ИМПЕРИЯ НА ПУТИ К ГИБЕЛИ

ИМПЕРИЯ НА ПУТИ К ГИБЕЛИ

Константин умер в 337 г., оставив свою империю трем сыновьям, из которых ни один не оказался достойным его памяти.

Константинополь и Рим стали двумя центрами политической жизни, что еще больше разделило эллинизированный Восток и латинизированный Запад. Кризис III века гораздо меньше затронул восточные провинции, в то время как Западу преобразования Диоклетиана и Константина подарили лишь передышку. Стабилизация на Востоке оказалась более прочной и всеохватывающей. В 352 г. после смерти братьев и победы над узурпатором Магнецием единовластным правителем империи стал Констанций. Когда он прибыл из Константинополя в Рим, его поразил облик обитателей Вечного города, среди которых почти не осталось людей, облаченных в традиционно римскую одежду и хорошо говорящих по-латыни. Рим наводняли выходцы с Востока — египтяне, сирийцы, иудеи, но особенно бросалось в глаза обилие в городе германцев, которых легко было отличить по белокурым волосам, высокому росту и крепкому телосложению. Даже настоящие римляне старались подражать в одежде и поведении тем, кого в течение многих веков презрительно называли варварами, т. е. не умеющими говорить на человеческом языке, а лишь произносящими невразумительное «вар-вар». То время ушло в прошлое. Многие варварские народы уже давно вошли в состав населения империи, даже получили римское гражданство, не становясь от этого «настоящими римлянами», сохраняя свой язык, традиции, религию, одежду и нравы.

В жестоком III в. императорский трон не раз становился добычей варваров, а не только «варваризированных римлян» вроде Каракаллы. Варвары составляли основу римской армии и на Западе, и на Востоке. В IV в. слова «воин» и «варвар» нередко были взаимозаменяемыми. Римляне постепенно перестали резко противопоставлять себя варварам, как это было во времена Цезаря или Тацита, описавшего огромную и страшившую римлян землю в центре и на севере Европы — Германию, т. е. территорию германцев, многочисленных воинственных племен, еще тогда угрожавших империи. Варваров, давно живших в имперских провинциях, служивших в римских войсках и по большей части ассимилированных, т. е. вошедших в римский строй жизни, гордые квириты даже стали называть «свои варвары», в отличие от «чужих», диких, наседавших на рубежи римского государства и стремившихся отвоевать себе место в римском «круге земель».

С середины IV в. самой страшной угрозой для Рима становится германская. Хотя пожар войны охватил почти все границы империи, самый тугой узел затягивался на Балканах и в придунайских землях. Здесь сосредоточились наиболее мощные силы германских племен во главе с готами. Отсюда варвары могли быстро нанести удар по Риму и Константинополю. Развитие событий показало, что так оно и случилось.

Юный варвар. Арка Константина. IV в. Рим

С 350 г. начинается изнурительная война римлян с аламаннами и франками. Варварские дружины опустошали своими набегами Галлию. Они предали огню и мечу основанные римлянами города Аргенторат (Страсбург), Вангионы (Вормс), Могонциак (Майнц), Колонию Агриппину (Кёльн) и другие, разрушали римские лагеря и виллы. Аламанны захватили земли на Верхнем, а франки — на Нижнем Рейне. И всё это несмотря на то что эти племена были связаны с Римом федеративным договором, по которому с разрешения императора могли поселяться на территории Римской империи и именоваться федератами (союзниками) Рима.

Император Констанций послал на Рейн войска во главе со своим двоюродным братом Юлианом, провозгласив его цезарем, правителем Галлии. Юлиан, в юности слывший большим любителем неоплатонической философии, оказался прекрасным полководцем и нанес аламаннам сокрушительное поражение. Он пользовался большим авторитетом в войсках, и зимой 360 г. в Лютеции (Париже) солдаты провозгласили Юлиана августом.

