Глава 10. «ВСЕ БОЕСПОСОБНЫЕ ТАТАРЫ ПОЛНОСТЬЮ УЧТЕНЫ»

Глава 10. «ВСЕ БОЕСПОСОБНЫЕ ТАТАРЫ ПОЛНОСТЬЮ УЧТЕНЫ»

Однако нынешним защитникам гитлеровских прислужников это всё нипочём. Основной их контраргумент выглядит следующим образом:

«Обвинение в предательстве, действительно совершённом отдельными группами крымских татар, было необоснованно распространено на весь крымско-татарский народ».

Дескать, не все татары служили немцам, а лишь «отдельные группы», в то время как другие сражались с оккупантами на фронте, в подполье или в партизанских отрядах. Однако в Германии тоже существовало антигитлеровское подполье. Так что же, записывать немцев в наши союзники по Великой Отечественной войне?

Чтобы не быть голословными, давайте сосчитаем количество крымских татар, служивших Гитлеру. Вот что говорится в цитированной выше справке Главного командования германских сухопутных войск от 20 марта 1942 года:

«Вербовка добровольцев проводилась следующим образом:

1. Вся территория Крыма была разбита на округа и подокруга.

2. Для каждого округа были образованы одна или несколько комиссий из представителей оперативных групп Д и подходящих татар-вербовщиков.

Зачисленные добровольцы на месте подвергались проверке. В этапных лагерях набор проводился таким же образом.

В целом мероприятия по вербовке можно считать законченными. Они были проведены в 203 населённых пунктах и 5 лагерях. Были зачислены:

а) в населённых пунктах — около 6000 добровольцев;

б) в лагерях — около 4000 добровольцев.

Всего — около 10 000 добровольцев.

По данным татарского комитета, старосты деревень организовали ещё около 4000 человек для борьбы с партизанами. Кроме того, наготове около 5000 добровольцев для пополнения сформированных воинских частей.

Таким образом, при численности населения около 200 000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии около 20 000 человек. Если учесть, что около 10 000 человек были призваны в Красную Армию, то можно считать, все боеспособные татары полностью учтены».

В дневнике боевых действий находившейся в Крыму 11-й немецкой армии приводятся более детальные сведения о вербовке крымских татар по состоянию на 15 февраля 1942 года:

«Результаты рекрутирования татар:

1. Город Симферополь — 180 человек;

2. Округ северо-восточнее Симферополя — 89;

3. Южнее Симферополя — 64;

4. Юго-западнее Симферополя — 89;

5. Севернее Симферополя — 182;

6. Район Джанкоя — 141;

7. Евпатории — 794;

8. Зайтлер-Ички — 350;

9. Сарабуса — 94;

10. Биюк-Онлара — 13;

11. Алушты — 728;

12. Карасубазара — 1000;

13. Бахчисарая — 389;

14. Ялты — 350;

15. Судака (ввиду высадки десанта русских данные проверяются) — 988;

16. Лагерь военнопленных в Симферополе — 334;

17. в Биюк-Онларе — 22;

18. Джанкое — 281;

19. Николаеве — 2800;

20. Херсоне — 163;

21. Дополнительно в Биюк-Онларе — 204.

Всего 9255 человек…».

Поступившие на службу к немцам крымские татары были распределены следующим образом:

«Оперативной группой были сформированы 14 татарских рот для самозащиты общей численностью 1632 добровольца. Остаток был использован различным образом: большая часть была разделена на маленькие группы по 3–10 человек и распределена между ротами, батареями и другими войсковыми частями: незначительная часть — в закрытых войсковых частях — присоединена к отрядам, например одна рота вместе с кавказской ротой присоединена к 24-му сапёрному батальону».

Набор в роты самообороны продолжался на протяжении февраля-марта 1942 года, в результате чего к апрелю их численность достигла 4000 человек, при постоянном резерве в 5000 человек.

В июле 1942 года на основе рот самообороны были развёрнуты батальоны вспомогательной полиции. К ноябрю 1942 года было сформировано восемь крымско-татарских батальонов, расквартированных в Симферополе (147-й и 154-й), Карасубазаре (148-й), Бахчисарае (149-й), Ялте (150-й), Алуште (151-й), Джанкое (152-й) и Феодосии (153-й). В организационном и оперативном отношении все они были подчинены начальнику СС и полиции генерального округа «Таврия» бригадефюреру СС Людольфу фон Альвенслебену.

