Введение

Введение

Очень распространено совершенно ложное мнение, что римская архитектура была эклектичной, что она не создала почти никаких новых ценностей и жила главным образом заимствованиями из Греции. При этом обычно хвалят в римлянах их практическую сметку, организаторские способности, военную доблесть, но добавляют, что в области духовной культуры они сами были побеждены окончательно покоренными ими в 146 году до н. э. греками.

Римская архитектура создала очень много нового и имеет сама по себе огромное значение для истории мировой архитектуры. Греческая и римская архитектуры тесно связаны между собой, так как и Рим был рабовладельческим государством, в котором тоже господствовал торгово-промышленно-рабовладельческий класс. Правда, в ранний период развития Римской империи влияние греческой архитектуры было настолько сильно, что для этого времени нужно скорее говорить об эллинистической архитектуре на почве Италии, так как самостоятельные римские черты вырисовываются еще очень слабо. Но с превращением Рима в последней четверти I века до н. э. из демократической республики в монархию вся римская культура и вся римская архитектура приобретают свое ярко выраженное самостоятельное лицо. Центр всей культурной жизни переносится в столицу гигантской мировой империи, где складываются главные архитектурные направления и стили, где скрещиваются между собой основные архитектурные идеи. Как мировой культурный центр Рим наследует положение эллинистической Александрии и классических Афин. Конец I века и II век н. э. являются порой наибольшего блеска Римской империи и наивысшего расцвета ее архитектуры. И в это же время уже зарождается и все сильнее начинает развиваться процесс феодализации Римской империи, который особенно усилился после грандиозного экономического кризиса, разразившегося в III веке. В начале IV века, когда христианство стало государственной религией, процесс феодализации уже сильно продвинулся вперед. Но закончился он только в VI веке, в эпоху окончательного оформления Византийской империи — феодально-теократической (основанной на религии) монархии, которая стала непосредственной преемницей рабовладельческого Рима. Уже в конце III века Римская империя была разделена на две половины — западную и восточную, — причем восточная половина все росла и увеличивалась, пока она не подчинила себе пришедшей постепенно в силу ряда причин в полный упадок западной половины Римской империи. Византийская империя является первым государственным образованием европейского феодализма. Взаимное соотношение греческой и римской архитектуры особенно ясно проявляется в том, что уже в I веке, а особенно во II веке н. э., зодчество всего бывшего греческого Востока является отражением, с известными местными вариациями, тех направлений и тенденций, которые из Рима радиально распространяются по всей империи. Еще в IV веке Рим играет в области архитектуры ведущую роль. Но уже в V веке начинает выдвигаться новая мировая столица, преемница Рима — Константинополь на Босфоре, который, начиная с VI века, становится ведущим в области архитектуры. Теперь уже влияние Константинополя распространяется во все стороны и проникает до самых отдаленных углов Византийской империи, не говоря уже об Италии, наиболее передовая архитектура которой в это время целиком зависит от Византии.

Римская архитектура представляет для нас совершенно особый интерес, потому что это первый пример всестороннего использования греческого архитектурного наследия. Римскую архитектуру можно назвать «первым Ренессансом», так как она представляет собой адекватное понимание и творческую переработку греческой архитектурной мысли, ее преодоление и движение вперед по пути прогрессивного развития мировой архитектуры. Я подчеркиваю это в противоположность некоторым восточным странам, которые тоже приняли греческое и римское архитектурное наследие, но не пошли дальше по большому пути развития мирового зодчества, а перетолковали греческое и римское наследие с точки зрения идеологических предпосылок восточно-деспотического государства, каковыми они и были. Сюда относится главным образом персидская и мусульманская архитектура. Очень характерна мечеть в Кордове (рис. 379). в которой колонна, заимствованная в конечном счете из греческой архитектуры, утеряла самое основное свойство греческой колонны — образ человеческой индивидуальности — и, подобно подпорам в восточно-деспотической архитектуре, совершенно растворяется в лесе колонн, теряясь в грандиозном целом (см. стр. 522 сл.). В противоположность этому римская архитектура строит дальше на фундаменте, заложенном греками. Это движение вперед сказывается уже в том, что в Риме греческий ордер пережил третью фазу своего развития. Первую фазу мы наблюдали в классический период, когда зритель мысленно сливался с монументальной колонной, вторую фазу — в эллинистическое время, когда ордер давал раму вокруг реального человека. Но в обоих случаях ордер свободно стоял в окружающем его пространстве. Уже в эллинистическую эпоху встречаются отдельные довольно редкие примеры, когда ордеры приставлены к сплошным стенам. Но при этом обыкновенно главный акцент лежит все же на самом ордере, а стена понимается как заполнение пространства между колоннами (отдельные случаи этого мы знаем даже еще в классическую и архаическую эпохи). И только в Риме последовательно проводится совершенно новое понимание греческого ордера: он расчленяет массу, которая спорит по своему значению с ордером, а в некоторых случаях становится важнее его.

