Глава IX ЗАХВАТ ФИЛИППИН СОЕДИНЕННЫМИ ШТАТАМИ И УСТАНОВЛЕНИЕ КОЛОНИАЛЬНОГО РЕЖИМА (1899–1916)

Глава IX

ЗАХВАТ ФИЛИППИН СОЕДИНЕННЫМИ ШТАТАМИ И УСТАНОВЛЕНИЕ КОЛОНИАЛЬНОГО РЕЖИМА (1899–1916)

НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ ВОЙНА 1899–1901 гг.

День 4 февраля 1899 г. вошел в историю Филиппин как начало войны с Соединенными Штатами. Едва родившаяся Филиппинская республика вступила в неравную борьбу с сильнейшей империалистической державой, обладавшей многократным военным и экономическим превосходством. Всеобщим патриотическим подъемом, сплотившим широкие массы филиппинского народа вокруг правительства республики, стремлением во что бы то ни стало отстоять завоевания революции объяснялась неожиданная для американцев сила сопротивления филиппинцев, которая обнаружилась с первых же вооруженных столкновений.

С точки зрения хода и характера военных действий национально-освободительная война 1899–1901 гг. подразделяется на два этапа: с февраля по ноябрь 1899 г., когда шли бои регулярной филиппинской армии против американских войск; с ноября 1899 г. по июль 1901 г., когда развернулась партизанская война, возглавленная революционными военачальниками. В первые месяцы войны (весной 1899 г.) филиппинские войска не только выдерживали натиск американцев, но и наносили им серьезный уран. По сведениям европейских и русских дипломатов, внимательно следивших за ходом событий на Филиппинах, за полтора месяца военных действий (до середины марта 1899 г.) число убитых и раненых американцев было почти равно потерям, понесенным США в течение всей войны с Испанией. Учитывая превосходство американских войск в вооружении и технике, филиппинское командование старалось избегать крупных сражений, придерживаясь тактики маневренной войны, которая приводила к разобщению сил американцев.

В марте 1899 г. американскому командованию удалось собрать значительные силы у столицы республики — Малолоса и взять город. Однако захват Малолоса, которому американцы придавали большое военно-политическое значение, не оказал существенного влияния на общий ход военных действий. В итоге полугодовой военной кампании (к августу 1899 г.) американцы удерживали прочный контроль над Манилой и ее окрестностями. На остальной территории Лусона шли бои с филиппинской регулярной армией. В районе Висайских островов американцы заняли города Илоило и Себу и установили военно-оккупационный режим на территории о-ва Негрос благодаря поддержке со стороны местных крупных помещиков — владельцев сахарных плантаций, напуганных нарастанием антифеодальной крестьянской борьбы. На юге архипелага в мае 1899 т. американские войска оккупировали Холо — столицу султаната Суду.

Американское командование испытывало недостаток в людских ресурсах. В начале войны под командованием Отиса находилось 20–25 тыс. солдат, включая волонтеров. Уже в марте 1899 г. конгресс США утвердил законопроект об увеличении контингента американской регулярной армии на Филиппинах до 65 тыс. и присылке на острова 35 тыс. волонтеров. В августе 1899 г. был выработан план генерального наступления на Лусоне (осенью, после окончания сезона дождей). В окрестностях Манилы к октябрю 1899 г. было сконцентрировано более 50 тыс. американских солдат, оснащенных современным оружием. Таким образом, американское командование подготовилось к широким наступательным операциям.

