В центре: магистр и капитул

В центре: магистр и капитул

Руководство ордена находилось во фронтовой зоне, на Святой земле или в Пруссии. В Испании ситуация изменилась после 1250 г., когда фронт сместился далеко на юг, к границам маленького эмирата Гранады.

«Цитадель» (maison «ch?vetaine»)

Так называли резиденцию руководства ордена. До 1187 г. в Иерусалиме находились штаб-квартиры Госпиталя (напротив храма Гроба Господня) и Храма (мечеть Аль-Акса и пристройки). Потом они перебрались в Акру, где обосновались также тевтонцы и орден святого Фомы. Когда на срок между 1229 и 1244 гг. Святой город вернулся в руки франков, в Иерусалиме снова не поселился никто. Они даже предпочли перевести главные резиденции в крепости, которые целиком контролировали, как Шато-Пелерен (после 1220 г.) — тамплиеры или замок Монфор — тевтонцы[316].

Иберийские военные ордены переносили свои резиденции в зависимости от перипетий Реконкисты; ордены Ависский и Алькантары, как мы видели, изменили название, поменяв резиденцию. Медленное смещение Реконкисты к югу в XIII в. оставило монастыри-крепости Калатрава и Сантьяго далеко от фронта. Орден Калатравы даже отказался переводить свою резиденцию из Калатрава-ла-Нуэва в Осуну, на фронт, как хотел король Кастилии[317].

Изгнанные в 1291 г. со Святой земли, тамплиеры, госпитальеры и тевтонцы эвакуировались на Кипр. Тамплиеры здесь «умерли». Тевтонцы оказались тут только проездом, прежде чем поселиться в Венеции, ставшей чем-то вроде моста между Святой землей и Пруссией[318]; в конечном счете они в 1309 г. избрали последнюю и сделали столицей теократического государства Мариенбург. Город Родос, завоеванный в 1310 г., сыграл ту же роль (столицы государства и резиденции ордена) для госпитальеров, хозяев острова с 1306–1310 по 1522 г.

Магистр

Во главе военно-монашеского ордена стоял магистр (magister) — этот титул использовали в военных и странноприимных орденах[319]. Если Герард Госпитальер был только ректором, или надзирателем, Госпиталя, то Раймунд дю Пюи первым принял титул магистра в 1125 г., когда Госпиталь еще не был военным орденом: magister sancte domus hospitalis[320]. Первые тамплиеры тоже пожелали выбрать себе магистра. С XIII в. часто используется выражение «великий магистр». Боэмунд III Антиохийский в 1181 г. уже называл магистра Госпиталя великим магистром, а в переписке между монархами и военными орденами наряду с термином «великий магистр» (в Испании — mestre mayor) встречается термин «генеральный магистр» (magister generalis). Выражение «magister generalis» часто использовалось у тевтонцев наряду с немецким термином «хохмейстер» (Hochmeister), которое отличало магистра ордена, имеющего резиденцию в Пруссии, от «ландмейстеров» (Landmeister, магистров земель) Ливонии и Германии[321]. В официальном титуловании магистры были скромнее: Раймунд Беренгер 1 марта 1366 г. представился титулом «милостью Божьей смиренный магистр священного дома Госпиталя святого Иоанна Иерусалимского и страж бедняков Христовых»[322].

Магистра избирали братья его ордена. Военные ордены родились в атмосфере григорианской реформы, восстановившей этот принцип на основе устава святого Бенедикта. На деле генеральный капитул, которому следовало производить выбор, полагался на избирательную коллегию. Посмотрим, что говорят retrais ордена Храма: маршал ордена, временно исполняющий обязанности магистра, сообщает «о кончине магистра так скоро, как только сможет, всем командорам провинций по сю сторону моря (на Западе), дабы они приехали в назначенный день для проведения совета в доме и избрания великого командора, каковой займет место магистра (на время выборов)». Потом капитул называет командора выборов, которому придают компаньона. Оба назначают двух других братьев, потом четверо — еще двух и так до двенадцати; «и будет их двенадцать в честь двенадцати апостолов. И двенадцать братьев должны совместно избрать брата-капеллана, дабы он занял место Иисуса Христа»[323]. В ордене Госпиталя «конституционная ситуация», по выражению Энтони Латтрелла[324], многократно менялась со временем: согласно Маргатским статутам 1206 г. командор выборов назначал триумвират — рыцаря, сержанта и священника, которые одного за другим кооптировали в свой состав новых членов, пока не набиралось тринадцать человек[325]. Ситуацию изменил один статут 1302 г., предоставивший назначение этого триумвирата делегатам от семи языков (см. ниже)[326]. В 1503 г., если верить старому историку ордена Джакомо Бозио, 387 братьев, находившихся на Родосе, проголосовали поязычно (тогда языков было восемь) и назначили восемь рыцарей, в свою очередь назначивших триумвират; тот учредил шестнадцать «капитуляриев», которые избрали магистром Эмери д’Амбуаза[327]. Значит, к тому позднему времени отказались от коллегии из тринадцати человек, которая использовалась до тех пор.