Внезапная смерть императора Констанция открыла Юлиану прямую и бескровную дорогу на престол, который он и занимал с 361 по 363 г. Христианская традиция изображала императора Юлиана жестоким тираном и нарекла его Отступником за то, что он попытался реставрировать язычество в качестве государственного культа. С детства Юлиан воспитывался как христианин, однако постепенно под влиянием общения с философами-неоплатониками и, в особенности, со своим учителем Ямвлихом, в христианстве разочаровался. Юлиан считал эту религию грубой, нелогичной, рассчитанной на людей, не способных и не желающих мыслить. Особый протест у него вызывал дух рабского смирения и покорности, по его мнению, пронизывающий христианство. Покорность Юлиан считал качеством, недостойным римлянина. Однако его привлекали этические нормы христианства, требования чистой жизни и разумная церковная организация. Юлиан попытался создать монотеистическую языческую религию с центральным культом Солнца Единого и с жреческой организацией, подобной христианской церкви. Реформа эта была поддержана римской языческой аристократией и интеллектуальными кругами, однако среди широких масс и в армии успеха не имела. Искусственно сконструированная «философская» религия Юлиана не находила отклика в сердцах простых людей.

Юлиан не развязывал репрессий против христиан, но лишил христианское духовенство привилегий, которые оно получило при Константине Великом и Констанции. В своих сочинениях он подвергал христиан осмеянию, что звучало особенно резко, поскольку было облечено в блестящую литературную форму.

Юлиан Отступник. Мрамор. IV в. Париж, Лувр

Современники-язычники считали, что Юлиан воплощал в себе многие прекрасные качества монарха, заботившегося о благе своих подданных. Однако в реальности его правление привело к углублению раскола римского общества. Юлиан являл собой тип реформатора, пытавшегося «сверху» исправить положение дел в государстве, но он не понял, что погибающее общество нельзя спасти «улучшающими» реформами. Один из достойнейших римских императоров, он вместо прославления заслужил проклятия и имя Отступника. Только немногие друзья оплакали его безвременную гибель во время похода против персов в битве (поговаривали и о заговоре).

Аммиан Марцеллин, крупный римский военачальник, служивший при Константине II и Юлиане Отступнике, после ухода от дел стал историком. В эпоху кратких литературных сводов и поверхностных обзоров он создал труд, достойный Тита Ливия или Тацита. Этот труд, получивший название «Деяния, или История», как одинокая вершина, возвышается над всеми историческими трудами Поздней империи. Свою «Историю» Аммиан Марцеллин писал, по его собственному признанию, как «солдат и грек». Выходец из Антиохии, он стал выдающимся латинским писателем, достигшим совершенства в изначально неродном для него языке.

Аммиан Марцеллин поставил своей целью реализовать на практике тацитовы принципы написания истории. Он намеревался создать правдивое и беспристрастное описание событий, достойных вызвать интерес у современников и сохраниться в памяти потомков, и начал ее с принципата Нервы, т. е. с того самого момента, на котором умолк Тацит. К сожалению, первые тринадцать книг «Истории» исчезли, сохранились лишь последние восемнадцать, описывающие события 353–378 гг. «История» Аммиана Марцеллина — произведение остро современное по отношению к своей эпохе, ибо ее автор не только был участником и свидетелем описываемых событий, но и стремился живо показать их, выявить не вечные, но непосредственные причины и следствия случившегося. Вместе с тем грек Аммиан Марцеллин творил «во славу Рима», которому желал долгой жизни и идеальных правителей. Позиция историка по отношению к христианству подтверждает столь характерную для его времени нетерпимость язычников.

Война с персами, которую Рим вел в эти же годы, была проиграна римскими войсками и военачальниками. Римляне уступили значительную часть земель на Востоке и признали независимость Армении. Заключив скоропалительный мир с персами, Рим вынужден был перебросить войска на север, где в придунайских степях нарастала новая опасность, грозившая погубить империю, — перешли Дунай готы.

«Они взметнулись, как ливийский песок, — сообщал историк-очевидец. — Готы были столь многочисленны, что невозможно было счесть, сколько их, как нельзя пересчитать песчинки». Воистину «у страха глаза велики», на самом деле готов было не так уж и много, всего несколько десятков тысяч. Однако им выпало судьбой сыграть роковую роль в последнем акте римской истории — в падении империи.

