитых). 1069-й стрелковый полк с танками 122-й бригады смог продвинуться на 300 м западнее Погостья. 1071-й полк, действуя восточнее станции, установил локтевую связь с 320-м стрелковым полком 11-й дивизии севернее отметки 55,0. Вот как описывает этот эпизод П. Н. Лукницкий: «...Но наступление сорвалось. Под бешеным огнем противника части 311-я стрелковой дивизии залегли на северной окраине д. Погостье, 177-я и 11-я стрелковые дивизии остались на своих местах, а 122-я танковая бригада, в которой два танка оказались подбиты и один сгорел, отошла обратно за линию железной дороги».

Петербургский автор Д. Базуев относит именно к этим событиям эпизод с тараном немецкого бронепоезда экипажем старшего лейтенанта Смирнова из 122-й танковой бригады. Однако ни в одном из доступных немецких документов ни о каких бронепоездах, использовавшихся вдоль железной дороги Мга — Кириши, не упоминается. Для пытливого читателя надо дополнительно пояснить, что под доступными документами понимается военно-административные документы, а также различная оперативная переписка.

Немцы не дали развить небольшой успех, потеряв при этом подбитыми два штурмовых орудия. Попытки применять за насыпью против советских боевых машин группы истребителей танков довольно часто срывались. Самым страшным врагом для наших танкистов была артиллерия.

За 11 февраля наши потери убитыми составили 185 человек, ранеными — 439. После боя 11 февраля в 122-й танковой бригаде оставались в боеготовом состоянии следующие машины — два КВ, две «тридцатьчетверки», пять Т-26, два БТ, две самоходные установки. Теперь было решено атаковать Погостье с северо-запада. В очередной раз успеха добиться не удалось, хотя противник и понес определенные потери. Всего немцы потеряли за 11 февраля почти 200 человек, и для XXVIII армейского корпуса это был своеобразный антирекорд[72]. Больше враг потерял только в начале месяца, когда шли бои с частями трех советских дивизий у поляны «Сердце». Основные потери у противника несли именно те подразделения, которые действовали у Погостья. К этому моменту все резервы 269-й пд, за исключением саперного батальона, были исчерпаны. Поэтому ей подчинили II батальон 322-го полка из состава 285-й охранной дивизии.

Утром 12 февраля советские части вновь перешли в наступление у Погостья. 502-й полк 177-й дивизии, имевший всего 80 активных штыков, овладел с утра траншеей противника. 122-я танковая бригада действовала теперь одной группой, обходя Погостье с северо-запада.

Бои шли западнее Погостья; линия обороны здесь постоянно переходила из рук в руки. Немцам удалось отбить две атаки, во время третьей красноармейцам удалось вклиниться на участке шириной около 300 метров. Через немецкие позиции прошли несколько танков; в бою с ними немцы потеряли еще два штурмовых орудия (видимо, они и упоминаются как принимавшие участие в контратаке танки). Скорее всего, их подбили танкисты 122-й бригады, чей мотострелковый батальон ввели в бой к вечеру.

Хотя днем немцам все же удалось выбить из траншеи красноармейцев, в сумерках советские бойцы вновь смогли захватить ее. Очередной контратакой противник снова восстановил положение. Штурмовые орудия в бою подбили два советских танка. Но теперь и в составе 667-й батареи из-за потерь почти не осталось техники. Вообще, стоит отметить, что, хотя на экипажи штурмовых орудий ложилась большая нагрузка, точные потери их определить весьма затруднительно.

122-я танковая бригада потеряла один Т-34 и один КВ подбитыми, а также Т-26 и одну самоходку сгоревшими. В 311-й сд потери за день боя составили, по неполным данным, 65 человек убитыми и 162 раненными. Ввод в бой 122-й танковой бригады почти не дал серьезных результатов. Видимо, именно это было причиной того, почему из состава 8-й армии, также готовившейся к наступлению, изъяли 124-ю танковую бригаду. Действительно, успех на участке 54-й армии требовался как никогда раньше. Ведь пока она «буксовала» у Погостья, войска Волховского фронта уже вышли на подступы к Любани. Но фронты продолжали действовать крайне несогласованно.

13 февраля были предприняты повторные атаки оставшихся танков 122-й бригады совместно с подошедшим мотострелковым батальоном. Они не принесли ощутимого успеха. Мотострелки понесли большие потери, а в ходе боя на южной окраине Погостья был убит командир батальона. Всего за время боев 13-14 февраля только мотострелковый батальон 122-й бригады потерял 65 человек убитыми и 150 ранеными. Танкисты потеряли сгоревшими три Т-26. В бригаде осталось совсем немного танков — один КВ, один БТ, два Т-26 и одна самоходная установка. Немцы потеряли сгоревшим одно штурмовое орудие. У немцев под Погостьем появился свой собственный танковый ас — вахмистр Кирхнер (звания в штурмовой артиллерии были «кавалерийскими», вероятно по той причине, что штурмовые орудия рассматривались как «наследницы» конной артиллерии), который за несколько дней подбил 11 танков.

Танк КВ в лесу. Фото из коллекции Юрия Пашолока

13 февраля в расположение 54-й армии наконец-то прибыла 124-я танковая бригада А. Г. Родина, имевшая в своем составе 23 танка КВ, батальон бронемашин, а также 4 самоходные установки с 76-мм пушками на шасси Т-26 (в литературе встречается мнение, что в бригаде было более 40 танков). Про эти установки почти нет упоминаний в журнале боевых действий бригады, но то, что они действительно имелись в наличии, подтверждается фактом потери нескольких таких машин. Бригада, как уже говорилось выше, прошла к месту своего нового назначения по льду Ладожского озера.

