Современный государственный деятель?

Современный государственный деятель?

Фридрих им не был, несмотря на свое озарение. Он объехал империю и трезво оценил ситуацию: политические реалии не были одинаковыми в четырех королевствах, которые он унаследовал. В тевтонском королевстве все князья занимали в основном прочное положение; не могло быть и речи о противостоянии им; нужно было управлять вместе, рискуя делать значительные уступки.

Ситуация в Бургундии была подобна ситуации в Германии. Нормандское королевство сильно пострадало после смерти Констанции в 1198 г., но органы власти, созданные Рожером II, не были разрушены, хотя и были серьезно потрясены; их можно было восстановить. Фридрих II очень этого желал. Он был родом со Средиземноморья и чувствовал себя своим только в своей дорогой Сицилии; он собирался укрепить ее и организовать походы на север.

Оставалась континентальная Италия. Фридрих знал ее возможности, но он также понимал враждебность, которую вызывало имя Гогенштауфен в городах, недавно захваченных его дедом. Вельф Оттон IV был на их стороне, они называли себя гвельфами, а своих врагов гибеллинами, потому что они оставались верны швабам, родом из мрачного Вайблингена.

Нельзя было отказаться от контроля над этими территориями не только потому, что они изобиловали богатством, но и потому, что они были мостом между Сицилией и Германией. Вновь основательно подчинить их было труднее, тем более что цели императора оказывались неприемлемы для папы: он не хотел, чтобы Рим был зажат двумя государствами, принадлежащими Фридриху. Его действия на полуострове должны были быть непременно решительными и вместе с тем осторожными.

В своей империи Фридрих II не мог проводить единую политику. Каждое из его королевств, Германия, включая Бургундию, Сицилия и Италия, составляли для него особую проблему и требовали отдельных решений. Он был заинтересован в каждом из этих владений; ему нужны были всюду свои глаза и уши. То, что запрещено правителю, может сделать историк. Для удобства изложения мы не будем придерживаться хронологии, что позволит нам переходить с севера на юг и рассматривать один географический сектор за другим.

Сначала рассмотрим Германию. Фридрих II, верный целям своего отца, очень хотел объединить ее с другими королевствами. Кроме того, Иннокентий III пообещал ему, что его сын Генрих будет королем Сицилии, а он сам будет править Германией. В 1217 г. Гонорий III занял место на троне св. Петра. Он был более терпимым, чем его предшественник. Фридрих воспользовался этим и вернулся к своему обещанию. В апреле 1220 г. он помог избрать Генриха королем Рима. Снова две короны возвышались на голове ребенка. В действительности все решения должен был принимать его отец. Союз, которого так боялись папы, вновь был восстановлен благодаря этой уловке. Выборы также состоялись с оговорками. Церковные вельможи получили на своих территориях значительные льготы. Без их согласия запрещалось строить замки, города, создавать монетные цехи, взимать дорожную пошлину. Запрещалось пускать в город рабов, которых они изгоняли. И наконец, люди, отлученные от церкви должны без суда и следствия изгоняться из государства. Во время несовершеннолетия Генриха архиепископ Кельнский Энгельберт исполнял обязанности «опекуна» и вплоть до своей смерти в 1225 г. следовал линии, начертанной Фридрихом II.

Между тем, Генрих (VII) вырос. Он сам взял бразды правления в свои руки в 1228 г. К тому же его взгляды в отношении королевства отличались от взглядов его отца. В его отношении чувствовалось влияние министров. Управлять князьями и особенно церковными вельможами больше не было строгим правилом. Владение наследством Гогенштауфенов было реорганизовано. Города, некоторые из которых были основаны Фридрихом во время пребывания в Германии, стали сильным пунктом императорского владения, даже в ущерб другим княжествам.

