Бои на реке Салменкайта: боевое крещение горьковчан

Бои на реке Салменкайта: боевое крещение горьковчан

Согласно плану по отходу на промежуточную оборонительную линию, 6-й пехотный полк отступил с Линии Маннергейма в ночь с 16 на 17 февраля. Утром 17 февраля все финские части переправились на северный берег реки Салменкайта, и в 9.00 финские саперы взорвали мосты через реку. Штаб 6-го полка разместился в Поляккала, в блиндажах, которые ранее занимал штаб 2-й пехотной дивизии.

6-й пехотный полк занял оборону всеми тремя батальонами: на правом фланге, у моста Кууса — Яюряпяя, занял оборону 1-й батальон, в центре, в районе деревни Вариксенкюля и дороги Хейн-йоки — Рауту занял оборону 3-й батальон, а на левом фланге, в районе железной дороги и до Вуоксы 2-й батальон.

Участок обороны полка по фронту составлял около 5 км, всего в распоряжении финнов было около 35 ДОТ — десять ДОТ первого периода постройки и около 25 капониров и полукапониров постройки 1939 года. Часть убежищ образца 1939 года была не построена. Перед оборонительной линией полка был сплошной забор из колючей проволоки, в районе шоссе Кууса — Яюряпяя, на полях деревни Вариксенкюля, и в районе железной дороги были построены линии надолбов.

По обоим берегам реки Салменкайта раскинулись поля шириной до одного километра на южном берегу и до 600–500 метров на северном. Старые финские ДОТ были построены непосредственно на берегу реки, новые ДОТ располагались на удалении 200 метров от берега. По описаниям советских командиров: «Противник здесь имел перед собой заранее обстреленную поляну, по которой приходилось двигаться».

При наступлении на финские позиции бойцам 17-й мотострелковой дивизии нужно было пройти поля на южном берегу, перейти реку по льду и после этого начинать непосредственный штурм ДОТ.

17, 18 и 19 февраля подразделения 6-го финского полка занимались рекогносцировкой местности, обживали ДОТ, расчищали сектора обстрела и строили ходы сообщения. Как и везде, пехотные роты полка заняли окопы, а пулеметные роты заняли ДОТ, установив в них свои пулеметы. Уже 19 февраля на левом фланге полка появилась советская разведгруппа, которая под защитой бронещитков пытается подобраться к ДОТ № 20, но в бою с финскими пехотными частями была уничтожена. В ночь с 19 на 20 февраля еще одна советская разведгруппа пыталась перебраться на северный берег реки, но попала на минное поле. С утра 20 февраля советская артиллерия начала беспокоящий обстрел укрепленного района. В 10.00 огонь советской артиллерии усилился, и финны приготовились к отражению наступления. К этому времени в районы южнее реки Салменкайта подтянулись основные силы 17-й мотострелковой дивизии и 50-й стрелковой дивизии. Командование 17-й дивизии решило наносить основной удар в центре финской обороны, на полях деревни Вариксенкюля. Советские части заняли позиции в лесу на высотах в одном километре южнее реки. На левом фланге дивизии наступал 55-й мотострелковый полк, в центре — 278-й мотострелковый полк, на правом фланге — 271-й мотострелковый полк. Правее 271-го полка, от ДОТ № 3 и 4 до берега Вуоксы, наступали 359-й и 2-й полки 50-й стрелковой дивизии.

В 13.00 советские части провели разведку боем на участке обороны 2-го батальона силами до роты. Рота сумела зацепиться за северный берег реки, но вечером была отогнана обратно за реку. Вечером того же дня советские части вели пропаганду на личный состав 2-го батальона 6-го полка при помощи громкоговорителей. Полковая артиллерия 271-го мотострелкового полка вела огонь по надолбам и проволочным заграждениям финнов.