14 февраля бригада получила задачу во взаимодействии с 198-й сд овладеть населенным пунктом Виняголово и закрепиться в нем в готовности развить успех на деревню Костово. На увязывание вопросов взаимодействия ушли сутки. В тот же день, 14 февраля, остатки танкового батальона 122-й танковой бригады были выведены в тыл.

Бои у Погостья тем временем не утихали. В результате перегруппировки отряд Мюллера занял оборону у Погостья, а 333-й пехотный полк был переведен к деревне Шала. Вместо него участок принял батальон 328-го пехотного полка из 227-й пд. Он был сразу же брошен в бой. Благодаря этому немцы отбили все атаки. Кроме того, в глубине обороны, у деревень Кондуя и Виняголово создавались опорные пункты.

Противник ожидал нового наступления. Немецкая разведка работала достаточно хорошо. К 14 февраля в район Погостья прибыла 15-я батарея артиллерийского полка 227-й пехотной дивизии. Это была необычная батарея. Она была оснащена самоходными 10,5-см гаубицами на шасси английских трофейных танков и была одной из первых подобных батарей в вермахте. По сути, батарея была экспериментальной, а самоходные орудия проходили испытания в боевых условиях. В документах эти самоходки назывались 15-й батареей артиллерийского полка 227-й дивизии. Прибывшие машины придали штабу 333-го пехотного полка у Виняголова. Затем, когда оборону участка у Погостья передали отряду Мюллера, эти самоходные орудия остались у него.

Тем временем в 54-й армии в попытках пополнить истощенные стрелковые части проводили «чистку тылов». Это было вызвано тем, что в 177-й дивизии оставалось всего 200 активных штыков, в 311-й дивизии — 238, в 11-й — 107. Из тыловых подразделений дивизий и армии было изъято и передано в линейные подразделения: в 177-ю дивизию — 166 бойцов, в 285-ю — 43, в 311-ю — 388 человека, в 11-ю дивизию — 111 чел. В 80-ю дивизию в качестве пополнения прибыли люди из Ленинграда. Все они находились в крайне истощенном состоянии, настолько, что из 506 человек 66 сразу были отправлены в медсанбат. С таким пополнением не приходилось и думать о возможном крупном успехе. Однако другого выхода не было.

Ударная группировка 54-й армии перешла в наступление 16 февраля. По данным противника, первую атаку в этот день немцам удалось отразить. Затем первый эшелон танков 124-й танковой бригады, в котором было 10 машин, взламывая вражескую оборону, прорвался на ее передний край. Узнав об этом, штаб 269-й пехотной дивизии вспомнил о трофейном танке КВ-2, который решили использовать в бою.

10,5-см самоходное орудие на базе английского танка

Подбитый танк КВ

Тем временем в бой вступили 10 танков КВ второго эшелона под командованием командира 2-го батальона майора 3. Г. Пайкина. Танкисты действовали совместно с 3-м и 1029-м стрелковыми полками 198-й сд и наступали в западном направлении. Из наградного листа 3. Г. Пайкина известно, что в этом бою при прорыве обороны противника он подбил три танка.

Для противника сложилась критическая ситуация. Один из батальонных штабов вместе с частью батальона был окружен танками на юго-восточном выезде из Погостья. Подробностей этого эпизода немцы не оставили. Советские танки, ворвавшиеся на позиции противника, начали давить вражеские блиндажи. Как выяснилось позже, основные потери, в том числе и в раздавленных блиндажах, понес 333-й пехотный полк. Только один танк 3. Г. Пайкина раздавил 7 блиндажей. Немцы насчитали 40 КВ, хотя в реальности их было в два раза меньше. Пехота противника вынуждена была отойти, покинув укрытия, ставшие смертельно опасными.

Пять танков, по немецким данным, прорвались у Виняголова. Им удалось выйти на позиции артиллерийского полка 269-й пд. Здесь танки попали в засаду. Одна машина была подбита огнем штурмового орудия. Еще четыре расстреляли артиллеристы, которые смогли развернуть свои гаубицы на прямую наводку[73]. Дистанция в момент открытия огня была не более 100 метров, с такого расстояния снаряд попал в первую машину, но не пробил ее брони и срикошетировал. К сожалению, экипаж этого танка не успел ничего предпринять, поскольку его машина была уничтожена следующими попаданиями, после которых у танка взорвались топливные баки. Второй танк был подбит первым же снарядом, машина загорелась и проехала еще около 300 метров. Танк полностью сгорел. Еще один танк был уничтожен не менее чем десятью выстрелами.

Несмотря на блестящий успех танкистов, значительную часть немецких огневых точек не удалось подавить. Пулеметы и минометы отсекли пехоту от броневых машин и сильно задержали ее продвижение. В результате наступательный порыв был утерян, пехота не смогла закрепиться на отбитых танками позициях, а противник смог направить на участок прорыва огонь всей своей артиллерии. В итоге советские танки оказали сильное моральное воздействие на пехотинцев 25-го полка. Его солдаты понесли большие потери в бою с КВ, но смогли отбросить сопровождавшую пехоту в ближнем бою, сорвав атаку, почти увенчавшуюся успехом.

Удивительно, насколько иногда точным бывает дневник Павла Лукницкого. Вот цитата:

«В итоге всех выяснений — картина такова.