Для Рима характерен гораздо более крупный размах строительства, чем в Греции. По сравнению с маленькими греческими зданиями римские сооружения кажутся грандиозными. По размерам они напоминают произведения восточно-деспотической архитектуры. Однако в своем назначении и формальной трактовке они продолжают греческую архитектуру. Все же Рим перенимает некоторые идеи и из восточно-деспотической архитектуры. В Риме впервые намечается синтез принципов восточно-деспотического и греческого зодчества. В римской архитектуре восточный количественный стиль повышается при помощи греческого наследия на ступень выше путем очеловечения грандиозных масс.

В истории архитектуры Рим первый создал огромные общественные монументальные здания светского назначения, как амфитеатры, термы, базилики. Греческие монументальные здания носили характер культовый (храмы), а греческие светские общественные здания (театры и другие) не были монументальными.

Но особенно важным для всего дальнейшего развития мировой архитектуры является открытие и разработка в римском зодчестве замкнутого внутреннего пространства. Греческий театр удваивают и поднимают над поверхностью земли в виде монументальной наружной массы — получается амфитеатр, Колизей, который имеет внутри всесторонне ограниченное пространственное ядро. В Пантеоне внутреннее пространство замыкается и сверху. В связи с новым пространственным ядром стоит художественная и техническая разработка в римской архитектуре массивной оболочки, которая его охватывает. Замечательно техническое и конструктивное изобретение римских архитекторов — бетонная техника, называемая «конкретная система».

От внутреннего пространства римского зодчества начинается новая большая линия архитектурного развития, которая ведет через византийскую и романо-готическую архитектуру к Ренессансу. Однако внутреннее пространственное ядро в римской архитектуре еще носит характер неоформленности. Архитекторы Рима еще не справляются с открытым ими внутренним пространством. Путь до Ренессанса еще очень далек. Внутреннее пространство в римской архитектуре еще не вполне отделяется от пространства природы, композиция наружных масс продолжает играть большую самостоятельную роль. Прежде чем оно превратилось в очеловеченное внутреннее пространство Ренессанса, открытое римлянами внутреннее пространственное ядро было феодализировано в византийской и готической архитектурах, наполнивших его религиозно-мистическим содержанием.

Durm J. Die Baukunst der Etrusker und R?mer. Stuttgart, 1905; Choisy A. L’art de batir chez les remains. Paris, 1876; Rivoira G. Architectura romana. Milano, 1921; Он же. Roman architecture. Oxford, 1925; Anderson W., Spiers R. The architecture of ancient Rome. New York, 1927; Strong E. Art in ancient Rome, I, II. London, 1929; Desgodetz A. Les edifices antiques de Rome. Paris, 1682, 1693, 1779; Canina L. Gli edifici di Roma, 1849–1852; Petersen E. Vom alten Rom. Leipzig, 1927; Grenier A. Le genie remain dans la religion, la pensee et Fart. Paris, 1925; Роичевский К. Художественные мотивы в древнем римском зодчестве, I. Детали ордеров. Плоские покрытия. Рига, 1905: Он же. О римских потолках // Известия Акад. ист. матер, культуры. 1. 1921; Ronczewski К. Gewolbaechmuk im romischen Altertum. Berlin, 1903: Tobelmann. Romische Gebalke. Heidelberg, 1923; Swoboda K. RSmische und romanische Palaste. Wien, 1924; Weickert. Das lesbische Kymation. Leipzig, 1913; Gusman P. L’art decoratif de Rome, de la fin de la Republique au IV-e siecle. Paris, 1909; Ronczewski K. Variantes des chapiteaux remains (Annales de l’Universite de Latvie, VIII), 1923; BenndorfO. Antike Baumodelle (Jahreshefte des osterreiehischen archaeologischen Instituts, V), 1902; Voigt M. Die romischen Baugesetze (Verhandlungen der Sachsischen Gesellschaft der Wissenschaften in Leipzig, Philolog.-Hist Klasse. 45), 1903.

