Западная Европа: демократизация, интеграция, социальное развитие

Западная Европа в 1945-1950-е годы

При рассмотрении истории Западной Европы после Второй мировой войны возникает проблема осмысления периодизации. Мы предлагаем выделить несколько основных этапов, связанных не с международными отношениями в условиях биполярного мира и противостояния Восток-Запад (эти вопросы будут подробно рассмотрены в разделе, посвященном холодной войне), а с вопросами внутреннего развития западноевропейских государств и этапами европейской интеграции.

Сразу после окончания войны на политической карте региона отчетливо прослеживалось существование четырех регионов — Западного, Северного, Центрального и Восточного. Начавшаяся вскоре холодная война и разделение континента на две противостоящие друг другу системы фактически уничтожили Центральную Европу и включили страны Северной и частично Центральной Европы в Европу Западную. В Западной Европе к 1945 г. только шесть государств сохранили прежние политические институты: Великобритания, Ирландия, Швеция, Швейцария, Испания и Португалия, а оккупированные Германией в ходе войны Бельгия, Дания, Норвегия и Нидерланды вскоре их реставрировали. Особенно радикальные перемены произошли в Германии, которая была разделена державами-победительницами (США, Англией, Францией и СССР) на четыре оккупационные зоны. Державы-победительницы на конференциях антигитлеровской коалиции договорились рассматривать Германию как единое экономическое и политическое целое, провести ее демилитаризацию, денацификацию, демократизацию и декартелизацию. Восточная граница Германии устанавливалась по рекам Одер и Западная Нейсе. Первоначально чрезвычайно жесткой была оккупационная политика Франции. Опасаясь восстановления мощи Германии, французское руководство выступало в поддержку создания раздробленной германской федерации со слабым центральным правительством. Будучи не в состоянии самостоятельно установить контроль над Германией и сомневаясь в том, что союзники будут удерживать его долго, французы хотели создать слабое германское государство, разоруженное и бессильное. Им также был нужен уголь для восстановления собственной промышленности, поэтому они стремились к присоединению Саарской области. Но вскоре французские политики смягчили свою позицию.

В июне 1946 г. начались переговоры об объединении трех западных зон оккупации, 2 декабря 1946 г. министр иностранных дел Великобритании Э. Бевин и американский госсекретарь Дж. Бирнс подписали соглашение об объединении двух зон оккупации. На основе этого соглашения с 1 января 1947 г. начал свое существование «объединенный экономический район» — так называемая Бизония. В условиях нарастания противоречий между СССР и западными союзниками продолжилась дальнейшая интеграция западных зон, в 1948 г. американская, британская и французская зоны объединились в Тризонию, в мае 1949 г. на их базе была создана Федеративная Республика Германия, и в качестве ответного шага на базе Советской зоны оккупации в октябре 1949 г. была конституирована Германская Демократическая Республика. Нерешенность германского вопроса и геополитическое положение Германии в центре Европы сделали ее постоянным очагом напряженности и даже символом холодной войны и противостояния двух систем.

Важнейшим фактором не только экономического, но и политического развития Западной Европы, а также усиления влияния США в регионе стал план Маршалла. Экономика США в гораздо меньшей степени пострадала от Второй мировой войны, а восстановление Европы и инструменты нового мирового экономического порядка обсуждалось уже в июле 1944 г. во время валютно-финансовой конференции Объединенных Наций, состоявшейся в Бреттон-Вудсе (штат Нью-Гэмпшир). Участники из 44 стран договорились о создании Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР). Американский доллар получил фиксированный золотой паритет (35 долл. — 1 унция золота) и превратился в мировую валюту. 27 декабря 1945 г. Бреттон-Вудские соглашения вступили в силу. Упорядочение мировой финансовой системы и обменных курсов, а также создание новых международных финансовых институтов позволили США оказать поддержку разрушенной войной Европе. Американская «Программа восстановления Европы» вошла в историю как «план Маршалла».

5 июня 1947 г. госсекретарь Дж. Маршалл выступил в Гарварде с изложением деталей программы. Во-первых, предметом американской инициативы декларировалась «не страна и не доктрина, а голод, бедность, отчаяние, хаос». Во-вторых, восстановительные усилия не должны были быть половинчатыми, план должен повлечь за собой радикальное исцеление, а не временное облегчение. В-третьих, участие русских и их союзников следовало приветствовать, так как нельзя извлекать из человеческих страданий политические и иные выгоды. В-четвертых, европейцы сами должны были определить, в чем они нуждаются в первую очередь. Детализации программы была посвящена международная конференция, состоявшаяся в Париже в июле 1947 г., на которой Великобритания и Франция предложили создать «руководящий комитет», задачей которого должно было стать выявление ресурсов и нужд европейских стран и выработка рекомендаций относительно основных направлений развития главных отраслей их промышленности. СССР отверг идею регламентации экономического развития «руководящим комитетом», расценив это как вмешательство во внутренние дела европейских государств, и выступил за обеспечение в рамках плана равноправного экономического сотрудничества при уважении национального суверенитета государств. Советская позиция не получила поддержки, после чего СССР и Восточная Европа, ожидаемо для американцев, отказались от участия в программе. Согласие на участие в плане Маршалла дали Великобритания, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Швеция, Норвегия, Дания, Ирландия, Исландия, Португалия, Австрия, Швейцария, Греция, Турция.

План Маршалла имел три решающих следствия: во-первых, европейцы получили в свое прямое распоряжение доллары, когда они не могли их заработать экспортом. Получали ли они при этом за доллары продукты питания (Австрия, Западная Германия) или в большей степени средства производства (Франция), не имело значения — важно то, что это освобождало ресурсы для других целей. Во-вторых, американская помощь стимулировала европейскую интеграцию.

Экономическая политика оказалась не менее важным фактором в закреплении противостояния Восток — Запад, чем политические аспекты. Маршалл считал, что «США должны сделать все возможное для возрождения нормальной рыночной экономики во всем мире, без которой немыслимы политическая стабильность и мир». Рассчитанный на 4 года план Маршалла, реализация которого началась в апреле 1948 г., предусматривал снижение таможенных барьеров, модернизацию инфраструктуры, увеличение объемов производства, более равномерное распределение тяжелой промышленности, рационализацию сельскохозяйственного производства, денежную и финансовую стабилизацию. Важной составляющей программы было насыщение западноевропейского рынка американскими товарами (их экспорт был выгоден прежде всего самой американской промышленности).

Кроме финансовых вливаний большое моральное значение имела непосредственная помощь США бедствующей Европе, так называемые «пакеты помощи» (care-packet, от CARE — Cooperative for American Remittances to Europe), в эту гуманитарную организацию, основанную в 1945 г., входили 22 неправительственные организации. В феврале 1946 г. президент Трумэн разрешил отправку в Европу пакетов с помощью. Существовало два типа пакетов: один — мясные консервы, жир, сахар, сухое молоко, мука, шоколад, кофе, мыло, жевательная резинка и сигареты; второй — шерстяные одеяла, набор для шитья, одежда, обувь. В последующие годы стало уже 15 типов пакетов — инструменты для столяров и переселенцев, смеси для младенцев и т.д. С 1949 г. был даже пакет ко дню рождения, в котором находилась запеченная целиком индейка в собственном соку.

Всего по плану Маршала в 1948-1951 гг. было потрачено более 12,5 млрд долл., а до 1953 г. — 15 млрд долл. Если сюда прибавить помощь, поступившую непосредственно после войны, общая сумма субсидий США составила 25 млрд. Большая часть (около 80%) кредитов была безвозвратной. Больше всего средств получили Великобритания, Франция и Западная Германия (последняя использовала их в том числе для выплаты репараций).

При помощи плана Маршалла в Западной Европе, Японии, а также Канаде, Австралии и Новой Зеландии прибегли к стратегии экономического роста, которая в 1950-1960-е годы имела успех. Эти страны смогли достаточно быстро восстановить свою экономику, увеличить темпы экономического роста и качественно улучшить уровень жизни. Вследствие этих процессов произошло относительное выравнивание уровня экономического развития западного мира.

В конце 1940 — начале 1950-х годов в политическом развитии стран Западной Европы преобладало несколько основных тенденций. Первой из них было усиление позиций коммунистов, особенным влиянием в своих странах пользовались коммунистические партии Франции и Италии, что объяснялось, прежде всего, их активной антифашистской борьбой в годы войны, а также ростом престижа и влияния СССР. В ходе опроса, проведенного во Франции в сентябре 1944 г., более 61% респондентов назвали Советский Союз страной, сыгравшей главную роль в освобождении их родины, и только 29% связали это достижение с США.

В Италии, к примеру, небольшая группа нелегалов, каковой компартия являлась до войны (Коминтерн даже угрожал ей роспуском в 1938 г.), после двух лет участия в движении Сопротивления стала массовой партией, насчитывавшей 800 тыс. членов, а в 1946 г. — 2 млн, что сделало ее крупнейшей европейской компартией за пределами советского блока. Французские коммунисты на выборах собирали больше голосов, чем итальянские, хотя численность последних была больше. С 1945 по 1947 г. коммунисты занимали посты в правительствах Италии и Франции. В октябре 1945 г. на первых послевоенных выборах ФКП получила 26,1% голосов, и до 1958 г. ее участие в парламенте ни разу не падало ниже 25%. Просоветские настроения выражали не только коммунисты, но и многие социалисты, однако взаимоотношения между ними оставались такими же сложными, как и во времена довоенного Народного фронта. В 1947 г. члены французского кабинета из числа коммунистов были отправлены в отставку премьером П. Рамадье. В отличие от своего французского коллеги, лидер итальянских социалистов П. Ненни старался удержать коммунистов в составе итальянского правительства, но в мае 1947 г. госсекретарь США Дж. Маршалл оказал давление на премьер-министра А. де Гаспери и коммунисты были удалены из правительства.

Коммунистические партии пользовались поддержкой не только пролетариата, но и левых интеллектуалов, таких как Ж.-П. Сартр, С. де Бовуар, Л. Альтюссер, К. Мерло-Понти и другие. Мотивы интеллектуалов в их симпатиях к коммунизму отличались от мотивов рабочих. Так, для французского историка А. Матьеза и для «светского» итальянского проповедника Л. Колетти коммунизм воплощал надежды на полностью секуляризированное общество, в котором католическая церковь будет вытеснена из публичной сферы. Для левых интеллектуалов, таких как А. Кригель, В. Беньямина, Э. Хобсбаума и других, коммунисты были альтернативой всякому национализму и антисемитизму.

Американцы были озабочены ростом влияния коммунистических партий в западноевропейских странах и даже планировали прямое вмешательство в Италии, если там на выборах 1948 г. победят коммунисты. Эта озабоченность была объяснима, ведь после войны в Европе явно обозначилась левая тенденция: помимо Франции и Италии коммунисты вошли в первые послевоенные правительства в Бельгии, Дании, большинстве немецких земель; в Норвегии даже обсуждался проект объединения социал-демократов и коммунистов (правда, не реализованный на деле). Так, после окончания Второй мировой войны на выборах в Норвегии и Австрии социалистические партии получали почти половину голосов избирателей. Традиционно сильной была и Социал-демократическая партия Германии, восстановленная сразу же после окончания войны. С началом холодной войны произошло резкое ухудшение отношений между коммунистами и социал-демократами. В целях укрепления межпартийных связей и создания действенного противовеса объединению коммунистов в рамках созданного в 1947 г. Информационного бюро коммунистических и рабочих партий (Коминформ) в 1947 г. был создан Комитет международных социал-демократических конференций (КОМИСКО), на основе которого в 1951 г. в Франкфурте-на-Майне образовался Социалистический интернационал, объединивший 34 партии с 10 млн членов (за эти партии в середине 1950-х годов голосовали не менее 40 млн человек). В организационном плане Социнтерн представлял собой федерацию самостоятельных партий, выполнял роль информационного центра и идейно-политического дискуссионного клуба.

После Второй мировой войны в странах Западной Европы, за некоторым исключением (диктатуры в Испании и Португалии, тяжелая ситуация гражданской войны в Греции), утвердились демократические принципы, сохранение которых мыслилось как альтернатива идеологии тоталитарных обществ. Консолидация демократии (в том числе с помощью экономической и политической интеграции) происходила в контексте угрозы с Востока, а также снижения популярности коммунистических партий, вызванного, помимо прочего, разоблачением культа личности Сталина на ХХ съезде КПСС (1956), распространением информации о преступлениях сталинизма, политикой Москвы в отношении стран советского блока.