Головные танки КВ действительно прорвались в Виняголово. За ними, значительно отставая, двигались передовые батальоны пехоты. Упорно и храбро стрелковые роты переходили в атаки, гнали немцев, — только вчера занявший здесь оборону, свежий 25-й немецкий пехотный полк. Этот полк побежал, бросая оружие. Тем временем вторые эшелоны наших танков и пехоты дрались, расширяя прорыв южнее Погостья. На звездовидной полянке западнее Погостья захвачена целиком минометная батарея, восточнее — батарея 75-миллиметровых орудий. Еще два самоходных орудия. Захвачено знамя полка. Только что взяты ротные минометы, подобрано много автоматов, ручного оружия (Побитых немцев — как муравьев!)»[74].

Правда, вышеприведенная цитата и данные о потерях плохо согласуются с документальными данными, которые гласят, что весь XXVIII корпус потерял за 16 февраля всего 41 человек убитыми и еще 73 ранеными[75]. Однако в данном случае может иметь место и недоучет потерь со стороны противника.

Продвижение советской пехоты задерживало сильное огневое воздействие вражеской артиллерии. И все же, несмотря на исключительно тяжелые условия наступления, пехота и танкисты за первый день боя уничтожили много огневых точек, захватили 3 танка, бронемашину, 5 пушек, 5 мотоциклов, 1600 мин, 1400 ручных гранат. 150 ящиков снарядов, секретные документы и другое имущество. К концу дня советские танкисты подбили четыре самоходки 227-й пехотной дивизии. В строю осталась только одна.

В книге М. М. Агапова приводится выдержка из журнала боевых действий 124-й бригады, где записано: «Противник не ожидал такого количества танков, его пехота бежала из окопов, но ДЗОТы жили, пока не были подавлены танками... Потери бригады: подбито 6 КВ, не установлено место нахождения 4-х танков КВ, застряло в реке и воронках 5 КВ, убито 10 чел».

Тем не менее ввод в бой свежего соединения с большим количеством техники не смог повлиять на результат боя. В первый же день потери бригады в технике составили 50 процентов. В бою погиб Герой Советского Союза Федор Фролович Фомин, которому это звание было присвоено только 6 февраля за бои ноября 1941 г. Тогда бригада находилась в составе 54-й армии: экипаж Фомина не бросил подбитый КВ и держал в нем оборону в течение нескольких дней.

Остальные наши дивизии действовали следующим образом. 2-я рота 486-го стрелкового полка вместе со сводным батальоном 502-го полка 177-й дивизии, сломив сопротивление противника, вышла на восточный берег ручья Дубок. 311-я дивизия с танками 122-й танковой бригады после упорного боя вышла к р. Мге фронтом на юго-запад. 320-й стрелковый полк 11-й дивизии вместе с танками 122-й танковой бригады занял траншею и две землянки противника. После ухода танков на заправку немцы контратаковали и вернули взятый рубеж. На участке 311 и 198-й дивизий введен в прорыв 2-й лыжный полк. Подчиненный 11-й сд мотострелковый батальон вновь успеха в бою не имел. Подразделения 311-й сд наконец-то соединились с окруженной группой бойцов из 11-й сд у отметки 55,0. Сам поселок Погостье был окончательно отбит у противника.

В итоговом донесении за день противник признал, что его оборона была прорвана 43 тяжелыми танками. 5 или 7 машин прорвались через насыпь и начали давить укрепления. Однако пехота была отсечена от них и отброшена. Танками было подбито три штурмовых орудия и одна самоходка артполка 227-й пехотной дивизии (вот и жертвы 3. Г. Пайкина!). Среди подбитых была и машина местного немецкого аса Кирхнера. Всего немцы насчитали 10 подбитых танков. Трофейный КВ-2 в бою так и не поучаствовал, поскольку танк сначала застрял в снегу, а потом и вовсе сломался. После почти месяца безуспешных боев 16 февраля стало первым днем, когда 54-й армии удалось значительно расширить занятый участок за железной дорогой.

Лейзер затребовал и получил поддержку с воздуха. По атакующим красноармейцам начали наносить удары бомбардировщики — впрочем, бомбы падали и на немецкие позиции. От опорного пункта «Бабы» к Погостью срочно перебрасывался истребительно-противотанковый дивизион и III батальон 490-го пехотного полка. На «Кухонной просеке» занял оборону 196-й саперный батальон. Кроме того, сюда были подтянуты два 5-см противотанковых орудия. 269-й дивизии был подчинен III батальон 43-го полка, который направили на ее правый фланг. В целом через немецкие линии обороны прорвались только танки, пехота в основном отсекалась.

Удары немецкой авиации несколько раз накрывали и самих немцев. Ориентироваться в тех условиях было очень сложно. Однообразная, покрытая лесом равнина не способствовала точности бомбометания. В этом случае дневные контратаки дополнительно затруднялись. К наступлению ночи немцы окончательно решили, как им вновь отбить все потерянное. Для усиления ударной группы с участка I корпуса к Погостью были направлены три PzKpfw. IV, которые включили в 667-ю батарею штурмовых орудий.

Немецкая пехота сосредотачивается под прикрытием танка. Несмотря на худшую проходимость и небольшое количество боевых машин, немецкие танки оказались очень серьезным подспорьем для немецкой пехоты

Схема 13. Боевые действия южнее Погостья и немецкая попытка контратаковать 24-25 февраля 1942 г.