* * *

Часто преувеличивают значение для римской архитектуры зодчества этрусков — народа, жившего в Италии до римлян и владевшего частью будущих римских земель на почве Италии.

Рис. 121. Перуджа. Городские ворота

Все же римская архитектура заимствовала (и в строительстве жилищ, и в постройке храмов) некоторые формы этрусской архитектуры, что особенно заметно в раннем периоде римского зодчества. Часть этих форм прочно вошла в строительную практику римлян и надолго в ней удержалась.

Происхождение этрусков до сих пор не выяснено. Известно только, что они связаны с Востоком и, может быть, пришли из Малой Азии. Их архитектура своими корнями уходит в архитектуру деспотического Востока. Вместе с тем этрусская архитектура (как и вся этрусская культура) находится под сильным влиянием греческой архитектуры. Этруски постоянно соприкасались с цветущими греческими колониями Южной Италии, которые не могли не оказать на них воздействия, так как этруски стояли на гораздо более низком культурном уровне. Расцвет этрусской культуры относится к 800–400 годам до н. э. Памятников этрусской архитектуры сохранилось очень немного, и я выбрал только несколько наиболее характерных образцов. Так называемая арка Августа в Перудже (рис. 121) дает пример городских ворот, верхняя часть их надстроена много позднее (только после взятия города римлянами в 40 году до н. э.), но низ, точно не датированный, дает представление о древнеэтрусском строительстве. Он сложен из хорошо отесанных квадров камня высотой около 0,5 м (из травертина-известняка в Тоскане) без связующего вещества, ряды кладки незначительными ступенями отступают кверху. Примыкающая городская стена сложена той же техникой. Горизонтальные швы идут правильными рядами, но ширина рядов кладки различная. Вертикальные швы по большей части наклонены, что напоминает египетскую кладку. Сужение вверх двух башен, обрамляющих городские ворота, делает их похожими на египетские пилоны. Таким способом подчеркнута массивность ворот. Пролет ворот был перекрыт сводом, что тоже очень характерно для этрусской архитектуры и что связывает ее с вавилоно-ассирийским зодчеством. Выделение массы и сводчатое оформление пространства напоминают последующую римскую архитектуру. Но это сходство настолько общо, что на нем трудно настаивать. Римская архитектура много позднее и совершенно самостоятельно подошла к массивной сводчатой архитектуре, и, кроме того, она непосредственно связана с зодчеством Малой Азии и Египта, которые вошли составными частями в Римскую империю. В этрусском зодчестве нет больших сводчатых зданий, которые хотя бы отдаленно напоминали грандиозные сооружения Рима.