Современник событий Амвросий Медиоланский очень точно обрисовал ситуацию: «Гунны набросились на аланов, аланы — на готов, готы — на тайфалов и сарматов; готы, изгнанные со своей родины, захватили у нас Иллирию. И это еще не конец!» Действительно, это было лишь начало Великого переселения народов, толчком которому послужил распад державы гуннов на границе с Китаем и их мощное и жестокое продвижение на запад, вытеснявшее племена и народы, находившиеся на их пути. По существу, готы являлись беженцами от гуннского нашествия.

Племена готов делились на две большие группы — остготов (остроготов) и вестготов (везеготов). В 375 г. гунны разгромили остготский союз Эрманариха в Южнорусских степях, захватив в плен часть готов. Другая их часть бежала на римскую территорию. Но и вестготов постигла страшная участь: гунны напали и на них. Вестготы вынуждены были просить убежища у римского императора, и в 376 г. Валент разрешил им поселиться в качестве федератов во Фракии.

Современникам этот шаг императора показался безумным. «Множество людей, — сокрушался римский историк Аммиан Марцеллин, — было направлено с поручением обеспечить всем необходимым для переправы этот дикий народ. Были приняты меры, чтобы никто из будущих разрушителей Римской империи, даже будучи при смерти, не остался на этом берегу. (…) Ивея эта спешка, весь этот переполох ради того, чтобы приблизить крушение римского мира!» Римлянам надлежало снабжать готов продовольствием, обеспечивать жильем. Сделать это, однако, не удалось из-за нехватки продовольствия и средств в самой Италии и по причине злоупотреблений чиновников. Среди голодающих, вынужденных продавать своих детей в рабство готов вспыхнуло возмущение. К восставшим примкнули рабы-рудокопы из Фракии. В ненависти к римлянам соединились вестготы и остготы, их поддержали воинственные отряды гуннов, аланов, тайфалов и других варваров. Столкновение между готами и римлянами становилось неотвратимым.

Император Валент, заключив хрупкий мир с Персией, покинул Антиохию и двинулся навстречу вестготскому царю Фритигерну. Среди римских войск были арабские всадники и иберийские лучники. Император Валент рассчитывал на победу, ибо дважды в III в. римляне побеждали готов — при императоре Клавдии Готском и при Аврелиане. Правда, император Деций погиб в бою с готами в 251 г., но об этом римляне предпочитали не вспоминать.

Римские и готские войска сошлись у города Адрианополя (совр. Эдирне в Турции). 9 августа 378 г. состоялась решающая битва. Натиск готской конницы был подобен «грому, грянувшему с горных вершин»: на римлян обрушился поток стрел, образующих как бы стену, через которую не могла пробиться римская пехота. Готы так зажали манипулы римлян, что римские солдаты были не в состоянии даже воспользоваться своими мечами. Трупы устилали поле боя. Готы приканчивали поверженных противников длинными копьями. Римлянам казалось, что в кровавом мареве на них надвигаются кентаврообразные чудовища, не знающие пощады. Император Валент потерял управление войсками. Он, казалось обезумел от ужаса — это были последние часы его жизни. С наступлением ночи трагическая для римлян битва завершилась. Император Валент исчез, тело его так и не нашли.

Весть о страшном поражении очень быстро достигла Рима. Вечный город содрогнулся от ужаса и предчувствия неминуемого конца. Наступило тяжкое прозрение, что не за горами чудовищный крах империи. Но люди и народы склонны обманывать самих себя, и «великий ужас» сменился поисками виновных и взаимными обвинениями. Осуждали императора-арианина, христиане твердили, что виноваты еретики, отказавшиеся от истинной веры, а ариане, что ортодоксы, чья проповедь ослабляла воинственный дух римлян. Язычники причину поражения видели в отказе от древних богов и святынь римлян. Столкнулись различные группировки римской аристократии. Но втайне все ощущали, хотя не хотели признаться в этом даже себе, что адрианопольская катастрофа — знак приближающейся гибели.