Второй тенденцией, характерной для большинства западноевропейских стран, особенно тех, где в предыдущий период у власти был фашистский или нацистский режим (т.е. для Западной Германии и Италии), стало образование и укрепление христианско-демократических партий. Это было связано, во-первых, с попыткой вернуться к демократии через обращение к христианским ценностям, во-вторых, в силу того, что члены традиционных правых и центристских партий в этих странах скомпрометировали себя сотрудничеством с тоталитарными режимами в 1920-1940-е годы. Не последнюю роль в подъеме этого нового движения сыграло и желание сдержать усиление влияния социалистического и коммунистического движений. В ФРГ Христианско-демократический союз (ХДС) возник в июне 1945 г. вначале на региональном уровне во всех оккупационных зонах, в 1950 г. он объединился в единую партию в рамках ФРГ под председательством К. Аденауэра (в данный момент существует во всех федеральных землях за исключением Баварии, где в 1945 г. конституировался Христианско-социальный союз, являющийся партнерской партией ХДС). Программа ХДС, сформулированная К. Аденауэром и Л. Эрхардом, может рассматриваться как стандартная для всех партий христианско-демократической ориентации. ХДС основана на принципах открытости и общехристианских ценностях. В экономическом отношении партия ориентирована на создание и развитие «социальной рыночной экономики», в основе которой лежит сочетание принципов экономической свободы с принципами социальной справедливости и гражданской солидарности. Ее внешнеполитическая концепция ориентировала страну на принадлежность к западным военным и политическим блокам, а также на экономическую и политическую европейскую интеграцию. Христианско-демократическая партия Италии, созданная еще в 1942 г., была ведущей политической силой в стране в 1946-1992 гг. (45 из 51 премьер-министра страны за этот период принадлежали к ХДП).

Несколько иной была ситуация в Великобритании, оказавшейся единственной европейской державой, не потерпевшей поражения ни в одной из мировых войн. Британская демократия и монархия показали свою прочность и не были дискредитированы сотрудничеством с тоталитарными режимами. Политический ландшафт страны также кардинально отличался от континентальных государств — ни социалисты, ни тем более коммунисты никакой заметной роли в политическом спектре не играли, христианская демократия на британском пространстве также не прижилась. Роль силы, инициировавшей реформы, сыграла Лейбористская партия, одержавшая победу еще накануне окончания войны. Все три крупнейшие партии — Лейбористская, Либеральная и Консервативная вплоть до прихода к власти М. Тэтчер в 1979 г. придерживались мнения, что государственное вмешательство в экономику обеспечит процветание и развитие государства «всеобщего благосостояния».

Рост материального благополучия и снижение безработицы, увеличение доли среднего класса и укрепление его позиций, рост числа высококвалифицированных рабочих, а также атмосфера холодной войны и противостояния с социалистическими странами привели к постепенному падению влияния коммунистических партий и их идеологии в западноевропейских странах, что лишь укрепило политические основы биполярного мира.

Важнейшим процессом, характеризующим все развитие послевоенной Западной Европы, стала европейская интеграция, не имеющая аналогов в предшествующей истории. Современные исследователи выделяют несколько основных предпосылок, сделавших возможным этот процесс. Во-первых, Западная Европа даже после всех катаклизмов и разрушений Второй мировой войны оставалась регионом с высокоразвитой рыночной экономикой, занимая второе место в мире после США по основным экономическим показателям. При этом на момент складывания Европейского экономического союза (ЕЭС) все страны имели сложившуюся, сильную рыночную экономику, основанную прежде всего на корпоративных, а не на межгосударственных связях. Во-вторых, Западная Европа характеризовалась полицентрической структурой и большим количеством стран, примерно равной территории и экономического потенциала. Третьим фактором, способствующим интеграции, стало наличие общей истории и культуры. Особенности послевоенного положения Европы и общие задачи, стоящие перед странами региона, также способствовали продвижению этого процесса. К таким задачам относятся: восстановление разрушенного войной хозяйства, условия холодной войны и необходимость создания эффективного механизма противостояния советскому блоку и противовеса США, а также кризис колониальной системы и сокращение рынков сбыта и источников сырья для европейских монополий.

Рассматривая вопрос Европейской интеграции, необходимо определить его основные этапы. В марте 1948 г. пять западноевропейских стран (Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды и Люксембург) подписали Брюссельский пакт, заложивший основу создания в 1954 г. Западноевропейского союза (ЗЕС) для обеспечения коллективной безопасности и обороны, который представлял из себя попытку создания общих вооруженных сил. Первым шагом на пути экономического объединения стала инициатива министра иностранных дел Франции Р. Шумана, предложившего в 1950 г. создать общеевропейское объединение производителей угля и стали и пригласившего к участию в нем ФРГ. Таким образом, инициаторы интеграционных процессов пошли по пути, определенному У. Черчиллем в 1946 г.: «На мой взгляд, первым шагом к воссозданию европейской семьи народов должно быть налаживание партнерства между Францией и Германией». 18 апреля 1951 г. Франция, ФРГ, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург подписали Парижский договор, учреждавший Европейское объединение угля и стали (ЕОУС). В рамках ЕОУС были отменены таможенные ограничения, введены единые тарифы на торговые операции и перевозку продукции угледобывающей и металлургической промышленности.

Король Великобритании Георг VI и премьер-министр К. Эттли. 1945 г. РГАКФД

Огромным политическим достижением ЕОУС стало то, что центр европейской тяжелой промышленности, сконцентрированный в Руре, Саарской области, Лимбурге, Валлонии, Люксембурге и Лотарингии перестал быть постоянным источником войн, беспокойства, потрясений, конфликтов и превратился в регион развития и сотрудничества. Экономический эффект также был значителен — производство стали сразу выросло на 42%, что стало лучшей рекламой общего рынка. В Великобритании, не входившей в общий рынок до 1973 г., в 1950-1955 гг. экономический рост был в два раза, а в 1955-1960 гг. — в три раза ниже, чем в континентальной Западной Европе. Под впечатлением этих несомненных преимуществ общего рынка даже такие упорные противники единой Европы как Ш. де Голль и западногерманские социал-демократы поддержали создание Европейского экономического сообщества (ЕЭС), которое было оформлено Римским договором 25 марта 1957 г. Одновременно был подписан договор о создании Европейского сообщества по атомной энергии (Евратом). В ЕЭС, нацеленное на ускорение интеграционных процессов в экономике и торговле, первоначально вошли Франция, ФРГ, Италия и страны Бенилюкса, в 1973 г. к ним присоединились Великобритания, Ирландия, Дания, в 1981 г. — Греция, в 1986 г. — Испания и Португалия. Уровень интеграции и интенсивность экономических связей в ЕЭС были выше и несколько иного порядка, чем в Совете экономической взаимопомощи (СЭВ), созданном в 1949 г. странами советского блока, в рамках которого ежегодно заключались двусторонние межгосударственные договоры о взаимных поставках, в которых утверждались объемы, номенклатура и ориентировочная стоимость товаров. При этом на уровне производителей и фирм связи были очень слабы, что и не позволило СЭВ пережить распад социалистической системы в конце 1980 — начале 1990-х годов.

Римский договор 1957 г. предусматривал создание таможенного и экономического союзов, а также политическую интеграцию государств, его подписавших. Таможенный союз оформился к 1968 г., это повлекло за собой создание серии специфических европейских институтов: Европейской комиссии, Совета министров в Брюсселе, Европейского суда в Люксембурге, Европейского парламента в Страсбурге и др. Первоначально члены Европарламента являлись представителями национальных парламентов, но с 1979 г. они стали избираться на особых выборах на основе всеобщего избирательного права. Парламент имел право требовать отставки членов Европейских комиссий, а также ограниченное право по координации бюджета сообщества.

Выдержки из Договора об учреждении Европейского экономического сообщества (Рим, 25 марта 1957 г. Редакция 1986 г.) — «Римская хартия»

Президент Федеративной Республики Германии, Его Величество Король Бельгийцев, Президент Французской Республики, Президент Итальянской Республики, Ее Королевское Высочество Великая Герцогиня Люксембургская, Ее Величество Королева Нидерландов, полные решимости заложить основы для все более тесного союза европейских народов, решив обеспечить экономический и социальный прогресс своих стран путем общих действий, направленных на устранение разделяющих Европу барьеров, подтвердив, что основной целью их усилий является непрерывное улучшение условий жизни и труда своих народов, признавая, что устранение существующих препятствий требует согласованных действий, призванных гарантировать устойчивое развитие, сбалансированную торговлю и честную конкуренцию, движимые стремлением укрепить единство экономики своих стран и обеспечить ее гармоничное развитие путем уменьшения разрыва между различными районами и преодоления отсталости районов, находящихся в менее благоприятных условиях, преисполненные желания содействовать с помощью общей торговой политики постепенному устранению ограничений в международном товарообмене, имея в виду подтвердить солидарность, связывающую Европу и заморские страны, и желая обеспечить их процветание в соответствии с принципами Устава Организации Объединенных Наций, полные решимости укрепить путем такого объединения ресурсов мир и свободу и призывая другие народы Европы, разделяющие их идеал, присоединиться к их усилиям, решили создать Европейское экономическое сообщество. <...>

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРИНЦИПЫ

Статья 1

Настоящим Договором Высокие Договаривающиеся Стороны совместно учреждают Европейское экономическое сообщество.

Статья 2

Сообщество ставит своей задачей содействовать, путем создания общего рынка и прогрессирующего сближения экономической политики государств-членов, гармоничному развитию экономической деятельности во всем Сообществе, непрерывному и сбалансированному росту, возрастающей стабильности, ускоренному повышению уровня жизни и более тесным связям между государствами, которые оно объединяет. <...>

Статья 6

1. Государства-члены, в тесном сотрудничестве с институтами Сообщества, будут согласовывать свою экономическую политику в той мере, в какой это необходимо для достижения целей настоящего Договора.

2. Институты Сообщества будут проявлять заботу о том, чтобы не была нарушена внутренняя и внешняя финансовая стабильность государств-членов. <...>

Статья 7

В рамках применения настоящего Договора и без ущерба для некоторых специальных положений, которые он предусматривает, запрещается любая дискриминация по соображениям национальной принадлежности. <...>

Западная Европа в период «просперити» в 1960-1970-е годы

Главным признаком эволюции Западной Европы в этот период были высокие и устойчивые темпы развития — беспрецедентные до сих пор. С начала 1960-х годов начался резкий подъем, западное промышленное производство никогда еще не знало таких высоких темпов роста, которые являлись ведущим фактором развития Запада до конца 1970-х годов: в 1960 г. в Западной Европе проживали 9% населения Земли, производилось 25% промышленной продукции и осуществлялось 40% объема мировой торговли.

Соответственно росту экономики в Западной Европе произошло беспримерное расширение государственной политики в социальной сфере. Именно этот решительный скачок в улучшении условий жизни и благосостояния стал определяющим фактором развития, заменив собой внешнеполитический фактор, который доминировал в первые послевоенные годы. К концу 1950-х годов население развитых стран убедилось, что условия жизни действительно радикально улучшились, особенно по сравнению с периодом до Второй мировой войны. Британские консерваторы в 1959 г. победили под лозунгом «никогда мы еще не жили так хорошо», этот лозунг вполне соответствовал действительности и не только в Великобритании. Внимание государства и расходы на социальную сферу стали беспрецедентными. Причины обращения государства к социальной политике коренились в опыте, который оставила война и Великая депрессия 1929-1933 гг., уже тогда государство стало все больше вмешиваться в экономику, так как оказалось, что либеральный капитализм не в состоянии справиться с кризисом, и только усиление роли государства способно стабилизировать общество. Постепенно сформировался сложный механизм «социального рыночного хозяйства», заключающийся в активной роли государства в социальной сфере, — социальное страхование, выплата пособий, оказание бесплатных услуг, продажа товаров и услуг ниже их рыночной стоимости и т.д.

Подчеркнутое внимание к социальной безопасности выразилось в стремлении к созданию «государства всеобщего благосостояния» (welfare state). Такое государство считает важнейшим направлением своей деятельности обеспечение благосостояния и развития всех своих граждан, что включает в себя обеспечение полной занятости населения; социальную безопасность, социальную справедливость и социальный прогресс (путем государственных мероприятий по перераспределению в форме оказания социальной помощи, социальных пенсий и уравнивающих платежей, субсидий, дотаций, прогрессивной шкалы подоходного налога и так далее, через систему социального обеспечения: пенсионное, медицинское страхование, страхование по безработице и по уходу, от несчастного случая; через трудовое и социальное законодательство); частную собственность на средства производства и свободное ценообразование; создание условий для конкуренции (например, путем антимонопольного законодательства, законов против недобросовестной конкуренции); сознательная политика укрепления конъюнктуры экономического роста; политика стабильной валюты (в том числе через независимый эмиссионный банк) и свобода внешней торговли, валютный обмен. Сам термин появился в 1950-е годы и во многом был связан с деятельностью Л. Эрхарда, начавшейся еще в конце 1940-х годов, по созданию «германского экономического чуда».