Во второй половине дня в воздухе появилось большое количество советских самолетов. Бомбардировщики нанесли бомбовые удары по всему рубежу обороны 6-го полка, истребители обстреливали финские позиции из пулеметов. Большую проблему для финнов создали постоянно кружившие в воздухе самолеты-корректировщики. Эти тихоходные бипланы, постоянно барражирующие над финскими позициями, получили у финнов на разных участках фронта прозвища «летучая мышь» или «лентяй», так как летали они со скоростью всего 40–50 километров в час. Одно только их нахождение в воздухе заставляло замолчать финскую артиллерию, которая боялась выдать себя и навлечь на себя огонь артиллерии или бомбовый удар. К вечеру огонь советской артиллерии обозначил направление главного удара 17-й мотострелковой дивизии — снаряды обрушились в основном на третий батальон у шоссе Хейн-йоки — Рауту в центре финской обороны. Финны отметили, что в советской артиллерийской группировке появились тяжелые орудия. Два старых каземата на берегу были повреждены огнем.

На участке обороны 2-го батальона советские артиллеристы выкатили орудия на прямую наводку и открыли огонь по ДОТ. В отличие от декабря и января, когда финские батареи по заявкам гарнизонов ДОТ подавляли или уничтожали советские орудия, на этот раз финская артиллерия оказалась бессильна. Постоянное присутствие «летучих мышей», мощный артобстрел, порывы телефонных линий связи и общее нарушение управления подразделениями — все это привело к тому, что советские артиллеристы вели огонь без помех со стороны финнов.

21 февраля в 8.30 утра советская артиллерия открыла ураганный огонь по всему рубежу обороны полка. Однако большая часть финских ДОТ еще не была разведана, и огонь велся в основном по площадям. Необходимо также отметить, что 17-я мотострелковая дивизия имела достаточно слабую артиллерию и сильно помочь своим мотострелкам не могла. В 12.30 советские стрелковые части пошли на штурм укрепрайона на участке 3-го батальона. Мотострелки 1-го и 2-го батальонов 278-го полка сумели переправиться через неширокую реку Салменкайта, закрепились перед позициями 9-й роты, укрылись за бронещитками и завязали огневой бой с финской пехотой. В 13.30 советская пехота овладела Койвиккониеми (Березовым мысом) к северо- западу от шоссе и вынудили один финский взвод отступить. В 16.15 на северный берег реки сумели переправиться дополнительные силы, и огневой бой в районе обороны 9-й роты продолжился.

На Березовом мысу бойцы 359-го полка блокировали старые казематы № 3 и 4. Финские гарнизоны отказались сдаться, несмотря на стрельбу по дверям ДОТ из пулеметов. Вечером оба ДОТ были подорваны вместе с гарнизонами. Заживо похоронены были 10 человек. Спаслись только двое — капрал Пелтола (по его словам) был послан за помощью еще днем, и рядовой Паркконен, который стоял на посту в траншее у одного из ДОТ. Когда началась советская атака на ДОТ, он попытался укрыться в нем, но дверь была заперта изнутри и товарищи его внутрь не пустили. Тогда Паркконен зарылся в сугроб и пролежал там до наступления темноты, наблюдая, как мотострелки пытались убедить гарнизон сдаться. В сумерках он ползком сумел добраться до ДОТ № 36, откуда был отправлен в тыл, так как обморозил ноги.

Первый батальон 278-го полка продолжил наступление, развернувшись в цепь на поле перед ДОТ № 15 и № 36. Финские пулеметчики в ДОТ подпустили батальон к пристрелянному проволочному заграждению и открыли ураганный фланкирующий огонь. Пулеметы капонира № 15 били не переставая весь день. Дальше проволочного заграждения продвинуться мотострелки не смогли.

В 17.00 им удалось, однако, занять также рощу Лухтасаари северо- восточнее шоссейного моста через Салменкайту. На правом советском фланге первый батальон 271-го мотострелкового полка был остановлен огнем у проволоки и дальше продвинуться не смог.

