Глава 10 «ЧЕЧНЯ ЯВЛЯЕТСЯ БУКЕТОМ БАНДИТИЗМА»

Глава 10

«ЧЕЧНЯ ЯВЛЯЕТСЯ БУКЕТОМ БАНДИТИЗМА»

Случаи проявления бандитизма со стороны чеченских банд не поддаются точному учёту Обычно на каждый определённый случай грабежа бандитский элемент группируется вокруг известных бандитов-профессионалов, а после грабежа с награбленным бандиты расходятся по своим аулам.

Из «Краткого обзора бандитизма в Северо-Кавказском военном округе, по состоянию к 1 сентября 1925 года»

Разумеется, публично признать, что ситуация в Чечне развивается совсем не так, как это планировалось «кремлёвскими мечтателями», власти СССР не могли. Однако секретные разведывательные сводки о положении в местах дислокации воинских частей, составлявшиеся военными для военных, содержат массу любопытной информации, рисующей действительное положение вещей.

«Секретно

Краткий обзор и характеристика существующего бандитизма на территории IX-го стрелкового корпуса

На территории корпуса, в пределах Кабардино-Балкарской Автономной Области, Горской С. С. Республики, Чеченской Автономной Области, Грозненской губернии и Дагестанской С. С. Республики бандитизм преимущественно уголовного характера чисто местного значения, развивающийся на почве национально-бытовых условий горцев. Наиболее склонны к бандитизму ингуши и чеченцы. Они же менее лояльны к Советской Власти; сильно развито национальное чувство, — воспитываемое религиозными учениями, особенно враждебны к русским — „ГЯУРАМ“»[585].

Обзор датирован 28 мая 1924 года. Его авторы начальник оперативно-строевой части Зубков, военком Зубаровский и заведывающий разведкой Закутный делают следующие выводы:

«Вывод: на развитие бандитизма среди Горских национальностей влияет: а) культурная отсталость, б) бытовые условия и полудикие нравы горцев, склонных к лёгкой наживе, питающие большую страсть к оружию, которого у них в изобилии, в) экономическая отсталость горского хозяйства, г) отсутствие твёрдой власти на местах и политико-просветительной работы; д) существующий бандитизм ничего серьёзного в политическом отношении не представляет и легко может быть изжит с укреплением органов власти на местах, экономическим повышением сельского хозяйства при наличии решительных мер со стороны органов по борьбе с бандитизмом»[586].

Впрочем, начальник разведывательного отдела штаба Северо-Кавказского военного округа (СКВО) Марков не был столь оптимистичен. Пункт «д» целиком подчёркнут и на полях помещена его резолюция: «Ещё это надо посмотреть. Вывод несерьёзный. 18/VI»[587].

Из информационного обзора штаба 9-го стрелкового корпуса о развитии бандитизма в районах дислокации частей корпуса в июле-сентябре 1924 года:

«3 октября 1924 г.

…

Чечня является букетом бандитизма. Количество главарей и непостоянных бандитских шаек, совершающих грабежи, главным образом, на соседних с Чеченской областью территориях, не поддаётся учёту. Из них наиболее заслуживают быть отмеченными как основные группировки:

1) в Гудермесском районе — банда Сайд Хаджи Кагирова (из аула Гойты) и Султан Хаджи, до 32 конных, при трёх пулемётах „Льюиса“, совершающая грабежи в Хасав-Юртовском, Кизлярском, Моздокском и Гудермесском округах. Отмечалось несколько случаев покушения банды на жел. дор. линию с целью крушения поездов и ограбления;

2) в Веденском округе — банда Абдул Меджи Эстемирова (из аула Гордели), до 38 человек, при двух лёгких пулемётах, совершает грабежи в Хасав-Юртовском и Веденском округах;

3) в Шатоевском округе — банда Иби Батагова (из аула Майстой), от 25 до 100 человек, производящая грабежи хевсур и пшово-тушинских грузин (Грузинская ССР). Чопа Аджоколаев и Мисост Алло — постоянные организаторы банд в Итум-Калинском и Хельдыхораевском обществах. Возглавляющим бандитизм в этом районе считается Атаби Умаев из аула Зумской.

Все эти группировки чаще всего действуют мелкими шайками в 7–8 сабель во главе отдельных бандитов. Причем, бандгруппировки Кагирова и Эстемирова имеют между собою связь и иногда выступают совместно. Впервой из них находится мюрид Али, что даёт основание предполагать о связи с Горской контрреволюцией, возглавляемой Гоцинским, с которым главарь Эстемиров имеет также связь.

Главарь бандитских организаций в Ингушетии, Кабардино-Балкарской и Осетинской [областях] Т. — Х. Шипшев также в течение этих трёх отчётных месяцев после грабежей возвращается в Чеч[енскую] область, в Урус-Мартановский район.