В тексты конституций многих европейских стран были включены положения о социальном характере государства и социальных правах граждан. В Европе со временем сформировался феномен социального партнерства и диалога между предпринимателями и рабочими. Успешное экономическое развитие ряда европейских стран позволило создать эффективную государственную систему перераспределения доходов, позволившую сформироваться крепкому «среднему классу».

Западноевропейская политическая история в период «просперити» первоначально развивалась исключительно благоприятно. Европейские государства, в межвоенный период часто не находившие согласия, теперь под давлением настоящей или мнимой «советской угрозы» смогли довольно быстро сплотиться. Огромную роль в этой стабилизации Западной Европы сыграла быстрая и полноценная интеграция побежденных Германии (ФРГ) и Италии в новый международный порядок: стремительная демократизация в этих странах стирала воспоминания о фашизме и нацизме. ФРГ под руководством канцлера К. Аденауэра, отказавшись от самостоятельной политической линии, целиком подчинялась общей политике Запада.

Особенно важным явлением европейской истории рассматриваемого периода было франко-германское примирение, учитывая исторически сложившийся сложный характер их взаимоотношений и ключевое геополитическое положение на континенте.

Весьма значимым фактором примирения и консолидации западного мира была католическая церковь — при папе Иоанне XXIII (1958-1963) Ватикан вступил на путь всесторонних реформ. Папская энциклика Pacemin Terris (1963) была обращена вопреки обычаю ко всем верующим без конфессиональных различий. В энциклике Mater et Magistra (1961) папа выразил заботу о социальном благе для всех людей.

Второй Ватиканский собор, четыре сессии которого проходили с октября 1962 г. по декабрь 1965 г., назвали «концом Контрреформации». Евреи были освобождены от обвинений в Богоубийстве (религиозная составляющая антисемитизма, таким образом, была формально ликвидирована), латинская месса отменена в пользу мессы на родном языке, экуменизм получил официальное одобрение. Самым важным стало то, что появилась новая атмосфера открытости и гибкости. Эта атмосфера подкрепила позитивные политические начинания.

Несмотря на ряд международных кризисов, связанных с противостоянием двух систем периода холодной войны (Берлинские кризисы, Карибский кризис и др.), в политическом развитии Западной Европы того времени преобладала тенденция к стабильности, что выражалось, прежде всего, в достаточно поступательном развитии основных западноевропейских государств.

Основные принципы государственного и экономического развития ФРГ после войны были заложены деятельностью первого канцлера К. Аденауэра (1949-1963). В своей полемике с лидером СДПГ, второй по значению крупнейшей партии послевоенной Германии, К. Шумахером Аденауэр высказывался за федеративное государство и широкие полномочия отдельных земель, за прозападную ориентацию страны, а Шумахер — за сильное централизованное государство, национализацию промышленности, коллективизм и за самостоятельный политический курс. Аденауэр считал, что истинным противовесом национал-социализму является индивидуализм, общество, в котором частные обязательства превалируют над общественными, в котором привилегированной социальной единицей является семья и в котором господствует принцип добровольности. Именно в эти идеалы Аденауэр верил всю жизнь. Ответом на тоталитарное зло становится общество, в котором точкой отсчета для реконструкции является семья как противовес политической партии и идеологической программе. Уже в марте 1946 г. Аденауэр в первой публичной речи наметил свои главные цели: новое государство не должно господствовать над индивидом, каждый должен иметь возможность проявить инициативу в любой сфере жизни, христианская этика должна стать основой жизни общества, государство должно быть федеративным и устроенным с учетом конечной цели — создания Соединенных Штатов Европы.

Публично выступая за единую Германию, что отвечало стремлению всех немцев, Аденауэр в действительности понимал, что на данном этапе правильнее и целесообразнее оставить ее разделенной, поскольку считал, что советская цена объединения будет непомерной и неприемлемой для ФРГ. В результате Аденауэру удалось прочно, крепко и надолго связать ФРГ с Западом в экономическом, культурном и военном отношении, пойдя даже на историческое примирение с Францией, о чем говорилось выше.

Для немцев, которые действительно испытывали чувство вины за свое нацистское прошлое, привлекательность ЕЭС состояла в том, что оно прочно связало их страну с либеральной демократией и рыночным капитализмом, а также предоставляло ФРГ легальные возможности для последующего расширения своего влияния на развитие Европы. Привлекательность европейской интеграции при участии ФРГ была столь велика, что она согласилась платить за инициированную французами ОСП (общую сельскохозяйственную политику), тем самым гарантировав процветание французского сельского хозяйства; этих обязательств немцы придерживались в течение 40 лет, начиная с 1962 г.

Помимо достижения единства взглядов с французами по многим проблемам, К. Аденауэр смог добиться соглашения с Израилем, что первоначально казалось чрезвычайно сложным делом — камнем преткновения были преступления Холокоста. И все-таки 10 сентября 1952 г. Аденауэр и глава израильского МИД М. Шарет подписали договор о возмещении ущерба — ФРГ обязалась в течение 12 лет выплатить 3 млрд марок Израилю для размещения 500 тыс. беженцев. Дипломатические отношения между ФРГ и Израилем были установлены в 1965 г.

Во время своего визита в СССР в 1955 г. Аденауэру удалось не только установить дипломатические отношения между двумя странами, но и договориться об освобождении из советских лагерей немецких военнопленных, осужденных за военные преступления. «Аденауэровская амнистия», которую в Германии рассматривали как личную победу канцлера, была причиной единственной до настоящего времени в истории ФРГ абсолютной победы ХДС/ХСС на выборах в 1957 г.

Во Франции сразу после окончания войны не удалось достичь политической стабильности. Конституция Четвертой республики, принятая в 1946 г., не способствовала утверждению сильной власти, к чему стремился признанный национальный лидер Ш. де Голль, что привело к правительственной нестабильности, постоянным поискам межпартийных компромиссов и созданию недолговечных коалиций. Часть ответственности за такую ситуацию несет ФКП, пользовавшаяся значительной поддержкой электората. Ее программные цели шли вразрез с политикой де Голля и не могли способствовать интеграции страны в складывавшиеся западноевропейские политическую и экономическую системы.

Впрочем, утверждение о правительственной нестабильности режима Четвертой республики верно лишь отчасти. За десять лет преемственного осуществления левоцентристских и правоцентристских правительственных программ Франция совершила значительный рывок к экономической модернизации и укреплению своих международных позиций. Правительственная нестабильность порождалась скорее не недостатками государственных институтов, а невозможностью создать прочное правительственное большинство, способное обеспечить широкую общественную поддержку исполнительной власти. Кризис Четвертой республики — это не кризис эффективности власти, а кризис доверия к ней.

Несмотря на этот кризис доверия, в экономической сфере Четвертая республика процветала и стала одним из главных инициаторов европейской экономической интеграции. Работоспособность системы европейского экономического сотрудничества зависела прежде всего от взаимных уступок, особенно со стороны Франции и Германии. Чтобы уцелеть в общем рынке, Франция должна была не только быстро индустриализироваться, но и на три четверти сократить свой неэффективный сельскохозяйственный сектор, поскольку в начале 1950-х годов во Франции на одного промышленного рабочего приходился один крестьянин (в Великобритании, например, это соотношение было 9 к 1). Чтобы революция в сельском хозяйстве стала возможной и выгодной, необходимы были средства для инвестиций в аграрный сектор. По расчетам французов, эти деньги могла бы дать Германия в виде трансфертных платежей или внутренних налогов в рамках ОСП. Взамен эффективная немецкая промышленность получала выход на французский рынок. Римский договор 1957 г. о создании ЕЭС, таким образом, являлся системой взаимовыгодных сбалансированных уступок. Французскую сельскохозяйственную модернизацию надлежало провести в сжатые сроки, с тем чтобы оправдать существование ОСП. Французская промышленность также должна была быстро модернизироваться, чтобы не дать возможности Германии превратить Францию лишь в рынок сбыта своих промышленных товаров. Оба процесса требовали сильного, уверенного в себе правительства, но в рамках Четвертой республики создать его не удавалось.

Даже центристы и правые во Франции критиковали экономический союз с Германией за то, что он ведет к германской гегемонии в Европе. Аденауэра, Шумана и итальянского премьера де Гаспери обвиняли в стремлении воскресить Священную Римскую империю германской нации. В Германии Римский договор также не пользовался повсеместной поддержкой, так, например, лидер социал-демократов К. Шумахер называл Парижский договор 1951 г. о ЕОУС «панфранцузской концепцией» и делом рук «канцлера союзников» Аденауэра.

Возвращение де Голля к власти в 1958 г. и конституирование Пятой республики стало переломным моментом не только в истории Франции, но и в европейской истории. Французская конституция, принятая на референдуме 1958 г., за которую проголосовали 17,5 млн французов против 4,5 млн, обеспечила последующее стабильное политическое развитие страны. Новый основной закон усилил президентскую власть (в 1959 г. президентом был избран де Голль) и стимулировал поляризацию партийной системы на два больших блока — правых и левых. Первые управляли страной 23 года, в течение которых Франция переживала самый продолжительный в ее истории период стабильности. После победы социалистов в 1981 г. конституция и политическая система Пятой республики продолжали эффективно функционировать. Так Франция обрела государственную систему, максимально соответствующую национальному складу и традиции.

При Ш. де Голле Франция превратилась в современную индустриальную державу, которая была полным антиподом Франции 1930-х годов. Преобразования, разумеется, проходили не без проблем, но осознание французами того, что страна стала вновь динамичной силой, как при Людовике XIV или Наполеоне, примирило их с разрушением провинциальной Франции и подготовило к сотрудничеству с Германией в рамках ЕЭС.

Полноценному развитию сотрудничества с Германией не помешал даже выход Франции из военной организации НАТО, о чем де Голль заявил 7 марта 1966 г. Президент стремился обеспечить максимальную независимость Франции, при этом не порывая отношения ни с другими странами Европы, ни с США, и ему удалось вернуть уважение мира к французской внешней политике, а французскому народу — чувство гордости.

Внешне де Голль не разделял стремлений к европейской интеграции и идее наднациональной Европы, публично он говорил о «Европе отечеств», но оставался прагматиком и не возражал против больших объединений, созданных с конкретной целью, если в них легче было защищать французские интересы. В К. Аденауэре де Голль увидел человека, который отвечал его представлениям о демократическом политике. 14 сентября 1958 г. де Голль пригласил Аденауэра в свою резиденцию в Коломбе-ле-Дёз-Эглиз на, как он сам выразился, «историческую встречу старого француза с очень старым немцем». Впоследствии состоялось около 40 встреч двух политиков, которые заложили основу франко-германской оси, основанной на ограничении наднациональных аспектов ЕЭС, причем экономическая составляющая ЕЭС отлично функционировала через взаимосвязь французской и германской экономик. Таким образом, сбалансированное соглашение, от которого зависел успех ЕЭС, было претворено в жизнь двумя старомодными консервативными католиками. Причем их дружеские отношения были скреплены и общей антипатией к Великобритании.

Де Голль недолюбливал Великобританию за то, что она, по его мнению, претендовала на статус, неоправданный ни ее ресурсами, ни ее внешнеполитическими усилиями. Аденауэр говорил, что испытывает неприязнь к «русским, пруссакам и англичанам». В июне 1961 г. британский премьер-министр Г. Макмиллан представил кандидатуру Великобритании для вступления в ЕЭС. Де Голль наложил на нее вето 14 января 1963 г., заявив, что Британия будет «троянским конем» американского влияния в Европе и что в конце концов появится гигантская атлантическая общность, зависимая от Америки и руководимая ею, которая поглотит Европу. Аденауэр выразил свое молчаливое согласие французскому «нет». В ноябре 1967 г. Франция вновь наложила вето на вступление Великобритании в ЕЭС, обосновав его слабостью британской экономики. Структурная слабость экономики Великобритании действительно имела место и, с точки зрения континентального стандарта, можно было говорить, что она развивалась недостаточно быстрыми темпами и эта пропасть продолжала расширяться, даже после того, как Великобритания присоединилась к ЕЭС в 1973 г.