Очевидная сложность военного подчинения Филиппин заставляла американское правительство наряду с усилением военного нажима использовать также тактику, рассчитанную на возможность соглашения с верхушкой филиппинского общества на основе уступок местным буржуазно-помещичьим слоям[34]. С апреля 1899 г. в Маниле начала работать первая Филиппинская комиссия, возглавленная американским историком проф. Джекобом Шерманом. Предложения, выработанные комиссией, содержали ряд обещаний (создание «просвещенной системы управления», демократические свободы, гарантии личных прав, собственности, поощрение экономического развития и т. п.), направленных на привлечение местных умеренных националистических элементов. Эта политика имела успех среди части филиппинской интеллигенции, буржуазии, помещиков, участвовавших в национально-освободительной борьбе[35]. Уже в первые месяцы военных действий в революционном руководстве (и в революционных силах в целом) обозначились два основных течения. Одно — радикальное, возглавленное Мабини и генералом Антонио Луна, выступавшими за продолжение бескомпромиссной освободительной борьбы за полную независимость. Другое — умеренное во главе с Педро Патерно, представители которого обнаруживали склонность к поискам различных вариантов «почетного соглашения» с американскими империалистами. Группировка Патерно решительно поддержала переговоры с комиссией Шермана.

Непримиримая, бескомпромиссная позиция Мабини все менее устраивала умеренную группировку в правительстве и конгрессе, с которой был связан и президент Агинальдо. Он опасался прямого конфликта с Мабини, слишком заметной и яркой фигурой, одним из самых авторитетных лидеров революционной интеллигенции, армии и народа. Стараясь не повредить своему престижу и популярности как национального вождя, Агинальдо действовал со свойственной ему осторожностью, исподволь готовя смену правительства. Удобный предлог для устранения Мабини с поста премьер-министра был найден в начале мая 1899 г., когда были прерваны переговоры с комиссией Шермана (из-за отказа филиппинской стороны пойти на признание американского суверенитета). На заседании Революционного конгресса в адрес Мабини было выдвинуто обвинение в срыве переговоров с американцами. Заранее организованное большинство из сторонников соглашательской политики обеспечило им победу в конгрессе. 7 мая Агинальдо объявил об отставке Мабини и сформировании нового кабинета во главе с Педро Патерно. С тем чтобы соблюсти видимость демократии, в состав кабинета в качестве заместителя военного министра был введен радикал, генерал Антонио Луна. Его возмущение отставкой Мабини и резкая критика в адрес группировки Патерно заставили Агинальдо поспешить с устранением и этого революционного лидера. 5 июля Луна был предательски убит агентами Агинальдо.

Новая филиппинская делегация, состоявшая из сторонников группировки Патерно, была наделена полномочиями вести переговоры с американцами на основе довольно неопределенно сформулированных предложений государственного секретаря Хэя и главы комиссии — Шермаиа о предоставлении Филиппинам статуса автономии. Эта формулировка вызвала недовольство у остальных членов комиссии — сторонников военного подчинения Филиппин и безусловного американского суверенитета на архипелаге. Их позиция оказалась неприемлемой для филиппинской делегации, рассчитывавшей на значительно большие уступки со стороны США. Разногласия между Шерма-ном, сторонником «примирительной» политики в отношении филиппинцев, и рьяными аннексионистами — Отисом, Дьюи и Уорчестером — ускорили прекращение переговоров.

С увеличением почти втрое контингента американских войск на архипелаге осенью 1899 г. положение революционных сил осложнилось. В октябре американские войска перешли к генеральному наступлению на Лусоне (в северном, северо-восточном и южном направлениях от Манилы). Главной ареной военных действий стал довольно обширный район, расположенный вдоль железной дороги, связывавшей Манилу (на юге) и Дагуттан, порт в Лингаенском заливе (на севере). Здесь находилась столица республики — Тарлак и концентрировались основные силы филиппинской армии. В результате ряда крупных наступательных операций американские войска к ноябрю 1899 г. окружили части филиппинской армии, действовавшие в этой зоне, отрезав их от остальных районов Лусона. 17 ноября американские войска под командованием генерала Мак-Артура заняли Тарлак (Агинальдо и члены правительства переехали в городок Байамбанг в провинции Нуэва-Бискайя), 20 ноября — порт Дагупан. В то же время части под командованием генералов Лаутона и Юнга продвинулись глубоко на север, овладев значительными территориями в провинциях Булакан, Нуэва-Эсиха, Бенгует и Южный Илокос. Военная кампания, осуществленная американцами в октябре — ноябре 1899 г., нанесла тяжелый удар по революционным силам, от которого они не смогли оправиться. Правительственный совет, заседавший в Байамбанге, принял решение о переходе с середины ноября к единственно возможной в этих условиях форме сопротивления — партизанской войне. К концу года центральное правительство практически перестало существовать — часть его членов была взята в плен американцами, часть добровольно капитулировала. Агинальдо с небольшой группой ближайших советников и остатками республиканской армии по мере продвижения американских войск отступал во внутренние районы Северного Лусона.

