Торговые поселения

Торговые поселения

Если ахейцам не было нужды вновь отправиться на войну или в грабительский поход, некоторые из них мало-помалу оседали в чужих краях, предпочтительнее — в каком-нибудь порту или процветающем городе. Сначала возникало небольшое «отделение торговой фирмы», что-то вроде фактории для незначительной группы торговцев и ремесленников, которых терпели «варварские» цари. Таким поселенцам надлежало повыгоднее сбывать грузы с эллинских кораблей, то есть обменивать их на «дефицитные» и «повышенного спроса» товары, с которыми купцы отправлялись в обратный путь. Они старались ладить с местными властями, а те, как, например, царь Угарита, с удовольствием приобретали масла, вина, зерно и произведения искусства с Запада. Более того, иногда заключались союзы гостеприимства с капитанами кораблей из других стран. Обмены подарками порождали взаимные обязательства, входили в привычку. Одиссей, ставший купцом (подобно многим другим грекам вплоть до сегодняшнего дня) в Египте, считал вполне заурядной такую историю: «Целых семь лет я провел в стороне той и много богатства всякого собрал: египтяне щедро меня одарили; год напоследок осьмой приведен был времен обращеньем; прибыл в Египет тогда финикиец, обманщик коварный, злой кознодей, от которого много людей пострадало; он, увлекательной речью меня обольстив, Финикию, где и поместье и дом он имел, убедил посетить с ним: там я гостил у него до скончания года. Когда же дни протекли, миновали месяцы, полного года круг совершился и Оры весну привели молодую, в Ливию с ним в корабле, облетателе моря, меня он плыть пригласил, говоря, что товар свой там выгодно сбудем; сам же, напротив, меня, не товар наш, продать там замыслил…» («Одиссея, XIV, 285–297). Таким же образом Менелай в течение семи лет наживал состояние в Египте, затем в Ливии, Финикии, на Кипре, «собирая много изделий и золота», прежде чем вернуться в Спарту и очаровать юного Телемаха рассказами о жизни удачливого купца и воина («Одиссея», III, 299–302; IV, 351–586). Легенда утверждает, что именно в Египте Менелай вновь обрел любовь своей Елены… или другой прелестницы. Многие разбогатевшие купцы женились на местных уроженках, пускали корни, и греки поколениями жили в гостеприимных землях.

Как легендарные Одиссей и Менелай, в Египте и других цивилизованных государствах купцы трудились, не покладая рук, о чем свидетельствуют древние бухгалтерские ведомости: импорт-экспорт, меновая торговля, куртаж, ссуды под проценты, спекуляция на зерне и т. д. Нетрудно угадать, что фараон не хотел отпускать столь богатых и выгодных банкиров, не выжав из них достойной платы. Менелая 40 дней держали на острове Фарос, пока по совету Протея, то есть Прути, какого-то неизвестного нам царька, он не пожертвовал нильским богам огромную гекатомбу. Существовали подати и контроль, или, как целомудренно выражается сказитель, «испытания».

Коммерческое чутье греков, их ум, натренированный в общении с семитскими купцами, способный постоянно подсчитывать и предвидеть результат, многовековое использование на всем Ближнем Востоке эталонов, например, сирийско-киприотского таланта, равного двадцати шести килограммам и делимого на 60 минут, чашечных весов, печатей, учетных книг, рекомендательных писем, письменных поручительств, расписок — все это позволяло хозяину груза обогащаться, ведя крупную торговлю и не прибегая даже к незначительному обману. Напрашивается вывод, что экипажи грузовых кораблей, галионов и галер годами промышляли иным ремеслом, нежели арматорское. Если же они предпочитали не бросать хозяина и вместе с ним осесть на чужбине, то должны были проживать в специально отведенном для иноземцев квартале и зарабатывать на пропитание. А чем и сегодня занимаются греческие эмигранты в Южной Африке, Австралии, Канаде? Да тем же, чем их отцы и самые отдаленные пращуры по всему периметру Средиземного моря: не имея возможности купить хорошую землю и выращивать урожай, они становятся ремесленниками, портными, парикмахерами, бакалейщиками, клерками. И все рассчитывают годам к пятидесяти, достигнув благосостояния, вернуться на родину.

Появления шестидесяти молодых мужчин (а именно таков был экипаж одной эллинской галеры) было достаточно, чтобы в чужом городе возбудить невероятное любопытство. Язык, одежда, вооружение, необычный груз, нравы — все привлекало внимание более или менее отсталых оседлых народов, а главное — женщин. Если заключались брачные союзы, иными словами, моряки переходили на сухопутный образ жизни, возникала маленькая колония без какого-либо отца-основателя или хотя бы осознанного желания ее обустроить. Прибытие родственников и друзей, оставшихся в Греции, способствовало быстрому увеличению численности греческого квартала. А потом в один прекрасный день он обретал такое могущество, что нередко требовал от местного суверена режима наибольшего благоприятствования, права свободного передвижения, собственного правосудия, разрешения носить оружие и возводить крепостные стены, дабы обороняться от возможных набегов. Именно таким образом во многих точках побережья Малой Азии, в Милете, Смирне, Колофоне, Ясосе греки под именем ахейцев или ионийцев в конце концов закрепились и построили небольшие города. И, кстати, задолго до массового поселения греков в египетском Навкратисе в VII веке до н. э. спутники легендарных Менелая и Елены добились концессии на остров Фарос, расположенный напротив будущей Александрии. Понятно также, почему после разорения мелких государств континентальной Греции и островов факел греческой культуры по-прежнему горел на берегах Малой Азии, куда отправлялись искать убежища многочисленные изгнанники. Эолийской и ионийской колонизации предшествовала ахейская «имплантация».