БОЯРСКИЙ ГОРОД
Новгородские бояре, хотя и являлись крупными землевладельцами, постоянно жили в столице республики и посещали свои имения только по временам. В Новгороде они имели дома усадебного типа и склады, где хранилось имущество и продуктовые запасы. Как правило, бояр окружала большая дворня, которую они содержали на свои средства.
Почему бояре постоянно проживали в Новгороде и только изредка навещали свои сельские вотчины? Политическая жизнь Новгорода била, что называется, ключом. Общественные обязанности требовали от боярина постоянного пребывания в городе. Тем более это было необходимо, если он занимал какую-либо административно-общественную должность. Продолжительное отсутствие боярина в Новгороде фактически выводило его из круга своего привилегированного сословия.
Большинство боярских семейств жило в Великом Новгороде со времени его основания. Новгород без преувеличения можно было назвать городом бояр. «Возникновение такого города, как Новгород, сказалось и на всей последующей судьбе градостроительства в пределах Новгородской земли и на особенностях социального состава населения самого Новгорода. На огромных пространствах Новгородской земли практически почти нет городов, кроме Пскова, Ладоги, Руссы и Торжка, расположенных на ее окраинах и бывших пригородами Новгорода. В то же время в Южной Руси таких городов десятки. Объясняется это, по-видимому, тем, что новгородская боярская знать с самого начала жила в Новгороде и не строила своих городов. Новгород, как показывают раскопки, был городом богатых бояр-землевладельцев, имевших обширные владения во всей земле, но живших в Новгороде, где они держали своих ремесленников и торговых людей для обработки и реализации тех природных богатств, которые поступали к ним из их владений. Их пребывание в Новгороде было необходимо и для участия в федеративных органах власти, и в борьбе за эту власть, дававшую в их руки новые денежные и земельные богатства. Именно концентрация в самом Новгороде всей боярской знати необъятной Новгородской земли и не позволила прочно обосноваться здесь ни первым Рюриковичам, ни их потомкам, определив тот своеобразный политический строй, которым Новгород отличается от других Русских городов» {59} .
Многолетние археологические раскопки показали, что новгородские улицы, где располагались боярские усадьбы, делились частоколами на усадьбы площадью в 1200–2000 м 2каждая. «Центром усадьбы во всех случаях является большой господский дом, окруженный хозяйственными постройками, домами челяди, ремесленными мастерскими». Подобные боярские микроячейки открылись взору археологов во многих местах Новгорода, «создавая картину единообразия городской застройки и нивелировки быта владельцев усадеб. Эта картина, характерная, скажем, для первой половины XV века, оставалась всякий раз неизменной и при углублении в слои более раннего времени. Поразительно, что линии частоколов, рубежи усадебных участков, проведенные в X веке, оставались неизменными вплоть до присоединения Новгорода к Москве во второй половине XV века. Несомненно, что стабильность городского боярского землевладения отражает его исключительную экономическую устойчивость» {60} . Надо добавить, что этот поразительный факт отражает не только исключительно прочное состояние боярской экономики, но прежде всего необыкновенно стабильное и процветающее положение всего новгородского социума. В государстве, в котором общество разделено на враждующие партии и его граждане втянуты в постоянные распри, люди не живут в течение пятисот столетий в родовых гнездах. Революции, гражданские войны и реформы, потрясающие основы общества, уничтожают такие гнезда, как смерч. Да что там политические, социальные и военные потрясения, когда родовые гнезда приходят в запустение от всякого более или менее продолжительного периода общественно-государственной нестабильности.