После исчезновения Валента в 378 г. правителем Восточной Римской империи стал Феодосий I, уроженец Испании, удачливый военачальник. В Западной Римской империи власть принадлежала Грациану, а затем Евгению. Однако мощная фигура Феодосия I затмевает их бледные образы. В 382 г. Феодосий заключил мир с вестготами и поселил их в качестве федератов на Южном Дунае, позаботившись, чтобы у них не было поводов для возмущения, и потребовав от них обязательного несения воинской службы в специальных римских подразделениях. Он разбил войска узурпаторов, прекратил междоусобную войну на Западе и в 394 г. на короткий срок в последний раз объединил империю.

Феодосий выказал себя истовым защитником никейского христианства. Язычество попало под запрет. Храмы языческих богов подлежали закрытию, а некоторые разрушены фанатически настроенными христианами. По указу 394 г. прекратили свое многовековое существование Олимпийские игры, осужденные как враждебные христианству. Христианская церковь вознаградила усилия Феодосия и его благочестие прозванием «Великий».

В 395 г. Феодосий умер, разделив империю между двумя сыновьями — Аркадием и Гонорием. Этот раздел между Западом и Востоком оказался окончательным. Образовались два самостоятельных государства с разной исторической судьбой. Западной Римской империи история отпустила всего несколько десятилетий, а Восточной Римской империи (Византии) — более десяти веков.

Еще в последние годы своего правления Феодосий I назначил главой римского войска вандала Стилихона, а перед смертью поручил ему и опекунство над своим младшим сыном Гонорием (384–423 гг.). Молодой монарх Западной Римской империи сделался марионеткой в руках этого одаренного варвара, который женил его сначала на своей старшей дочери, а после ее смерти — на младшей. Вандал Стилихон (365–408 гг.), тем не менее, преданно защищал интересы римского престола. В 401 г. он разгромил своих соплеменников вандалов и аланов. С обеих сторон, за Рим и против Рима, сражались варвары, принадлежавшие этнически к одним народам, но разделенные политической и государственной принадлежностью. В 402–403 гг. римские войска во главе со Стилихоном отразили нашествие вестготов Алариха, а в 406 г. — остготов Радагайса. Но в результате дворцовых интриг Стилихон был убит, император Гонорий даже не пытался помешать этому убийству.

Стилихон с супругой. Мраморный рельеф. V в.

То, что Стилихон в течение многих лет реально управлял империей, свидетельствовало о сильнейшем влиянии варваров на политику Рима. Это вызывало беспокойство и у римской аристократии, и у христианского духовенства. Епископ Амвросий Медиоланский усматривал в торжестве варваров предвестие «нового потопа» и гибели мира. А на Востоке епископ Синесий Киренский восклицал, что варвары внутри государства — это «волки в овечьей шкуре», которым нельзя доверять овчарню. Его беспокойство было связано с тем, что после смерти Феодосия I в Константинополе при слабовольном императоре Аркадии всем заправлял гот Тайна. Высокомерие и произвол Тайны вызвали ненависть византийской аристократии. Чувствуя шаткость своего положения, он решил овладеть Константинополем с помощью войск. Казалось, ничто не может помешать готам захватить столицу и стать ее полными хозяевами, однако горожане не пожелали покориться варварам. Народ Константинополя восстал и изгнал готов. Столица Восточной Римской империи избавилась от варварской опасности, однако эта опасность оставалась весьма сильной на Балканах. Там распоряжались вестготы во главе с Аларихом, грозившим двинуться на Константинополь. Дипломатические усилия византийцев увенчались успехом, им удалось уговорить Алариха двинуть свои дружины на Рим.

Незадолго до своей гибели Стилихон, желая предотвратить нашествие готов на Италию, заключил с ними договор об использовании вестготских войск в борьбе против узурпаторов. Когда Стилихон погиб, договор был расторгнут. Путь на Рим оказался открытым, и готы двинулись по нему. Аларих подступил к стенам Вечного города и осадил его. В Риме вскоре закончились продукты, начался голод, вспыхнула эпидемия. За снятие осады вождь вестготов потребовал огромный выкуп. Римляне должны были отдать все имевшееся у них золото, драгоценности и рабов. На их вопрос: «Что же у нас тогда останется?» — Аларих цинично ответил: «Жизнь». Пытаясь умилостивить вождя варваров, римляне переплавили множество статуй, в том числе и Римской Доблести, чтобы сделать слитки драгоценных металлов для Алариха. Однако тому надоело ждать, и он решил взять богатства римлян и сам город силой.