Бандиты с награбленным возвращаются в свои аулы и открыто продают награбленное на базарах. В период июня м[еся]ца особенно замечалась оживлённая торговля оружием на базарах в Веденском и Урус-Мартановском округах. Причем русская кав[алерийская] винтовка расценивается в 12 рублей, пехотная — в 10 рублей, револьвер „Наган“ — в 15–25 рублей, „Маузер“ — в 50–70 рублей, патроны винтовочные — 35 копеек штука, револьверные — 50 копеек.

По сведениям, к 20 июля в Веденском округе отмечались две бандитские группировки, имеющие политическую окраску, возглавляемые Гоцинским: первая — в ауле Бильты под руководством Кехурса Темир-Гиреева и Загалова, располагающая тремя пулемётами, вторая — в ауле Веной под руководством Чумакова и Султан Гиреева, располагающая одним пулемётом… Выводы:

1) К концу второй половины отчётного периода бандитизм в Кабардино-Балкарской, Осетинской и, отчасти, Ингушской обл[астях] значительно понизился.

2) Бандитизм в Чеченской области сохраняет прежний уровень, а периодами повышается, и область в отношении бандитизма нужно считать неблагонадёжной.

3) Вообще, бандитизм на территории корпуса не имеет ярко выраженной формы; по своему характеру — чисто уголовный, скрытый в массе горского населения, живущего своеобразными бытовыми условиями и традициями, воспитанный религиозным фанатизмом и бывшим политическим режимом (колонизаторство).

Родовая вражда, кровная месть, национальная ненависть и неуважение, стеснительные земельные условия, обилие оружия у населения, географические условия — всё это, в той или иной степени, влияет на развитие бандитизма.

За нач. опер, части Закутный

Военком Зубаровский»[588].

Как мы видим, в качестве причин творимого чеченцами разбоя составители обзора всё ещё указывают «колонизаторство» со стороны «бывшего политического режима», а также «стеснительные земельные условия». Однако, отвечая по своей должности за военную разведку СКВО, тот же Закутный не мог в угоду идеологическим догмам игнорировать окружающую действительность. Год спустя, говоря о причинах чеченского бандитизма, он пишет уже совсем другое:

«Нач. оперативного отдела штаба СКВО

Краткий обзор бандитизма в Северо-Кавказском военном округе, по состоянию к 1 сентября 1925 года

…

Чеченская автономная область является очагом уголовного бандитизма, распространяемого на соседние с Чечнёй районы: Сунжинского округа, г. Грозный с нефтепромысленым районом, Терского округа, Дагестанской республики и Грузии (северн. район Тионетского уезда). Предоставленные после революции на плоскости богатые земельные угодья чеченцы полностью не используют, ведут отсталыми формами своё сельское хозяйство, не трудолюбивы. В массе своей чеченцы склонны к бандитизму, как к главному источнику лёгкой наживы, чему способствует большое наличие оружия. Нагорная Чечня является убежищем для наиболее закоренелых врагов Советской власти.

Случаи проявления бандитизма со стороны чеченских банд не поддаются точному учёту. Обычно на каждый определённый случай грабежа бандитский элемент группируется вокруг известных бандитов-профессионалов, а после грабежа с награбленным бандиты расходятся по своим аулам.

Власти на местах в большинстве случаев не ведут борьбы с бандитизмом, а наоборот, укрывают бандитский элемент…

Врид. нач. развед. отдела Закутный

Врид. нач. опер, отдела Сперанский

5 сентября 1925 г.»[589]

Для борьбы с бандитизмом в конце 1923 года была проведена локальная войсковая операция.

Из оперативной сводки штаба Северо-Кавказского военного округа:

«26 декабря 1923 г.

9-й стрелковый корпус.

В результате операции по разоружению населения района Ачхой — Катыр-Юрт — Шалажи — Гехи — Валерик — Шамиюрт (св[одка] № 051/оп) изъято: 1174 винтовки, 1790 винт[овочных] патрон, 92 револьвера, 67 рев[ольверных] патрон и арестовано 38 человек, причастных к бандитизму. По окончании указанной операции части корпуса с 16 по 19 декабря провели операцию по разоружению района: Чечень — Белгатой — Тельдыген — Цацын-Юрт — Центарой — Ишхой, при чему населения изъято: 1715 винтовок, 5719 винт[овочных] патрон, 292 револьвера, 343 рев[ольверных] патрон и арестовано 30 человек, причастных к бандитизму.

И. о. нач. опер, части штаба СКВО Сперанский.

Пом. нач. опер, части Кириллов»[590].

