§ 1. Месопотамия

§ 1. Месопотамия

Государство в Месопотамии развилось из основанных на широком использовании ирригации хозяйств отдельных храмов, собиравших вокруг себя значительное число сельскохозяйственных рабочих и ремесленников. Такой тип организации жизни сложился в древнем Шумере в конце IV и начале III тысячелетия до Р. Х. Небольшое количество сохранившихся надписей (в значительной своей части еще не клинописных, а пиктографических) дает мало материала для характеристики этого общества, во главе которого стоял жрец-сангу, а основную рабочую силу составляли крестьяне, владевшие участками храмовой земли и получавшие рабочий скот и посевное зерно от храма.

К середине III тысячелетия до Р. Х. складывается новый тип общества — небольшие области обособляются в «царства», возглавляемые царем — энси или патеси. Экономический уклад этой эпохи обычно называют царским или энсиальным хозяйством. В каждом царстве храмы остаются основными хозяйственными единицами. Классическим примером такого хозяйственного центра является хозяйство храма богини Бау в Лагаше (XXV–XXIV вв. до Р. Х.), от которого сохранилась подробная отчетность и статистика в форме громадного числа клинописных табличек. Это дает возможность восстановить многие черты жизни Шумера той эпохи.

Существовало два способа обеспечения лиц, работавших в хозяйстве храма богини Бау: выдача натурального довольствия и выделение наделов для «кормления» с них. В наделы распределялась меньшая часть храмовой земли, большая же ее часть находилась в ведении храма и обрабатывалась партиями работников. Эти работники считались принадлежащими хозяйству и назывались «люди хозяйства богини Бay»

(65, с. 142). Они ежемесячно получали натуральное довольствие со складов храма. В архивах храма сохранилось много списков таких рабочих, причем некоторые списки повторялись из года в год. Здесъ встречаются такие группы, как «носильщики», «не поднимающие глаз» (толкуются как чернорабочие), «рабыни и их дети», «люди, получающие по отдельным табличкам». Все они получали довольствие по близким нормам. В списках они фигурируют партиями во главе с начальниками — «главными земледельцами». Мужчины не являются представителями семей при распределении продуктов, а лишь единичными получателями. Отдельно упоминаются женщины и дети; еще одну категорию составляют сироты (65, с. 166). По-видимому, эти рабочие не имеют частного хозяйства, они не могут составить себе запасы продовольствия, но и не обязаны покупать его на стороне: храмовый склад снабжает их необходимым. На каждой табличке стоит имя получившего продовольствие начальника партии и выдавшего чиновника. Очевидно, рабочие (обычно ежемесячно) приходили на склад партиями во главе с начальником и получали паек, состоявший в основном из зерна — пшеницы и ячменя (65, с. 151).

Другую группу составляли «люди, получающие кормление». Они получали довольствие реже — 3–4 раза в год; размеры выдачи обычно увеличивались в той же пропорции. Сверх того они получали еще земельные наделы, в большинстве случаев очень небольшие. Эти наделы очень часто перераспределялись (65, с. 174). Самую многочисленную категорию в этой группе составляли «шублугали». Они также работали в храмовом хозяйстве под руководством «главных земледельцев», выполняли ирригационные работы и несли военную службу. Для обработки выделявшихся им наделов они получали плуги и зерно с храмовых складов. Положение их в разное время несколько менялось. Так, «царь-реформатор» Урукагина предоставил им право иметь свой дом и собственный скот. В группу «людей кормления» входили также писцы и начальники, заведовавшие обработкой полей. Выделявшиеся им участки бывали иногда во много раз больше (65, с. 154–155).

