Лирика и либеральная революция

Лирика и либеральная революция

Хотя длинные выписки из книги полковника Сергеевского слишком удлиняют статью, все же придется сделать еще одну, а может быть и не одну, чтобы яснее стала «манера» полк. Сергеевского излагать события того времени, прибегая даже к своеобразной лирике.

«И думается мне сейчас, что тяжкие сомнения волновали в эту ночь (26 февраля, после отъезда Государя — Г.А.) больного генерала, — пишет полковник Сергеевский. — Гибнет в России Царская власть; вместо победы во внешней войне, которая, казалось, уже в руках, в пылу революции и гражданской войны Россию ждет внешнее поражение. Да и власть революции либеральной не обеспечена: уже виднеются зубы прямых ненавистников национальной России, прямых изменников и злодеев… А огромная, вчера еще мощная Российская Империя уже сутки находится без всякого Правительства, без всякого оповещения населения, без руководящей мысли сверху».

Полковник Сергеевский сожалеет, что «власть революции либеральной не обеспечена». «Революция либеральная» — это, очевидно, не «мятежники», хотя и она была направлена против Государя. Это — не «прямые изменники», хотя и изменили Государю!

Если такого взгляда придерживалась вся Ставка, — не удивительно, что революция либеральная восторжествовала, а «измены» в Ставке не было! Спорить не о чем: просто различные точки зрения на измену, одна Генштаба, другая офицерская. Но если «Российская Империя, огромная, вчера еще мощная», «уже имела в руках победу», — зачем было устраивать «либеральную революцию»? Кто устраивал? Кто заговорщики? Российская Империя была «вчера еще мощной потому, что возглавлял ее Император Николай Второй!» Теперь же любой полковник Генерального Штаба берется судить Государя, обвинять Его, вздыхая о «либеральной революции» без «изменников»! Разговоры о «двух революциях» — одной хорошей и либеральной, другой плохой и злодейской, — детский лепет. Даже Милюков признал, что было два этапа одной революции! Таков приговор Истории!

Но продолжим выписку из книги полковника Сергеевского. Дальше он пишет: «И есть только один человек, который практически может немедленно сказать властное слово — это он, Алексеев. В его руках в отсутствии Государя — Верховного Главнокомандующего, еще не нарушенная организация 11-миллионной Армии. Начальник Штаба имеет юридическое право отдать по армии любое повеление именем Его Величества». Дальше, в сноске, полковник Сергеевский поясняет: «Но только по армии, как всякий Н-к Штаба в отсутствии Командующего генерала. Это право не распространяется на вопросы гражданского управления тем более, что это и лично указывалось Государем ген. Алексееву».

Конечно, Государь «лично» не указывал генералу Алексееву то, что известно каждому генералу из «Положения о полевом управлении войск». Наверно, в Академии Генерального Штаба это, все же, учили. Да и откуда полковник Сергеевский мог знать, что Государь «лично» указывал генералу Алексееву? Фразу эту полк. Сергеевский ввернул, чтобы лишний раз обвинить Государя: мол, указал, — ничего не поделаешь. Сам виноват! Не надо было «лично указывать»!..

В дальнейшем полковник Сергеевский «объясняет» — почему генерал Алексеев ничего не сделал, имея «в руках 11-миллионную Армию с ненарушенной еще организацией». Объяснения полк. Сергеевского рассчитаны на невежество читателей. Надо, мол, было ввести осадное положение на всю Россию, сменить всех министров, ввести военно-полевые суды на всей территории и «объявить, для видимости, либеральные реформы», то-есть — любезное сердцу генерала Алексеева «ответственное министерство». «Это то единственное, что, быть может, могло остановить вырвавшегося на свободу «Зверя», — пишет полковник Сергеевский.

«Быть может могло бы» — рассуждение больше, чем наивное. Зверем управляли люди, разрушавшие Россию. Что значит — «для видимости»? Такую «видимость», как лишение Государя всей власти, уже никак нельзя было бы отменить, а «Либеральную революцию» эта «реформа» не спасла бы. Революции не останавливаются на «первом этапе», идут до конца! К тому же, жульничать не полагается, объявлять «для видимости» — это расчет полковника Сергеевского, что читатель поверит в спасительность «либеральных реформ», которые Государь не захотел дать. Виноват, мол, Государь!..