Однако этого оказалось явно недостаточно и «букет» чеченского бандитизма продолжал расцветать пышным цветом. Особенно обострилась ситуация к лету 1925 года.

Следует подчеркнуть, что чеченский бандитизм носил чисто уголовный характер, хотя и имел идейного вдохновителя — в мае 1921 года, после поражения восстания против Советской власти в нагорном Дагестане, на территории Чечни нашёл убежище Нажмудин Гоцинский, провозглашённый в своё время имамом Дагестана и Чечни. Однако его попытки придать вылазкам чеченских бандитов «политическую окраску» оставались безуспешными.

Так, согласно агентурным данным Дагестанского и Чеченского отделов ОГПУ, 14 апреля 1925 года в Плоскостную Чечню прибыл Атаби Шамилев, один из ближайших помощников имама Гоцинского, посланный им к полевому командиру Сайду Хасану Кагирову чтобы побудить последнего к активным действиям против «гяуров». Решено было совершить налёт на железную дорогу. С этой целью Кагиров с ядром своей банды в 17 человек отправляется в аул Ножай-Юрт, а затем, пополнив её состав до 40–50 человек при трёх пулемётах — в аул Центорой, в 17 верстах южнее Гудермеса. 17 апреля к ним присоединяется банда в 16 человек из местного населения при трёх ручных пулеметах.

Удовлетворённый Шамилев возвращается в Горную Чечню, а Кагиров, собрав, таким образом, довольно значительные силы, 18 апреля выходит со своим отрядом к железнодорожному полотну в районе разъезда Герзель на реке Аксай (на границе с Дагестаном). Однако тут выяснилось, что железная дорога охраняется. Кстати, характерная черта — и в 1920-е годы, и позже чеченские бандиты нападали лишь при полной уверенности в беззащитности своих жертв. Столкнувшись же с хотя бы минимальным отпором, доблестные «горные орлы» с позором отступали[591].

Но не возвращаться же с пустыми руками! На следующий день, 19 апреля, «борцы за веру» напали на ночевавших у аула Герзель дагестанцев, захватив у них 23 упряжных быка[592]. На этом поход и завершился. 21 мая Кагиров вернулся в родной аул Гойты, а перед этим 8 и 9 мая, находясь в ауле Цацан-Юрт «при попытке милиции арестовать Кагирова последний, угрожая пулемётным огнём, рассеял милицию»[593].

Кто же был жертвами чеченских грабителей? В первую очередь, русское население из сопредельных с Чечнёй районов:

«Население Надтеречного района Терского округа подвергается систематическим грабежам со стороны чеченских банд, производящих налёты мелкими шайками и скрывающихся с награбленным на территории Чеченской области»[594].

Вот лишь выдержка из хроники бандитского произвола:

27 июня на дороге Ищерская — Галюгаевская банда чеченцев в 8 человек ограбила жителей станицы Ищерская. Забрав носильные вещи, конскую упряжь и деньги, бандиты скрылись в направлении аула Беноюрт Чеченской области.

29 июня чеченской бандой в 6 человек были ограблены жители станицы Галюгаевской, банда скрылась на правом берегу Терека.

14 июля в районе станицы Наурская чеченская банда ограбила работавших в поле крестьян, захватив у них 4 рабочих быков.

В ночь на 2 августа банда чеченцев в 5 человек напала на железнодорожный разъезд Галюгаевский. Отбитая ружейным огнём охраны, банда скрылась в направлении Моздока.

С 4 по 15 августа в районе станицы Наурская было отмечено пять случаев ограбления населения чеченскими бандами, при этом было захвачено 15 лошадей[595].

Страдало и население Грозного, тогда ещё не входившего в состав Чечни. Лишь за семь дней лета 1925 года в его окрестностях было отмечено 12 случаев ограбления населения мелкими (от 3 до 8 человек) чеченскими бандами. При этом ими были захвачены 24 лошади и убито два полевых милиционера[596].

30 июля на дороге из станицы Червлёная в Грозный бандой чеченцев были убиты член Кизлярского окружного исполкома Янхотов и вёзший его подводчик, бандиты забрали фургон и двух лошадей[597].

Страдали от чеченских грабежей и дагестанцы. Однако поскольку оружие у них, в отличие от казаков, новая власть не отобрала, то они всё-таки могли давать отпор бандитам. Так поступили, к примеру, жители дагестанских аулов Гоготль и Анди, когда 12 июля чеченцы попытались угнать их скот. В завязавшемся вооружённом столкновении чеченцы, несмотря на наличие у них ручного пулемёта «Льюис», потеряли 2 человек убитыми и 6 ранеными, дагестанцы — 1 убитого и 1 раненого[598].

Подвергались чеченским набегам и пограничные районы Грузии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.