Некоторая часть храмовой земли сдавалась в аренду. Однако основная часть обрабатывалась силами храмового хозяйства (65, с. 175). Все руководство сельскохозяйственными работами находилось в руках энсиальной администрации. Рабочие не обрабатывали порознь отдельные участки, но работали партиями под надзором начальников. Так обрабатывалась не только та часть земли, которая находилась в непосредственном ведении храма, но и участки, отданные в наделы (65, с. 170–171), — мы видим, что это та же система, которая была принята в государстве инков. Рабочие сдавали весь продукт своего труда администрации. Все средства производства, включая рабочий скот, выдавались начальникам партий со склада, а после конца работы туда сдавались. На складах содержались плуги, мотыги, цепы, вьюки, хомуты и ярма для рабочих быков. Шкуры павших животных «главными земледельцами» сдавались на центральный склад, а оттуда получался фураж для рабочих быков и ослов. Все эти операции подробно фиксировались в отчетности (65, с. 176–177).

Собранное зерно сдавалось «главными земледельцами» администрации хозяйства и после обмолота поступало на склады для выдач. Обо всем этом составлялись ведомости с указанием размеров полей, с которых поступало зерно.

Тем же способом обрабатывались финиковые плантации и виноградники. По-видимому, существовали нормы выработки: в одном документе указывается, что принято фиников сверх положенной нормы, так как это «остаток», недоданный в прошлом году (65, с. 179). Находящиеся на натуральном довольствии лесничие отрядами работали на лесных участках, откуда поступало на склады ценное в безлесной стране дерево. Так же велось и скотоводство — пастухи, которые пасли принадлежавший храму скот, получали со склада продовольственные пайки для себя и фураж по фиксированной норме для прокорма скота. И рыбное хозяйство основывалось на тех же принципах — рыбаки были организованы в отряды, были установлены нормы выработки, вся добытая рыба сдавалась на склады (65, с.184).

Все работавшие в хозяйстве храма богини Бау обеспечивались одеждой: со складов выдавались либо готовые изделия, либо шерсть (65,с.192).

В документах храмовых хозяйств о рабах-военнопленных говорится редко. Надписи, сообщающие о победах, говорят об убитых врагах, но не о взятых в плен. И имена сельскохозяйственных рабочих — чисто шумерские, они явно относятся к коренному населению. Рабы редко выделяются в особую группу, причем большей частью речь идет о женщинах.

Кроме лиц, постоянно занятых в хозяйстве храма, существовал еще другой круг жителей, которые привлекались к ирригационным и сельскохозяйственным работам или на военную службу лишь эпизодически. Возможно, что речь идет о земледельцах, частично независимых от храма. Так как характер их труда в той мере, в какой он протекал вне храмового хозяйства, в документах не отражен, то о нем ничего не известно. Количество этих работников разные историки определяют по-разному. А. Деймель, переведший и прокомментировавший громадное количество клинописных текстов этой эпохи, считает, что «почти все маленькое царство Урукагины* было, вероятно, разделено между храмами», «вся хозяйственная жизнь того времени была типичной храмовой экономикой», «почти вся собственность была в то время в руках храма» 67, с. 78). Сейчас многие историки этого взгляда не разделяют (66, 68, 69). И. М. Дьяконов приводит ряд подсчетов для оценки той части, которую храмовые земли составляли во всем государстве (66, гл. 1). Он говорит, что «во время Урукагины храмовое хозяйство охватывало, может быть, половину всей территории „номового государства“» (66, с. 251). Величину населения государств этой эпохи также не удается определить точно. Рабочий персонал хозяйства храма богини Бау определяют в 1 200 человек (67, с. 78). Но это было небольшое храмовое хозяйство в государстве Лагаш. Сам царь Лагаша Урукагина возглавлял гораздо большее хозяйство храма бога Нингирсу. Подсчитывая выданное зерно, можно заключить, что один этот храм имел в десятки раз больше работников, чем храм богини Бау.

* * *

Эпоха небольших государств и царских хозяйств в Двуречье (XXV–XXIV вв.) сменилась периодом ожесточенных войн, который завершился завоеванием Месопотамии аккадским царем Саргоном, подчинившим себе энси других городов. Тогда, по-видимому, впервые возникла идея «мировой империи», осуществить которую позже стремились Кир, Александр и Цезарь. Государство Саргона действительно было грандиозно сравнительно с маленькими городами-государствами предшествующей эпохи — оно простиралось от Персидского залива до Средиземного моря. За создание этой империи было заплачено дорогой ценой — в стране начался голод и вспыхнули восстания, которые не прекращались и при наследниках Саргона. Государство распалось под давлением горного племени гутиев, захвативших часть Двуречья.