Министр иностранных дел Франции М. Шуман и Председатель Совмина СССР А.Н. Косыгин. РГАКФД

В 1945 г. традиционная осторожность Британии по отношению к европейским делам усугубилась вследствие благоприятного для нее исхода войны. Своей победой она отстояла право придерживаться прежнего курса, поскольку прерогатива победителя — сохранять свое прошлое, тогда как большинству европейских стран приходилось начинать строить всю систему заново. Новое лейбористское правительство, победившее после войны консерваторов во главе с У. Черчиллем, состояло из прагматически настроенных социалистов, которые пытались в исключительно трудных экономических условиях восстановить британскую экономику и реформировать общество. При этом они не желали впутываться в иностранные дела, отвлекаясь от своих внутренних задач, — отсюда определенное невнимание англичан к европейской интеграции на начальном этапе. Это отношение Великобритании, считавшей себя мировой державой, стало меняться только через 10-15 лет после окончания войны.

В экономике Великобритания не торопилась избавиться от наследия прошлого, главной чертой которого было стремление к самодостаточности. Британская экономика страдала от того, что позднее назвали экономикой «стоп-вперед» (политика дефляции, после свертывания которой происходит резкий взлет инфляции), что сопровождалось избыточными расходами правительства, ростом кредитных задолженностей, регулярными платежными кризисами. Причиной отставания Великобритании также была значительная плотность населения, повлекшая большие экономические расходы на поддержание эффективной инфраструктуры.

В тот же период Италия переживала, несмотря на политическую нестабильность, период экономического чуда. Годовой прирост экономики в 1950-1960-е годы составлял около 5,7%, таких темпов не удавалось добиться ни одной другой стране. Особенно быстро развивались автомобилестроение и электротехника. Как и в других западных странах, в этот период государство играло весьма активную роль в экономике, от 20 до 30% промышленных предприятий находились в государственной собственности, в сталелитейной промышленности этот процент доходил до 60. Однако в этот период не удалось сгладить разницу в доходах и темпах развития между промышленным Севером и патриархальным сельскохозяйственным Югом, эта пропасть продолжала углубляться.

Ш. де Голль и А.Н. Косыгин во время визита французского президента в СССР. Ленинград, 1966 г. РГАКФД

Совершенно иной была ситуация в странах, сохранивших и после 1945 г. тоталитарные режимы. Противоречивым был характер модернизации в Испании, оказавшейся после гражданской войны 1936-1939 гг. под властью генерала Ф. Франко. Его диктатура опиралась на правые политические силы, армию, церковь, представителей бизнеса и крупных землевладельцев. Франко управлял Испанией как побежденной страной: бывшие противники и несогласные с режимом отправлялись в тюрьмы и концлагеря. Во время Второй мировой войны Испания сохранила нейтралитет, но была идеологически близка к фашистской Италии и нацистской Германии (Франко отправил добровольческую «голубую дивизию» воевать против СССР в составе вермахта, осуществлялись также поставки Германии стратегического сырья). После войны Франко пытался дистанцироваться от дружбы с фюрером и дуче, стараясь придать внешне демократические формы легитимности своей диктатуре. На референдуме 6 июля 1947 г. был одобрен «Закон о наследовании поста главы государства»: из 15,2 млн голосовавших испанцев 14,1 млн проголосовали за закон, согласно которому Испания провозглашалась монархией, а главой государства оставался Франко до того момента, как сочтет нужным выбрать себе преемника — монарха.

Попытки Испании вписаться в создаваемый послевоенный мир оказались тщетными: ее поначалу не допустили ни в ООН, ни в НАТО, ни в ЕЭС. Постепенный выход из международной изоляции наметился лишь с 1953 г., когда были подписаны двусторонние соглашения с США, которые получили право разместить в Испании свои военные базы. В 1955 г. Испания вступила в ООН.

После студенческих беспорядков 1956 г. Франко одобрил идеи технократов из «Opus Dei» — сторонников экономической либерализации. При этом государственное планирование экономического развития продолжало играть основополагающую роль. Либерализация экономики шла параллельно с очень постепенной и умеренной политической либерализацией. После вступления Испании в МВФ и МБРР (1958) и получения значительных иностранных кредитов в стране начался мощный экономический подъем («испанское экономическое чудо» 1960-х годов), также росли государственные доходы от туризма. В результате Испания преобразилась: доля городского населения выросла с 30% до 50%, неграмотность снизилась с 19% до 9%, количество студентов удвоилось, постепенно рос средний класс, но до смерти Франко в стране сохранялся режим диктатуры, что абсолютно не соответствовало европейским ценностям, в процессе европейской интеграции Испания не участвовала, политические партии, забастовки и т.д. были запрещены, также как и разводы, практика публичных казней сохранялась вплоть до 1975 г. Полноценной частью Европы Испания смогла стать лишь после смерти каудильо в 1975 г.

Король Испании Хуан Карлос I и королева София, прибывшие в СССР с визитом, с сопровождающими их лицами во время посещения Петродворца. 1984 г. РГАКФД

Похожим образом развивалась ситуация в Португалии, которая во время Второй мировой войны сохраняла режим строгого нейтралитета, но уже в 1949 г. стала одним из создателей Организации Североатлантического договора (НАТО), а в 1951 г. передала одну из своих военных баз на Азорских островах в пользование США. Несмотря на большую, чем испанская, вовлеченность в общие западноевропейские процессы, здесь экономический рост начался еще позже — только в начале 1960-х годов и он был связан с возобновлением торговли со странами, прежде бывшими частью Португальской империи (Бразилией, Анголой, Гоа и т.д.), однако такая вовлеченность в дела прежде зависимых от Португалии государств вела к участию страны в конфликтах в неевропейских регионах, что пагубно сказывалось на ситуации в самой стране. В 1960-е годы начался постепенный рост экономики, ежегодный прирост составлял до 3%, прежде всего за счет легкой промышленности, производства древесины и некоторых других отраслей. Постепенное открытие португальского общества, которое в полном объеме началось только после смерти А. ди Олевейры Салазара в 1970 г. и революции гвоздик 1974 г., сделали туризм одной из самых прибыльных отраслей экономики. Окончательное присоединение к общеевропейским интеграционным процессам произошло после вступления Португалии в ЕЭС в 1986 г.

Португальская революция 1974-1976 годов

К 1974 г. авторитарно-корпоративный режим А. ди Оливейры Салазара и его преемника М. Каэтану в Португалии стал анахронизмом. 25 апреля 1974 г. группа офицеров совершила бескровный военный переворот, который был поддержан широкими массами португальцев и запустил процесс Апрельской революции 1974 г., получившей название «революция гвоздик» (жители Лиссабона опускали красные гвоздики в стволы винтовок военных).

Власть в Португалии перешла к Движению вооруженных сил (ДВС, первоначально именовалось «Движением капитанов»). 15 мая временным президентом страны стал генерал А.С. Рибейра ди Спинола, премьер-министром — юрист А. да Палма Карлош, в правительство вошли представители партий, выступавших за социализм.

В стране развернулось движение крестьян юга за захват крупных поместий, росло забастовочное движение, на предприятиях создавались комиссии трудящихся для контроля за администрацией. Происходили захваты предприятий рабочими, иногда создавались кооперативы.

После отставки да Палмы Карлоша 18 июля премьер-министром был назначен левый полковник В. душ Сантош Гонсалвиш. Правые силы предприняли попытки консолидироваться вокруг ди Спинолы, но перед угрозой начала вооруженных столкновений он 30 сентября ушел в отставку. Новым президентом был назначен генерал Ф. да Кошта Гомиш.

11 марта 1975 г. генералом Г. де Мело была предпринята попытка правого переворота, но массы демонстрантов смогли блокировать мятежников и убедить солдат перейти на сторону правительства. Подавление мятежа привело к значительной радикализации ДВС, превращению его в государственный орган и созданию Высшего революционного совета, который заявил о курсе на социализм. Были национализированы португальские банки и собственность монополий. Комиссии трудящихся получили право на участие в управлении. 4 июля декрет об аграрной реформе узаконил аграрную революцию: национализировалось свыше 50 га орошаемой и 500 га неорошаемой земли. Они передавались в пользование кооперативам.

25 апреля 1975 г. прошли выборы в Конституционное собрание, на которых 37,9% голосов получила Социалистическая партия (СП). После выборов резко обострилась политическая борьба, сопровождавшаяся расколом ДВС. В июле 1975 г. социалисты вышли из правительства В. Гонсалвиша. Большое влияние на ход событий оказывали внепарламентские радикалы, деятельность которых была сопряжена с политическими убийствами, массовыми манифестациями и забастовками.

30 августа под давлением военных В. Гонсалвиш ушел в отставку. 25 ноября организация «Объединенные солдаты победят!» подняла неудавшееся восстание против правительства, которое было использовано в качестве предлога для чистки вооруженных сил, государственного аппарата и СМИ от леворадикальных элементов.

2 апреля 1976 г. была принята новая демократическая конституция. На выборах в парламент 25 апреля СП получила около 35% голосов и 23 июля сформировала правительство меньшинства, которое возглавил М. А. Нобри Лопиш Соариш. На президентских выборах 27 июня 1976 г. победил генерал А. душ Сантуш Рамалью Эаниш. Новое руководство взяло курс на ликвидацию тех последствий революции, которые не были закреплены законодательно (национализация предприятий и экспроприация земель, проведенные в 1974-1975 гг., объявлялись необратимыми). Частично было пересмотрено революционное законодательство в пользу общеевропейских норм. Созданное революцией социальное государство обеспечило предпосылки для завершения индустриальной модернизации и интеграции в ЕЭС, к которому Португалия присоединилась в 1986 г.

Позитивно отразилась на экономической и политической стабилизации Западной Европы политика разрядки. Важнейшей проблемой оставалось урегулирование вопроса Западного Берлина. После того как канцлер ФРГ В. Брандт 28 ноября 1969 г. подписал договор о нераспространении ядерного оружия, СССР в соглашении от 3 сентября 1971 г. признал особый статус Западного Берлина: теперь здесь действовало западногерманское законодательство, а за границей Западный Берлин представляла ФРГ. Одновременно США, Франция, Великобритания и ФРГ официально признали, что Западный Берлин в действительности не является составной частью ФРГ и остается под международной юрисдикцией.

После подписания договора 21 декабря 1972 г. между ГДР и ФРГ стороны признали границы и суверенитет друг друга. В ФРГ была принята формула «два государства — одна нация». Еще более важным было признание ФРГ восточных границ и подписание соответствующих договоров с СССР, Польшей и Чехословакией. Ранее требование восстановления восточной границы Германии 1938 г. содержалось в конституции ФРГ. Ликвидация этого источника напряженности во многом способствовала разрядке.

Венчал разрядку Заключительный акт Хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), в подписании которого 1 августа 1975 г. приняли участие главы государств и правительств практически всех европейских стран, а также США. Хельсинкский процесс протекал в три этапа: первая встреча состоялась с 3 по 7 июля 1973 г. в Хельсинки, затем в Женеве с 18 сентября 1973 г. по 21 июля 1975 г. участники совещания согласовывали текст соглашения, которое и было подписано во время итоговой встречи. В Заключительном акте говорилось о признании послевоенных границ и о том, что для их изменения не будет применена сила. Большое значение имело научное и экономическое сотрудничество, туристический и культурный обмен. Важнейшей в СБСЕ была статья, предложенная Бельгией: «Государства участники уважают права человека и основные свободы, включая свободу мысли, совести, религии независимо от расы, пола, вероисповедания». Для наблюдения за исполнением этого решения были созданы хельсинкские группы, сыгравшие значительную роль в пробуждении общественного сознания в Восточной Европе.

Было решено проводить регулярные встречи для проверки выполнения хельсинкских положений. На этих встречах в Белграде, Мадриде и Вене часто возникали споры о правах человека, чему способствовали правозащитная организация Хартия 77 в Чехословакии, хельсинкские группы в Польше и СССР.

Политика разрядки и деятельность СБСЕ способствовали установлению и развитию диалога между Западным и Восточным блоками, а также придавали новые импульсы идее европейского единства.

Созданные 1 января 1958 г. две наднациональные структуры: Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом) и Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), о чем уже говорилось выше, стали основой для дальнейшей интеграции. Вначале казалось, что ЕЭС с его административным центром в Брюсселе и комиссиями с вице-президентами от каждой страны обладает меньшими возможностями, чем ЕОУС. Однако 1 июля 1967 г. вступил в силу Брюссельский договор (так называемый «договор слияния»), согласно которому ЕЭС, Евратом и ЕОУС объединились в единую Европейскую комиссию и был создан единый Совет Европейских сообществ. Большие страны получили в комиссии по два мандата, малые — по одному. Первым председателем единой Европейской комиссии стал бельгиец Ж. Рей (1967-1970), существовавшие до этого Парламентская ассамблея и Суд ЕОУС также стали органами Европейских сообществ.