Рис. 122. Реконструкция этрусского храма

Рис. 123. Фалерия. Храм

Этрусский храм восходит к греческому храму, но очень сильно его перерабатывает и видоизменяет. Целла этрусского храма (рис. 122) очень невелика по сравнению с общей площадью, занимаемой храмом, она придвинута к задней части храма, которая ограничивается стеной целлы. Целлы с боков в некоторых случаях выступают наружу глухими стенами, которые ограничивают с этих сторон наружные массы, в других случаях они отступают на одно деление плана назад перед колоннами. Колонны очень сильно расставлены, так что образуется огромный интерколумний. Расстояние между колоннами часто различное, но композиция целого всегда симметрическая. Колоннада этрусского храма развертывается главным образом в глубину перед целлой, так что весь храм распадается на отодвинутую назад целлу и глубокую колоннаду перед ней, равную по глубине целле. В тех случаях, когда колоннада и с боков продолжается перед целлой, расстояние между боковыми колоннадами и стенами целлы очень незначительно, так что сохраняется основное противопоставление в глубину пространства колоннады и массива целлы. Весь храм часто стоит на высоком постаменте, имеющем лестницу только спереди. Над колоннами помещался фронтон. Большинство этрусских храмов было деревянным, венчающие части обкладывались многочисленными терракотовыми плитками, обильно украшенными. Дерево в качестве материала объясняет большие расстояния между колоннами. Фундаменты этрусских храмов были найдены в Фалерии (рис. 123), Марцаботте, Флоренции и других местах. Этрусский храм подробно описан у Витрувия, римского теоретика конца I века до н. э. Основной чертой этрусского храма является выделение лицевой стороны в противоположность к другим.

Рис. 124. Рим. Храм Юпитера Капитолийского

С этим связаны главные особенности этрусского храма: единственный фронтон спереди, высокий подиум (постамент) с лестницей только спереди, отодвигание целлы назад. Главный храм в Риме, построенный в конце VII — начале VI века на Капитолийском холме (рис. 124), имел форму этрусского храма, которая сильно повлияла на последующие римские храмы, особенно республиканского периода и первого времени империи. Что касается самого этрусского храма, то его исходным пунктом был греческий храм; попытки доказать самостоятельность развития этрусского храма, независимо от греческого зодчества, не убедительны. Этрусский храм представляет собой своеобразное и неизвестное в самой Греции развитие ранних форм греческого храма, еще тесно связанных с мегароном (рис. 13), для которого ведь тоже очень характерно выделение лицевой стороны.

Рис. 125. Образец тосканского ордера

Греческое влияние сказывается в этрусской монументальной архитектуре особенно ясно в ордерах и отдельных их частях. В найденных на почве древней Этрурии архитектурных фрагментах имеются части, характерные для всех трех ордеров, но все формы сильно искажены, особенно в пропорциях, так что можно скорее догадаться о происхождении форм по отдельным мотивам, как-то: триглифы, волюты и т. д.

Предметы художественной промышленности сильно отражают формы этрусской монументальной архитектуры.

Витрувий говорит об особом тосканском ордере, который в качестве самостоятельного ордера присоединяется к трем греческим ордерам. Указания Витрувия не вполне сходятся со свидетельствами памятников, но необходимо выделить в качестве самостоятельного ордера тосканский ордер, сложившийся на основе дорического ордера, но тем не менее представляющий собой настолько самостоятельный его вариант, что он заслуживает особого названия. Колонна тосканского ордера (рис. 125) вовсе не имеет каннелюр, стоит на профилеванной базе и отличается особой капителью, которая состоит из основных элементов дорической капители, но усложненных незначительными промежуточными обломами. Иногда в тосканских колоннах наблюдается также утрированная припухлость энтазиса. О формах антаблемента Витрувий ничего не говорит, но некоторые памятники указывают на то, что в нем к дорическим элементам часто присоединялись ионические. Тосканский ордер имеет в целом очень своеобразную форму, для которой особенно характерны стволы колонн без каннелюр. Он вошел в последующие архитектурные стили.

Для римской архитектуры важен и этрусский дом. Как это часто бывает в истории архитектуры, формы жилой архитектуры этрусков, в силу их легкого и недолговечного характера, сохранились еще хуже, чем формы их монументальной архитектуры. Все же на основании целого ряда данных можно утверждать, что центральной частью этрусского дома был атрий, т. е. главное прямоугольное помещение, перекрытое, правда, кровлей, но с прямоугольным отверстием в потолке и бассейном той же формы под ним, в который стекала дождевая вода. Крыша была наклонена в сторону центрального отверстия в ней, называемого комплювиум, благодаря чему вода со всей крыши в гораздо большем количестве стекалась в бассейн — имплювиум. Атрий со всех сторон был окружен комнатами, выходившими на него дверями; из них две комнаты, последние по обеим сторонам атрия, считая от входа, не имели вовсе стен в сторону атрия, так что атрий расширялся в обе стороны. Каждая из этих открытых комнат, напоминающих экседры эллинистического перистильного дома, называлась ала (ala — крыло), обе вместе — але (alae — множественное число от ala). В середине противоположной стороны атрия помещался вход, который прямым коридором соединялся непосредственно с атрием. Прямо против входа, на противоположной стороне атрия, находилась главная комната — таблинум (tablinum), ограниченная стенами только с двух сторон и почти совершенно открытая как в сторону атрия, так и в сторону небольшого садика, помещавшегося за домом. Наружные стены дома были глухими и лишенными отверстий.