Впрочем, это система достаточно общая, ведь она обнаруживается и у тевтонцев, где командор сначала выбирает одного компаньона, совместно они назначают третьего, потом втроем — четвертого и так далее до тринадцати[328]. Орден Сантьяго тоже проводил эту процедуру с участием коллегии из тринадцати человек («Тресе»). В орденах Храма, Госпиталя, у тевтонцев эта коллегия из тринадцати выборщиков состояла из восьми рыцарей, четырех сержантов и одного капеллана. В орденах, присоединенных к Сито, капитул проводил прямые выборы под контролем представителя Сито.

Этот принцип выборности иногда подрывали. В маленьком каталонском ордене Сан-Жорди-де-Альфама, которым до 1355 г. руководил простой приор, магистра, теоретически избираемого, фактически назначал король Арагона[329]. В конце средних веков иберийские суверены бесцеремонно вмешивались в дела орденов, навязывая своих кандидатов. Как и папы: Иоанн XXII в 1319 г. использовал все свое влияние, чтобы провести кандидатуру Элиона де Вильнёва[330].

Генеральный капитул

Магистр располагал значительной властью, но он не был всемогущ. Как сказано в уставе ордена Храма — и это было верно для всех орденов, — монастырь, то есть все братья ордена, обязан послушанием магистру, но «магистр обязан послушанием своему монастырю»[331]. Последний был представлен капитулом, который имел переменный состав и собирался нерегулярно. Маргатские статуты (1206) ордена Госпиталя указывают, что капитулярные бальи, главы западноевропейских командорств, являются членами капитула[332]. В орденах Святой земли они в принципе собирались раз в пять лет. На Родосе орден Госпиталя стал лучше выполнять это правило: между 1421 и 1522 гг. было созвано двадцать два капитула[333]. В иберийских орденах капитулы собирались ежегодно. Состав капитула ордена Калатравы в сентябре 1383 г. известен: помимо магистра, в него входило семеро сановников и двадцать восемь (то есть половина) командоров, а также «другие братья»[334]. На первом известном капитуле ордена Сан-Жорди-де-Альфама в 1225 г. собрались приор, сановники и «все прочие члены дома святого Георгия», еще немногочисленные[335].

Капитулы должны были собираться в центральной резиденции ордена. В Госпитале возникали кризисы, когда Гильом де Вилларе в 1297 г. созвал капитул в Авиньоне или когда Хуан Фернандес де Эредиа отказался селиться на Родосе (с 1381 г. до своей смерти в 1396 г. он не покидал Авиньона). Иногда вмешивался папа и в 1446 и 1466 гг. созывал генеральные капитулы в Риме. В ордене Сантьяго генеральный капитул должен был в силу папского решения 1175 г. собираться в Уклесе; фактически он часто собирался в Леоне (в монастыре Сан-Маркос) или в Сегура-де-ла-Сьерра, а с середины XIII в. — в Мериде. В 1264 г. папа Урбан IV кодифицировал обычай, согласно которому в конце каждого капитула должны были объявлять место созыва следующего[336]. Уклее был прежде всего местом сбора капитулов провинции или королевства Кастилия.

Решения капитулов входили в retrais ордена Храма, в статуты Госпиталя или тевтонцев, в difiniciones Калатравы или Монтесы. В последних орденах, присоединенных к Сито, difiniciones, обсуждавшиеся на капитуле, обнародовал цистерцианский аббат, ответственный за орден[337].