Ранним утром, с 4 ч утра 17 февраля, началась немецкая контратака, которую поддерживали два (по другим данным — три) PzKpfw. IV. Примерно в это же время части 54-й армии, успевшие за ночь привести себя в порядок, сами продолжили наступление. Неожиданно для обеих сторон получился встречный бой. К 11 ч 40 мин части 269-й пд были остановлены и отброшены. Их контратака потерпела неудачу из-за прорвавшихся советских танков. В ходе немецкой контратаки советские танки обошли немцев и ударили им в тыл. Советские танки «проутюжили» укрепленные сооружения юго-восточнее Погостья и нанесли тяжелые потери I батальону 22-го полка (из состава 1-й пд). Линия обороны была прорвана. Командир батальона погиб. Пока танки давили уцелевшие огневые точки, батальон отошел на «Кухонную просеку». Немецкая ударная группа откатилась к р. Дубок, потеряв в бою все свои танки и штурмовые орудия. Советская пехота шла за танками. 311-я сд вышла двумя полками на южную опушку леса восточнее отметки 56,0. 1071-й полк, скованный огнем противника, продвижения не имел. 320-й полк 11-й дивизии, овладев высотой 55,0, соединился наконец-то с отрезанной группой бойцов и эвакуировал 85 раненых. Эпизод с прорывом немецких солдат в район, где еще оборонялись окруженные, произошел на день раньше. Именно тогда произошел ужасный случай, когда раненых бойцов 11-й сд, которых не удалось эвакуировать, немцы замучили и сожгли.

В итоге правый фланг 269-й пд был отрезан от центра, поскольку участок дороги, т. н. «Кухонной просеки», у Погостья был захвачен красноармейцами. Противник понес потери и от ударов авиации — два орудия 850-го дивизиона были выведены из строя. Немцев оттеснили от Погостья.

17 февраля подразделения 124-й танковой бригады снова подошли к Виняголову. К этому времени для действий совместно с 198-й сд осталось всего 5 танков КВ. Пехота, уже понесшая большие потери, после еще одних суток напряженного боя действовала вяло. Танковая бригада за день потеряла один танк. Взять Виняголово опять не удалось.

Интересные подробности о бое 17 февраля содержатся в отчете командира взвода танков PzKpfw. IV (всего 3 машины), который в этот день вел бой с советскими танками. Одной из главных трудностей для немецких танкистов было то, что их танки могли нормально двигаться только по дороге. По глубокому снегу машины пройти не могли. «Виновниками» этого, как считали сами немцы, были недостаточная мощность мотора и сравнительно узкие гусеницы. Танки смогли подбить в бою несколько советских машин, при этом один из КВ, стреляя с небольшой дистанции, сжег командирский танк.

С утра 18 февраля танковая бригада совместно с частями 198-й стрелковой дивизии вновь перешла в наступление с целью захватить Виняголово. Противник контратаковал, но его удар был отбит. Но оторвавшись от пехоты и не получая ощутимой поддержки со стороны артиллерии, танкисты вынуждены были остановиться. В то же время враг продолжал наращивать свои силы. К концу дня в зоне боев появились его танки. Значительно сильнее начала бить артиллерия. Силы 54-й армии, наоборот, таяли. Возможность развить успех таяла на глазах. К вечеру в 124-й танковой бригаде почти не осталось боеспособных машин. Оставшиеся в строю советские танки вели огонь по немецким опорным пунктам на насыпи. Немецкая артиллерия вела огонь по исходным позициям наших войск. Во время следующей атаки трем советским танкам удалось прорваться в немецкий тыл на участке II батальона 22-го пехотного полка. Пехоту от них отсекли. Немцы сами перешли в контратаку, их танки дошли до «Кухонной просеки». У Виняголова также срочно возводилась отсечная позиция. 269-я пд дополнительно усиливалась I батальоном 328-го полка и III батальоном 43-го полка.

В ходе этого боя у немцев был подбит и второй танк, и все оставшиеся в строю штурмовые орудия 667-й батареи. Кроме того, советские танки расстреляли две 15-см гаубицы.

Критическая ситуация потребовала снять часть подразделений с участка 227-й пд. Кроме того, из 12-й танковой дивизии пришлось выделить дополнительные танки для борьбы с советскими боевыми машинами.

Немцы пытались построить отсечную позицию вдоль «Кухонной просеки». На насыпи еще держались три опорных пункта, но остатки I батальона 22-го полка уже отошли.

На участок 269-й пд были выдвинуты 8,8-см зенитные пушки, но они оказались слишком громоздкими для лесных дорог и были весьма уязвимы даже для огня стрелкового оружия. Тем не менее им удалось подбить три танка.

Впервые с конца декабря войскам 54-й армии удалось добиться большого успеха. Казалось бы, кровавая борьба на крохотном плацдарме, длившаяся почти месяц, кончилась. Но это было обманчивое впечатление. Более того, локальный успех сам по себе значил довольно мало. Германское командование оценивало положение как сложное, но не критическое. Советские атаки северо-западнее Погостья противник отбил. Немцы теперь ждали прибытия свежих частей. И готовились к контратаке.

На участок корпуса были направлены еще 5 орудий 185-го дивизиона штурмовых орудий. К их прибытию противник готовил новую контратаку. Немецкая артиллерия и авиация обеспечивали врагу огневое превосходство на поле боя. В итоге противник смог несколько потеснить наши части, в том числе заставил отойти и танки 124-й танковой бригады.

И именно в этот момент началось наступление ударной группировки 2-й Ударной армии. Ее части прорывались к Любани. Как раз к 16-18 февраля они вышли южнее Любани к т. н. Красной горке. Вероятно, это была та самая счастливая возможность, которая на войне выпадает только один раз.