Римский договор учредил структуру из четырех составляющих: совета министров, комиссии, парламента и суда. Однопалатный парламент был дискуссионным органом и обладал лишь зачатками тех полномочий, которыми обладали национальные парламенты. Члены комиссии занимались исключительно делами Сообщества в штаб-квартире в Брюсселе. Европейский парламент существовал еще с 1952 г., но прямые выборы в него состоялись только 7-10 июня 1979 г., и они принесли некоторое преимущество социалистическим и социал-демократическим партиям. В Великобритании явка на выборах была самой низкой — 32%, в ФРГ довольно высокой — 66%. Совет министров ЕОУС был преобразован в общеевропейский Совет со штаб-квартирой в Страсбурге. Совет Европы сосредоточился на обеспечении политических и гражданских прав европейцев.

ЕЭС стала одним из важнейших институтов экономического, политического и даже морального возрождения Европы. С середины 1960-х годов центр тяжести западноевропейской политики вновь начал смещаться влево. В том числе это произошло вследствие естественной усталости от находящихся на протяжении долгого времени у власти правых лидеров, прежде всего К. Аденауэра, А. Де Гаспери и Ш. де Голля, которые стали восприниматься новым поколением европейцев уже как авторитарные фигуры. Эта усталость от власти патриархальных авторитетов проявилась в целом ряде стран: в январе 1961 г. республиканца Д. Эйзенхауэра в Белом доме сменил молодой демократ Дж.Ф. Кеннеди, в 1963 г. в отставку ушли британский премьер Г. Макмиллан и канцлер ФРГ К. Аденауэр, в октябре 1964 г. был смещен Н.С. Хрущев, в апреле 1969 г. ушел в отставку Ш. де Голль. Уход крупных политических лидеров послевоенной эпохи сопровождался глубокими переменами в общественном сознании европейцев. Конец 1960-х годов был отмечен кризисом идентичности Запада, проявившимся в событиях 1968 г.

Поколение 1968 г. было первым послевоенным поколением европейцев, которые не находились под влиянием тяжелого опыта экономической депрессии и войны. Послевоенный пик рождаемости в Западной Европе пришелся на 1947 г., к 1968 г. дети, родившиеся после войны, достигли совершеннолетия. В центре их внимания оказался не прогресс в социально-экономической сфере, а моральная, по их мнению, ущербность современного буржуазного общества потребления. При этом огромное значение в развернувшихся событиях имела молодежная субкультура — не случайно британский историк Э. Хобсбаум указывал на то, что эта субкультура стала матрицей культурной революции, важного феномена всего десятилетия.

Благоприятные политические и социально-экономические факторы периода «просперити» обернулись на Западе рождением нового кризисного сознания, породившего волну самокритики. Студенты считали свои протесты в 1968 г. против социальной несправедливости логическим продолжением Французской революции конца XVIII в. Не случайно именно Париж стал центром «восстания» против буржуазности, которое прокатилось практически по всему миру: Берлин, Нью-Йорк, Беркли, Рим, Прага, Рио-де-Жанейро, Мехико, Варшава и другие города были вовлечены в беспорядки. По существу 1968 г. был первой глобальной «революцией», охватившей не только Запад, но и отчасти социалистические страны (Чехословакию, Польшу, Югославию), а также страны Третьего мира. Э. Хобсбаум отмечал, что 1968 г. был первым знаком того, что «золотой век» экономического бума, модернизации и внутренней стабильности уходил в прошлое.

Первоначально кризис проявился в студенческой «революции» 1968 г., которая практически одновременно прокатилась по всем западноевропейским странам и Северной Америке. Центром молодежных бунтов в Европе были университетские центры. К 1970 г. в университетах Европы обучались 4 млн студентов. За предыдущие десять лет количество студентов в ФРГ выросло со 196 тыс. до 376 тыс., во Франции — с 202 тыс. до 615 тыс. Университеты не справлялись с таким наплывом студентов — не хватало преподавателей, аудитории не вмещали всех желающих, в кампусах не хватало жилья, что создавало определенное напряжение. Но это напряжение выступило только одним из факторов студенческих волнений — главное в этом протесте было другое: студенты инициировали протестную волну, которая изрядно подорвала веру в западноевропейские ценности, институты либеральной демократии, а также капитализм как хозяйственную систему. Неуверенность Запада в себе и самокритика в период расцвета студенческого движения 1960-х годов находятся в совершенном контрасте с той уверенностью и безоговорочным признанием ценностей западной цивилизации, которое наблюдается в Европе и Америке через поколение, в начале XXI в.

В «революции» 1968 г., так сильно повлиявшей на эволюцию западного общества, ярко выраженным был протест молодежи против ценностей старшего поколения. Особенно заметно это было в ФРГ. Один из студенческих активистов Й. Фишер (впоследствии член Партии зеленых и министр иностранных дел Германии), оправдывая радикализм движения 1968 г., называл его «демократией снизу», окончательно покончившей с остатками нацизма в западногерманской политической культуре. Надо отметить, что в странах с тоталитарным прошлым — Германии и Италии — студенты требовали, чтобы старшее поколение ответило за совершенные преступления времен фашизма и нацизма, о которых к тому времени уже не принято было вспоминать. По сути чувство покаяния за преступления нацизма и фашизма распространилось в обществе после 1968 г.

Конфликт поколений в 1960-е годы был усилен высокими темпами развития экономики и общества. Лишения военных лет и послевоенная разруха жестко контрастировали с новыми условиями, в которых молодое поколение наслаждалось благами цивилизации, более широкими возможностями для получения образования и профессионального роста, изобилием новых и дешевых товаров. В 1960-е годы технические новшества не только предлагали человеку увлекательную и разнообразную гамму впечатлений, но и способствовали уходу от сложившихся норм социального общежития.

Молодежная контркультура, сформировавшаяся как оппозиция буржуазным ценностям, отворачивалась от потребностей индивидуализма в поисках новой идентичности и нового чувства общности. Но у этой контркультуры оказалось мало шансов перед натиском мира коммерции и «общества потребления». В целом сочетание консюмеризма, материального процветания и отсутствия веры в существующий социальный порядок сильно осложнили отношение молодого поколения к прошлому и настоящему.

Слово «революция» применительно к уличным беспорядкам и волнениям 1968 г. употребляется в кавычках по той причине, что студенты не имели никакой политической программы и внешне все выглядело как неконструктивный протест, «бунт ради бунта» с лозунгами «запрещено запрещать», «хотим всего и сейчас», «самое разумное — требовать невозможного» и т.п. Общественность к этому бунту относилась снисходительно, поскольку считалось, что молодежи надо «перебеситься». Наиболее ярко эту внешнюю сторону бунта молодежи и его психологические нюансы передают художественные произведения, например романы американских писателей Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и К. Кизи «Полет над гнездом кукушки», фильм итальянского режиссера Б. Бертолуччи «Мечтатели».

Студентов не устраивала не только система образования — в Западной Европе был довольно устойчив антиамериканизм, особенно в связи с войной во Вьетнаме. Например, немецкий писатель П. Вайс в пьесе «Вьетнамский дискурс» доказывал, что присутствие американцев во Вьетнаме было злом, подобным нацизму. Лидер западноберлинских студентов Р. Дучке заявил на одном из митингов: «Скажите американцам, что настанет день, когда мы выгоним их, если они сами не избавятся от империализма». После покушения на Дучке Й. Бахмана 11 апреля 1968 г. уличные бои продолжались пять дней. Среди 230 студентов, арестованных в Берлине, оказался сын В. Брандта Петер. Он заявил, что разочаровался в отце с тех пор, как тот вошел в правительство, и что между ними нет согласия. Левые идеи тогда были особенно популярны в студенческой среде. Легкие наркотики, рок-музыка и сексуальная революция обусловили молодежное движение в той же степени, как и цитатник Мао Цзедуна, который издали в 1967 г. тиражом 350 млн, а до конца 1968 г. — тиражом 740 млн экземпляров на 22 языках.

Протесты молодежи во многом были оправданны, например, когда речь шла о необходимости практических преобразований в университетах или о протестах против произвола полиции, угрожавшего гражданским свободам. При этом она наивно полагала, что сможет возродить троцкистское или анархистское революционное направление с целью разрушить старое общество. Огромное воздействие на молодежь оказала романтика революций в странах Третьего мира, особенно Кубинская революция 1953-1959 гг., которая по-настоящему вдохновляла левых на Западе. У Кубинской революции были все необходимые для этого атрибуты: романтика и ликующие толпы, яростные бои в городах под началом студенческих вожаков с их юношеским бескорыстием, и все это в тропическом раю, пульсирующем в ритме румбы. Известно было, что по всей Латинской Америке в порыве энтузиазма молодые люди вставали под знамена Ф. Кастро, Л.Троцкого, Мао, чтобы принять участие в революциях. В Боливии в 1967 г. погиб легендарный Э. Че Гевара, в Колумбии в 1966 г. был убит священник-революционер К. Торрес Рестрепо. Западную молодежь вдохновляли Мао Цзэдун и Хо Ши Мин, которые издалека казались возвышенно романтическими героями, избавившими свои народы от страданий. Эффект воздействия экзотики далеких стран доносило телевидение, как раз в этот период получившее повсеместное распространение.

Западная молодежь считала, что в бедах стран Третьего мира виноват Запад, поэтому развивающиеся страны, во-первых, нужно оставить в покое, предоставив полную свободу выбора политического пути, а, во-вторых, им нужно дать средства для развития экономики. И то и другое обернулось для Африки трагедией — ожидаемый подъем и торжество демократии в условиях самоопределения обернулись бесчисленными военными диктатурами, а деньги, которые давал Запад, уходили, как вода, в песок, поскольку часто просто разворовывались. Молодые западные радикалы в 1968 г. не учитывали фактор культуры, полагая, что простых позитивных решений и готовности все изменить вполне достаточно.

Молодежная «революция» 1968 г. носила ярко выраженный гедонистический характер. Фашизм, нацизм и большевизм отчасти также вначале являлись движениями молодежи, но для них были характерны аскетизм, подчеркнутая приверженность классической культуре, дисциплина, самоотверженность в реализации целей движения. «Революция 1968 года» была абсолютно иным по характеру явлением: беззаботное и благополучное «поколение Битлз» стремилось к раскрепощению и в политическом, и в семейном, и в сексуальном плане.

Для студенческих «революционеров» 1968 г. главное заключалось не в том, чего они собираются реально достичь своими действиями (политической программы как таковой не было), а в том, чем они занимались и что при этом чувствовали. Иными словами, студенты просто стремились к личному и социальному освобождению. «Революция 1968 года» в политической сфере стала кратковременной вспышкой, и ее активные участники всего десятилетие спустя стали снисходительно говорить о своем юношеском максимализме, недавние радикалы стали частью жизни общества, против которого они так рьяно боролись в 1968 г.

Важным следствием «революции 1968 года» стало изменение морального климата в обществе. Редактор немецкого журнала «Der Spiegel» М. Юргс в двадцатую годовщину студенческих волнений справедливо отмечал: «без 1968 года все было бы иначе: все еще есть, не только у нас, но и у нас тоже — полицейские, которые бьют, вместо того, чтобы просвещать; юристы, которые штрафуют, вместо того, чтобы осуждать; врачи, которые предписывают, вместо того, чтобы объяснять; родители, которые бьют, вместо того, чтобы прислушиваться; офицеры, которые орут, вместо того, чтобы воспитывать; журналисты, которые врут, вместо того, чтобы сообщать. Но после 1968 года это мы, по крайней мере, осознаем».

Моральные и культурные последствия «революции 1968 года» заключаются в более расслабленном поведении, изменении сексуальной морали, большей терпимости, признании сексуальных меньшинств, изменении стиля одежды и т.п. Даже европейские консерваторы признавали, что 1968 г. дал весьма мощный толчок к модернизации общества, к качественно новому уровню гражданского общества и его участия в политике, и поэтому является очень важной вехой в истории Европы. Идеи и воззрения «революции 1968 года» способствовали созданию в обществе более свободной атмосферы, ослаблению иерархических структур и авторитетов, доставшихся от прошлого.