Во второй половине дня разыгралась пурга, и советское командование решило этим воспользоваться, перейдя в наступление по всему фронту дивизии. Третья рота и часть первой роты 278-го полка под командованием политрука Сенечкина вновь пошли в атаку на поле у ДОТ № 15 и № 36 и в сумерках оседлали ДОТ № 15. Однако развить этот успех не удалось — из-за сильного огня другие роты не смогли пробиться к ДОТ. Понеся ночью тяжелые потери убитыми и ранеными, третья рота была вынуждена отступить к реке. Всего за 21 февраля первый батальон 278-го полка потерял около 200 человек убитыми и ранеными.

Первый батальон соседнего 271-го полка вечером также пытался перейти в атаку, но при попытке перерезать проволоку потерял комиссара батальона — старший политрук Зотов был убит. Несколькими часами позже был ранен также комбат-1 старший лейтенант Казанский. На левом советском фланге 55-й полк сумел перейти через реку и занять старый каземат № 9, но был выбит на южный берег реки финской контратакой.

Командование б-го финского полка приказало второму и первому батальону выделить по взводу и перебросить их в сектор обороны третьего батальона, к месту советского прорыва, а также запросило у дивизии тактический резерв для проведения контратаки. По приказу комдива, 2б-й пехотный полк выслал в распоряжение 6-го полка усиленную роту лейтенанта Хакалахти (три пехотных взвода, пулеметный взвод и отделение ПТО), а 5-й пехотный полк выслал первый батальон в полном составе. В 5 часа утра 22 февраля первый батальон 5-го полка начал контратаку и к 9.30 сумел оттеснить мотострелков 278-го полка к реке в районе Березового мыса. Однако полностью ликвидировать советский плацдарм финнам не удалось — подорванные казематы № 3 и № 4 остались за советскими подразделениями. Финский комбат Ганстрем посчитал, что у него недостаточно сил для удержания этого рубежа, и не продолжил атаки. В ночной контратаке финны захватили 8 пленных и 12 пулеметов.

22 февраля советское наступление продолжилось. Артиллерия усилила огонь, сосредоточив его на разведанных финских огневых точках. Особенно сильный огонь прямой наводкой обрушился на ДОТ № 15, разведанный третьей ротой столь дорогой ценой накануне. ДОТ получил три прямых попадания во фронтальную стенку. Днем прямое попадание сбило с него бронеку-пол. Советские артиллеристы вели огонь также по ДОТ № 13 и № 37, в основном прямой наводкой.

После артподготовки майор Крылов, командир 278-го мотострелкового полка, бросил в бой второй батальон полка. Батальон засел на танки и сумел таким образом добраться до реки, но дальше танкисты не пошли, и мотострелки пошли дальше в бой в пешем строю. Они сумели занять финские ходы сообщения в 150 метрах от ДОТ № 15 и отбить у финнов Березовый мыс. В результате этого командир 8-й финской роты фенрик резерва Элоранта решил отвести свою роту в ДОТ № 36, оставив пулеметчиков фенрика Хонккила в ДОТ № 15 в одиночестве. Бойцы 17-й дивизии продолжили наступление также из рощи Лухтасаари и к 14.15 оседлали ДОТ № 16. Уничтожить и удержать ДОТ не удалось.

Командир 6-го полка приказал роте Хакалахти немедленно выступить к КП третьего батальона и перейти в распоряжение комбата-3. Он также запросил у командира 5-го отдельного батальона срочно выслать одну роту в район КП полка. Во второй половине дня 278-й полк продолжил атаки на ДОТ № 15, и финны были вынуждены перебросить все резервы в сектор обороны третьего батальона. Вечером командир финского 6-го полка получил в свое распоряжение еще один пехотный батальон в резерв (капитан Леппялакс).

На советском левом фланге 55-й полк бросил в наступление одну роту, которая попала под сильный пулеметный огонь финнов и была вынуждена отступить, понеся потери.

Советский пулеметный расчет в бою. Из коллекции Баира Иринчеева.