В течение ночи с 18 на 19 февраля противник отбил несколько атак. Бойцы 54-й армии медленно прогрызали немецкую оборону. На левом фланге 269-й пд также шли бои с атакующими частями 8-й армии. Через немецкие позиции прорвалась очередная группа лыжников. Но особых успехов эти мобильные части пока не добились. Главная ударная сила армии была в количестве и качестве бронетехники. 124-я танковая бригада получила сутки на приведение себя в порядок и ремонт материальной части. Невероятными усилиями удалось вновь ввести в бой два батальона, состоявших всего из 7 танков КВ.

Около полудня 19 февраля немцы потеряли два опорных пункта юго-восточнее Погостья, которые к вечеру смогли отбить обратно. Там же, на «Кухонной просеке», был подбит один КВ, который вышел во фланг немецкой позиции.

К вечеру танки 16-й танковой бригады из 8-й армии прорвались и на левом фланге дивизии, туда был отправлен прибывший батальон 43-го пехотного полка. В целом, однако, продвижение частей 54-й армии измерялось десятками метров.

Тем не менее, и немцы начали нести немалые потери. За день они составили 6 офицеров убитыми, 6 ранеными, 2 пропавшими без вести. Кроме того, было убито 92 унтер-офицера и рядовых, 318 ранено, еще 92 человека числились пропавшими без вести.

20 февраля действия 54-й армии успеха не имели. Командующий 54-й армией уточнил задачу, которая сводилась к тому, чтобы нанести удар на стыке 11-й и 311-й сд в направлении на деревню Шала.

Войска должны были уничтожить противостоящего противника и к исходу дня овладеть стыком дорог, в дальнейшем наступая на деревню Кондую. 124-я танковая бригада (точнее, 7 танков, которые от нее остались) должна была действовать совместно с 6-й бригадой морской пехоты. Но штаб 6-й бригады провалил подготовку к бою. Поэтому вместе с танками в бой пошли только мотострелки.

Положение на левом фланге 269-й пд не внушало противнику никакого опасения. У Погостья огонь пулеметов и артиллерии практически не давал советской пехоте поднять голову. Несмотря на то что танкисты действовали умело и неоднократно перехватывали линии снабжения противника, а также выполняли роль подвижной артиллерии, больших успехов достичь не удалось. Советская пехота была отсечена от танков, а неподавленные огневые точки не давали никакой возможности идти вслед за бронированными машинами. Только мотострелковый батальон 124-й бригады, несший большие потери, единственный успевал за танками, двигавшимися со скоростью пешехода — 3-4 км/ч, не отставал от них под ураганным огнем немцев.

Немцы говорят о применении в этот день как минимум четырех КВ-2. Все они действовали на так называемой «Кухонной просеке». Немцев поражала способность советских машин двигаться по непроходимой местности и глубокому снегу. Однако это не сильно помогало советскому командованию в развитии достигнутых успехов. Полного прорыва немецкой обороны до сих пор так и не получилось.

В итоговом донесении XXVIII корпуса указывается, что за день противник подбил два КВ-2 и три КВ, а всего штурмовые орудия подбили 7 танков. Между прочим, от советского командования ускользнул тот факт, что в ходе боя был окружен I батальон 284-го пехотного полка. Атака танков сбила его с позиций и заставила отойти. В итоге, батальон закрепился на дороге, соединяющей развилку дорог «Звезда Мерседес» и Погостье. Там он провел несколько дней в окружении[76].

Только 124-я танковая бригада потеряла за день подбитыми 5 танков. В бригаде осталось всего два боеспособных КВ. Кроме этого, были уничтожены и два приданных бригаде самоходных орудия (одно — с 37-мм пушкой). На левом фланге 269-й пд, где действовала 8-я армия, советским частям удалось вклиниться в немецкую оборону и овладеть частью первой траншеи.

Противник рассчитывал, что ему удастся восстановить положение у Погостья. Утром 21 февраля в штабе 269-й дивизии приняли решение, что первый удар будет нанесен по небольшой группе (около 100 человек) с танком, на дороге Виняголово — Костово, у точки 59,3. Контратаку поддерживали два штурмовых орудия и два танка PzKpfw. IV, а также трофейный КВ, который не мог двигаться, но вооружение его было исправно, и к нему имелся боекомплект. Танк вел огонь с места.

В районе ручья Дубок противник атаковал подразделения 177-й сд, но был отброшен бойцами 502-го полка. На дороге Виняголово — Погостье немецкие танки ворвались в расположение 198-й сд, но советским частям удалось отбить атаку и подбить один танк. Подразделения 311-й сд также отбили все атаки. К вечеру немцы решили отойти на исходные позиции.

При этом с участка у «Кухонной просеки» переброшенные из-под Виняголово подразделения 124-й танковой бригады пытались занять стык дорог восточнее деревни Шала. В журнале боевых действий бригады записано: «Противник выбивался из опорных узлов сопротивления с большими для нас потерями. К исходу дня на северо-восточной окраине поляны "Сердце" термитным снарядом из засады сожжен танк командира роты ст. лейтенанта Большакова, экипаж полностью сгорел».

В ходе боя батальон 284-го полка был оттеснен к развилке дорог «Звезда Мерседес». Днем для противника стало ясно, что немецкая контратака окончательно провалилась. Штурмовые орудия застряли на «Кухонной просеке». Однако там им в течение 21 февраля удалось подбить пять танков (судя по заявкам противника), и «Кухонную просеку» теперь занимала только советская пехота. Вечером в донесении в штаб корпуса указывалось, что важнейшая дорога прочно находится в руках у противника, т. е. бойцов Красной Армии.

