II

Петр своими реформами почти совершенно разгромил национальную, единственно возможную в тяжелых русских условиях, форму монархической демократии.

Жертвы понесенные в эпоху революции, оправдываются только в том случае, если революция приносит какое-то благо народу в будущем.

Совершенная Петром антинародная, по своему духу революция, никакого блага народу принести не могла и не принесла. Совершенная Петром революция не смогла ни уничтожить духовное своеобразие Руси, ни превратить ее в европейскую страну.

Подчинив церковь государству, превратив крепостную зависимость в крепостное право европейского типа, внеся чужеродное европейское начало в русское мировоззрение, Петр внес смертельную заразу в душу народа, расколов его на два враждебных духовных типа: русских и полуевропейцев-полурусских (интеллигентов).

По своим увлечениям культурной Европы и по фантастичности своих замыслов, Петр был прообразом будущей русской интеллигенции, появление которой он вызвал. Солоневич правильно писал в «Белой Империи»:

«…Он, по существу, был своего рода анахронизмом наоборот типичным русским интеллигентом шестидесятых годов — так сказать, писаревской эпохи: рационалист, слегка атеист, вольнодумец, сеятель разумного и прочего. Но он любил Россию — правда, не такой какой она была, а такой, какою он хотел ее видеть: мы все этим слегка грешны».

Ни на каком краю бездны Московская Русь не стояла. На край бездны привел Русское государство Петр, разгромивший обессиленную расколом Православную церковь, основы национальной государственности и национальной культуры.

Исключительной популярностью в народе с конца XVII века и до начала девятнадцатого пользовалась «Комедия о царе Максимилиане и непокорном сыне его Адольфе». Царь Максимилиан влюбившись в волшебницу, стал верить «кумигическим» (то есть языческим богам), призвав своего сына Адольфа, царь потребовал, чтобы он принял новую веру и, получив отказ, велел рыцарю Бармуилу казнить Адольфа.

Писатель Алексей Ремизов в своем исследовании «Царь Максимилиан» утверждает:

«…Основа царя Максимилиана — страсти непокорного царевича, замученного за веру собственным отцом… Царь Максимилиан — да ведь это царь Иван и царь Петр. Непокорный и непослушный Адольф — да ведь это царевич Алексей, весь русский народ».

Есть свидетельства современников, что приказной Докукин, обличавший Петра в измене, перед казнью будто бы сказал Петру:

«Ежели, Государь, казнишь сына, то падет сия кровь на весь род твой; от главы на главу, до последних царей. Помилуй царевича, помилуй Россию».

Петр не помиловал ни Царевича, ни Россию.

«В России когда-нибудь кончится все ужасным бунтом и самодержавие падет, ибо миллионы вопиют к Богу против Царя, извещая об убийстве Царевича Алексея, — писал из Петровского парадиза Ганноверский резидент Вебер». Так именно и случилось.