Рис. 126. Погребальная урна из Кьюзи

Трудно сказать, насколько эта картина в своих деталях верно передает устройство древнего этрусского дома, так как она основана на тексте Витрувия и на наиболее архаических домах засыпанного Везувием в 79 году города Помпеи, около Неаполя в Южной Италии. Однако ряд памятников этрусского искусства доказывает, что эта система, в общих чертах по крайней мере, действительно характерна для древнеэтрусского жилого дома. Сюда относятся прежде всего погребальные урны, воспроизводящие в малом виде жилье, особенно, например, урна из Кьюзи (рис. 126). Погребальные урны, предназначенные для хранения пепла сожженных мертвых, стремятся воспроизвести дом умершего — этот ход мыслей типичен для многих погребальных сооружений не только у этрусков. Урна из Кьюзи имеет в середине крыши отверстие комплювиума, но скаты крыши понижаются наружу. Это стоит в связи с тем, что в данном случае изображен свободно стоящий дом, в то время как городские дома, тесно придвинутые друг к другу и имеющие общие стены, по необходимости должны были наклонять скаты крыши внутрь. Трудно, однако, на основании внешнего вида урны из Кьюзи сделать заключение о внутреннем устройстве дома, который она изображает. Другим источником для суждения об устройстве этрусских домов являются хорошо сохранившиеся этрусские погребальные камеры, вытесанные в скалах, которые уже в больших размерах воспроизводят внутренность жилых домов, дополняя показания погребальных урн. Так, например, в ряде погребальных камер в Вульчи показано отверстие комплювиума, причем ясно видно, что воспроизведены деревянные балочные конструкции потолка и крыши.

Вопрос о происхождении атрия остается нерешенным и спорным, точно так же как и происхождение самого названия. Наиболее убедительна теория, которая связывает отверстие комплювиума с дымоходами курных домов. Таким образом атрий сближается с мегароном. Вспоминается также перекрытие армянского крестьянского дома, очень древнее и вместе с тем сохранившееся до сих пор, в котором потолок образован путем последовательного срезывания углов диагональными балками. По своей архитектурной композиции дом с атрием является таким же, как и перистильный дом, южным домом, с господствующим в нем пространством природы, с которым тесно связаны внутренние помещения отдельных комнат. Атрий вошел в качестве существенной составной части в римский дом; например, он широко распространен в Помпеях.

Римская архитектура заимствовала из этрусской архитектуры некоторые формы. Речь идет не только об архитектурных типах, как, например, храм или жилой дом с атрием. Необходимо отметить сходство римской архитектуры с этрусской и в общих композиционных принципах. Так, круглое отверстие в центре купола Пантеона отдаленно напоминает комплювиум атрия; противопоставление переднего портика и отодвинутой назад главной массы того же Пантеона предвосхищается аналогичным противопоставлением переднего сквозного портика и задней массивной целлы в этрусском храме; массивный сводчатый стиль римских зданий напоминает ворота в Перудже и другие аналогичные сооружения этрусков. Все же это сходство не нужно переоценивать.

Ducati D. Storia dell’arte etruska. Firenze, 1927; Durm J. Die Baukunst der Etrusker und Romer. Stuttgart, 1905; Karo G. Altetruskische Baukunst (Die Antike I); Studnicska F. Das Wesen des Tuskanischen Tempelbaus (Die Antike, IV), 1928; Behn F. Haussumen. Berlin, 1924; Bryan W. Italic hut urns (Papers and Monographs American Acad. Rome, 4); Messerschmidt F. Nekropolen von Vulci. Berlin, 1930.