Каждый батальон должен был состоять по штату из штаба и четырёх рот (по 124 человека в каждой), каждая рота — из одного пулемётного и трёх пехотных взводов. На практике численность батальонов колебалась от 240 до 700 человек. Как правило, батальоном командовал местный доброволец из числа бывших офицеров Красной Армии, однако в каждом из них было ещё 9 человек немецкого кадрового персонала (офицер связи и 8 унтер-офицеров). На вооружении личный состав батальонов имел автоматы, лёгкие и тяжёлые пулемёты и миномёты.

11 ноября 1942 года Главное командование вермахта в Крыму объявило дополнительный набор крымских татар в ряды германской армии. Функции вербовочного бюро выполнял Симферопольский мусульманский комитет. В результате к весне 1943 года был сформирован 155-й батальон «шума», дислоцировавшийся в Евпатории, а ещё несколько батальонов и хозяйственных рот находились в стадии формирования.[8]

Само собой, нынешние радетели «репрессированных народов» всё это старательно замалчивают. Тем не менее, факты настолько очевидны, что добросовестные исследователи вынуждены их приводить. Например, на страницах весьма специфического издания («Книга составляет документальную историческую основу проводимых в Российской Федерации мер по реабилитации поруганных и наказанных народов») его автор Н. Ф. Бугай, чьи работы я уже цитировал выше, честно сообщает, что «в подразделениях немецкой армии, дислоцировавшейся в Крыму, состояло, по приблизительным данным, более 20 тыс. крымских татар».

А вот образчик официозной перестроечной пропаганды:

«Разумеется, нельзя отрицать сам факт сотрудничества лиц крымско-татарского происхождения с фашистским военным командованием и спецслужбами, их прямое участие в полицейско-карательных операциях, в борьбе с партизанами и в боях против Советской Армии. Однако даже если исходить из приведённых выше цифровых данных (около 20 тыс. человек из примерно 200-тысячного крымско-татарского населения), то общее число таких бойцов составит менее 10%. Все это позволяет говорить о том, что в предательский союз с гитлеровскими оккупантами вступила не основная масса, а лишь сравнительно небольшая часть крымских татар».

Замечательная логика! Остаётся лишь применить её к Третьему Рейху. В 1939 году население Германии составляло 80,6 млн человек. Из них в вооруженные силы и войска СС с 1 июня 1939 года по 30 апреля 1945 года было призвано всего лишь 17,9 млн человек. Всё это позволяет говорить о том, что в вероломном нападении на нашу страну участвовала не основная масса, а лишь сравнительно небольшая часть немецкого народа. В то время как остальной немецкий народ, надо полагать, сплошь состоял из убеждённых антифашистов.

Если же не заниматься дешёвой демагогией, то приходится признать, что практически всё крымско-татарское население призывного возраста служило в тех или иных немецких формированиях. О чём и было сказано прямым текстом в процитированной мною ранее немецкой справке.

А сколько крымских татар воевало на нашей стороне? Сразу же отбросим фантастические цифры, высасываемые из пальца радетелями «поруганных и наказанных народов»:

«Всего награждено около 50 тысяч крымских татар, и число это могло бы быть значительно большим, если бы массовые награждения в основном проводились не на заключительном этапе войны — в 1944–1945 годах, когда крымских татар к высоким наградам уже не представляли».

«Клеймо „предателя“ с дьявольским искусством было наложено на весь народ, хотя из 60 тысяч призванных на фронты Великой Отечественной войны крымских татар каждый второй погиб смертью храбрых».

Бредовость подобных россказней совершенно очевидна, если вспомнить, что общая численность крымских татар накануне войны составляла около 218 тысяч человек. Как известно, и Германия, и СССР смогли поставить в ряды своих вооруженных сил при тотальной мобилизации лишь одну пятую часть населения.

Действительность, как мы видели из процитированных выше документов, куда скромнее. Согласно немецкой справке, в ряды Красной Армии было призвано 10 тысяч крымских татар, согласно докладной записке Б. З. Кобулова и И. А. Серова на имя Л. П. Берии — 20 тысяч. При отступлении советских войск из Крыма подавляющее большинство из них дезертировало, оставшись на территории, оккупированной немцами.

Для полноты картины остаётся лишь выяснить, сколько крымских татар вступило в ряды партизан. Как отмечалось в уже цитированной выше докладной записке наркома внутренних дел Крымской АССР майора госбезопасности Каранадзе, датированной августом 1942 года:

«Из сотен татар, состоящих в первый период организации и боевых действий партизанских отрядов, остались единицы. Остальные дезертировали и вступили в татарские добровольческие отряды».