В XXII в. до Р. Х. Месопотамия была вновь объединена правителем города Урука Утухегалем, принявшим титул «царя четырех стран света». После его смерти с царем Ур-Намму утвердилась новая династия, называемая III династией Ура. Под ее властью в XXII–XXI вв. находилось Двуречье, Элам, Ассирия. Это было централизованное государство с единым общегосударственным хозяйством, управлявшимся царской бюрократией.

Во главе государства стоял царь, ничем не ограниченный правитель. Его титул — «муж сильный, царь Шумера и Аккада» — подчеркивает его положение властелина всего государства Шумера и Аккада. Царь окружен бюрократией — «царскими людьми», или «рабами царя», — самое высокое положение в которой занимает «великий посланец» (66, с. 256, 259, 262). В эту эпоху мы уже не встречаем знати, которая помнит свою генеалогию и возводит свой род к одному из божеств. Всю верхушку государства составляет бюрократия: администрация, царские военачальники и жрецы, также превратившиеся в царских чиновников, живущих на государственном довольствии. Само государственное деление не отражает прежних городов-государств. Энси, хотя и сохраняют свой титул, вливаются в царское чиновничество, назначаются царем, причем иногда лишь на срок, перебрасываются из одного города в другой. Их обязанности в первую очередь состоят в управлении царским хозяйством, в отправлении административных, судебных и религиозных функций. Храмы теряют экономическую самостоятельность и находятся на царском иждивении (65, с. 247, 250).

В такой же мере, как управление страной, было централизовано и производство. Прежние энсиальные хозяйства входят в единое государственное хозяйство в качестве подчиненных ему филиалов. Партии рабочих в случае необходимости перебрасываются из одного города в другой. Сохранились многочисленные документы о выдаче довольствия таким прибывшим из других городов партиям рабочих (из Лагаша в Ур, из Гирсу в Пуцришдаган, из Ура в Урук и т. д.) (65, с. 248, 264). Все нити управления сходятся в столице Уре. Управление осуществлялось при помощи посланцев, ревизоров и гонцов различного ранга, направлявшихся во все районы страны. Они получали довольствие в тех городах, через которые проходил их путь. Сохранился стандартный документ о выдаче довольствия гонцу — маленькая табличка со специфической надписью. На местах учет осуществлялся писцами, подписи которых скрепляют почти все архивные документы: «писец при складе», «писец при житнице» и т. д. (65,с.251).

Система учета была доведена до виртуозности. Начальники крупных (бывших энсиальных) хозяйств представляли в столицу ежегодные отчеты. Но некоторые ремесленные мастерские подавали отчеты по несколько раз в месяц. Велись списки всех полей, всех хозяйств. Сохранились планы полей с отметками, характеризующими особенности отдельных участков: «каменистый», «плодородный», «глинистый» и т. д. финиковые плантации учитывались с указанием того, сколько дает каждая пальма. Представлялись описи того, что содержится на складах: зерна, сырья, готовых изделий (65, с. 249, 253–254, 255). Так же детально учитывалась рабочая сила: отдельно работники полной силы, 2/3 силы, 1/6 силы; соответственно этому определялись нормы довольствия. Представлялись списки больных, умерших, отсутствовавших на работе (с указанием причины прогула) (65, с. 256–257).

Государственное сельское хозяйство было основано почти исключительно на непосредственной обработке земли партиями рабочих, находившихся на постоянном довольствии государства. Сдача участков в аренду встречается лишь как исключение (65, с. 339, 312–313). То, что некоторые поля в отчетах упоминаются в связи с определенными лицами или группами лиц, означает лишь, что урожай использовался на снабжение этих лиц, которые не были собственниками этих полей, не распоряжались ими и не работали на них. Так, были поля для довольствия верховных жрецов, писцов, начальников рабочих, гадателей (низших жрецов), «поля ремесленников», «поля пастухов» и т. д. Все эти земли, так же, как и земли, предназначенные для содержания земледельцев, обрабатывались на общих основаниях с государственными землями — партиями рабочих, руководимых надзирателями (65, с. 301, 316–317, 398, 411).