Днем 22 февраля началась оттепель с мокрым снегом, и все бойцы промокли насквозь. Утром 23 февраля ударили морозы до -10 градусов с резким ветром, и вся форма — шинели, валенки, рукавицы — замерзла. Анатолий Деревенец, связист из третьего батальона 278-го полка, описал свои ощущения:

«От мокрого снега шинели промокли насквозь, а под утро ударил мороз, и мокрые шинели замерзли в том положении, в каком были бойцы. Ночью почти все бойцы сидели, и шинели замерзли, как пачки у балерин. Утром в таком балетном виде мы поплелись в тыл…»

Несмотря на тяжелейшие погодные условия, 23 февраля советское наступление продолжилось по всему фронту 17-й дивизии. На советском левом и правом флангах финны отбили атаки 55-го и 271-го полков, а в центре вновь разгорелся тяжелый бой за ДОТ № 15. Сначала в бой были брошены три танка, но два из них финнам удалось подбить. К вечеру советская штурмовая группа сумела оседлать ДОТ и подорвать его мощным зарядом. Финны были вынуждены его оставить. Фенрик Хонккила, оборонявший ДОТ весь день 23 февраля, описал бой за ДОТ в объяснительной командиру батальона:

«Командиру третьего батальона 6-го пехотного полка. По Вашему приказу докладываю об обстоятельствах потери ДОТ № 15 в бою 23 февраля 1940 года. Я оборонял ДОТ весь день с моим пулеметным взводом, так как, несмотря на мои просьбы к 8-й роте прислать подмогу, никакой помощи я не получил.

Нам только сообщили, что из ДОТ № 36 помощи не будет. После этого я отправил свой запасной пулемет на позицию в руины близлежащего хутора. Я отдал приказ этому расчету пресекать все попытки противника забраться на крышу, с которой бронекупол был сбит днем ранее. Из ДОТ я отослал всех солдат, не нужных для обороны ДОТ. Таким образом мне удалось отбить все попытки штурма до наступления темноты. В темноте расчет пулемета больше не мог видеть движения противника. Штурмовая группа противника принесла на крышу ДОТ мощный заряд и сбросила его в шахту сбитого броне-купола. Взрыв заряда убил и ранил всех моих людей, и когда ДОТ загорелся, я решил, что у меня есть право покинуть ДОТ. Все раненые эвакуированы, и им оказана медицинская помощь. В ДОТ остались два погибших солдата и сгоревший пулемет. Пулеметный станок и все снаряжение уничтожено».

Фенрик Хьялмар Хонккила, командир 3-го пульвзвода, 3-й батальон 6-го пехотного полка.

В ночь с 23 на 24 февраля финны провели успешную контратаку и отбили ДОТ № 15 и рощу Лухтасаари. В качестве трофеев финны захватили 2 ручных пулемета и один станковый пулемет.

24 февраля с утра советская артиллерия начала артподготовку, сбив бронекупол с ДОТ № 13, а в 12.30 278-й полк опять пошел в наступление при поддержке шести танков, из которых два застряли в надолбах. К 18.50, несмотря на упорное финское сопротивление, мотострелки сумели снова захватить разрушенный ДОТ № 15 и руины хутора Рантала. Финнам пришлось сменить 8-ю роту и усилить 9-ю роту одним взводом и начать очередную ночную контратаку. К 21.00 финны выбили советских мотострелков из остатков хутора Рантала, а к 04.00 25 февраля — и рощу юго-восточнее него.

Обе стороны были сильно измотаны четырьмя сутками непрерывных боев. 278-й полк понес тяжелые потери, у финнов потери были меньше, но тем не менее штаб б-го полка отметил:

«…Личный состав доходит до состояния крайней физической усталости. Ночью нужно восстанавливать поврежденные траншеи, а днем быть в постоянной готовности на позициях. В ДОТ и блиндажах солдаты помещаются разве что стоя…»

Работа советских артиллеристов также начала давать свои результаты. 24 февраля огонь велся по всем разведанным ДОТ, и их состояние резко ухудшилось. По отчету командира третьей пулеметной роты, состояние финских ДОТ в районе Вариксенкюля на 20.00 24 февраля было следующим:

ДОТ № 12

Противник обстреливал ДОТ с 9.30 утра до 16.15. В 11.00 с ДОТ был сбит бронекупол. Бронезаслонки внутри бронекупола и люк в бронекупол были выбиты днем ранее. Пулеметный станок разбит. Двери выбиты. С внутренней стороны крыши в некоторых местах видна арматура, по стенам идут трещины. Снаружи на крыше выбоины глубиной в 60 сантиметров.

