Таинственный «лишний» лист в Повести временных лет

Таинственный «лишний» лист в Повести временных лет

Обратим внимание на странное обстоятельство. Согласно академическому описанию, рукопись состоит из тетрадей, в каждой из которых ЧЕТНОЕ число листов: 4, 6 или 10. См. выше.

Следовательно, общее число листов в Радзивиловской рукописи должно быть ЧЕТНЫМ. Но номер первого листа — 1, а номер последнего листа — 251 (в арабской нумерации, не имеющей пробелов и сбоев). Таким образом, в книге НЕЧЕТНОЕ число листов. То, что это действительно так, легко убедиться и по фотокопии рукописи [76].

Это означает, что в одной из тетрадей содержится НЕПАРНЫЙ («лишний») ЛИСТ. Может быть, попавший туда позже. А может быть и наоборот — один из листов был УТРАЧЕН, а его парный сохранился. Но в последнем случае на месте утраченного листа должен обнаружиться смысловой РАЗРЫВ В ТЕКСТЕ. Такого разрыва может не быть лишь в том случае, когда утрачен ПЕРВЫЙ или ПОСЛЕДНИЙ лист книги. Например, лист с оглавлением или предисловием.

Итак, мы видим, что в Радзивиловской рукописи имеются какие-то дополнения или утраты. Но почему об этом прямо не сказано в ее академическом описании? Академическое описание хранит странное молчание о том, В КАКОМ ИМЕННО МЕСТЕ рукописи появляется этот непарный лист. И вообще — один он или нет? Строго говоря, таких листов может быть произвольное НЕЧЕТНОЕ количество (неясно какое).

Попробуем разобраться — где же в рукописи находится это таинственное место с непарным листом. И что же там написано? Уже сама странная недосказанность академического описания подогревает наш интерес к этому вопросу.

Простой расчет показывает, что непарный лист находится где-то в ПЕРВОЙ или ВТОРОЙ тетради. В самом деле. Первая тетрадь состоит из 6 листов, затем идут 28 тетрадей по 8 листов, затем — 30-я тетрадь в 10 листов и так далее. При этом отмечено, что номер 1-го листа 10-листовой тетради — 232. Следовательно, в первых 29 тетрадях находится 231 лист. Это НЕЧЕТНОЕ количество. Следовательно, НЕПАРНЫЙ лист расположен где-то в первых 29 тетрадях. Но тетради с 3-й по 28-ю подозрений не вызывают. Они все 8-листовые, то есть полные, и в хорошем состоянии. Судя по фотографиям в [76], все развороты в них ЦЕЛЫЕ, то есть не распавшиеся на два отдельных листа. Что же касается ПЕРВОЙ и ВТОРОЙ тетрадей, то здесь картина совсем другая. Почти все развороты первых двух тетрадей — РАСПАВШИЕСЯ на два листа, то есть РАЗОРВАНЫ ПОПОЛАМ. Поэтому именно эта часть рукописи вызывает особые подозрения.

Можно ли утверждать, что именно здесь находится непарный лист? Оказывается — можно. Помогает то, что в рукописи, к счастью, сохранились остатки СТАРОЙ нумерации ТЕТРАДЕЙ, а не только листов. Поясним: в старых книгах часто нумеровали не только листы, но и ТЕТРАДИ. На первом листе каждой новой тетради ставили ее номер.

А. А. Шахматов пишет: «Сохранился старинный счет ТЕТРАДЕЙ, но большая часть отметок, сделанных церковно-славянскими цифрами на нижних полях, СРЕЗАНА при переплете рукописи. Первая сохранившаяся пометка 5 (церковно-славянское „е“ — Авт.) приходится на 32 лист (а по церковно-славянской нумерации — 33-й — Авт.), вторая 9 (церковно-славянская „фита“ — Авт.) — на 64-ой (65-й по церковно-славянской нумерации — Авт.) и так далее. Ясно, что в тетради было по 8 листов» [78], с.4.

Итак, 33-й лист по церковно-славянской нумерации — это начало 5-й тетради. Лист 65 по церковно-славянской нумерации — это 1-й лист 9-й тетради. И так далее. Отсюда следует, что во всех тетрадях, ВКЛЮЧАЯ ПЕРВУЮ, было когда-то по 8 листов и таким образом последний лист каждой тетради имел церковно-славянский номер, кратный восьми.