Однако защитники «поруганных и наказанных народов» упорно пытаются свалить вину с больной головы на здоровую. Согласно их мифологии, во всём виноваты командир и комиссар партизанских отрядов Крыма — подполковник А. В. Мокроусов и секретарь Симферопольского горкома С. В. Мартынов. Дескать, ошибочная политика последних оттолкнула от партизанского движения широкие массы крымско-татарского населения. В качестве доказательства сторонники подобной точки зрения ссылаются на постановление бюро Крымского обкома ВКП(б) от 18 ноября 1942 года «Об ошибках, допущенных в оценке поведения крымских татар по отношению к партизанам, о мерах по ликвидации этих ошибок и усилении политической работы среди татарского населения»:

«Анализ фактов, доклады командиров и комиссаров партизанских отрядов и проверка, проведённая на месте, свидетельствуют о том, что утверждение о якобы враждебном отношении большинства татарского населения Крыма к партизанам и что большинство татар перешло на службу к врагу является необоснованным и политически вредным.

После оккупации Крыма немецко-румынским мерзавцам удалось путём массового кровавого террора и насилия, а также используя буржуазно-националистические, кулацкие и другие враждебно-уголовные элементы, привлечь часть татарского населения предгорных и горных районов на свою сторону. Большая часть дезертиров Красной Армии, оставшаяся в Крыму, особенно из местных формирований, чувствуя свою вину перед советским народом и неизбежную кару за свои преступления, пошла на службу к врагу в отряды „самооборонцев“. Чтобы создать вражду между партизанами и населением, немецко-румынские оккупанты, грабя партизанские продовольственные базы, часть продовольствия умышленно раздавали населению горных и предгорных татарских деревень, таким путём: с одной стороны, натравливая партизан на население этих деревень, с другой — внушая населению страх перед партизанами, заставляя его вооружаться под видом самообороны от партизан.

В результате фашистам удалось, опираясь на антисоветские элементы, ставя их и своих инструкторов во главе в ряде сёл и деревень, особенно в районах действия партизанских отрядов (д. Коуш, Шелен, Ворон, Корбек, Ени-Сала, Бешуй и др.) создать вооруженные отряды так называемых самооборонцев.

Немецко-румынские оккупанты, демагогически заигрывая с татарским населением, обманывая его на каждом шагу, пытались создать видимость, что они являются „освободителями“ народа, на первых порах открыли мечети, наделили татар усадьбами садов, виноградников, табачными плантациями, не облагали их налогами. Это обстоятельство у некоторой части татар создало иллюзию о прочности режима, установленного немцами в Крыму. Это в свою очередь оказало некоторое влияние на дезертирство из партизанских отрядов местных татар.

Бывшее руководство центра партизанского движения (т.т. Мокроусов, Мартынов) вместо того, чтобы дать правильную политическую оценку этим фактам, вовремя разоблачить подлую политику немецких оккупантов в отношении татарского населения, ошибочно утверждало, что большинство татар враждебно относится к партизанам, что неправильно и даже вредно ориентировало руководителей отрядов в этом вопросе.

Как результат, со стороны отдельных партизанских групп по отношению к местному населению были допущены неправильные действия. Например: группа т. Зинченко на одной из дорог отобрала продукты у проходящих граждан. В д. Коуш группа партизан бывшего 4-го района в пьяном виде устроила погром, не разбираясь, кто свои, кто враги. Грабёж продовольственных баз фашистами расценивали как мародёрство со стороны местного населения и любого попавшего в лес гражданина расстреливали.

Эти возмутительные факты не получили должной оценки со стороны центрального штаба партизан, а это не могло не отразиться на отношении населения к партизанам, тем более, что немецкие мерзавцы эти факты использовали в своей гнусной агитации против партизан, рекламируя их как бандитов, доказывая, что борьба с партизанами — дело самого населения.

Наряду с этим бюро ОК ВКП(б) констатирует, что вследствие неудовлетворительной организации заброски продовольствия Северо-Кавказским фронтом партизаны месяцами голодали, в силу чего они вынуждены были забирать у населения скот, картофель, кукурузу и проч., что крайне обострило взаимоотношения партизан с населением.

Бюро ОК ВКП(б) считает, что органы НКВД и прокуратура допустили ошибку в том, что вовремя не очистили татарские деревни, особенно южной части Крыма, от остатков притаившихся буржуазно-националистических, кулацких и др. контрреволюционных элементов. А местные партийно-советские органы в своей политической работе подходили с одной меркой к различным группам населения, не учитывали особенностей работы среди татар, не заметили, что в ряде татарских деревень засели и скрыто орудуют враги советского народа.

