После «влажной» чистки — «сухая» чистка[82]
После «влажной» чистки — «сухая» чистка[82]
В тот день во всех секретных службах столицы рейха кипело необычное возбуждение, а некий французский журналист, имевший поручение информировать о новостях в Германии Второе бюро, явился в свое посольство, чтобы отправить в эту организацию дипломатической почтой свое сообщение, составленное не без черного юмора. Суть сообщения сводилась к тому, что Бломберг, друг Гитлера, который и подсказал ему мысль ликвидировать Рема, а потом убрать с политической сцены Шнденбурга, стал жертвой доноса Фрича, когда женился вторым браком на бывшей проститутке.
Гитлер сперва очень рассердился на Фрича, эту «потсдамскую мумию». Ведь если Бломберг, его важнейший союзник в рейхсвере, наделал глупостей под влиянием демона страсти, то сами Гитлер и Геринг, которые не подозревали никакого подвоха, были свидетелями на компрометирующей их свадьбе Бломберга. Между фюрером и фон Фричем произошла скандальная сцена: последний, при поддержке двадцати генералов, потребовал отставки Гитлера и изложил все свои претензии к шефу, который, естественно, впал в страшную ярость. Гитлер сначала хотел защитить фон Бломберга, чтобы тем самым защитить и себя, но Гейдрих представил ему два обстоятельных (фальсифицированных) доклада, доказывавших, что Фрич является гомосексуалистом — его даже сфотографировали с похотливым молодым человеком на вокзале, перед общественным писсуаром,[83] — тогда как Бломберг действительно женился на проститутке (к докладу прилагались смонтированные фотографии, на которых фрау фон Бломберг была запечатлена в «оригинальных» позах с неизвестными лицами). Уже этот случай в полной мере показал фальсификаторские способности Гейдриха, подлинного хозяина гестапо, а также (что тщательно скрывалось) и уголовного мира. В случае с двумя упомянутыми военными чинами, которые в тот момент легко могли захватить власть, Гейдриху, чтобы от них избавиться, даже не понадобилось подсылать одну из своих «соблазнительниц» к фон Бломбергу и одного из своих «соблазнителей» — к фон Фричу. Хотел ли Гейдрих посмотреть, как отнесутся Гитлер и Геринг к этому шантажу, и одновременно избавиться от двух влиятельных военных деятелей? Но что он в результате выиграл? На тот момент он, как кажется, оказал главе нацистов неоценимую услугу, но одновременно завел на него секретное досье, которым мог воспользоваться позднее. Гиммлер как-то сказал своему массажисту, что Гейдрих хранит у себя компрометирующие фотографии всех влиятельных лиц рейха. Увидев фотомонтажи Гейдриха, Гитлер и Геринг были вне себя от ярости из-за того, что по незнанию присутствовали в качестве свидетелей на свадьбе Бломберга, которую фотографы усердно снимали.
В иностранных посольствах все догадывались, что идея «сухой чистки 30 июня» пришла в голову Гитлеру именно тогда, когда он понял, что публично выставил себя на посмешище, согласившись быть свидетелем на свадьбе фон Бломберга, и когда должен был выслушивать издевательски презрительные слова Фрича. Гитлер, конечно, сумел извлечь максимальную выгоду из закона о неразглашении внутрипартийных конфликтов, введенного Геббельсом. Один из талантов фюрера состоит в том, что он умеет схватывать на лету любую благоприятную возможность и ловко перетасовывать карточную колоду. Он поступит так и в этом случае, в последний момент обратив трудную ситуацию на пользу себе одному. Ни Гиммлер, ни Геринг не получат должностей фон Бломберга и фон Фрича. Кровавой расправы, как в 1934 году, не будет — прибегнуть к такому еще раз значило бы искушать дьявола, — на сей раз фюрер удовлетворится административными мерами. Фон Риббентроп, друг Гитлера, доказавший последнему свои способности один-единственный раз, когда взял на себя роль посредника в шантаже семьи Шнденбурга, заменит фон Нейрата в верхней палате парламента и в министерстве иностранных дел. Кейтель, сторонник демократизации армии и человек, преданный одному Гитлеру, встанет во главе вермахта. Таким образом, армия будет укрощена без всяких драм. Она восторжествовала над партией в 1934 году. В 1938-м партия возьмет свой реванш.
5 февраля берлинцы прочитали в газетах, оркестрованных Геббельсом, следующее объяснение происшедшего: «Речь идет о нормальном, органическом развитии, о естественном процессе, порожденном динамикой гитлеризма». Успокоили ли их эти слова? Похоже, что в целом да, в очередной раз успокоили. Ибо кто в целом мире был тогда в их глазах более великим, более проницательным, более мудрым, чем фюрер?[84]