Противоосколочное покрытие разбито. Один пулемет в исправном состоянии. Одна винтовка сгорела. Гарнизон цел. В ДОТ можно находиться только ночью.

ДОТ № 23

ДОТ в порядке, два пулемета в исправном состоянии.

БЕРЕГОВОЙ ДОТ № 33

Бетонная часть каземата в порядке. Правая часть каземата, сделанная из грунта и бревен, обрушилась уже в первый день боев. Два пулемета в исправном состоянии.

ДОТ № 13

Бронекупол сбит, внутренние двери разбиты. Внешняя дверь не закрывается. Один пулемет в исправном состоянии.

ДОТ № 14

Бронекупол сбит. Угол, где находится амбразура для прожектора, начинает обрушиваться. Один пулемет в исправном состоянии, около убежища № 34 2 трофейных пулемета, оба в исправном состоянии.

ДОТ № 15

Бронекупол на земле, дверь разбита. Внутренние деревянные части ДОТ сгорели. Один пулемет обгорел и неисправен.

Рядом с ДОТ установлены три трофейных пулемета. Укрепление больше нельзя использовать кроме как в качестве временного убежища.

ДОТ № 25

Повреждений не получил. Один пулемет в исправном состоянии.

ДОТ № 16

Внутренняя бронезаслонка в бронекуполе заклинена, не вращается. Дверная коробка разбита, углы одной из амбразур — тоже. Заслонка прожектора повреждена. Два пулемета в исправном состоянии.

Потери материальной части: два пулемета потеряно при захвате противником береговых казематов, один потерян в каземате на Березовом мысу, в ДОТ № 15 — один пулемет, в обрушившейся части ДОТ № 33 — один пулемет, всего 5 пулеметов. Всего исправных пулеметов в роте на данный момент 15.

25 февраля был выведен с передовой 278-й стрелковый полк. Потери в полку составили свыше 50 % личного состава.

Так описывает состояние 278-го полка на 25 февраля официальный журнал боевых действий полка:

«25 февраля 1 и 2 батальоны были отведены. На занимаемых рубежах осталось усиленное боевое охранение. В этот день комдив-17 комбриг Бацанов сделал смотр полку. Полк был выстроен, и тут же был взят на учет весь его личный состав. В 1 батальоне оказалось: в пулеметной роте 19 человек, в 1-й роте 21 человек, во 2-й 56 человек, в 3-й роте 32 человека. Минометный взвод 15 человек, взвод ПТО 15 человек. Командовал батальоном капитан Высоцкий, комиссар батальона т Сенечкин сильно заболел и был отправлен в госпиталь. 2 батальон насчитывал к этому времени всего 60 человек. Командовал им лейтенант Захаров. Самым многочисленным был 3 батальон, который насчитывал: взвод связи 27 человек, разведвзвод — 15 человек, 7 рота 78 человек, 8 рота 62 человека, 9 рота 75 человек, взвод ПТО 16 человек, минометный взвод 25 человек, командовал батальоном лейтенант Пряников, комиссаром батальона был мл. политрук товарищ Костров, который до этого было политруком роты связи.

Комбриг тов. Бацанов дал установку отвести людей в укрытие, развести костры, привести себя в порядок, обогреться и обсушиться».

Анатолий Деревенец так описывает этот момент:

«…По приходу в тыл мы собирались было завести костры, чтобы разморозить шинели, но велели собраться у штабной палатки. В таком виде мы и предстали перед комдивом, прибывшим в полк на броневичке. Наш вид его нисколько не смутил. Кругленький, румяненький, чисто выбритый, в белом полушубке, с финским автоматом на плече, у нас такого оружия еще не было в частях, комдив призвал нас добить врага и сообшил, что перед нами Линия Маннергейма. Рядом, неподалеку от штабной палатки, на снегу вповалку лежала куча бойцов.