Особенно разительные перемены произошли в отношении западного общества к армии и армейской службе. Статус профессии военных падал по всей Европе. Во Франции в середине 1960-х годов на первое место по социальному статусу 58% респондентов ставили профессию хирурга, а военного — всего 6%. В армии Нидерландов была даже разрешена деятельность профсоюза — служба в армии была приравнена к обычной профессии, нуждающейся в защите. На Западе стали прибегать к альтернативной военной службе. Первыми это сделали в 1968 г. датчане, не требуя при этом никаких дополнительных оснований, кроме желания призывника. В ФРГ число сторонников альтернативной службы постоянно росло: в 1964 г. — 4 тыс., в 1988 г. — 77 тыс., в 1990 г. — почти половина призывников. При этом большинство немцев воспринимали альтернативную службу как разумную и продуктивную. Многие придерживались того мнения, что опыт работы в школах-интернатах, больницах и учреждениях для инвалидов и престарелых является настоящей школой зрелости, в которой молодые люди получат гораздо больше опыта и гражданской ответственности, чем в армии. Такое отношение в значительной степени было продиктовано непопулярными и, как многие считали, даже преступными войнами, которые вели ведущие западные демократии за пределами Европы, например войной во Вьетнаме, в Алжире, против которых активно боролось студенческое движение 1968 г. Отголоском «революции 1968 года» стал сдвиг влево на политическом ландшафте Западной Европы, наметившийся в 1970-е годы, и вновь выросшая популярность социал-демократических партий. В 1969 г. канцлером ФРГ стал лидер СДПГ В. Брандт, дважды избирался британским премьером лейборист Г. Вильсон (1964-1970, 19741976), в 1981 г. президентом Франции стал лидер французских социалистов Ф. Миттеран.

Ситуация в Западной Европе в 1970-е годы была неоднозначной. С одной стороны, политика разрядки, о которой говорилось выше, позволила урегулировать вопросы, остававшиеся нерешенными со времени окончания Второй мировой войны, и наладить более конструктивные отношения со странами социалистического мира. С другой стороны, темпы так долго продолжавшегося экономического роста вначале замедлились, а затем развилась чрезвычайно редкая в экономике ситуация «стагфляции» — сочетания инфляции и безработицы. Разразившийся кризис был связан не в последнюю очередь с ситуацией на Ближнем Востоке. Война Судного дня между Египтом, Сирией и Израилем подтолкнула сотрудничество арабских государств в рамках ОПЕК, что привело к четырехкратному повышению цен на нефть и вызвало новый виток кризиса, затронувший и западноевропейские страны. Западноевропейский рынок труда показал себя как чрезвычайно «негибкий», благодаря социальным обязательствам государств и деятельности профсоюзов. Крупным транснациональным компаниям было выгоднее переводить производство за пределы Западной Европы, что влекло за собой социальное напряжение. Первым всплеском недовольства стала английская угольная промышленность, волнения горняков послужили основной причиной смещения кабинета Э. Хита. Справиться с рабочими волнениями, причем только с помощью силы и жесткого курса, удалось только М. Тэтчер уже в других социально-экономических условиях. В ситуации новой экономической конъюнктуры, еще более ухудшившейся в конце 1970-х годов после революции в Иране и начавшейся войны Ирана и Ирака, в большинстве стран Западной Европы начался резкий рост безработицы, что стало главной причиной перехода к политике неоконсерватизма.

Важным фактором политической истории 1970-х годов, в определенной степени ставшим отголоском событий 1968 г. и заставившим власти западноевропейских государств пересмотреть свои взаимоотношения с обществом и обратиться к более жестким методам, стала волна терроризма, охватившая целый ряд стран региона. В 1968 г. в ФРГ была создана организация «Фракция Красной армии» (РАФ), члены которой в 1970-1972 гг. совершили ряд террористических актов в Западной Германии, направленных против размещенных на территории страны военных и государственных объектов США. После ареста основных участников организации последователями РАФ было совершено еще несколько террористических атак, в том числе похищения и убийства западногерманских политических деятелей и угон самолета группой палестинских экстремистов, что положило начало международному терроризму как явлению. В 1980-1990-е годы третье поколение РАФ продолжило террористическую деятельность, продолжившуюся вплоть до самороспуска организации в 1998 г. Аналогичными методами действовали организации «Прямое действие» во Франции, «Красные бригады» в Италии, «Сражающиеся коммунистические ячейки» в Бельгии и др. Наиболее громкой акцией итальянских экстремистов стало похищение и убийство бывшего премьер-министра Италии А. Моро в 1978 г. Та же стратегия городской партизанской войны была характерна для двух крупнейших экстремистских организаций, поддерживающих сепаратистские тенденции в Северной Ирландии (ИРА), и в Стране басков (ЭТА). Большинство этих организаций были связаны с экстремистскими ближневосточными, прежде всего палестинскими организациями, что говорит о международном характере террористической волны, захлестнувшей Западную Европу с начала 1970-х годов.

Страны Северной Европы во второй половине XX века

Политика. Финляндия вышла из войны осенью 1944 г., заключив Соглашение о перемирии с СССР. Вплоть до подписания мирного договора в 1947 г. в стране работала Союзная Контрольная комиссия, наблюдавшая за выполнением условий перемирия. В 1948 г. Финляндия и СССР подписали Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, который предусматривал совместные усилия для отражения возможной «военной агрессии со стороны Германии или любого союзного с ней государства» (статья 1). Договор 1948 г. оставался основой финляндской внешней политики на протяжении всего периода холодной войны. Новый курс строился с учетом интересов безопасности СССР. Финляндии пришлось отказаться, в частности, от участия в плане Маршалла. Кроме того, до января 1956 г. на полуострове Порккала, в 30 км к западу от Хельсинки, размещалась советская военно-морская база. В условиях противостояния Востока и Запада Финляндия пыталась оставаться нейтральной, сумев сохранить демократический строй и многопартийную систему. В отличие от других стран, подконтрольных СССР, здесь коммунисты не смогли прийти к власти, покинув правительство в 1948 г. Ответственность за послевоенную внешнюю политику взяли на себя буржуазные радикалы во главе с Ю.К. Паасикиви и УК. Кекконеном.

Эпоха УК. Кекконена (1956-1981) отмечена тесным сотрудничеством высшего политического руководства Финляндии и СССР, долговременным доминированием во внутренней и внешней политике партии Аграрный союз (с 1965 г. — Партия центра, с 1988 г. — Финляндский центр), а также кризисом внутри СДПФ и КПФ. В 1970-е годы советское влияние усилилось. С уходом У. Кекконена с политической арены в истории страны начался длительный социал-демократический период, связанный с поэтапным врастанием в общеевропейские политические и экономические структуры.

В отличие от Финляндии внутриполитическая жизнь соседних скандинавских стран характеризовалась преобладающим влиянием социал-демократов, в Исландии эта тенденция проявилась в меньшей степени. Во время Второй мировой войны Великобритания оккупировала Исландию, передав остров под военное управление США. Исландия вернула себе независимость в 1944 г. Не имея собственной армии, вопросы обеспечения исландской безопасности взяли на себя США, а с 2006 г. — НАТО.

Безопасность Дании и Норвегии также была гарантирована членством в НАТО, а Швеция и Финляндия образовали своеобразную «нейтральную зону» на границе Востока и Запада.

Северное сотрудничество развивалось во многих областях. Главным инструментом этого процесса стал Северный Совет (СС), созданный в 1952 г. Данией, Норвегией, Швецией и Исландией, спустя 2 года возник единый рынок труда; Финляндия стала членом СС в 1955 г. Со временем соглашения в рамках СС были заменены общеевропейскими договорами. В 1960-е годы экономическое сотрудничество североевропейских государств осуществлялось в рамках Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), Финляндия стала ассоциированным членом организации в 1961 г. (полноправным в 1986 г.). Дания присоединилась к ЕС в 1973 г., Финляндия и Швеция — в 1995 г., после окончания холодной войны. На референдумах в Норвегии граждане дважды в 1972 и 1994 г. проголосовали против членства в ЕС, Норвегия и Исландия ограничились вхождением в Европейскую экономическую зону, ЕЭЗ. Финляндия, единственная из стран Североевропейского региона, в 2001 г. отказалась от национальной валюты в пользу евро.

Экономика. Швеция, крупнейшая страна Североевропейского региона по территории и численности населения, обладает значительными запасами древесины, минеральных и водных ресурсов. Важнейшие экспортные товары — машины и оборудование, моторные транспортные средства, продукты лесопереработки, железо, сталь и химикалии. В числе наиболее известных шведских корпораций: Ericsson, AB Volvo, Preem AB, AstraZeneca AB, Svenskt Stal AB, Sandvik AB ja LK AB.

Главный источник экономического роста и благосостоянии в Норвегии — месторождения нефти и газа, обнаруженные на дне Северного моря в 1960-е годы. Как следствие, уже в 1970-е годы традиционные отрасли — сельское хозяйство, рыболовство и судостроение — практически утратили свое значение. Помимо нефти и газа страна богата другими видами минерального сырья, а также большими водными ресурсами. Несмотря на изменения экономической структуры, Норвегия сохранила позиции одного из мировых лидеров в области рыболовства.

Дания, также обладающая значительными запасами нефти и газа, традиционно испытывает нехватку в других видах сырья, которое импортируется в больших количествах. С XIX в. — крупнейший производитель и поставщик на мировые рынки продовольствия (мясо, яйца, сыр и масло), в 1970-е годы. Дания завоевала мировую известность своими разработками в области промышленного дизайна и фармакологии.

Исландия одна из самых богатых экономик мира. В 1980-1990-е годы, помимо традиционного рыболовства, обеспечивавшего 40% доходов от экспорта, важнейшими источниками пополнения бюджета стали алюминиевая промышленность и туризм.

Финляндия оставалась аграрно-индустриальной страной вплоть до начала 1960-х годов. Основная масса трудового населения была занята в лесной и деревообрабатывающей промышленности. Благодаря сотрудничеству с СССР получили развитие металлургия, судостроение и машиностроение, со временем успешно адаптированные к спросу на западных рынках. Длительное отставание Финляндии в уровне жизни от соседей по региону (в 1960-е годы это привело, в частности, к эмиграции в Швецию 30 тыс. финнов) было преодолено к середине 1980-х годов.

В начале 1990-х годов экономика Финляндии оказалась в глубоком кризисе вследствие свертывания широкого сотрудничества с СССР. В дальнейшем экономическая стратегия была направлена на поддержку экспортного сектора и внедрение новейших технологий. Локомотив финляндской экономики компания Nokia Networks — один из крупнейших мировых производителей и поставщиков телекоммуникационного оборудования для операторов фиксированной и мобильной связи.

В конце ХХ в. в странах Северной Европы завершился процесс трансформации от индустриальной к постиндустриальной экономике. В 1990-е годы свыше 70% населения было занято в сфере услуг и органах общественного управления. Повсеместно прошел поэтапный процесс приватизации, который затронул не только традиционные отрасли экономики (лесная промышленность, машиностроение и др.), но также сектора, определяющие направления научно-технического прогресса (телекоммуникации, электроника и т.п.). Помимо промышленных предприятий были национализированы крупнейшие банки, что привело к значительному росту финансового сектора. Во всех странах региона с середины 1990-х годов наметился достаточно стабильный экономический рост, который продолжался вплоть до мирового кризиса 2008 г.

Универсальное по своему характеру северное социальное государство, охватывающее всех граждан, с конца 1970-х годов подвергалось последовательному демонтажу вследствие ухудшения демографической ситуации, роста продолжительности жизни, сокращения рабочей силы, общей экономической нестабильности в мире.

«Неоконсервативная волна» и европейская интеграция в 1980-1990-е годы

На рубеже 1970-1980 гг. на Западе начались перемены, которые стали именовать собирательным (хотя до сих пор и не общепринятым) термином «неоконсерватизм», иногда для обозначения того же процесса используют прямо противоположный термин «неолиберализм». Основными признаками произошедшего поворота стал процесс сокращения государственного участия в экономике, более четкой и рациональной переориентации обширных социальных программ и расходов и постепенный отход от концепции социального рыночного хозяйства. Для данного периода характерно также ужесточение противостояния с социалистическим лагерем в противовес предыдущей политике разрядки. Сам термин «неоконсерватизм» возник первоначально в США, еще в начале 1970-х годов там «неоконсерваторами» называли политиков, которые разделяли либеральные ценности, но одобряли участие США в войне во Вьетнаме и выступали за продолжение конфронтации с СССР. Неоконсерваторы поддержали Республиканскую партию и президента Р. Рейгана. Помимо жесткого противостояния с советским блоком и безоговорочного приоритета свободного рынка, в политический арсенал неоконсерваторов вошли призывы вернуться к семейным, религиозным и национальным ценностям и традициям.