Обратимся к рукописи. Листа с церковно-славянским номером 8 в рукописи ПРОСТО НЕТ. Лист с церковно-славянским номером 16 есть, однако он является по счету ПЯТНАДЦАТЫМ листом в рукописи. В то же время, согласно своему номеру, он должен являться последним листом 2-й тетради, то есть ШЕСТНАДЦАТЫМ листом рукописи. Следовательно, в первых двух тетрадях недостает ОДНОГО ЛИСТА.

Но если верить академическому описанию, то в первой тетради содержится ровно 6 листов. Получается, что в ней не хватает ДВУХ листов. Но, как мы видели, в совокупности первой и второй тетрадей не хватает ОДНОГО листа. Означает ли это, что два листа были утрачены и один вставлен? Может быть. В любом случае, мы нашли место рукописи, в котором есть явные следы каких-то переделок. Это — ПЕРВАЯ или ВТОРАЯ тетрадь.

Посмотрим на рукопись. При внимательном изучении церковно-славянских цифр первых двух тетрадей, оказывается, что НОМЕРА ТРЕХ ЛИСТОВ: 10-го, 11-го и 12-гопо церковно-славянской нумерации, ОЧЕВИДНО КЕМ-ТО ИСПРАВЛЕНЫ. А именно, номера УВЕЛИЧЕНЫ НА ЕДИНИЦУ. Прежние их церковно-славянские номера были 9, 10 и 11. См. фотокопию [76]. Особенно ярко это видно по листу с церковно-славянским номером 12. Чтобы изобразить по-церковнославянски «двенадцать», нужно написать «вi». Но на соответствующем листе рукописи сначала было написано «аi», то есть «одиннадцать». Кто-то приписал две черточки к церковно-славянскому «а», после чего оно стало похоже на «в». Это исправление — настолько грубое, что его трудно не заметить [76].

На первом из этих трех листов церковно-славянский номер «десять», то есть «i», очевидно был «изготовлен» из бывшего здесь раньше церковно-славянского номера «девять» = «фита». У «фиты» просто подтерли правый бок. Но ЯВНЫЕ СЛЕДЫ пересекающей ее горизонтальной черты остались. См. [76]. С переправкой церковно-славянского номера «десять» на «одиннадцать» (на втором листе из трех) никаких трудностей не было. Для этого достаточно было ДОПИСАТЬ букву-цифру «а». Поэтому на листе «одиннадцать» церковно-славянский номер выглядит аккуратно.

Мы видим, что церковно-славянские номера на трех листах были кем-то сдвинуты вперед на единицу. ОСВОБОЖДАЯ, тем самым, МЕСТО ДЛЯ ЦЕРКОВНО-СЛАВЯНСКОГО НОМЕРА «ДЕВЯТЬ». К нему мы вернемся чуть позже.

Но — скажут нам, при таком сдвиге номеров должно было получиться два листа с церковно-славянским номером 12 — «родным» и переправленным из 11. А в рукописи есть только один лист с номером 11 (переправленным). Куда делся второй?

«Лишний» лист с «родным» церковно-славянским номером «двенадцать» был, по-видимому, просто вырван. На его месте остался след в виде смыслового разрыва текста. В самом деле, лист с церковно-славянским номером «тринадцать» начинается с киноварной = красной буквы НОВОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ. А на предыдущем листе, «двенадцатом» (после переправки, а на самом деле — «одиннадцатом»), ПРЕДЛОЖЕНИЕ НЕ ЗАКОНЧЕНО, оборвано.

Конечно, человек, вырвавший лист, старался, чтобы смысловой разрыв получился как можно слабее. Но добиться, чтобы этот разрыв был совсем незаметен, он не смог. Поэтому современные комментаторы справедливо указывают на это странное место и вынуждены писать, что в начале тринадцатого листа КИНОВАРНАЯ БУКВА ВПИСАНА ПО ОШИБКЕ. «В рукописи ОШИБОЧНО ВПИСАН ИНИЦИАЛ». См. [2], с.18, комментарий к началу листа с арабским номером 12, то есть листа с церковно-славянским номером 13.