В 1231 г. Фридрих вмешался. Он нуждался в поддержке князьев, которые поддержали его в конфликте с папским престолом. Он дал всем, и светским и церковным лицам, статус, Statutum in fauorem principum, защищавший их от ущемляющей политики городов, этот статус делал их вершителями высшего правосудия на своей территории. Привилегии, присвоенные в 1220 г. церковным вельможам, были существенно усилены и распространялись сразу на всех. Генрих решил воспротивиться отцовской воле и пообещал жителям Вормса создать совет, тогда как их правитель архиепископ возражал. Фридрих II в 1232 г. вызвал его в Чивидале, добился его подчинения и подтвердил легитимность Устава. Вернувшись в Германию, Генрих (VII) отступился, установил контакт с королем Франции, ломбардскими городами и привлек герцога Австрии на свою сторону. Реакция императора была быстрой и жесткой: в 1235 г. он перешел через Альпы, сместил мятежного сына, затем поместил его в сицилийскую тюрьму, где он, по-видимому, покончил с собой. Ценой семейной трагедии император удержал свой курс: больше права затронуты не были.

Значение решений Фридриха в пользу «великих князей» оценивались по-разному. Немецкие историки, как и раньше, писали, что император, будучи исключительно заинтересован в Италии, отдал regnum teutonicum высшей аристократии, которая благодаря данным ей в 1220 и 1231 гг. правом превратила свои владения в княжества. Таким образом, Фридрих II несет ответственность за раздел Германии, что привело к падению ее могущества.

Современная историческая наука пересмотрела этот вывод. Существует мнение, что Фридрих II считался с историческими реалиями, понимая, что не мог справиться с ними; правители не ожидали, что король позволит им стать «князьями земель» и осуществлять на этих Lander широкую власть при поддержке большого количества институций. В этом смысле Устав 1231 г. появился как опись имущества. Он, по-видимому, больше предписывал ограничений, нежели давал свобод и прав. Нет, Фридрих II не отдавал Германию князьям. Он всего лишь тянул время, посадив сына под арест. Во время торжественного сейма в Майнце у него была возможность стать правителем. Мирный эдикт (Landfrieden) провозглашенный на немецком языке (впервые закон такого порядка издавался на этом языке), указывал, что права в империи присваиваются и исполняются императором. Два вида вопросов были точно определены: вопросы правосудия, относившиеся к правителю (для ясности был учрежден судья с помощником нотариусом; каждый день он бесплатно рассматривал дела в придворном трибунале (Hofgericht), а также вопросы о нарушении мира. Будучи реалистом, Фридрих II не запретил междоусобные войны, но оговорил их применение точными условиями. Была установлена уголовная процедура, определяющая широкие рамки кодекса. Чтобы подтвердить примирение своего двора с двором Вельфов, он присвоил титул герцога Брауншвейгского, переделав, таким образом, аллоды в императорские ленные владения. Затем, прибыв, как восточный властелин, с рабами, гаремом и дикими зверями, он направился в Марбург возглавлять передачу мощей святой Елизаветы, своей родственницы.

Всю зиму он оставался в Эльзасе, в Хагенау, самой южной резиденции этой стороны Альп. В наследство своему сыну он оставил то, что не раздражало княжеский корпус. Австрия и Штрийская марка, которые поддержали в 1237 г. Генриха и Бабенберга, были снова отданы ему, но после смерти в 1246 г. стали землями империи, несмотря на обычай, требующий их феодализации. Младший сын Генриха (VII) Конрад был провозглашен Римским королем в 1237 г.; и чтобы он, в свою очередь, не злоупотреблял титулом, Фридрих велел его миропомазать. Сам он покинул Германию в начале осени 1227 г. и больше туда не вернулся. Его политика оказалась выгодной: когда в 1245 г. папа его сместил, мало немцев покинуло свои места. Что еще поразительно: правитель, который разыгрывал принца из «Тысячи и одной ночи», не шокировал северян. Как и Барбаросса, наверное даже в большей степени, он покрыл имя Гогенштауфен ореолом славы.

