О. Генри по-советски{13}

О. Генри по-советски^{13}

В 1933 году на советские экраны вышел «Великий утешитель» — еще один «американский» фильм Льва Кулешова, на сей раз последний. В картине этой заключена некая загадка, которую киноведы разгадывают до сих пор. Сам Кулешов высказался о своем замысле так:

Во-первых, мы, естественно, хотели снять картину, затронув в ней волнующие проблемы взаимоотношения искусства с жизнью (в этом плане картина была в какой-то степени автобиографична).

Было ли «во-вторых» и что имелось под ним в виду — неизвестно, но и первый пункт интригует. У названия фильма есть подзаголовок: «О. Генри в тюрьме». Основу фабулы составляет эпизод из жизни американского писателя. В молодости он, тогда еще Уильям Сидни Портер, служил кассиром в банке в Остине, штат Техас, был обвинен в растрате, арестован, освобожден из-под стражи под залог, бежал в Гондурас, вернулся и получил пять лет тюрьмы, из которой за хорошее поведение вышел через три года. Будучи фармацевтом, он работал в тюремном лазарете и пользовался некоторыми привилегиями. Именно за решеткой он стал О. Генри — автором коротких остроумных рассказов, покоривших Америку.

Все эти детали — с известной долей упрощения и условности — воспроизведены в фильме «Великий утешитель». Но как тогда понимать фразу Кулешова об автобиографичности картины? Уж не хочет ли он сказать, что художник в неволе — это он сам? Похоже, что так.

Однако внешне фильм выглядит как обличение американской действительности, которая не имеет ничего общего с утешительными сказками О. Генри.

Сценарий картины написал Александр Курс — личность замечательная и почти забытая. Человек с богатым революционным прошлым (еще гимназистом он вступил в нелегальную марксисткую организацию, 15 лет от роду был арестован и сослан в Нарымский край, эмигрировал в Лондон, вернулся, работал в одесском большевистском подполье, воевал, создавал и редактировал газеты и журналы), он в конце 20-х годов подвергся опале за критику Горького, был снят со своих редакторских постов, а в ноябре 1930 года исключен из ВКП(б) за участие в так называемом «право-левацком блоке Сырцова — Ломинадзе». Однако дело тогда ограничилось одним допросом в ОГПУ, после которого он был восстановлен в партии.

После этого Курс подался на сценарное поприще. Первый сценарий, написанный им для Кулешова, — «Журналистка» — был поставлен, но фильм успеха не имел. Вторым был «Великий утешитель».

В картине три сюжетные линии. Главная — О. Генри в тюрьме — переплетается с экранизациями двух его рассказов. Принято считать, что первый из них — «Горящий светильник», не имеющий на самом деле ничего общего с картиной Кулешова, за исключением профессии героини. Другой — «Превращение Джимми Валентайна», воспроизведенный, напротив, довольно точно.

Оригинальная для того времени идея Александра Курса состояла в том, что в реальности развязки сюжетов далеки от изящной сладкой грезы писателя. Великий утешитель оказывается сродни великому инквизитору, казнящему своих адептов за надежду и веру, которые сам же он им и внушил.

Продавщица галантерейной лавки Дулси (ее играет несравненная Александра Хохлова, тоже подвергавшаяся грубым нападкам в советской печати — уж очень она была необычна, непохожа на женщин прозаической действительности) очарована рассказами О. Генри. Она ждет «настоящего кавалера», который будет любить ее и не будет обижать. Но вместо галантного кавалера приходит грубый и бесцеремонный сыщик Бен Прайс — в этой роли снялся 30-летний Андрей Файт, переигравший в советском кино бесконечное количество всевозможных негодяев, белогвардейцев, вредителей, шпионов, нацистов и даже злых колдунов.

Заключенный Билл Портер, начинающий писатель, становится свидетелем жестокости тюремщиков и делает слабую попытку заступиться за пострадавшего. Но он слишком дорожит своим жалким комфортом, чтобы взбунтоваться всерьез.

А вот и дискуссия о долге художника. Заключенные призывают Портера описать все гнусности тюрьмы. Но тот отвечает, что это не его дело.