Сложная ситуация с противотанковым оружием требовала особых мер. Немцы решили применить под Погостьем надкалиберные кумулятивные снаряды для 3,7-см противотанковых пушек. Их доставили вечером 21 февраля. III батальон 43-го пехотного полка занял отсечную позицию у Виняголова. Прорыв у «Кухонной просеки» считался чрезвычайно опасным. По решению штаба корпуса началась подготовка к его ликвидации силами 333-го пехотного полка, который несколько позднее занял участок у развилки дорог на деревню Шала.

Дорогу от Виняголова к Кондуе оборонял саперный батальон 269-й пд. Из-за боязни попасть под огонь танков было решено проводить контратаку только с наступлением темноты. К этому моменту немецкие потери только за период с 1 по 20 февраля составили 602 человека убитыми, 1980 ранеными, 102 пропавшими без вести, 2343 больными.

Положение для врага складывалось нелегкое. Но к этому моменту у Любани немцам удалось отбить все атаки частей 2-й Ударной армии. И наступление 54-й армии начало выдыхаться.

22 февраля советские части успеха не имели. 124-ю танковую бригаду вывели из боя для пополнения и ремонта. Она полностью лишилась своей материальной части. Теперь соединение надо было восстанавливать заново. К этому времени 124-я танковая бригада потеряла подбитыми 13 танков КВ, 4 КВ пропали без вести, убитыми бригада потеряла 124 человека, ранеными — 245 человек, 26 танкистов пропали без вести.

В этот же день, 22 февраля, Линдеманн снова приехал в штаб Герберта Лоха. Командующий армией снова поставил командование корпуса перед фактом, что оно не получит резервов. Тем не менее корпус должен был готовить контрнаступление. Задачей для 269-й пд отныне становилось удержание каждой позиции и подготовка к отражению наступления в южном направлении, на Любань. Кроме того, сам Линдеманн лично приказал восстановить прежнее положение.

Под Погостье было решено перебросить штаб 96-й пд и оставшуюся часть ее подразделений, еще занимавших оборону по берегу Невы. Первым был отправлен III батальон 283-го полка, затем часть саперного батальона и I батальон 283-го полка.

В течение дня 23 февраля немцы отбивали слабые атаки советских войск. Действия ll-й сд привели к тому, что к вечеру ее частям удалось прорваться далее на юг, западнее «Звезды Мерседес». Этот прорыв противник собирался ликвидировать силами I батальона 22-го полка.

К Погостью были дополнительно переброшены II батальон 22-го и I батальон 328-го пехотных полков. На северо-востоке устроили еще одну позицию, на которой находился III батальон 283-го полка. Началось сооружение опорного пункта у «Звезды Мерседес», куда перебрасывались подразделения III батальона 283-го полка. 1-я рота 29-го танкового полка была переброшена в район пос. Шапки. К этому моменту только ударная группа противника у «Кухонной просеки» имела три танка PzKpfw. III и три штурмовых орудия. Ее объединили под управлением командира 490-го пехотного полка. Всего в состав группы вошло три пехотных батальона.

В этот же момент 11-я сд и 6-я бригада морской пехоты были развернуты фронтом на восток, вдоль дороги. Они пытались сбросить немцев с позиции у нее. К развилке дорог «Звезда Мерседес» примыкал правый (или южный) фланг 6-й бригады морской пехоты. Общий боевой состав наших подразделений не превышал 300 человек.

Схема 15. Положение частей 269-й пехотной дивизии на 17 марта 1942 г. Составлено на основе отчетной схемы штаба дивизии

Западнее находились части 311-й и 285-й сд. Наступление советских частей с утра 24 февраля не дало больших результатов.

В течение дня 24 февраля противник несколько потеснил наши части у развилки «Звезда Мерседес». Немецкая боевая группа в буквальном смысле обрушилась на наши части западнее развилки. Немцы считали, что они разбили и частично окружили часть сил 54-й армии. Уничтожение окруженных было запланировано на утро 25 февраля. Из советских документов следует, что немецкие контратаки были отбиты силами 311-й сд. Потери противника за день: 4 офицера ранено, 41 человек убит, 192 ранено, 18 пропали без вести.

Кроме того, спешно принимались меры по укреплению деревень Шала и Кондуя. В немецких штабах считали также, что начавшаяся оттепель сыграет им на руку, сделав непроходимыми для техники болотистые участки.

Попытка немцев 25 февраля продолжить продвижение столкнулась с ожесточенным сопротивлением, особенно на левом фланге ударной группы. После этого была проведена дополнительная разведка, артиллерия вновь открыла огонь, подготовив новую атаку. В результате противник сумел отбить еще один опорный пункт.

26 февраля немцы продолжили выдавливать советские части на север. Противнику удалось выйти на «Кухонную просеку». После этого он развернулся фронтом на запад. Затем с помощью танков немцы собирались быстро выйти к Погостью, действуя одновременно с юга и запада.

Судя по данным И. Прокофьева, части 11-й сд и 6-й бригады морской пехоты, контратакованные противником, оставили свои позиции в районе полян «Сердце» и «Фигурная».

Донесение командира 11-й сд так описывает бой 26 февраля:

«6 брмп в 9.00 26.2.42. совместно с 320 сп перешла в наступление. Встретив сильное огневое сопротивление противника, успеха не имела. В 11 ч противник силою до 300 чел. пехоты при поддержке трех танков двух бронемашин и 15 бомбардировщиков с воздуха — перешел в контрнаступление в стыке 1-го батальона [бригады] с 320 сп. 1/6 брмп и 320 сп с потерями под давлением превосходящих сил противника начали отход в северо-западном направлении. 2/6 брмп продолжал упорно оборонять занимаемый рубеж, несмотря на угрозу охвата флангов. В 13.00 1-й батальон, силами командиров штаба под руководством командира бригады, был остановлен, приведен в порядок и занял рубеж в координатах (0718). 2-й батальон продолжал удерживать прежний рубеж. Пехота противника была остановлена и отрезана от танков, которые прорвавшись через боевые порядки, подбив два орудия ПТО, продвинулись по просеке (0618) в тыл наших подразделений.