Группы рабочих по 10–20 человек трудились на полях круглый год. Рабочие передавались от одного надзирателя к другому, перебрасывались с одного участка на другой или даже в другой город, или направлялись на подсобные работы в мастерские. Существовали нормы выработки, и было введено понятие выработанных «человекодней», которое определялось как результат деления проделанной работы на норму. Эти цифры сообщались в отчетах. От выработки рабочих зависели нормы выдачи продовольствия. Начальники партий получали с центральных складов на время работы посевное зерно, рабочих быков и ослов, плуги, мотыги и другое оборудование (65,с. 273, 271,274,275,299–300, 302).

Такая же система существовала в животноводстве. Учитывались молочные продукты, скот и шкуры, поступавшие от пастухов на склады. Сохранилась корзина, в которой содержалась отчетность за 13 лет о павших и забитых животных одного хозяйства. Корм скоту выдавался со складов. И рыбаки работали разделенными на партии, перебрасывались из одной области в другую, передавались другим надзирателям (65, с. 324, 327, 328, 338–339).

В ремесле появляется новая форма крупных государственных мастерских. В Уре 8 больших мастерских объединяются начальством одного лица. Этот начальник скрепляет своей подписью все отчеты (составляющиеся несколько раз в месяц). Продукция мастерских поступала на государственные склады, откуда начальник, в свою очередь, получал сырье и полуфабрикаты, а также довольствие для ремесленников (65, с. 286, 343). Например, шерстяные и льняные ткани от ткачей поступали к суконщикам для окаймления и обрубки, от них — к сукновалам и затем на склад. Одежды изготовлялись простые для рабочих и более высокого сорта для администрации. Отчетность мастерских содержит данные о выработке, расходе льна, расходе зерна для пропитания ремесленников, цифры отсутствовавших и умерших рабочих (65, с. 349, 350).

При выдаче со склада металла и приеме металлических изделий специальные чиновники производили взвешивание и скрепляли своей подписью акты.

Ремесленники были разделена на партии, во главе которых стояли надзиратели. Рабочие могли передаваться от одного надзирателя к другому. Были введены нормы. От их выработки и квалификации ремесленника зависел размер получаемого им довольствия. Начальники мастерских в случае необходимости могли получать рабочую силу со стороны. Наоборот, ремесленники из государственных мастерских посылались на сельскохозяйственные работы, на речной транспорт и т. д. Для обозначения ремесленников и сельскохозяйственных рабочих часто применялся один и тот же термин (гуруши) (65,с. 267, 299–300,346).

Так же, как ремесло, была организована и судостроительная промышленность.

Торговля, как и ремесло, составляла почти исключительно монополию государства (66, с. 262).

В документах государственных и храмовых хозяйств упоминаются рабы, но гораздо чаще рабыни. Сначала это были в основном ткачихи, но потом они стали применяться и на других работах. Мужчины-рабы упоминаются гораздо реже, почти исключительно в столице. Очевидно, дети рабынь растворялись в общей массе неквалифицированных рабочих (65, с. 273–280).

Как и раньше (например, в хозяйстве храма богини Бау), существовали работники, не связанные полностью с государственным хозяйством, привлекавшиеся только на страду и оплачивавшиеся зерном. Неясно, какую часть они занимали во всем населении.

А. И. Тюменев приводит данные, согласно которым привлекавшиеся на отдельных работах наемные рабочие составляли от 5 % до 20 % занятых на этих работах людей (65, с. 362). И. М. Дьяконов считает, что

«процент земель, захваченных под царское хозяйство (включая и храмовое), был огромен»

(66, с. 151);

он полагает, что

«для III династии Ура мы должны принять 60 % за самую минимальную цифру»

(66, с. 151).