А теперь рассмотрим Центральную Италию, поле битвы, где сейчас сражаются противники. Мы посетим королевство Сицилию, которое включает в себя всю нижнюю часть полуострова и начинается на Адриатическом побережье, на юге Анкона, пересекая Мессинский залив. Фридрих II, говоря с чувством о своем народе, называл его «подушкой, на которой лежит его голова», он охотно пребывал в Капитанато, провинции, расположенной на той же высоте, что и Монте Гаргано в направлении Иллирии. Палермо, больше, чем столица, стало Сен-Дени для его нормандской семьи, некрополем, где порфировый саркофаг рядом с могилами отца, матера и деда ожидал и его останков. Это был человек, который не терпел у себя беспорядка. В 1221 г. он основательно перестроил свое хозяйство. Феодальная система, созданная Рожером II, была разрушена. Дворяне в своих владениях делали, что хотели, но они были жестко призваны к порядку. Челано, самый большой город, был разрушен, потом восстановлен под названием Чезареа. Отныне не осталось иных замков, кроме королевских. В городах Сицилии сарацины подняли восстание против властей. Фридрих безжалостно их уничтожил, выслав 1600 человек в Капитанато. Люцера стал мусульманским городом, где мужское население вербовалось при необходимости в королевскую армию и составляло ее элиту. Три года спустя после такого строгого умиротворения порядок царил во всем королевстве.

Дворяне, обязанные подчиниться, поняли, что они нужны только тогда, когда служат королю. Никто не мог унаследовать владения без разрешения сюзерена. Не будет преувеличением сказать, что эти дворяне стали слугами; во всяком случае, так хотел Фридрих. Его слуги были младшими в семье, а их обучением Фридрих занимался с заботой, они пользовались благами двора, он приобщал их к своей страсти — охоте. Лучшие из них, став совершеннолетними, получали важные посты. Известные семьи, такие как графы Аквинские — семья святого Фомы, — были согласны быть рядом с этим правителем, таким непохожим на других.

Неохотно укрепляя и реформируя феодальную монархию, Фридрих создал другую, без преувеличения, абсолютную. Основные ее принципы, отраженные в Мельфийской конституции 1231 г. и названые также Liber augustalis, качественны и показательны. Фридрих предстал здесь не только новым Юстинианом, но и новым Августом. По примеру этого императора он был намерен создать триумф справедливости и мира. Царство закона — это необходимость, подтверждающая его власть, власть, перед которой другая должна преклонятся. Единые законы применялись во всем королевстве, так как они были продиктованы здравым смыслом, единым для всех людей; нарушителей необходимо разыскивать, даже если их не выдают. Таким образом, инквизиция, опытная в области религии, затронула и светскую жизнь. Судьи, обученные в университете Неаполя, помогали суверену в законотворчестве и правосудии; были приняты специальные меры, обеспечивающие их безопасность, их карьера была четко расписана, а служба при дворе являлась венцом карьеры. «Вершители правосудия» являются также правителями, как интенданты были в старой Франции, «король присутствовал в своей провинции». Общественное мнение подозревало этих чиновников в управлении экономикой. Королевство представляло собой закрытое общество, его совершенная таможенная система контролировала все доступы, торговля, отобранная у пизанских и генуэзских торговцев, принадлежала государству. Например, производство ткани, особенно шелка, на фабриках типа мануфактуры; строительство морских судов, королевская монополия позволили отказаться от иностранных кораблей. Гигантские владения короля заставили его стать экспертом в сельском хозяйстве самого богатого из государств, его земли давали хороший урожай зерна, он получал также большой оброк. Прямые налоги платили не только мусульмане, обложенные подушной податью, но и все жители королевства. Целью такой меркантильной политики было как можно больше увеличить ресурсы страны, благодаря этим фискальным отчислениям часть дохода протекала в казну государства. Символом финансового могущества, которое этот прообраз кольбертизма постоянно наращивал, стал золотой «августин», который напоминал монету, отчеканенную в свое время Августом, а лицевое изображение было заменено портретом Фридриха. Эта картина завершалась чертой, очень напоминающей современную. С целью избежать «вялости, безволия нации» он запретил браки с иностранцами. Эта мера осуждалась Церковью, но хорошо принималась народом. В 1282 г. во время восстания против анжуйцев вспарывали животы женщинам, беременным от французов, и растаптывали плод под возгласы «смерть галлам». В Сицилии, «матери всех тиранов», по словам Фридриха, император заложил основы тоталитарного государства, торжественно гарантируя автономию князьям, которые зарождали политику федеративного типа.