В 15.00 противник возобновил атаку на 1-й батальон, введя дополнительно две бронемашины. 1-й батальон, перемешавшись с подразделениями 1071 и 1069 сп начал беспорядочный отход в северо-западном направлении и откатился севернее отм. 55,0. Выдвинутые на помощь две наши бронемашины подверглись огню с пушек танков противника, одна из них загорелась, вторая отошла вслед за пехотой. Принятыми мерами комсостава штадива — 11, штабрига — 6 и всех частей перемешанные части были остановлены и увлечены в атаку. Противник был отброшен к югу. В это время нашей пушкой ПТО был подбит один танк противника, прорвавшийся северо-восточнее отм. 55,0.».

Бой в лесу

Кроме того, вынуждены были отойти и остатки 285-й и 311-й сд. Ночью немецкие ударные группы соединились южнее Погостья, восстановив прежнее положение и контроль над «Кухонной просекой». Окруженный батальон 284-го пехотного полка соединился со своими основными частями. В ходе боя в руки противника попал минимум еще один КВ. Всего в журнале боевых действий 269-й пехотной дивизии упоминаются три танка КВ, уничтоженные или захваченные 26 февраля.

Отход частей 54-й армии под ударами противника вызвал волну возмущения, отголоски которой докатились даже до Москвы. Вот еще один отрывок из переговоров А. А. Жданова и командующего Ленинградским фронтом М. С. Хозина:

Хозин М. С.: «Вчера, вам наверно известно из донесения, у Федюнинского случилось небольшое несчастье. При содействии авиации противник предпринял атаки с танками и прорвал фронт 6-й морской бригады, причем противник, его пехота действовала в пьяном виде, и просочилась до высоты 55.0. К настоящему времени положение полностью еще не восстановлено, но дело идет к лучшему, и к утру надеемся восстановить положение. Причина — командование морской бригады оказалось не на высоте положения, проявило трусость и растерянность, по сути говоря, бригада разбежалась. Приказано этот случай расследовать и виновных взгреть, как полагается. Вчера день занимался вопросами выполнения директивы Ставки. Сегодня еду к Федюнинскому, и там, на месте будем отрабатывать все вопросы, связанные с выполнением директивы Ставки»[77].

Создалась реальная опасность потери всех тех немногочисленных результатов, которые были достигнуты 54-й армией и оплачены большой кровью. Все успехи, достигнутые с 16 февраля, уже и так оказались утраченными. Немцы оттеснили остатки советских частей на тот самый пятачок, с которого 54-я армия так долго и так безуспешно пыталась вырваться в начале февраля. Эта неудача свидетельствует о крайне неудовлетворительном боевом управлении.

Но дальнейшее немецкое наступление уже вдоль дороги Виняголово — Погостье развивалось с большим трудом. В конце концов оно заглохло и было остановлено.

Другая группа противника к вечеру частично смогла добиться успеха, отбив обратно часть немецких позиций южнее Погостья. В ходе боя немцы потеряли подбитыми 4 штурмовых орудия. Еще один танк подорвался на минах. Несмотря на то что противнику не удалось овладеть всей просекой, он посчитал, что кризисная ситуация разрешена. Опасность того, что части 54-й армии снова прорвут оборону и перехватят просеку, была ликвидирована.

54-я армия пыталась вернуть с трудом завоеванные позиции. Утром 27 февраля на «Кухонной просеке» начался бой, немцы отбивали контратаку за контратакой. Сил у советских частей уже не было. Пришлось начинать все сначала.

Сохранившиеся документы достаточно подробно рассказывают об этой операции противника. Однако несколько поражает другое — малое количество пленных, захваченных немцами. Тайна открывается просто и страшно. Большая часть советских бойцов, попавших в руки к немцам, была ими уничтожена на месте. Скорее всего, именно этот неудачный бой стоил должности командиру 11-й сд В. И. Щербакову. 5 марта его заменили на полковника И. В. Грибова, ранее командовавшего 115-й сд и 1-й горнострелковой бригадой.

Немцы усиливали оборону у Погостья. Было решено снять один батальон 227-й пд. Во время доклада командир 269-й дивизии Лейзер предложил передать ее правофланговый участок 96-й дивизии. Она уже отдала часть своих сил. Теперь почти в полном составе дивизия перебрасывалась под Погостье.

Только к этому времени в штабе 54-й армии осознали, что дальнейшие атаки потеряли даже минимальную перспективу на успех. Совершить невозможное и снова выбить врага решили, используя новые силы.

К концу февраля 16-я танковая бригада приняла в Ленинграде и перевела через Ладожское озеро 7 танков КВ, 17 БТ-7, 6 Т-26 и 21 бронеавтомобиль (уже одно это было настоящим подвигом), а также одну самоходную артиллерийскую установку (судя по всему, тоже на базе Т-26). Бригаде под командованием полковника И. Н. Барышникова была поставлена задача поддерживать наступление 80-й сд.