Однако, в то время как его оценки размера храмовых земель в досаргоновском Шумере основываются на определенных подсчетах, для обоснования последней цифры он не приводит никаких соображений.

Ряд документов свидетельствует о том, что частная собственность играла некоторую роль в хозяйственной жизни: акты купли-продажи, продажи детей в рабство. Однако в основной сфере хозяйственной жизни, в сельском хозяйстве, значение частной собственности не могло быть большим: об этом свидетельствует хотя бы то, что из громадного числа деловых актов этой эпохи не известно ни одного, касающегося купли-продажи земли (66, с. 250 и цитированная выше статья Фалькенштейна). Специализированное ремесло существовало лишь в рамках царского хозяйства; как полагает И. М. Дьяконов, никаких других ремесленных мастерских, производство которых имело бы товарный характер, кроме государственных, — не было (66, с. 262).

В государстве эпохи династии Ура материальное неравенство было исключительно велико. Нормы довольствия администрации в 10–20, а то и больше раз превышали паек рабочего (65, с. 405). Тяжелое положение низших слоев населения отражается большим числом документов о побегах. Сообщается, с указанием имен родственников, о побеге садовника, сына рыбака, сына пастуха, цирюльника, сына жреца, жреца… (65, с. 367–368).

Другой характеристикой жизни являются разительные цифры смертности, которые содержатся в данных архивов. В связи с выдачами зерна сообщается о смерти в одной партии 10 % всех рабочих за год, в другой — 14 %, в третьей — 28 %. Согласно одному документу, за месяц из 17 женщин умерло 2, за год из 134 — 18. В одном списке сообщается о смерти более 100 женщин из 150. Еще выше была смертность среди детей, которые (как и женщины) были заняты на самых тяжелых работах, например, на бурлаченье. Вообще отметка «умер» исключительно часто встречается в документах. Общий процент смертности определяется в 20–25, а на садовых работах и еще выше — до 35 (65, с. 365–367).

Вся эта система эксплуатации подорвала государство, и оно начало быстро разрушаться под натиском аморейских племен. Падение Ура датируется 2007 годом до Р. Х. Гимн, в котором описывается это событие и который вошел в исполнявшуюся потом литургию, повествует о трупах, гниющих на улицах, сожженных складах, обращенном в развалины городе, женщинах, уведенных в чужие города. Упоминается и разрушение храмов в Ниппуре, Кеше, У руке, Исине, Эреду, Лагаше, Умме. Катастрофа была общей. Государство распалось на мелкие княжества, и началась эпоха междоусобных войн, которая закончилась лишь в 1760 г., с воцарением Хам-мураби в Вавилоне (65, с. 269–271).

Вопрос о социальной структуре древнего Шумера и, в частности, о социальном положении основной массы сельского населения, естественно, занимал историков. Взгляды советских историков, относивших Шумер к рабовладельческому строю, а основное трудовое население к рабам, или видевших там особое патриархальное рабство, или же различавших в хозяйстве два сектора — государственный с государственными рабами и независимый от государства и основывающийся на семейной общине — по-видимому, не нашли признания у других ученых (см., например, 60). Наиболее распространенная точка зрения состоит в том, что основная масса трудового населения принадлежала к слою полусвободных «гурушей». По мнению Гельба, это были местные жители,

«первоначально, вероятно, свободные и независимые, потерявшие по той или иной причине свои средства к существованию и вынужденные, в результате прямого применения силы или косвенного, работать все время или частично в других хозяйствах»

(69, с. 84).