В Западной Европе наметился переход к жесткой линии во внешней политике. Проявлением этой стратегии стала позиция самого последовательного деятеля неоконсерватизма — британского премьер-министра М. Тэтчер (1979-1990).

2 апреля 1982 г. аргентинский десант оккупировал Фолклендские острова, которые были спорной территорией между Аргентиной и Великобританией. Аргентина объявила острова собственными владениями, при этом аргентинские политики рассчитывали на давление левого общественного мнения, что было важным фактором в 1960-1970-е годы. Однако заявление Аргентины, что для нее это антиколониальная освободительная война, не было столь убедительным, каковым оно могло бы стать десятью годами ранее, и общественное мнение ни в Великобритании, ни на Западе не обратило на него особого внимания. Для Тэтчер это был хороший знак, и она решила вернуть острова силой, послав на Фолкленды флот и авиацию. Уже к середине июня Великобритания отвоевала архипелаг.

В Великобритании победа Тэтчер вызвала настоящую эйфорию гордости своими военными. Практически не было никаких антивоенных демонстраций и критики «империализма», как это могло бы быть прежде, что стало еще одним свидетельством прихода нового времени. Прежнее традиционное чувство вины европейцев перед Третьим миром за колониализм постепенно уступало место осознанию собственных национальных интересов (по меньшей мере, в Великобритании). Другое характерное изменение наблюдалось в отношении западной общественности к СССР. Неоконсерваторы открыто именовали его «империей зла» и уже мало кто открыто выступал против этого.

Внешне победа идеологии неоконсерватизма в Западной Европе выразилась в победах правых партий на выборах: в 1979 г. в Великобритании премьер-министром стала лидер консерваторов М. Тэтчер, в 1982 г. канцлером ФРГ был избран председатель ХДС Г. Коль. Кроме того, победа правых сил (при президенте-социалисте Ф. Миттеране) на парламентских выборах во Франции в 1986 г. и усиление правых в Италии также были свидетельством синхронного поворота Запада к новым идеологическим установкам. Левые партии проиграли выборы в Норвегии и Бельгии (1981), Нидерландах (1982). Таким образом, на рубеже 1970-1980-х годов к власти в большинстве западноевропейских государств пришли консервативные правительства, являвшиеся сторонниками принципов неограниченной свободы предпринимательства, что сделало эти годы поворотными в политической истории Западной Европы.

Изменение политических предпочтений в Западной Европе в начале 1980-х годов сопровождалось и сменой настроений в общественном мнении. Если молодежь в 1960-е годы была склонна к политическому радикализму и протестам, критике старшего поколения и существующего порядка вещей, то молодежь 1980-х — к активному участию в движении за мир и защиту окружающей среды, к общественной и предпринимательской деятельности. Символично в этом отношении сопоставление фигур пренебрежительно расслабленно относящихся к буржуазным ценностям «хиппи» и предприимчивых, динамичных, нацеленных на успех, исповедующих культ денег «яппи». Эти два символа довольно ясно характеризуют разницу двух периодов западноевропейской истории.

Суть перемен состояла в изменении социальной политики, которая прежде основывалась на весьма значительных налогах на производителей и перераспределении государством бюджетных доходов в интересах широких слоев населения. Со временем выяснилось, что по мере того как росли налоги на собственников и производителей во имя «общественного благосостояния», подрывались рыночные механизмы накопления, осуществлялась программа полной занятости в ущерб росту производительности труда и тормозилась технологическая перестройка промышленности — в такой же мере ухудшалось экономическое положение, падали темпы роста и росла инфляция. Все эти процессы усугубились из-за энергетического (нефтяного) кризиса, за которым последовало значительное ухудшение экономической и торговой конъюнктуры.

Эти проблемы и стремились разрешить неоконсерваторы. Особенно впечатляющими были успехи М. Тэтчер, которая была переизбрана на пост премьер-министра в 1983 г. (консерваторы получили на выборах в парламент 359 мест против 261 у лейбористов) и в 1987 г. (консерваторы получили 376 мест против 229 у лейбористов). Однако Тэтчер из-за своего прямолинейного и безапелляционного стиля вызывала столько же энтузиазма, сколь и враждебности. Во многих отношениях она напоминала Ш. де Голля — подобно ему умела принять тяжелое решение и сказать «нет», действовать, как считала нужным, находилась у власти, как и он, целое десятилетие, подобно ему вернула своей нации чувство гордости и веру в себя.

Тэтчеризм в 1980-е годы оказал большое влияние на весь мир: прошла новая волна приватизации и сокращения государственного сектора, появился новый политический климат. 1980-е годы стали неоконсервативным десятилетием даже в тех странах, где у власти стояли социалистические правительства. Особенно отчетливо это видно на примере Франции — в 1981 г. президентом стал Ф. Миттеран после 23 лет преобладания голлистов: смена власти привела к короткому торжеству коллективизма, направленного против бизнеса. Следствием стали подряд три девальвации франка, после чего французские социалисты стали смещаться вправо к политике свободного рынка, а в конце 1980-х годов чередование социалистов и голлистов на посту премьер-министра почти не приводило к существенным различиям в экономической, социальной, оборонной и внешней политике.

СДПГ отказалась от марксизма как своей идеологической основы еще раньше. Уже канцлер Г. Шмидт (1974-1982) активно использовал многие методы неоконсерваторов: монетаризм, переход от социального обеспечения, охватывающего все слои населения, к программам адресной поддержки, политику бюджетной экономии, стимулирование малого бизнеса и современных направлений науки и техники. Сменивший Шмидта на посту канцлера лидер ХДС Г. Коль действовал в неоконсервативном русле. Его соратники критиковали этатизм, идею «государства всеобщего благосостояния», психологию социального иждивенчества. Они призывали к возрождению традиционных устоев общества, к нравственному обновлению, укреплению базовых элементов социальной структуры — семьи, церкви, собственности, государства. Г. Коль, впрочем, избегал говорить о неоконсерватизме, не желая противопоставлять собственную программу всей послевоенной традиции христианских демократов. Он стремился избавиться от политизации государственного управления, агрессивного фракционного и межпартийного противостояния, ориентируясь на прагматические задачи и опираясь на консенсус влиятельных общественных сил.

Канцлер ФРГ Г. Коль выступает во время парламентских дебатов. 1993 г. РГАКФД

Наметившийся с конца 1970-х годов поворот к неоконсервативной экономической политике и мышлению привел к тому, что дерегулирование, приватизация и сокращение участия государства в сфере социального обеспечения стали повсеместной практикой. Защитники чистого либерализма заняли ведущие позиции в политике, в области образования, в средствах массовой информации, в советах директоров корпораций и финансовых организациях. Неоконсерватизм стал ведущим образом мышления в мире. Сформированный европейскими неоконсерваторами альянс сил и позиция возглавляемого ими большинства стали наследием, с которым последующему поколению политических лидеров было непросто справиться. Наилучшим подтверждением их успеха был тот факт, что следующее поколение политиков — канцлер ФРГ социал-демократ Г. Шредер (1998-2005) и британский премьер-министр лейборист Т. Блэр (1997-2007) уже не имели прежней свободы маневра и во многом продолжали политику неоконсерваторов.

Т. Блэр, реализуя «новый лейборизм» после победы на выборах 1 мая 1997 г., покончил с «социалистическими» позициями и убеждениями своей партии и обратился к общенациональным ценностям. Важной вехой в истории Лейбористской партии стала конференция 1995 г., на которой программные установки партии были переориентированы на создание общества, основанного на справедливой конкуренции.

Блэр призвал создавать ценности своим трудом, не дожидаясь государственной помощи или содействия. Тем не менее для развития малого и среднего бизнеса предусматривались обширные программы стимулирования производства. Крупному же бизнесу обещали отказ от национализации. Главным лозунгом Блэра в его книге «Новая Британия» (1997) стала модернизация. При этом Блэр позаимствовал идею общества «заинтересованных», «сопричастных» в противовес «обществу всеобщего благосостояния». Шредер и Блэр в совместной брошюре «Европа — третий путь» (1998) писали: «Нам приходится проводить свою политику в новых, соответствующих сегодняшнему состоянию экономики условиях, при которых государство всеми силами способствует развитию сил экономики, но не считает, что может их заменить. Политика должна улучшить регулирующую силу рынков, но не мешать их деятельности. Мы поддерживаем рыночную экономику, а не рыночное общество».

В последующей своей политической практике Блэр по сути перенял генеральную линию консервативной партии, слегка ее переработав. В итоге «третий путь» Блэра оказался поиском альтернатив, компромиссом и соединением двух элементов — рыночной экономики и всеобщей социальной справедливости в сочетании с повышенным интересом к человеческому фактору. В целом этот «третий путь» англичане одобрили, отдав предпочтение лейбористам и на последующих выборах в 2001 г. и 2005 г. Лишь в 2010 г. власть вновь перешла к консерваторам во главе с Д. Кэмероном.

Благодаря неоконсерватизму начали возрождаться либеральные принципы, требовавшие утверждения самостоятельности отдельного человека, воспитания предприимчивости и энергии, возрождения свободного рынка, поднятия эффективности производства. Разумеется, неоконсерватизм не решил абсолютно всех проблем: традиционные беды западного общества — инфляция и безработица — продолжают существовать и пока против них не могут найти рецептов. Но на определенном отрезке времени он помог разрешить некоторые проблемы в развитии, став основной политической доктриной западной цивилизации в современном мире. С другой стороны, неоконсерватизм на практике привел к резкому росту социального неравенства, он стал реакцией экономической и политической элиты, интересам которой явно угрожало активное перераспределение в период «просперити».

Таким образом, неоконсерватизм — это и проект, призванный воплотить в жизнь теоретическую модель реорганизации капитализма в целях его оптимизации, и одновременно политический проект, связанный с восстановлением условий для накопления капитала и удержания власти экономической элитой. Английский ученый Д. Харви считал, что доминировала вторая из целей. Неоконсерватизм оказался не очень эффективным для возрождения глобального процесса накопления капитала, но очень успешным в восстановлении власти экономической элиты.

Впрочем, многие начинания неоконсерваторов оказались довольно эффективными, например приватизация и оптимизация социальной сферы. Согласно неоконсервативной теории, искоренить бедность будет проще на основе механизма свободного рынка и свободной торговли. Для неоконсерваторов права имущих и свобода бизнеса важнее реализации общественных интересов и решения социальных проблем, поскольку обеспечение таких прав, по их мнению, — главное условие создания богатства и занятости для всего общества.

Неоконсерватизм являлся и идеологическим феноменом, проигравшие эту «идеологическую войну» левые оказались в сложном положении. В принципе современные западные левые относят себя к либералам, но при этом нужно отличать рыночный и политический либерализм: первые настаивают на рыночной экономике, а вторые — на защите прав человека. Однако эти два аспекта либерализма неразрывно связаны между собой. Ныне либерализм колеблется между этими двумя крайностями — индивидуализмом свободного рынка и акцентом на социальной солидарности и равенстве.

Конец 1980-х годов, крах социалистической системы в Европе и переход к однополярной мировой системе в значительной степени стали результатом политики западноевропейских государств и США, воспользовавшихся возможностями, которые им предоставила перестройка в СССР, а с другой стороны, оказали и огромное влияние на их собственное дальнейшее развитие. В результате серии переговоров Г. Коля с М.С. Горбачевым в 1990 г. правительство ФРГ получило согласие советского руководства на объединение Германии путем включения ГДР в состав ФРГ и на членство объединенной Германии в НАТО. Переговоры, проведенные по формуле «2+4» (ГДР, ФРГ, Великобритания, США, СССР, Франция), завершились подписанием 12.9.1990 г. Договора об окончательном урегулировании в отношении Германии, в соответствии с которым державы-победительницы во Второй мировой войне заявили о прекращении «своих прав и ответственности в отношении Берлина и Германии в целом» и предоставили объединенной Германии «полный суверенитет над своими внутренними и внешними делами». 3.10.1990 г. процесс формального объединения ФРГ и ГДР завершился. Началась административно-территориальная, политическая и экономическая реорганизация восточно-германских земель и их постепенная интеграция в структуру ФРГ. На осуществление программы «трансформации» «новых земель» потребовались огромные средства. С июля 1990 г. по конец 1991 г. на финансирование восточных земель правительству Г. Коля пришлось выделить свыше 100 млрд марок, в 1991-1997 гг. в качестве ссуд и субсидий — 1,4 биллиона марок (в среднем 195 млрд марок в год), а также сверх этого инвестиций на развитие и модернизацию технической базы промышленности — 272 млрд марок. Значительные суммы пошли на оказание социальной помощи малоимущим, на развитие инфраструктуры, на решение коммунальных задач и т. д., а также на выплату пособий по безработице, которая в первой половине 1990-х годов на востоке страны достигала 3 млн человек. Процесс создания внутренне единой германской нации по некоторым оценкам не закончился до сих пор, определенное отставание «новых земель» ФРГ сохраняется и, согласно прогнозам, стирание этих различий может произойти не ранее 2040 г.