Таким образом, с началом второго этапа войны филиппинское национально-освободительное движение пошло на спад под ударами американских империалистов. Однако народные массы еще сохраняли революционный энтузиазм. Народ поддерживал партизан, борьба с американскими колонизаторами развертывалась повсеместно на архипелаге, включая уже оккупированные территории. В 1900 и в начале 1901 г. партизанские отряды действовали активно на большей части Лусона и Висайских островов. Подавляя сопротивление филиппинцев, американское командование использовало жестокие карательные методы в отношении как партизан и остатков республиканской армии, так и населения, не принимавшего участия в вооруженной борьбе. Несомненно, что огромное военно-техническое преимущество регулярных войск США, действовавших против плохо вооруженных разрозненных сил филиппинцев, изнуренных к тому же войной против испанских колонизаторов, сыграло решающую роль в разгроме национально-освободительного движения. К маю 1900 г., когда военным губернатором Филиппин был назначен Мак-Артур (сменивший Отиса), американская регулярная армия, пополненная свежими подкреплениями, доходила до 70 тыс. Соотношение потерь американцев и филиппинцев с конца 1899 г. (начала генерального наступления на Лусоне) и в 1900 г. равнялось 1:16. Тем не менее процесс «замирения» архипелага был далек от той оптимистической картины, которую рисовали правительство и официальная американская пресса. Упорное сопротивление широких демократических масс заставляло американцев проводить политику уступок верхушке филиппинского общества.

Проведение подобной политики облегчалось расколом внутри революционных сил, отходом от вооруженной борьбы большинства буржуазно-помещичьих элементов. Центром, где сосредоточились коллаборационистские силы, стала Манила[36]. Откровенно капитулянтскую позицию занимала группировка Пардо де Таверы — Легарды. Уже в первой половине 1900 г. представители этой группировки стали получать официальные посты в манильском муниципальном управлении, судах первой инстанции и т. п. Педро Патерно возглавлял группу так называемых «автономистов», пытавшихся договориться с США о статусе автономии для Филиппин. Большинство филиппинской интеллигенции, буржуазных и помещичьих лидеров, отказавшись от вооруженного сопротивления, еще надеялись с помощью мирных методов добиться «почетного» соглашения с американцами. На их позицию влияла и продолжавшаяся народная борьба, и ожидание итогов президентских выборов в США — надежда на возможную победу кандидата Демократической партии. Привлечение этих либеральных кругов (значительно более широких, нежели узкая прослойка коллаборационистов, стоявших вне революционного движения) входило в одну из основных задач новой Филиппинской комиссии во главе с У. Тафтом. Она начала работать в Маниле в июне 1900 г. с целью подготовить организацию гражданского управления на Филиппинах. С 1 сентября 1900 г. комиссия официально наделялась функциями высшей законодательной власти при сохранении верховной исполнительной власти в руках военного губернатора. «Примирительная» политика, проводившаяся членами комиссии, ее деятельность по созданию системы муниципального управления с привлечением довольно большого числа филиппинцев, закон об амнистии участникам вооруженной борьбы (от 21 июня 1900 г.) — все эти акции способствовали росту проамериканских настроений. Однако до ноября 1900 г., когда стали известны результаты президентских выборов в США, закончившиеся переизбранием Мак-Кинли, филиппинские либеральные буржуазно-помещичьи круги занимали выжидательную позицию. Выжидательную позицию занимал и Агинальдо, скрывавшийся от преследования американцев в глухих районах Северного Лусона. Он отказался сложить оружие после объявления амнистии, а накануне выборов в США установил связь с Мабини, уполномочив последнего вести переговоры с Тафтом (они окончились безрезультатно из-за решительного отказа Мабини сотрудничать в какой бы то ни было форме с американскими властями).