Капитул выбирал магистра и сановников и вместе с магистром избирал власти, ответственные за провинции (которые были обязаны отчитываться перед капитулом за свою руководящую деятельность). Кроме того, магистр советовался с ним при принятии решений о приеме новых членов, об отчуждении или приобретении собственности, а также о займах и дарах. Именно капитул ордена Сан-Жорди-де-Альфама, состоящий из приора, капеллана, майораля (mayoral, аналог командора), всех братьев дома и одной сестры ордена, 27 сентября 1229 г. принял решение продать имение Бухарадор женскому монастырю госпитальеров Сихена[338].

Сановники

Магистру помогал «дом»: капеллан, толмач, кухарь, три туркопола и два сержанта — у магистра тевтонцев в Святой земле[339]. Кроме дома, магистру ордена Храма помогали два компаньона, рыцаря, которые «не должны были подвергнуться исключению из любого совета, на коем присутствует пять или шесть братьев»[340]. Подобная же структура существовала в ордене Сантьяго[341]. Этот дом магистра нельзя путать с группой сановников ордена, занимавших специальные должности и образовавших совет ордена. Оказывается, власть в военных орденах носила такой же двойственный характер, как и при королях в светском государстве того времени, у которых был королевский дом и королевский совет.

Прежде чем отразить эту центрическую организацию в форме таблицы, я привлеку внимание читателя к двум терминам, которые могут быть превратно поняты.

Слово «монастырь» (couvent), кроме общего смысла «здание для монахов», в ордене Храма могло применяться к группе боевых братьев (рыцарей и боевых сержантов). Отсюда выражение «маршал монастыря», которым называли маршала Храма[342]. Но госпитальеры тоже называли этим словом совет, состоявший из семи «монастырских» бальи, каждый из которых занимал какую-то должность (см. таблицу на следующей странице).

Слово «язык» (langue), использовавшееся госпитальерами, с 1206 г. заменило слово «нация» (natio), которое впоследствии стали применять университеты. В качестве международного ордена Госпиталь набирал своих членов по всей Западной Европе, среди всех наций и языков. Сначала их было четыре, потом семь (кроме периода между серединой XIV в. и 1422 г., когда язык Германии упразднили) и наконец восемь после раздела в 1462 г. языка Испании на два — Кастилии вместе с Португалией и короны Арагона вместе с Наваррой[343]. Таким образом, язык объединял братьев, происходивших с одной территории в географическом смысле. В региональной организации ордена Госпиталя языки были формальными, чисто географическими подразделениями, а не административными и не институциональными. Но в XIV и XV вв., как я уже говорил в отношении выборов магистра, языки стали служить основой для центральной организации ордена на Родосе: каждый язык был представлен одним «столпом» — одним из семи, а потом восьми монастырских бальи (табл. 3).

Таблица 3. Центральные институты орденов

Отметим:

1) существование в орденах должности госпитальера (hospitalier), который выполнял милосердные функции и которого надо отличать от инфирмария (infirmier) — тот был практически во всех орденах, военном или нет, и заботился только о братьях;

2) функция туркопольера была только в орденах Святой земли (тевтонцы, видимо, имели такового, пока находились в Палестине);

3) испанские цистерцианские ордены (Калатрава и присоединенные к ней) копировали цистерцианские монастырские структуры;

4) центральные институты ордена Сантьяго из-за его «федеральной» структуры были мало развиты;

5) как в испанских цистерцианских орденах, так и в Госпитале всех священнослужителей ордена возглавлял один сановник — приор или великий приор. На Родосе он обслуживал монастырскую церковь Святого Иоанна Крестителя. В Калатраве он, как и магистр ордена, жил в Sacro convento [святом монастыре (исп.)] в Калатрава-ла-Нуэва. В Сантьяго он проживал в Уклесе. Эта двойственность институтов, одновременное существование братьев-монахов и братьев-клириков, была источником конфликтов: в 1224 г. магистр Сантьяго Фернан Перес manu militari [силой оружия (лат.)] изгнал приора Хиля Гонсалеса, который оспаривал у него распоряжение доходами ордена. Магистр вопреки воле папы навязал приору и всем священникам ордена свою власть[344].

К этой узкой группе должностных лиц надо добавить переменное количество «достойных людей» (prud’hommes), опытных, мудрых и благоразумных мужей, с которыми советовались по целому ряду вопросов.

Таким образом, в центральных структурах орденов существовал целый набор сдержек и противовесов, удерживавший сановников от злоупотреблений без того, чтобы требовалось прибегать к власти магистра.