В 410 г. вестготы ворвались в Рим. Вечный город был захвачен варварами и предан разграблению. Три дня косматые воины Алариха бесчинствовали на улицах, хватали всё, что попадалось под руку, жгли, насиловали, убивали. Жители столицы империи могли найти спасение только в церквах, которые арианин Аларих приказал не трогать. Взятие Вечного города повергло римский мир в ужас. Святой Иероним восклицал: «Мой голос дрожит, и от рыданий перехватывает горло, пока я диктую эти слова. Он завоеван! Этот город, который покорил некогда всю вселенную!» В сочинении «О Граде Божием» Аврелий Августин назвал падение Рима под ударами вестготов расплатой за непомерную жажду власти над народами. Его ученик историк Орозий подхватил эту мысль, заявив: «Римляне сами себе были врагами худшими, нежели внешние враги, и не столько враги их разгромили, сколько они сами себя уничтожили».

Через три дня, пресытившись кровью, нагруженные огромной добычей вестготы покинули почти вымерший, полуразрушенный город. Римская слава была растоптана. Среди пленников Алариха оказалась и сестра императора Гонория Галла Плацидия. Впоследствии она была насильно выдана замуж за племянника Алариха воинственного Атаульфа, ставшего вскоре после смерти своего дяди предводителем готов. При Атаульфе отношения между римлянами и готами несколько улучшились. Когда в Галлии появились очередные претенденты на захват римского трона, испуганный император Гонорий обратился к Атаульфу за помощью. Вождь вестготов разгромил узурпаторов и вернул Гонорию Северную Галлию, но и себя не обидел: захватив землю Южной Галлии, основал там Вестготское королевство. Еще тогда король вестготов обратил внимание на Испанию. Он захватил Барселону, но вскоре был убит. Однако путь на Пиренейский п-ов вестготам оказался проторен. И когда в начале VI в. вестготы потерпели поражение в борьбе с франками и были вытеснены из Южной Галлии, они воссоздали свое королевство в Испании.

Еще до вестготов в Испанию вторглись другие завоеватели-варвары — вандалы. Союз племен, возглавляемый вандалами, ненадолго осел на Пиренейском п-ове, оставив о себе память в названии области Андалусия (Вандалусия). Покинув Испанию, вандалы в 439 г. основали Вандальское королевство в римской провинции Африка. Король вандалов Гейзерих, почувствовав силу, начал поход на Рим, невзирая на увещевания папы

Льва I. Решительным броском продвинувшись к Риму, вандалы захватили его в 455 г. и четырнадцать дней бесчинствовали в нем. Все подвергалось разграблению. Гейзерих не оставил в императорском дворце ни одного металлического предмета. Даже с храма Юпитера Капитолийского была снята медная позолоченная крыша. Десятки тысяч римлян были убиты, многие угнаны в рабство. Попали в плен императрица и ее дочери. Рим подвергся опустошению «сверх всякой меры». Многие знатные семьи выглядели «как привидения». Даже в церквах нельзя было укрыться от свирепости диких завоевателей. Ужас был столь велик, что даже само название «вандалы» с тех пор стало нарицательным и обозначает самых страшных разрушителей и злодеев.