С победой Мак-Кинли и Республиканской партии филиппинский вопрос был решен окончательно в пользу аннексии. С конца 1900 г. американские власти ускорили процесс организации системы гражданского управления. На основе закона о системе гражданской службы, вступившего в силу с января 1901 г., филиппинцы допускались на равных основаниях с американцами к занятию всех чиновничьих должностей, за исключением губернаторского поста.

Американские власти пошли на разрешение деятельности проамериканской Федеральной партии, созданной в декабре 1900 г. Пардо де Таверой и Легардой. Ее программа выдвигала в качестве конечной цели превращение Филиппин в штат США. «Федералисты» не только служили главной политической опорой американцев, но и оказывали непосредственную помощь войскам в процессе «замирения» филиппинского населения.

В отношении антиимпериалистически настроенных революционных мелкобуржуазных кругов новая политика вновь избранного президента ознаменовалась усилением репрессий. В начале января 1901 г. 57 непримиримых революционеров (в том числе Мабини), отказавшихся подписать присягу на верность США, были высланы на о-в Гуам. Американское командование активизировало военные действия против партизан и остатков революционной армии. 23 марта отряд под командованием генерала Фэнстона обманным путем захватил в плен Агинальдо, скрывавшегося в провинции Исабела. А 19 апреля бывший президент Филиппинской республики обратился с воззванием к народу, призывая к прекращению вооруженного сопротивления и признанию американского господства. Гражданским губернатором Филиппин 25 июня 1901 г. был назначен У. Тафт. Таким образом, официально подтверждались захват и распространение американского контроля над Филиппинским архипелагом. Между тем вооруженная партизанская борьба продолжалась и после установления гражданского колониального управления.

УСТАНОВЛЕНИЕ АМЕРИКАНСКОГО КОЛОНИАЛЬНОГО РЕЖИМА (1901–1916)

Американские историки обычно пишут о том, что «наиболее ощутимо американская цивилизация воздействовала на филиппинские институты» в первое десятилетие после захвата Филиппин Соединенными Штатами. В действительности в этот период шел процесс утверждения американской колониальной системы, вырабатывались формы и методы колониальной политики и эксплуатации. Уже тогда американский колониализм стал обнаруживать некоторые специфические черты, которые и по сей день служат основанием для утверждений (встречающихся в западной литературе) об особом, либерально-цивилизаторском характере колониального режима США на Филиппинах. Дело же заключалось в том, что США, внедряя и расширяя империалистические методы эксплуатации Филиппин, начали первыми использовать некоторые приемы, характерные для неоколониалистской политики. На характер американской колониальной политики влияли объективные условия. США захватили Филиппины на завершающей стадии национальной революции, покончившей с 300-летним испанским господством. Американские политики и идеологи не могли не учитывать таких факторов, как существование обостренных националистических чувств и антиимпериалистических настроений среди широких масс филиппинцев, сохранение в сознании народа памяти о недавних завоеваниях революции, идеалов свободы и национальной государственности. Поэтому, заботясь о создании и укреплении социальной опоры колониального режима, США были вынуждены пойти на существенные политические и экономические уступки местной помещичье-буржуазной верхушке. Имели значение и особенности внутренней жизни самих США — противоречия между различными группами монополистического капитала, а также сохранявшее силу в начале века оппозиционное антиимпериалистическое движение.