Сначала мы подумали, что это убитые. Но это были уцелевшие бойцы 271-го полка, штурмовавшего ДОТы, вернувшиеся ночью с передовой. Они спали…»

Командир 278-го полка майор Крылов дал следующую оценку действиям своих батальонов за первые четверо суток боев на реке Салменкайта:

«…При наступлении мы продолжали в некоторых случаях те же ошибки, которые были у нас в операции на р. Пуннус-йоки. Подразделения шли скученно, во весь рост. Командиры проявляли излишнюю храбрость, выдвигали себя вперед, тем самым демаскируясь и давая возможность противнику безнаказанно выводить из строя наш командно-политический состав. Подразделения двигались в лоб противнику, скапливались большими группами. Самостоятельных задач каждое подразделение не имело. Щитки, несмотря на то, что движение было медленным, не использовались…»

Артиллеристы 15-й мотострелково-пулеметной бригады у руин неопознанного ДОТ в деревне Сумма. Семейный архив Кондратовой М.Л., внучки начарта 15 мспбр Гордеева Дмитрия Михайловича.

Его слова подтверждает в своих воспоминаниях и Анатолий Деревенец:

«…Теперь из комбатов остался только один — комбат первого батальона капитан Высоцкий. Финские снайперы упорно и очень успешно охотятся за командирами. И Высоцкий учел это. Он ходит в красноармейской шинели, без портупеи и с винтовкой, как рядовой боец. И, наверное, поэтому он до сих пор уцелел — один из всех командиров. Он воюет умело, и потери в его батальоне не такие огромные, как в других. Однако, видно, сильно «заливает за воротник» — лицо все время сильно опухшее от водки…»

25 февраля в центре финского сектора обороны в наступление после артиллерийской подготовки пошла сводная группа 271-го и 278-го полков. Остатки второго батальона и третий батальон 278-го полка лейтенанта Пряникова опять пошли в бой в первом эшелоне, за ними второй и третий батальон 271-го полка. В результате атаки финны опять были вынуждены отступить из ДОТ № 15 и руин хутора Рантала. Остатки гарнизона ДОТ № 15 перешли в соседний ДОТ № 36. Финская вечерняя контратака была на этот раз отбита.

Советские ВВС нанесли несколько бомбовых ударов по финским тылам. Одна бомба попала в медсанчасть 6-го полка, погибло три военврача. Советские истребители также активно действовали по тылам полка, затрудняя передвижение по дорогам. 313

Используя захваченный ДОТ № 15 в качестве исходного рубежа, сильно поредевшие мотострелки продолжили наступление при поддержке танков на соседние ДОТ №№ 36, 14, 34 и 13. В 14.00 остатки седьмой роты 278-го полка, укрываясь за артиллерийским валом, поднялись на крышу ДОТ № 36 и подняли на нем красный флаг. Атаку лично возглавлял политрук Костров. Гарнизон ДОТ вышел из укрепления, и на крыше началась рукопашная. Батальон Пряникова действия седьмой роты не поддержал, и финнам удалось одержать в рукопашной верх. Горстка храбрецов погибла полностью.

Политрук Костров и красноармеец Бойцов из 278-го мотострелкового полка, павшие в этом бою, были посмертно награждены званием Героя Советского Союза.