Но разгром Рима вандалами не исчерпал великих страданий жителей погибающей Западной Римской империи. На нее обрушился «Бич Божий» Аттила, вождь гуннов, объединивший под своим началом многие кочевые племена, извергнутые из чрева Азии на земли Европы. Один из историков времени Великого переселения народов описывал Аттилу следующим образом: «Он был мужем, рожденным на свет для потрясения народов, ужасом всех стран, который, неведомо по какому жребию, наводил трепет на все, широко известный повсюду страшным о нем представлением. Он был горделив поступью, метал взоры вокруг и самими телодвижениями обнаруживал высоко вознесенное свое могущество». Некоторое время Аттила заигрывал с Римом, выбирая то роль угрожающего соседа, то наемника. В 436 г. он даже дал часть своих войск римскому полководцу Аэцию для борьбы с бургундами. (В этой войне погиб король бургундов Гунтер, а сами события послужили основой средневекового эпоса о Нибелунгах (XII–XIII вв.), среди героев которого действуют король Атли — Аттила, король Гунтер, а сюжет строится вокруг гибели королевского бургундского дома.)

Жестокость гуннов вселяла ужас в сердца жителей Римской империи. Когда в 451 г. гунны дошли до берегов Луары и предполагали двинуться на Италию, римлян охватила паника. Однако римский военачальник Аэций, возглавив римское войско, состоявшее из вестготов, других германцев и аланов остановил гуннов в битве на Каталаунеких полях (совр. Шампань). Но и победителю Аэцию, и побежденному Аттиле оставалось жить недолго. Аэций был предательски убит в 454 г. во время аудиенции у императора, позавидовавшего славе и могуществу собственного полководца. Аттила еще два года после битвы на Каталаунских полях свирепствовал в Северной Италии, а затем вернулся в Паннонию. Здесь в деревянном дворце Аттила отпраздновал свою свадьбу с молодой германкой, которая, по легенде, и убила вождя гуннов в брачную ночь. Так бесславно погиб жестокий завоеватель, наводивший ужас на многие народы.

Трагическая череда нашествий на Римскую империю на этом не закончилась. В 70-х годах V в. на территорию Италии вторглись варварские племена, предводительствуемые скиром Одоакром. За ним последовали остготы, возглавляемые королем Теодорихом. Но это случилось уже после того, как в 476 г. был низложен последний римский император, юный Ромул Августул, по иронии судьбы носивший имена основателя Рима Ромула и основателя империи Августа. Ромул Августул был сослан на виллу легендарного римского богача Лукулла близ Неаполя, где тихо угас. 476 г. считается годом гибели Западной Римской империи. После Ромула Августула Италией правил Одоакр. В 493 г. он был убит на пиру своим союзником королем остготов Теодорихом, который и основал в Италии Остготское королевство со столицей в Равенне.

Можно ли заключить, что Западная Римская империя была «убита» варварами? Скорее всего, ответ на этот вопрос должен быть отрицательным. Варвары лишь помогли империи «умереть естественной смертью», предопределенной распадом основанной на рабстве хозяйственной системы, разложением государственных и социальных институтов, ослаблением центральной власти и нарушением связей между провинциями. Люди утратили желание трудиться и созидать, гордиться своим отечеством и следовать лучшим примерам предков.

Христианство, возникшее в недрах империи, сначала подтачивало ее религиозное и духовное единство, основывавшееся на римском язычестве. А затем церковь вступила в борьбу с императорской властью за политическое господство.

Стремительно слабевшее государство не могло уже защищать интересы своих подданных, к каким бы социальным слоям они ни принадлежали. Особенно тяжелым было положение социальных низов. Не случайно рабы открыли ворота Рима Алариху: они предпочли свирепость варваров жестокости собственных хозяев.

Историк Сальвиан сетовал: «Бедные обездолены, вдовы стенают, сироты в презрении, и настолько, что многие из них, даже хорошего происхождения и прекрасно образованные, бегут к врагам. Чтобы не погибнуть под тяжестью государственного бремени, они идут искать у варваров римской человечности, поскольку не могут больше сносить варварской бесчеловечности римлян. У них нет ничего общего с народами, к которым они бегут; они не разделяют их нравов, не знают их языка и, осмелюсь сказать, не издают зловония, исходящего от тел и одежды варваров; и тем не менее они предпочитают лучше смириться с различием нравов, нежели терпеть несправедливость и жестокость, живя среди римлян. Они уходят к готам или к багаудам, или к другим варварам, которые господствуют повсюду, и совсем не жалеют об этом, ибо они предпочитают быть свободными в обличье рабов, а не рабами в обличье свободных». Римляне и поддерживали восставших багаудов, и сами становились бунтовщиками, не желая терпеть бесчеловечных притеснений со стороны государства и землевладельцев, сносить издевательства чиновников, платить ставшие непомерными налоги и выполнять все возраставшее число различных повинностей и обязательств.