Еще в годы филиппино-американской войны администрация Мак-Кинли обращалась к политике уступок филиппинским имущим классам. После захвата архипелага этот курс продолжал развиваться; проводником его стал первый генерал-губернатор — Уильям Тафт. Он уделял большое внимание вопросам колониальной политики и позже, когда занимал посты министра обороны и президента США (поэтому в филиппинской историографии период 1901–1913 гг. называют часто «эрой» или «режимом Тафта»). В этот период американцы проводили политику, которая определялась Тафтом и его единомышленниками как «американизация» и «филиппинизация». Под «американизацией» подразумевалось внедрение и распространение американских институтов, которые должны были прийти «а смену традиционной организации общества. Политика «американизации» объяснялась необходимостью длительного периода развития Филиппин «под опекой» США, для того чтобы филиппинцы могли пройти школу «демократического воспитания» и приобрести навыки политической и государственной деятельности[37]. При этом Тафт и другие американские политики утверждали, что, чем продолжительнее будет период «опекунства» и чем лучше филиппинцы ознакомятся с американской цивилизацией, тем меньше они будут стремиться к достижению национальной независимости.

Процесс «филиппинизации» должен был служить как бы обратной стороной «американизации». Он предполагал участие местных имущих слоев в создаваемой американцами системе политико-административного управления. Этой цели отвечали уже первые утвержденные Филиппинской комиссией в начале 1901 г. законы о гражданской службе, муниципальном и провинциальном управлении. Тогда же филиппинцы получили доступ к постам председателя и членов Верховного суда (в его состав входили три филиппинца и четыре американца). В сентябре 1901 г. в Филиппинскую комиссию были введены лидеры Федеральной партии — Пардо де Тавера, Легарда и Лусуриага. 1 июля 1902 г. был принят закон о временном управлении для Филиппинских островов (Органический закон 1902 г.), согласно которому было запланировано создание после завершения процесса «замирения» архипелага выборной Ассамблеи из филиппинцев в качестве нижней законодательной палаты. Филиппинская комиссия (состоявшая из пяти американцев и трех, а с 1908 г. — четырех филиппинцев) должна была стать верхней палатой. Предполагалось, что ни один законопроект не мог быть принят без одобрения нижней палатой, но контроль над законодательством сохраняли американцы — любой закон подлежал окончательному утверждению генерал-губернатором и мог быть отменен или изменен конгрессом США. В закон 1902 г. был включен билль о правах, предусматривавший распространение и гарантии буржуазно-демократических свобод для жителей Филиппин. Хотя введение элементов выборности и предоставление филиппинцам гражданских прав и свобод в основном оставались на бумаге, само провозглашение этих принципов делало политику США в глазах мировой общественности значительно более либеральной, чем политика старых колониальных держав.

На первых порах политика уступок, проводимая американцами, в наибольшей мере отвечала интересам узкой помещичье-бюрократической прослойки, группировавшейся вокруг Федеральной партии. Курс на «филиппинизацию» привел к укреплению традиционного привилегированного положения касиков. В создаваемой американцами системе муниципального управления все основные посты оказались в руках у местных чиновников — касиков.

Помещичье-бюрократические слои были вполне удовлетворены политикой американской администрации, выступая в качестве наиболее лояльной по отношению к новому колониальному режиму силы. Однако американские власти быстро убедились в ненадежности опоры на эту чрезвычайно узкую прослойку, проамериканская позиция которой вызывала недоверие и враждебность широких масс филиппинцев. Антиимпериалистическими настроениями были охвачены не только низы, но и буржуазия, интеллигенция, часть помещиков. Даже внутри Федеральной партии появилась группировка, недовольная откровенно коллаборационистским характером ее деятельности. Все это заставляло американцев идти на новые уступки местным имущим классам, с тем чтобы добиться расширения социальной базы режима. Американские власти вынуждены были согласиться на создание в 1907 г. политической партии — Партии националистов — с национал-реформистской программой. Они даже выдвинули формулу «Филиппины для филиппинцев», обещавшую в неопределенном будущем ограничение, а затем прекращение суверенитета США.