Более успешно развивалась атака на запад, в направлении ДОТ №№ 13, 14 и 34. По ДОТ № 14 был сначала произведен артиллерийский налет, а затем в атаку на него пошла советская штурмовая группа, в которую входил один танк. Финнам удалось отбить атаку мотострелков, которые закрепились в траншее между ДОТ № 14 и 34. Несмотря на это, советский танковый экипаж не сдавался и продолжил бой с ДОТ в одиночку. Танк начал курсировать у ДОТ на расстоянии около 100 метров, чтобы не попасть под атаку ручных гранат и «коктейлей Молотова», и открыл интенсивный огонь по двери и амбразурам ДОТ из пушки и пулемета. Гарнизон из семи пулеметчиков оказался блокированным. Связной капрал Хяккянен, попытавшийся выскочить из ДОТ и пробраться к своим, был тут же убит. В результате обстрела ДОТ были ранены еще четыре защитника, невредимыми остались только двое. В сумерках гарнизон покинул ДОТ, а финские пехотинцы сумели уничтожить советский танк, который остался без пехотного прикрытия.

В тот же день артиллерийским огнем была разбита крыша ДОТ № 19.

В дневной атаке мотострелки сумели также захватить ДОТ № 13, но ночью финны опять оттеснили советские части на исходный рубеж — к руинам ДОТ № 15. К 04.00 27 февраля финнам также удалось отбить хутор Рантала. В эту же ночь 6-й полк получил приказ начать запланированный отход на новые позиции в тылу в ночь с 28 на 29 февраля, на южный берег Вуоксы. Час начала отхода штаб 2-й дивизии должен был сообщить позже.

27 февраля 1940 года части 17-й дивизии готовились к решительному штурму, перебрасывая дополнительные части на северный берег Салменкайты и продолжая разрушение ДОТ прямой наводкой. К этому дню расположение всех финских ДОТ было разведано и известно.

Ранним утром 28 февраля началось генеральное наступление в центре финской обороны, и уже в 08.00 третий батальон доложил в полк о советском прорыве в районе хутора Маттила. Все приданные полку части уже сняли связь и отходили на последнюю финскую линию обороны на Вуоксе. Парировать советский удар было нечем. После этого третий батальон начал слать донесения о прорывах столь часто, что у Грюнна появились серьезные сомнения, сможет ли третий батальон удержать позиции. Первому и второму батальонам полка был отдан приказ следить за флангами на случай советского прорыва. Анатолий Деревеней, вспоминает последние дни боев на реке Салменкайта:

«…В это время к нам подползли, волоча свой «максим», пулеметчики. Первый номер был постарше, из «приписников», как именовали мобилизованных, а второй номер — мальчишка из наших. Установив пулемет, молодой дал короткую очередь. «Не пуляй попусту, — сказал старший. — Сначала разберись. А то только на себя огонь вызовешь».

Такое соседство меня не обрадовало. Если финские минометчики засекут миномет, то немедля на нас выпустят несколько мин. Но мины рвались где-то на левом фланге. Там были наши связисты Лавровский и Янковский.

— Вьют вот оттуда, справа, — сказал я старшему. И они стали глядеть в этом направлении и попусту, наугад, не стреляли.

В это время сзади по снегу подполз какой-то командир с пистолетом в руке. «Вперед, ребята, давай вперед, — обратился он к нам, смотрел испуганными глазами и снова повторял: Вперед, вперед».

Не торопись, командир, — повернулся к нему старший пулеметчик. — Надо сначала отыскать амбразуру. Мы ее блокируем, а тогда и двигайтесь. Командир лег рядом с нами, а пулеметчики о чем-то переговаривались между собой и смотрели вперед, и, когда из ДОТа дали очередь, они сразу увидели: «Вон он там. Поворачивай». Старший развернул пулемет, нажал на гашетку и дал несколько очередей. Огонь из ДОТа прекратился…

… Стрельба из ДОТа прекратилась, и лежавшие бойцы зашевелились. А тут еще сзади раздался рокот моторов. Один танк подошел к надолбам и стал строчить из пулемета.

— Это другое дело, — сказал лежавший рядом со мной боец, поднялся и, пригнувшись, двинулся вперед. Я тоже отключил свой аппарат, чтобы двигаться следом. Но я не знал, как быть с раненым Старожуком.