Трагическая гибель Рима показала и то, что народ, утративший нравственные ориентиры, питавшиеся его древними устоями и патриотизмом, духовно слабеет и никакое войско уже не способно его защитить. Об этом с болью и гневом говорил римский историк Сальвиан: «Саксонские люди жестоки, франки коварны, гунны бесстыдны. Но столь ли предосудительны их пороки, как наши? Столь ли преступно бесстыдство, как наше? Заслуживает ли коварство франков такой же хулы, как наше? Достоин ли пьяный алеманн такого же порицания, как пьяный христианин? Подлежит ли осуждению обман со стороны гунна или гепида, если они не знают, что это грех?» Римляне пали ниже варваров, ибо, как полагал историк, им была открыта истинная вера и то, как должно жить настоящему христианину, а они отвергли правильный путь. Поэтому страшная расплата для них справедлива. Однако это был «крайний» взгляд на происходящее. Даже Отцы церкви призывали защищать отечество от варварского нашествия, «изгнать проклятых псов, что спущены судьбой». Но и осуждения, и призывы к сопротивлению и объединению сил, и надежды на милость Божию остались безрезультатными.

Гибель Западной Римской империи — одна из вечных проблем историографии. Каждая эпоха решала ее по-своему. Гуманистам эпохи Возрождения представлялось, что с падением Рима начался тысячелетний период варварства, разрушения античной культуры и образованности. Просветители XVIII в. выдвигали комплекс причин гибели империи, усматривая их прежде всего в дефектах государственной системы, нарастании дезинтеграционных тенденций в обществе, беспределе самовластья императоров, скудоумии и жестокости имперской бюрократии, разлагающего влияния христианства.

В XIX в. внимание было больше сосредоточено на демографических и экономических аспектах: резком уменьшении населения империи, граничащем с его вымиранием (никакие меры, предпринимавшиеся императорами по повышению рождаемости, не имели положительных результатов), а также на разрушении «античного капитализма», т. е. римской хозяйственной системы, основанной на частной собственности и развитых рыночных отношениях античного типа, и замене ее примитивными формами хозяйственнообщественной организации. Зародыши упадка усматривались уже на исходе эпохи Антонинов. В XX в. появилась гипотеза, что Рим пал в результате острейшей социальной борьбы, развернувшейся на фоне крушения римского капитализма. К специфическим экономическим причинам кризиса были отнесены и постоянное нарастание необходимости содержать все более увеличивавшуюся армию, и тяжелый налоговый гнет, дефицит рабочих рук, и упадок сельскохозяйственного производства и торговли, и коррупцию, пронизавшую римское общество сверху донизу, и деформацию элит. В советской историографии гибель Западной Римской империи рассматривали в свете теории общественно-экономических формаций как результат разложения рабовладельческого строя, такой подход современными российскими историками отвергается, намечаются новые комплексные научные подходы к рассмотрению одной из ключевых исторических проблем.

Рим пал, но не исчезла с лица земли римская цивилизация. Язык Рима — латынь — дал корень самому слову «цивилизация», обозначившему утверждение гражданских начал человеческого сообщества. Древний Рим — одно из прочнейших оснований, на котором зиждется современная цивилизация как таковая. И дело не только в том, что в последующие эпохи римское наследие было усвоено наукой, искусством, образованием, литературой, медициной, правом, политикой, строительством, ремеслами и т. д. Такое «усвоение» подчас без труда просматривается даже невооруженным глазом, достаточно взглянуть на сохранившиеся римские дороги и мосты или сравнить современные правовые акты наиболее развитых государств с постулатами римского права. Значение Рима для современной цивилизации значительно больше, чем только роль наследия, «остатков». Рим — ее корневая система, ибо мировая история — это в значительной степени метаморфозы римского основания.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.