А Дулси в своей каморке продолжает мечтать над книгой О. Генри.

У заключенного Валентайна появляется надежда на освобождение: он должен вскрыть банковский сейф. За это ему обещано помилование.

Писатель, ободренный неожиданным поворотом в жизни Валентайна, бойко сочиняет начало своего рассказа:

Надзиратель вошел в сапожную мастерскую, где Джимми Валентайн усердно тачал заготовки, и повел его в тюремную канцелярию. Там смотритель тюрьмы вручил Джимми помилование, подписанное губернатором в это утро. Джимми взял его с утомленным видом. Он отбыл почти десять месяцев из четырехлетнего срока, хотя рассчитывал просидеть не больше трех месяцев. Когда у арестованного столько друзей на воле, сколько у Джимми Валентайна, едва ли стоит даже брить ему голову.

— Ну, Валентайн, — сказал смотритель, — завтра утром вы выходите на свободу. Возьмите себя в руки, будьте человеком. В душе вы парень неплохой. Бросьте взламывать сейфы, живите честно.

— Это вы мне? — удивленно спросил Джимми. — Да я в жизни не взломал ни одного сейфа.[3]

Разумеется, в реальной жизни, то есть в той американской реальности, какую изображает Кулешов, Валентайн — никакой не медвежатник, а пролетарий, угодивший в тюрьму за «рабочий конфликт». Срок ему назначен драконовский, он к тому же изможден туберкулезом. А сейфы он умеет вскрывать просто потому, что он отличный механик. В пародийной «экранизации» рассказа Валентайн писаный красавец, а начальник тюрьмы и надзиратель — милейшие люди.

Выдуманный Валентайн немедленно после освобождения берется за старое. В разных городах происходит серия банковских грабежей со взломом сейфа. Проницательный сыщик Бен Прайс тотчас смекает, что это дело рук одного и того же преступника:

— Это почерк Франта — Джимми Валентайна. Опять взялся за свое. Посмотрите на этот секретный замок — выдернут легко, как редиска в сырую погоду. Только у него есть такие клещи, которыми можно это сделать. А взгляните, как чисто пробиты задвижки! Джимми никогда не сверлит больше одного отверстия. Да, конечно, это мистер Валентайн. На этот раз он отсидит сколько полагается, без всяких досрочных освобождений и помилований. Дурака валять нечего!

Прайс идет по следу Джимми, а тот, прибыв в очередной город, вдруг по уши влюбляется в дочку банкира Адамса Аннабель и приходит к ее папаше, чтобы сделать ему деловое предложение. Папа рад помочь оборотистому молодому дельцу.

Влюбленный Джимми твердо решает встать на путь добродетели. Его бизнес идет на лад, он имеет успех в обществе и помолвлен с Аннабель. Довольный отец ведет все семейство вместе с будущим зятем в банк показать свое приобретение — громадный сейф новой системы. Но тут происходит несчастье: старшая племянница Аннабель захлопывает в сейфе свою младшую сестру. Что делать? Ближайший механик по обслуживанию сейфов с таким замком в другом городе, ребенок задохнется! И Джимми ради ребенка открывает саквояж со своим воровским инструментом. За его работой внимательно наблюдает выследивший его Бен Прайс.

Вернув матери ребенка, Джимми готов отдать себя в руки правосудия. Но правосудие проявляет неожиданное великодушие:

Джимми Валентайн надел пиджак и, выйдя из-за перил, направился к дверям. Ему показалось, что далекий, когда-то знакомый голос слабо позвал его: «Ральф!» Но он не остановился.

В дверях какой-то крупный мужчина почти загородил ему дорогу.

— Здравствуй, Бен! — сказал Джимми все с той же необыкновенной улыбкой. — Добрался-таки до меня! Ну что ж, пойдем. Теперь, пожалуй, уже все равно.

И тут Бен Прайс повел себя довольно странно.

— Вы, наверное, ошиблись, мистер Спенсер, — сказал он. — По-моему, мы с вами незнакомы. Вас там, кажется, дожидается экипаж.

И Бен Прайс повернулся и зашагал по улице.