Они не были рабами, не могли быть проданы, имели семью, но не обладали свободой передвижения и были обязаны выполнять трудовую повинность на землях государства, храмов или аристократии (выступавшей в качестве чиновников государства). Наряду с ними была и другая категория рабочих (упоминаемых в так называемых текстах «geme-dumu»), которые, по-видимому, не имели семей и работали все время в храмовом хозяйстве. Большие массы военнопленных не могли быть эффективно использованы в хозяйстве. Разрыв между большими цифрами военнопленных, содержащимися в военных реляциях, и очень небольшими цифрами в хозяйственных отчетах он объясняет тем, что большую часть захваченных на войне мужчин убивали. На основании одного текста Гельб приходит даже к заключению о том, что существовали «лагеря смерти», куда сгоняли военнопленных, чтобы потом их перебить (70, с. 74). Уцелевшие военнопленные превращались в государственных рабов, однако постепенно статус их менялся от несвободных — к полусвободным (70, с. 95–96). Точно так же Адаме (68) считает хозяйство древнего Шумера амальгамой нескольких типов зависимости, начиная от обязанности круглый год трудиться на государственных полях, вплоть до зависимости, основанной на получении от государства воды, зерна и инвентаря, на выдачах зерна и других форм клиентуры — лишь с небольшой прослойкой собственно рабства.

Число рабов было относительно невелико, они использовались главным образом для обслуживания элиты, и не существовало пропасти между рабами и другими многочисленными формами зависимости (68, с. 117). Основную рабочую силу, по крайней мере в крупных хозяйствах, составляли полусвободные «гуруши» (68, с. 105). Даже небольшие участки земли, не принадлежавшие храмовому или государственному хозяйству, все же находились от него в некоторой зависимости: продажа и покупка требовала санкции администрации, обработка обеспечивалась зерном и плугами с центральных складов (68, с. 105–106). Большинство актов о покупке земли являются записями собирания многих небольших участков в единые большие поместья представителей правящих семей, одновременно занимающих высокое положение в администрации (68, с. 106).

§ 2. Древний Египет

Тот период истории Месопотамии, которому посвящен предшествующий параграф, не представляет собой какой-либо аномалии, парадоксального явления, не связанного с основной линией исторического развития. Наоборот, мы встречаем здесь хоть, может быть, и самый яркий, но типичный пример жизненного уклада, господствовавшего в III и II тысячелетиях до Р. Х. в районе, охватывавшем Крит, Грецию, Египет и Малую Азию, то есть наиболее развитые области тогдашнего мира. В значительной мере те же тенденции проявились и в государствах долины Инда.

В эту эпоху возникла новая социальная структура, которой было суждено играть решающую роль в дальнейшей истории человечества — ГОСУДАРСТВО. Если раньше основной социальной единицей был поселок вокруг храма или деревня, тесно связанная с хорошо известной еще отцам и дедам территорией, то теперь их место заняло государство, часто объединяющее разнородные этнические группы, владеющие громадной территорией и постоянно стремящиеся ее расширить. Появляются «мировые империи», претендующие на власть над «всем миром» и действительно господствующие над значительной частью тогдашнего культурного мира — первой такой империей было государство Саргона. Вместо сравнительно небольших групп, в которых почти все члены лично знали друг друга, здесь впервые возникло общество, объединяющее сотни тысяч и миллионы индивидуально друг друга не знающих людей, управляемых из единого центра.

Этот перелом в течении истории не может быть объяснен технологическим и культурным прогрессом: несмотря на такие успехи, как изобретение письма, широкое распространение ирригации, строительство городов, использование плуга и гончарного колеса, систематическое применение металлов, новая эпоха базировалась главным образом на массовом применении достижений неолита и бронзового века. Силой, вызвавшей этот переворот, было само объединение человеческих масс в немыслимых до того масштабах и подчинение их воле центральной власти. «Технология власти», а не «технология производства» была тем фундаментом, на котором стояло новое общество (см. 68, с. 12). Государство посредством бюрократии, писцов и чиновников, подчинило себе основные стороны хозяйственной и духовной жизни, закрепив это подчинение идеей абсолютной власти царя над всеми источниками дохода и жизнью подданных.

Для иллюстрации общих тенденций этой эпохи мы приведем здесь некоторые данные о двух периодах истории Древнего Египта.

1. Древнее Царство (I–VI династии). Обзор памятников этой эпохи имеется в (71), откуда мы в основном заимствуем приводимые здесь факты.