Утром 28 февраля на участке юго-восточнее Погостья советские части предприняли контратаку, чтобы восстановить утерянное ранее. Для ее отражения были брошены подразделения 43-го пехотного полка, штурмовое орудие и два танка. В бой с нашей стороны была брошена 80-я сд. После ночного марша она вошла в бой на правом фланге 11-й стрелковой дивизии севернее Погостья. Из-за сильного огня противника продвижения дивизия не имела. Немцев удалось выбить только с той территории, которая были ими захвачена в течение предыдущего дня. К вечеру немцы снова выбили красноармейцев обратно. Опять были большие потери, снова очередная танковая бригада постепенно выбивалась до последней машины.

Не было продвижения и у соседей. И 11-я, и 311-я сд, и 6-я бригада морской пехоты продолжали нести потери в атаках, следующих одна за одной. Всякий раз противник останавливал их атаки хорошо организованным огнем, а небольшие вклинения быстро ликвидировались. В составе бригады морской пехоты осталось всего 30 активных штыков. 80-я сд только за 2 дня боев потеряла только убитыми 392 чел.

Противник также нес потери. Так, на участке II батальона 283-го полка (в составе 269-й пд) много пулеметов было расстреляно танками. Из-за потерь было решено вывести 667-ю батарею штурмовых орудий из района боевых действий. У Погостья оставалась 185-я батарея. Группа Отто Лаша получила в качестве подкрепления роту танков из 12-й танковой дивизии. Теперь для 269-й пд наступал период отдыха, хотя правильнее было бы сказать, что отдыхал ее штаб. Ее участок со всеми частями передавался 96-й пд.

Полностью восстановить ситуацию и выбить красноармейцев за насыпь противнику так и не удалось. Штаб 96-й дивизии доложил, что продолжать наступление невозможно. В составе восточной группы остались один танк и одно штурмовое орудие. Кроме того, следовало пополнить части, находившиеся в бою. Лыжный батальон 212-й дивизии убывал на другой участок фронта, вместо него должен был прибыть еще один батальон 227-й пд.

В то же время, в соответствии с Директивой Ставки № 170219, под управление 54-й армии передавался 4-й гвардейский стрелковый корпус. В состав корпуса включалась 98-я танковая бригада (5 КВ, 22 Т-34). Задача для 54-й армии ставилась на уничтожение любанско-чудовской группировки. Армия должна была не позднее 1 марта перейти в наступление в общем направлении на деревню Кондую и Любань. Пожалуй, если рассматривать действия 54-й армии в определенной ретроспективе, это был первый раз, когда перед ней поставили боевую задачу, отвечающую обстановке. Но было уже поздно. Армия вновь должна была начинать все с самого начала.

1 марта атаки подразделений 54-й армии были отбиты подразделениями 96-й пехотной дивизии. Советские части вели наступление вдоль грунтовой дороги Погостье — Шала. Немецкие контратаки заставили отойти продвигавшуюся на левом фланге 11-ю сд. На участках вклинений противник организовывал контрудары. В ходе боя было подбито два танка и потеряно последнее штурмовое орудие.

По итогам этих боев в штабе 54-й армии отмечали плохую организацию марша 80-й сд. Очень сложным для пехоты делом было двигаться по заснеженному лесу. В результате бойцы шли колоннами, несли еще на марше большие потери от минометного огня, а при атаке вынуждены были атаковать в лоб. Орудия сопровождения пехоты отсутствовали. Только 80-я сд потеряла за два дня боевых действий около 500 человек убитыми и ранеными.

У того же Н. Шувалова приводится описание подготовки атаки его родной дивизии:

«Поздним вечером на клин подтянулась пехота. К сожалению, смена одной стрелковой части другой не осталась тайной для противника. Видимо, не были соблюдены маскировка, бесшумность передвижения. Противник резко усилил огонь из всех видов оружия. Огонь велся всю ночь. Нетрудно представить, какие потери понес 77-й полк, который поддерживал наш дивизион.

Наступление было назначено на 8 часов утра. Противник же около 6 часов утра произвел еще несколько сильных артиллерийско-минометных налетов и еще более увеличил наши потери.

Приказ о наступлении, однако, отменен не был, и в 8 часов утра мы начали артподготовку...»[78]

Артподготовка у Шувалова получилась слабой. Остро не хватало снарядов. Как он сам вспоминает, за такую артподготовку было стыдно перед пехотой.

Только за 1 марта, по немецким данным, части 54-й армии потеряли не менее трех танков. 2 марта — еще два. 3 марта в бою была потеряна еще и самоходка с 76-мм орудием. Поддерживавший пехоту 80-й сд батальон 16-й танковой бригады был полностью выведен из строя. Только сгоревшими он потерял 8 машин, значительная часть которых стала жертвами немецких штурмовых орудий. Таким образом, командование 54-й армии только за первые три дня марта потеряло значительную часть заново введенной в бой бронетехники. Действия армии оказались полностью неудачными именно в тот момент, когда под Любанью разворачивались самые важные события. 2-я Ударная армия начала силами 327-й сд и частей 13-го кавалерийского корпуса рывок к Любани. Вдобавок ее части вышли на тылы 18-й армии.

Самые опасные для противника события разворачивались южнее Любани. Там, у Красной горки, накапливались силы 2-й Ударной армии. После 20 февраля они начали наступление, но до самой Любани дойти им не удалось. Если вспомнить материал, представленный выше, то получится, что 54-я армия как раз именно в этот момент исчерпала свой наступательный порыв. Облегчить положение своим товарищам, действующим у Любани, она так и не смогла. Более того, немцы смогли отбросить армию Федюнинского на исходные позиции. Неудачные действия 54-й армии не позволили добиться перелома в самый важный момент Любанского сражения. В отдаленной перспективе это привело к ужасной трагедии.