Так заканчивается рассказ О. Генри. Но в «жизни» все иначе: Валентайн вскрывает сейф, но обещанной свободы не получает.

Трагически заканчивается и любовная греза Дулси: уступив домогательствам Прайса, она не выносит позора и убивает сыщика из его же револьвера.

Писатель в отчаянии. Глядя на зрителя сквозь решетку тюремной камеры, он признает свое творческое бессилие. Он не в состоянии сказать правду о жизни, но когда-нибудь придут другие, те, кто скажет эту правду…

Да, без сомнения, это фильм не об Америке — это исповедь плененного художника, высказанная Эзоповым языком.

После «Великого утешителя» Лев Кулешов уже не создал ничего равноценного, а после 1943 года вообще перестал снимать фильмы, хотя прожил еще 27 лет.

Судьба его соавтора Александра Курса оборвалась трагически. Он продолжал писать сценарии, которые за редким исключением не находили спроса. Один из них назывался «Быстрее, Америка». Вот ее сюжет, пересказанный Аркадием Берштейном, написавшим биографию Курса:

Его герои — талантливые рабочие: машинист Гордон, увлеченный симфонической музыкой и представляющий себя дирижером, кочегар Майкл, поэт, влюбленный в «миллион американских цветов», «птичью песню Америки». Им противостоит другая Америка: отрицательные персонажи дельцов Голливуда, продажные служители седьмой музы: здесь и киномагнат-миллионер мистер Смит, романист из Англии, зав. рекламой, два кинорежиссера, истерическая кинозвезда со «змеиным телом» и «кокаином в глазах» и две киноактрисы, «готовые на все». Они веселятся, пьянствуют в роскошном салоне курьерского поезда, «голливудят», как выражается сценарист. Жизнь трудовой Америки символизирует большая свалка с «холмами гниющей рыбы и горами ржавых консервных банок». Здесь, на конвейере, сортируя «добычу», трудятся эмигранты: итальянцы, индейцы, евреи — люди, получившие временную работу и радующиеся выловленным вещам. Это, говорит автор, «скрытая от мира американская демократия». Эти кадры даются параллельно с изображением путешествия «голливудствующих» визитеров в курьерском поезде, роскошном автомобиле. Им нужна новая кинозвезда, и легкомысленная куколка, в которую влюблен кочегар Майкл, соглашается поехать в Голливуд на съемки фильма «Быстрее, Америка» и удобно устраивается в салоне курьерского поезда, где сразу попадает на колени миллионера-киномагната мистера Шмидта. Майкл потрясен предательством «куколки», которую называет «мисс Америка». Курьерский поезд, в котором она едет, ведет машинист Гордон, а в топку подбрасывает уголь кочегар Майкл. И снова даются в острых параллельных сопоставлениях с тем, что происходит в поезде, эпизоды восстания безработных, трудового люда свалки и их схваток с полицией. Возникает образ «Америки — экстренного поезда», который несется неизвестно куда. Майкл, обезумев от отчаяния, все убыстряет движение поезда, и «стрелка манометра скачет, как бешеная». Он вступает в борьбу с Гордоном и убивает его в драке, обвиняя в том, что он продал племянницу в Голливуд. Майкл, стоя на тендере, восклицает: «Америка, твое сердце — фордовский автомобиль, твоя муза — дешевая голливудская картина!» Стремительное движение поезда как бы превращается в метафору, усиленную изображением обеспокоенных звезд Голливуда, которые с трудом приходят в себя после кутежей. А «рельсы кричат, как испуганные женщины, и луна… — в пляске святого Вита». Автор сценария не показывает нам крушения поезда, ограничиваясь условными образами: «мир взлетел в пламени», «скрежет размолотых гор», и «тишина».

Июльской ночью 1937 года за Курсом пришли. Он ждал этого визита. Вслед за ним арестовали жену и сына. Ему припомнили старую историю с Горьким и обвинили в троцкизме. 30 декабря Военной коллегией Верховного Суда СССР он был приговорен к высшей мере и в тот же день расстрелян. Реабилитирован 27 октября 1956 года.[4]