Вся земля в стране считалась принадлежащей фараону. Частично она передавалась во временное индивидуальное пользование, но основная ее часть составляла царский домен, то есть находилась в непосредственном пользовании государства. Крестьяне рассматривались по большей части как плоды земли и передавались вместе с нею. Акты передачи указывают обычно: «дается земля с людьми», «земля со скотом и людьми». Работали крестьяне под надзором чиновников. Чиновники определяли норму поставок (каждый год заново, в зависимости от урожая и разлива Нила). Сверх того крестьяне были обязаны трудовой повинностью («часы») для строек и других государственных работ. Наиболее известная из этих повинностей — строительство пирамид. О масштабах ее говорит сообщение Геродота (впоследствии подтвержденное исследованиями Ф. Петри), согласно которому на строительстве пирамиды Хеопса непрерывно работали 100.000 человек в течение 20 лет. Крестьяне отбывали повинности и для родственников царя и других знатных лиц. Все эти «часы» и «нормы», «вычисленные в доме царя», регулировались и собирались в каждой области четырьмя управлениями, подчиненными в свою очередь центральным складам и центральным ведомствам.

По-видимому, распространенной была категория сельскохозяйственных рабочих, обозначаемая словом mrt. Фараон Пепи II декретирует их переселение в другие области, чтобы обеспечить выполнение ими государственных повинностей. По некоторым источникам эти рабочие жили в специальных работных домах.

Ремесло было в основном сосредоточено в государственных или храмовых мастерских, где рабочие снабжались орудиями и сырьем, а продукцию сдавали на склады. Кораблестроители, плотники, столяры, каменщики, горшечники, ювелиры, рабочие по металлу, ремесленники, занятые выделкой стекла и керамики, — либо работали во дворцовых и храмовых мастерских, либо зависели от них, получая сырье и заказы. Высокоспециализированные ремесленники, имевшие положение свободных наемных рабочих, составляли меньшинство. Ряд важных областей ремесленного производства был монополизирован царскими или храмовыми мастерскими: например, храмы производили папирус — как материал для письма, для циновок, веревок, обуви и для постройки кораблей.

Если Э. Майер (72) допускает существование в Древнем Царстве некоторого числа независимых ремесленников и торговцев, то Киз (73, с. 164) считает, что их вовсе не было.

Торговля носила чисто меновой характер. Хотя золото, медь и зерно иногда использовались для измерения ценностей, весь обмен был натуральным. В таком виде он многократно изображен на фресках в гробницах. Также и списки пожертвований на заупокойный культ содержат перечни разных предметов, ни один из которых, по-видимому, не имеет характера денег. Знаменитый «Палермский камень» перечисляет пожертвования фараона храмам. Это тоже — самые разнородные ценности: земля, люди, рационы пива и хлеба, скот, птица.

Чиновники также оплачиваются натурой. При дворе они «живут от стола царя», в провинции — от отписанных им поставок, пропорциональных их рангу.

Некоторые высокопоставленные лица получали земли в подарок. Но эти дареные земли не составляли (за исключением самого конца рассматриваемого периода) единого владения: они разбросаны по разным частям страны. Те, кому земли отписаны, не обладали в них никакими политическими правами.

Стержнем, на котором держался этот строй, была бюрократия. Начиная со II династии, каждые два года проводилась перепись всех имуществ (она называлась «переписью золота и полей» или «переписью крупного и мелкого скота»), причем «царские писцы» в сопровождении отряда солдат обходили все дома. На основании данных переписи предписывались нормы поставок и налогов. Представителем власти в деревне был «сельский судья» и «сельский писец».

Разнообразие названий тех должностей, которые занимали чиновники, характеризует степень бюрократического контроля жизни: сельский писец, сельский судья, начальник над каналами, писец озер, начальник морского строительства (флота), строитель дворцов, начальник рабочего персонала, начальник общественных работ, надсмотрщик над хлебами и амбарами. Начиная с IV династии экономическая жизнь страны регулируется двумя департаментами: полей и персонала.