Ассамблея приступила к работе 16 октября 1907 г. В результате проведения общенациональных выборов 80 депутатов Ассамблеи представляли 34 провинции, на которые страна подразделялась в 1907 г. (исключение составляли районы, заселенные нацменьшинствами — южанами-мусульманами и горцами-анимистами, где было введено особое административное управление). Ассамблея не была представительным органом в полном смысле слова. Число жителей, участвовавших в выборах, в среднем составляло менее 3 % общей численности населения[38], поскольку избирательный закон содержал целый ряд ограничений. Избраны могли быть только лица, принадлежавшие к высшим кругам филиппинского общества. Функционируя в качестве нижней палаты, Ассамблея была организована по образцу палаты представителей американского конгресса. Ее деятельность контролировалась генерал-губернатором и Филиппинской комиссией, где ведущую роль играли американцы. Тем не менее открытие Ассамблеи свидетельствовало об отказе американцев от ориентации на наиболее консервативные, откровенно коллаборационистские элементы, о привлечении националистически настроенных буржуазно-помещичьих кругов, которые начинали играть все более активную роль в общественно-политической жизни страны. Победа националистов на выборах в Ассамблею привела к изменению состава и Филиппинской комиссии. Старые консервативные филиппинские лидеры (федералисты) — члены комиссии были заменены лицами, связанными с Партией националистов.

Пришедшая в 1913 г. к власти в США Демократическая партия объявила «новую эру» в американской политике на Филиппинах. По существу же демократы продолжали развивать те принципы, на которых основывалась политика правительства Республиканской партии. Новое заключалось в дальнейшем расширении участия филиппинских имущих классов в колониальной администрации, что осуществлялось под лозунгом подготовки филиппинцев к самоуправлению. Генерал-губернатор Фрэнсис Гаррисон (1913–1921), представитель администрации президента Вильсона, стал проводить с 1913 г. курс на полную «филиппинизацию» административного аппарата. До этого процесс «филиппинизации» затрагивал главным образом муниципальное, частично провинциальное управление и судебные органы. Высшие чиновничьи посты были почти недоступны филиппинцам. К 1913 г. филиппинцы возглавляли всего четыре из тридцати столичных правительственных учреждений. Только один представитель филиппинской элиты — Грегорио Аранета, состоя членом Филиппинской комиссии, был назначен в 1908 г. на пост министра финансов и юстиции. С 1913 г. стало быстро расти число филиппинцев — чиновников административного аппарата (за 1913–1921 гг. оно увеличилось вдвое).

Кульминационным пунктом проводимого курса было принятие в 1916 г. закона о более автономном управлении для Филиппинских островов (Закон Джонса, или Второй органический закон). В текст закона впервые было включено обещание предоставить независимость Филиппинам после того, как на архипелаге появятся условия для организации «устойчивого правительства». Система политико-административного управления, созданная на основе Закона Джонса (по американскому образцу), просуществовала до 1934 г. Филиппинская комиссия и Ассамблея были заменены двухпалатным выборным Законодательным собранием (Легислатурой) с сенатом (24 члена) и палатой представителей (90 членов). Закон предусматривал сформирование кабинета при генерал-губернаторе в составе шести министров (секретарей). С 1917 г. пять министерских постов из шести предоставлялись филиппинцам.

Хотя законодательство и было передано в руки филиппинцев, оно по-прежнему полностью контролировалось колонизаторами. Верховные полномочия исполнительной власти, в том числе право вето на любое решение Легислатуры, сохранялись за американскими генерал-губернаторами. По оценкам самих американцев, Второй органический закон представлял собой образец «консервативного компромисса» с местной элитой. Но несмотря на некоторое разочарование в местных националистических кругах, американцы с помощью этого мероприятия добились осуществления важного политического, с дальним прицелом, замысла. Обещание независимости, пусть и весьма неопределенное, способствовало росту реформистских настроений среди филиппинских националистов, их окончательному переходу на путь мирной, легальной борьбы в рамках парламентской буржуазной демократии.