Признать, что обкомом ВКП(б) и НКВД Крыма в момент комплектования партизанских отрядов была допущена серьёзная ошибка, заключавшаяся в том, что ни одного из руководящих областных товарищей, тем более из местных татарских работников не оставит в лесу, а бывший комиссар центра кандидат в члены бюро ОК ВКП(б) т. Мартынов не справился с возложенными на него задачами обкома ВКП(б), оторвавшись от руководителей партизанских отрядов, не зная истинного положения, неправильно информировал ОК ВКП(б) в отношении поведения крымских татар.

Имеющиеся в распоряжении обкома ВКП(б) факты свидетельствуют о том, что татарское население многих деревень не только сочувственно относится к партизанам, но и активно помогало им. Целый ряд татарских деревень и сел горной и предгорной части Крыма долгое время оказывали активную помощь партизанам (деревни Кокташ, Чермалык, Айлянма, Бешуй, Айсерез, Шах-Мурза и др.), а десантные части, прибывшие в январе месяце 1942 г. в Судак, целиком снабжались продовольствием окружающими татарскими сёлами этого района.

В д. Кокташ полмесяца жил и кормился партизанский отряд, пока немцы не разорили эту деревню. Деревни Айлянма, Сартана, Чермалык продолжительное время кормили партизанские отряды 2-го района. Отряд т. Селезнева 4 месяца стоял в районе д. Бешуй и снабжался продовольствием. Нельзя не отметить и такой факт, характеризующий отношение местного населения к партизанам. В августе 300 человек партизан 1-го района на виду у населения в течение трёх суток ожидали подводную лодку на берегу моря, но никто из местных людей не выдал их, а наоборот, когда отряд проходил, оставляя за собой следы, то чабан татарин прогнал по следам партизан отару овец с расчётом замести следы партизан. В д. Арматлук старик-татарин обиделся на партизан, когда те, посещая его деревню, не заходили к нему в хату только потому, что он татарин.

Татарское население всё больше убеждается в том, что немецко-фашистские мерзавцы обманывают их, перестаёт верить в их демагогические обещания и с нетерпением ждёт возвращения советской власти.

Все это вместе взятое свидетельствует о том, что путём усиления политической работы среди татарского населения, налаживания тесной связи партизан с татарскими деревнями мы наверняка добьёмся того, чтобы поднять татар на борьбу против фашистских оккупантов и их приспешников — буржуазных националистов и кулаков. Бюро ОК ВКП(б) постановляет:

1. Осудить как неправильное и политически вредное утверждение о враждебном отношении большинства крымских татар к партизанам и разъяснить, что крымские татары в основной своей массе также враждебно настроены к немецко-румынским оккупантам, как и все трудящиеся Крыма.

2. Просить Военный Совет Закфронта и Черноморского флота отобрать и передать в распоряжение Крымского ОК ВКП(б) группу командно-политического состава из крымских татар, проверенных в боях за родину, для направления их в партизанские отряды и работы в тылу.

3. Обязать редакторов газет „Красный Крым“ и „Кызьш Крым“ основное содержание печатной пропаганды направить на разоблачение фашистской демагогии в отношении татарского населения, их заигрывания на национально-религиозных чувствах, показать, что гитлеризм несёт татарскому народу тяжкие бедствия, голод, бесправие, унижение, расстрелы, систематически разоблачать предателей татарского народа, широко освещать на страницах печати героическую борьбу народов СССР против заклятого врага — гитлеризма, вселяя уверенность в скорую победу Красной Армии и изгнание немецко-фашистских оккупантов с советской земли.

4. Обязать командование партизанским движением Крыма систематически истреблять фашистских наймитов, предателей татарского народа, мобилизуя для этого само население. Наладить регулярную связь с татарскими деревнями, разъяснять населению смысл происходящих событий, втягивать его в активную борьбу против гитлеровских оккупантов.

Бюро ОК ВКП(б) считает, что, если командиры и политработники партизанских отрядов, а также все бойцы-партизаны сделают правильные выводы из настоящего решения, то есть основания полагать, что мы не только исправим допущенные ошибки, но и поможем большинству наших товарищей из татарской части населения Крыма стать в ряды борцов за общее дело против фашистских гадов.

Секретарь обкома Булатов»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.