То же было и слева от нас. Там два танка появились чуть позже нашего, и мы видели, как за танками следом бежали несколько бойцов. Танки слева финны начали обстреливать минами из минометов, но ни в один танк не попали, а танки быстро развернулись и ушли в тыл. Видно было, как мины рвались около танков и среди бегущих за ними бойцов. На нашем правом фланге огонь из ДОТов затих, а на левом фланге были слышны частые автоматные очереди. И вот здесь впервые я почувствовал себя нужным на этой войне. Я связался со штабом: «Передайте нашим минометчикам, чтобы открыли огонь по левому флангу». Мою просьбу передали. Мины наши прошуршали над нашими головами. «Возьмите чуть дальше, — корректировал я минометчиков. — Чуть левее».

И автоматный огонь слева затих. В это время к нам подбежал какой- то командир в маскхалате. В руках у него была винтовка. «Вперед, вперед!» — закричал он. «Да у меня вот раненый товарищ».

— Вперед, говорю. Раненого подберут. Давай! — добавил он матом. И для убедительности замахнулся прикладом винтовки. Я схватил свой аппарат и побежал вперед. Командир был прав: надо было не медлить, пока финны почему-то замешкались.

Пройдя через надолбы, я подошел к первому ДОТу. Мощный железобетонный ДОТ на опушке леса возвышался над расстилавшейся перед нами равниной, сеявший смерть, сейчас молчал. Один его угол был разворочен снарядом, но в остальном весь ДОТ был цел. Перед самим ДОТом была глубокая воронка от авиабомбы. Я заглянул в воронку и увидел, что на ее дне сидел боец — молодой парнишка. «Ты что сидишь?» — спросил я.

— Я ранен, — сказал он. — В руку и в ногу.

— А почему не вылезаешь?

— Не могу. У меня с одной стороны ранена нога, а другой — рука. Пробовал вылезти из воронки, да стенки крутые, все время сползаю, и рука не действует. Помоги мне, — обратился он ко мне.

Я спустился в глубокую воронку от крупной авиабомбы и увидел, что ноги бойца вмерзли в лед. На дне воронки после бомбежки выступила вода. Парень пытался подняться повыше, но стенки у воронки крутые, и он каждый раз сползал вниз в воду, пока, выбившись из сил и от боли, не оставил этих попыток. А потом вода замерзла. Я стал лопаткой обрубать вокруг парня лед, но лед был толстый, и ничего не получалось.

— У меня и руки, смотри, какие. — Зубами он сдернул с руки варежку, и я увидел его белую, замерзшую кисть руки.

— Я третий день здесь, — добавил он. — Помоги мне.

Я снова попытался лопаткой разрубить лед и вытащить его, но ничего не получалось. «Лучше бы меня убило», — произнес мальчишка. Он понимал, какая участь ждет его. Я ожесточенно бил лопаткой по льду. Но лед был слишком толстый. «Лучше бы меня убило», — снова тихо повторил он».

После отхода с реки Салменкайта финские офицеры дали следующую оценку действиям 17-й мотострелковой дивизии и приданной ей артиллерии:

«На Салменкайиа противник сразу попытался обнаружить наши ДОТ и выяснить их секторы обстрелов. Пехоте противника удавалось сближаться с нашей обороной под прикрытием подвижного огневого вала. Артиллерия, танки, и пулеметы противника при этом вели интенсивный обстрел ДОТ и их амбразур. Пехота противника шла в бой в сомкнутом строю, разворачивалась в цепь только непосредственно на рубеже атаки. Зачастую пехота противника просто шла вперед, под защитой огневого превосходства. При продвижении вперед пехота противника не вела огонь из винтовок для обеспечения продвижения.

Поддержка наступления пехоты огнем автоматического оружия была поставлена хорошо; особенно удачно выбирались огневые позиции для пулеметов.

Артиллерия противника на Салменкайте вела себя крайне активно, стреляла метко, что было результатом как прекрасных возможностей наблюдения целей, так и хладнокровности расчетов, которые били по нашим ДОТ прямой наводкой. Воздействие обстрела ДОТ прямой наводкой на гарнизоны ДОТ было мощным, особенно плохо огонь прямой наводкой влиял на боевой дух бойцов».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.