Чиновники, управляющие отдельными областями, не являлись их властителями, подобно феодальным сеньорам. Хотя происходили они большей частью из «знати» и должности нередко передавались от отца к сыну, все же положение чиновника определялось не его происхождением, а милостью царя, то есть его положением в бюрократической иерархии. Никто не обладал правом управления от рождения. Обычно службу начинали с низших ступеней, и за свою жизнь успешный чиновник многократно переходил из одной области в другую, не приобретая нигде прочных связей. Типичным является чиновник Метен, современник фараона Снофру, поменявший за жизнь 10 областей. На должностных печатях никогда не указывалось имя чиновника, а лишь его должность и имя фараона. Надписи в гробницах не указывали происхождение покойника или хотя бы имени отца (за исключением принцев крови). В своей карьере и материальном благополучии чиновник зависел целиком от государства, олицетворенного в фараоне, который мог пожаловать ему даже бессмертие души, разрешив построить гробницу вблизи своей усыпальницы. Как говорит Э. Майер,

«Египет уже во времена Менеса (создатель единого государства, объединяющего Верхний и Нижний Египет) был не государством аристократии, но государством бюрократии»

(72, с. 156).

«Древнее Царство является крайним примером централизованной абсолютной монархии, которая управляется бюрократией, зависящей только от двора и получающей образование в государ ствеьяых школах для подготовки чиновников»

(72, с. 193).

2. XVIII династия (XVI–XIV вв. до Р. Х.) (по обзору 74). Более тысячелетия спустя мы видим систему хозяйственных отношений, основанную на весьма близких принципах. Государству, в лице фараона, принадлежали все источники дохода, и пользующиеся ими находились под его непрерывным контролем. Периодические переписи учитывали земли, имущества, занятия, должности. Каждый вид деятельности должен был быть санкционирован государством, и каждое изменение занятий требовало санкции властей, не разрешалось самовольное изменение даже в пределах одной семьи. За исключением жрецов и военной знати, все остальное население — сельское и городское — было объединено в общины или гильдии, управляемые государственными чиновниками.

Специфика земельных отношений этой эпохи связана с предшествовавшей ей войной за освобождение страны от завоевателей — гиксов. Сложившаяся за время войны военная знать владела небольшой частью земель. Это были майораты, передававшиеся, как правило, по наследству, но высшая власть и над этими землями признавалась за фараоном, так что вступление наследника во владение каждый раз требовало утверждения центральной власти.

За исключением этих земель и земель храмов остальные земли принадлежали государству в лице фараона и обрабатывались крестьянами, находившимися под государственным контролем. В надгробной фреске в гробнице визиря Рехмара изображено, например, как сельскохозяйственные рабочие с женами и детьми получают под надзором чиновника мешки с зерном, отдавая в обмен пустые мешки.

На основании разливов Нила заранее планировались нормы поставок сельскохозяйственных продуктов.

Разведение скота также было подчинено обширной правительственной администрации во главе с «надзирателем за рогатым скотом, копытами и перьями».

За редким исключением ремесел, требующих особого искусства, все ремесленники были объединены в гильдии и управлялись чиновниками. Главы сельскохозяйственных общин и ремесленных мастерских были ответственны за своевременное выполнение плана государственных поставок: его невыполнение каралось посылкой на сельскохозяйственные и строительные работы.

Купцы, отправлявшиеся за границу, действовали как государственные агенты. Весь ввоз также происходил под контролем администрации, часто иностранные купцы были обязаны иметь дело только с государственными чиновниками. Администрация контролировала и внутреннюю торговлю, под ее надзором находились все рынки.

Несмотря на то, что почти все население было в большой степени зависимым, это была зависимость от государства, а не от частных лиц — тогдашнее общество нельзя назвать ни рабовладельческим (подобно античному), ни феодальным. Так, памятники содержат много терминов, обозначающих зависимое положение: например, лица, направляемые на принудительные работы, или военнопленные, используемые в строительстве и на других государственных работах. Однако ни один из терминов не может быть истолкован как раб, находящийся в частном владении и используемый в хозяйственной деятельности.