Федеральный канцлер ФРГ Г. Коль и президент Франции Ф. Миттеран. Замок Шамбор, 28 марта 1987 г.

Взаимоотношения государств Западной Европы с другими странами бывшего социалистического блока после его распада также не были простыми. Самой сложной и драматичной стала проблема бывшей Югославии, повлекшая за собой бомбардировки ее территории военно-воздушными силами НАТО, что заставило весь мир несколько по-иному посмотреть на высокоразвитые западные демократии.

«Неоконсервативная волна» с ее превознесением общих ценностей западной цивилизации, а затем и распад советской системы сопровождались активизацией интеграционных процессов в рамках ЕЭС. По инициативе Франции были проведены встречи в верхах в Фонтенбло (1984) и Милане (1985). Многие разногласия удалось преодолеть: были достигнуты договоренности о принятии Единого европейского акта, состоящего из двух частей: договора о политическом сотрудничестве и поправок к Римскому договору, нацеленных на ликвидацию остававшихся преград для создания свободного рынка к 1992 г.

В течение 1990-х годов прилагались усилия трансформировать ЕЭС в политический и экономический союз, но реализовать эту цель при достаточно большом различии в уровнях развития стран-участников было трудно. Европейская интеграция происходила не исключительно на экономическом, но и на общественном и личностном уровнях: жители Европы, не теряя своего национального и культурного разнообразия, лучше узнавали друг друга. Резко возросло число переездов через границу: в 1950 г. — 23 млн туристических пересечений границ, в 1985 г. — 333 млн, при этом 45% из них происходили в пределах Европы.

Европейская комиссия, являющаяся исполнительным органом Европейских сообществ и Европарламента, в 1991 г. начала первый этап реализации валютно-экономического союза: еще в 1985 г. было подписано Шенгенское соглашение между Бельгией, Люксембургом, Нидерландами, Францией и ФРГ, однако оно вступило в силу лишь в 1995 г., обеспечив безвизовое передвижение между этими государствами. После подписания Амстердамского договора к «шенгенской зоне» присоединились остальные члены ЕС. Шенгенское соглашение способствовало формированию в Европе единого и однородного хозяйственного комплекса. Первый этап строительства экономического и валютного союза начался в 1990 г. с либерализации движения капиталов внутри ЕЭС. Второй этап начался в 1994 г. с подготовки к учреждению Европейского валютного союза, задача которого заключалась в координации валютной политики государств ЕС и создании Европейского центрального банка во Франкфурте-на-Майне, который не будет зависеть от правительств в контроле за новой валютой — евро. Третий этап начался в 1999 г. с введения этой новой валюты. Значительная доля управления экономикой была передана Европейскому центральному банку, который контролирует эмиссию, устанавливает процентные ставки и налагает санкции на те страны, которые тратят слишком много или залезают в долги. Национальные правительства по-прежнему решают, как распределять расходы, но ограничения, установленные банком, фактически лимитируют ту общую сумму, которую предстоит расходовать каждой стране, и ни одна страна, входящая в «зону евро», не может теперь самостоятельно и бесконтрольно разрешить экономические трудности путем девальвации валюты или ее дополнительной эмиссии.

В 1991 г. семь малых, но процветающих стран Запада (Швеция, Норвегия, Финляндия, Исландия, Лихтенштейн, Швейцария и Австрия), являвшихся членами ЕАСТ (Европейская ассоциация свободной торговли, созданная в 1960 г. под эгидой Великобритании как конкурирующая с ЕЭС организация), провели с ЕЭС переговоры о создании с 1993 г. расширенного европейского экономического пространства. Австрия, Швеция и Финляндия в 1995 г. стали полноправными членами ЕС. Швейцария в 1992 г. отказалась на референдуме от вхождения в союз. В 1992 г. был заключен Маастрихтский договор о создании на основе Европейских сообществ Европейского союза. Через несколько месяцев выяснилось, что политики пошли дальше своих избирателей и заключили договор, который трудно будет ратифицировать. Дания одобрила договор только после второго референдума в мае 1993 г., во Франции ратификация прошла, но с минимальным перевесом. В Маастрихте все 12 членов Европейских сообществ подписали документ, главной целью которого было четко наметить движение к экономическому и валютному союзу и дополнить экономическую политику рядом принципов и механизмов для согласования общей политики в других областях. На основании этого договора был создан ЕС, вобравший в себя Европейские сообщества и их руководящие органы. ЕС ввел европейское гражданство и предоставил всем гражданам, начиная с 1994 г., право голосовать на выборах в государстве, в котором они проживают, в соответствии с правилами, подлежащими утверждению советом министров. Был создан Европейский совет в составе глав государств и правительств стран-членов ЕС и председателя Еврокомиссии. Совету предписывалось собираться раз в год и представлять Европарламенту ежегодный доклад о положении в ЕС.

Таким образом, Европейский союз изначально объединял 12 стран: Бельгию, Великобританию, Германию, Грецию, Данию, Ирландию, Испанию, Италию, Люксембург, Нидерланды, Португалию, Францию. Как уже отмечалось, с 1995 г. членами ЕС стали Австрия, Финляндия и Швеция. Маастрихтский договор предусматривал создание «Европы без границ», завершение формирования единого внутреннего рынка.

Вместе с введением единой валюты в 1999 г. произошло расширение так называемого «Фонда сплочения» — в результате Испания, Португалия, Греция и Ирландия стали получателями капиталов ЕС в размере 2-4% ВВП, что было сопоставимо с американской помощью по плану Маршалла. Тем самым планировалось обеспечить ускорение экономического роста этих четырех стран и «выравнивание» уровня жизни и экономического развития в рамках ЕС.

Маастрихтский договор стал важнейшей вехой на новом этапе развития европейской интеграции. Были созданы новые условия для устройства Европы после окончания холодной войны. ЕС — это не федерация и не конфедерация, а сложный комплекс международно-правовых договоренностей, он представляет собой единый рынок, в рамках которого выполняется четыре вида свободы передвижения: людей, капиталов, товаров и услуг. Рынок ЕС жестко регулируется через систему квот.

Запуск в обращение евро (с 1 января 1999 г. в безналичных расчетах, а с 1 января 2002 г. — наличных денег) — это крупнейшая в мировой истории денежная реформа, которая прошла одновременно в 12 из 15 стран ЕС, что было очень сложно в организационном отношении. Главным аргументом против сомневающихся в целесообразности введения единой валюты стал тот факт, что в современном финансовом мире даже сравнительно крупные государства все меньше способны осуществлять суверенитет в отношении своей валюты и ее обмена. Введение евро позволило снять проблемы, связанные с обменом и курсом национальных валют в рамках ЕС, а также открыло возможности для поддержания в течение долгого времени низких процентных ставок и достаточно высокого спроса в частном и общественном секторах. Введение евро действительно привело к созданию экономики континентального масштаба. 1 мая 2004 г. ЕС пережил крупное расширение: в его состав вошли 10 стран: Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия и Эстония. В 2007 г. в ЕС вступили Болгария и Румыния, в 2013 г. — Хорватия. В настоящее время EC — это 28 государств с населением в 508 млн человек и территорией более 4,3 млн км2 (данные на 2015 г.) и ВНП в 12,7 млрд долл. США. На ЕС приходится 34% мирового оборота капитала и 51% мировой торговли услугами. Из 140 самых крупных мировых компаний — 61 европейская и 50 американских.

Уровень экономического развития присоединившихся в 2004 г. восьми восточноевропейских «новых» членов ЕС заметно отставал от того же показателя в пятнадцати «старых» участниках ЕС. В них ВНП на душу населения в 2006 г. составил в среднем 57% от этого показателя «старых» членов ЕС. Лучшие показатели у Словении (78%), Венгрии (62%), Чехии (70%).

В 2009 г. ЕС производил в 2,2 раза больше стали и цветных металлов, чем США. С середины 1980-х годов ЕС превосходил США по объему химической, а с 1990-х — фармацевтической промышленности. С конвейеров автозаводов ЕС сходит 14 млн автомобилей — в 1,5 больше, чем в США. Концерн «Airbus» поставляет больше самолетов, чем «Boeing». Семь европейских стран опережают США по распространению Интернета, а 16 — по использованию мобильной связи.

В итоге этих несомненных достижений Европейский союз, состоящий из демократических, богатых, социально разнообразных обществ со смешанной экономикой, стал мощной силой на мировой арене. На долю ЕС приходится треть мировой торговли. Его финансовые ресурсы огромны, поскольку здесь находятся многие крупнейшие банки, страховые и финансовые компании мира. ЕС также является мировым центром культуры и образования со множеством музеев, культурных и научных центров, библиотек и архивов, всемирно известных университетов и колледжей.

Благополучное экономическое развитие ЕС резко прервал мировой экономический кризис 2008 г. Вновь раздались голоса о том, что упадок Европы неизбежен, а ЕС — это просто «игрушка глобализации». Оживились и политические силы, выступающие за возврат к протекционизму и к «государству-нации». В наиболее тяжелом экономическом положении вследствие мирового кризиса оказалась Греция. Еще недавно, в 2001 г. ее признали развитой страной, но спустя десятилетие греческая экономика оказалась на грани дефолта, а в 2013 г. она была вычеркнута из списка развитых стран. Ради спасения греческой экономики ЕС и МВФ выделили немалые средства при условии проведения политики жесткой экономии, которая вызвала волну забастовок и беспорядков. Греки годами скрывали свои слишком высокие государственные долги. Практически с 2000 г. Греция игнорировала подписанные ею пакт стабильности и валютные соглашения. Немецкий политик и критик единой европейской валюты Т. Саррацин справедливо отмечал, что невозможно централизованно принудить государства-должники к благоразумному поведению из-за разницы в культуре и менталитете, а также отсутствия действенного контроля ЕС в случае задолженностей, ведь он либо лишает государство его суверенного характера, либо неэффективен. Отсюда и тупиковый характер греческого кризиса с долгами, но это проблемы не только Греции, помимо нее от кризиса очень сильно пострадали Португалия, Италия, Ирландия и Испания.

Как бы то ни было, несмотря на негативные последствия мирового кризиса, 33% немцев, по опросам Алленсбахского института, убеждены, что немцам больше пользы, чем урона от ЕС, а 28% считают, что ЕС — это полностью позитивный проект. И это неслучайно — в начале 2010-х годов в Германии была самая низкая безработица за последние 20 лет. Кроме того, большинство экономистов считают, что треть нынешнего экономического роста в Германии происходит за счет существования единой европейской валюты. Ради «спасения» «зоны евро» именно Германия взяла на себя инициативу в принятии решения о финансовой помощи Греции, которой в 2010 г. было выделено 750 млрд евро.

Экономические проблемы конца 2010-х годов ознаменовались в Европе кризисом европейской идеи, региону пришлось столкнуться с совершенно новыми проблемами, подходы к решению которых до конца не выработаны. Главным из таких вопросов стал поток беженцев, захлестнувший западноевропейские страны в последние несколько лет, что в значительной степени является результатом политики, инициированной США, по прямому вмешательству в ситуацию на Ближнем Востоке, в Африке и других регионах «третьего мира». Действенных механизмов разрешения сложившейся ситуации в ЕС нет, они вырабатываются в настоящее время, и главную роль и, соответственно, главную ответственность за происходящее взяла на себя Германия. Последствиями такого курса становится политика и идеология мультикультурализма, призванная примирить европейцев с размыванием этнической и культурной среды, и как ответ на нее — тенденция к росту национализма, казалось бы, преодоленного в рамках ЕС, а также новая террористическая угроза, целью которой стали крупнейшие страны «старой Европы» — Франция и Германия. Прошедший в 2016 г. в Великобритании референдум о членстве страны в ЕС и победа на нем сторонников выхода из союза создали не только прецедент, но и совершенно новую для Европы ситуацию. Механизм такого выхода, запущенный в начале 2017 г., до сих пор детально не проработан. Можно лишь с уверенностью утверждать, что все сформированные в предыдущие десятилетия иллюзии о совершенно новой истории единой Европы без границ подвергнуты серьезному сомнению и испытанию.