Вернемся к листу с церковно-славянским номером 9 (арабским номером 8). Отметим, что даже при беглом перелистывании рукописи, этот лист СРАЗУ БРОСАЕТСЯ В ГЛАЗА. Его углы наиболее изодраны. Он явно является ОТДЕЛЬНЫМ ЛИСТОМ, то есть — не частью целого разворота.

А теперь прочтем его. Любопытно, что же на нем написано? Зачем для него освобождали место?

А изложено на нем ни много ни мало, как ПРИЗВАНИЕ ВАРЯГОВ НА РУСЬ. То есть — основа знаменитой НОРМАНСКОЙ ТЕОРИИ. По сути дела именно вокруг этого листа и ломали копья западники и славянофилы на протяжении всего XIX века. Если же убрать этот лист из рукописи, то НОРМАНСКАЯ ТЕОРИЯ ИЗ НЕЕ СРАЗУ ПРОПАДАЕТ. РЮРИК СТАНОВИТСЯ ПРОСТО ПЕРВЫМ РУССКИМ КНЯЗЕМ.ПРИЧЕМ, — РОСТОВСКИМ.

ТОЛЬКО ЗДЕСЬ, — НА ЭТОМ ВСТАВЛЕННОМ ЛИСТЕ — УПОМИНАЕТСЯ ЛАДОГА, то есть ЛАДОЖСКОЕ ОЗЕРО, услужливо указывающее на местоположение первой столицы Рюрика, якобы где-то в Псковской области, среди болот.

А убрав этот лист, мы увидим ЧИСТО ВОЛЖСКУЮ ГЕОГРАФИЮ РЮРИКА И ЕГО БРАТЬЕВ: Белоозеро, Ростов, Новгород (как мы объясним в следующих главах, Новгородом тут назван Ярославль). Никаких следов Псковской области.

Смысл всего этого читатель поймет из следующих глав настоящей книги.

Но уже теперь становится понятно, почему академическое описание Радзивиловской рукописи хранит СТРАННОЕ МОЛЧАНИЕ — В КАКОЙ ИМЕННО ТЕТРАДИ НАХОДИТСЯ НЕПАРНЫЙ ЛИСТ. Потому что это, скорее всего, именно тетрадь с «норманнским» листом. А следы подтасовок и переделок рядом с «норманнским» листом бросают тень подозрения и на него.

В романовскую эпоху, вероятно, всеми силами старались скрыть этот криминальный факт. Вы только представьте себе на мгновение, что славянофилы XIX века узнали бы, что пресловутая нормандская теория, против которой они так упорно воевали, вся содержится на каком-то подозрительном, может быть даже ВКЛЕЕННОМ в рукопись, листе. Какой шум сразу поднялся бы в научных кругах!

Но как мы уже видели, никто «из посторонних» К ОРИГИНАЛУ РУКОПИСИ ДОПУЩЕН НЕ БЫЛ.

Здесь уместно еще раз напомнить о странной истории с тяжбой между Академией Науки археографом А. Н. Олениным — директором Императорской Публичной Библиотеки. Оленин почему-то упорно отказывался возвращать рукопись в Академию. Он, якобы «собирался ее издать». И поэтому «испрашивал 3 тысячи рублей, которые И БЫЛИ ВЫДАНЫ ЕМУ АКАДЕМИЕЙ. Чем кончилось предприятие Оленина, почему ИЗДАНИЕ РАДЗИВИЛОВСКОЙ ЛЕТОПИСИ ОСТАНОВИЛОСЬ — НЕИЗВЕСТНО — пишет А. А. Шахматов, — В 1818 году об этом запрашивал конференцию новый президент ее С. Уваров. Конференция отвечала, что „Она никакой не имеет ответственности в ЗАМЕДЛЕНИИ СКОРОГО ИЗДАНИЯ, ПРОИСХОДЯЩЕМ ОТ МНОГОЧИСЛЕННЫХ ЗАНЯТИЙ г. ОЛЕНИНА“» [13], с.15–16.

Мол, очень очень занят. Времени для объяснений не имеет.

Но ведь деньги-то он взял!