В деятельности американской колониальной администрации большое место занимала организация системы просвещения. Политика в этой области была нацелена на использование просвещения как средства культурной американизации филиппинцев. Она существенно отличалась от политики прежних колонизаторов — испанцев. Одной из первых акций американских властей была секуляризация просвещения (вслед за отделением церкви от государства). Религиозные дисциплины могли изучаться по желанию в сохранившихся приходских школах и частных учебных заведениях[39].

В начальных государственных школах с 1901 г. устанавливалось бесплатное обучение. Менее чем за десять лет после захвата архипелага почти во всех баррио и муниципалитетах были открыты начальные школы, а в провинциальных центрах и крупных городах — средние школы. Обучение велось по американским учебникам, что должно было способствовать воспитанию подрастающего поколения филиппинцев в проколониалистском духе и в то же время повышению уровня образования, унификации программ, ознакомлению учащихся с основами современных научных знаний. Преподавательские кадры в открываемых учебных заведениях состояли из американцев, присланных из метрополии. В августе 1901 г. прибыли первые 600 учителей[40], в последующие годы их число возросло в несколько раз. Несмотря на все эти меры, американцы не смогли сделать систему образования действительно массовой. Большинство детей из бедных семей, в особенности в сельских местностях, либо совсем не посещали школ, либо ограничивались 2–3 годами обучения в начальной школе, практически оставаясь неграмотными, — они не успевали даже усвоить английский язык, на котором велось преподавание.

Центральным мероприятием в организации системы высшего образования было открытие в Маниле в 1908 г. государственного Университета Филиппин. Его основание было связано с политикой американцев по созданию новой проамерикански настроенной филиппинской интеллигенции. Кроме того, осуществляя «филиппинизацию» административного аппарата, колониальные власти нуждались в квалифицированных и лояльных кадрах. Светский государственный университет был задуман как противовес старым частным высшим учебным заведениям, находившимся в руках религиозных корпораций (Университет св. Фомы и др.)[41]. По социальному составу подавляющее большинство студентов первых университетских выпусков принадлежало к выходцам из помещичье-буржуазной верхушки, т. е. к тем слоям, которые американцы стремились превратить в опору своего режима.

С 1903 г. американское правительство ввело практику назначения государственных стипендий студентам-филиппинцам для обучения в США. В калифорнийские университеты и колледжи в 1903 г. была направлена первая группа филиппинских юношей и девушек (около 100), в 1907 г. в метрополии обучалось 185 студентов-филиппинцев. К 1912 г. более 200 филиппинцев получили ученые степени в различных учебных заведениях США. Как показывают исследования филиппинских социологов, круг лиц, отбираемых для поездок в США, ограничивался выходцами из самых богатых и влиятельных семей. При отборе стипендиатов (нередко этой процедурой руководил сам генерал-губернатор) учитывались не только способности студента, но и социальное положение его родителей. Как правило, большинство окончивших американские институты по возвращении на родину получали крупные посты в административном аппарате либо занимали ведущие позиции в научной и деловой сферах. Таким образом, американские власти поощряли формирование местной образованной элиты, прошедшей соответствующую идеологическую обработку в Соединенных Штатах. Примечательно, что эта политика вызывала необычайный энтузиазм в рядах федералистов, ратовавших за культурную ассимиляцию Филиппин с США. В частности, одним из «соавторов» закона об американских стипендиях филиппинцам был Пардо де Тавера.

Коренным образом отличалась от испанской языковая политика, проводимая американцами. Если испанцы не допускали основную массу филиппинцев к изучению и пользованию испанским языком, то американцы, напротив, старались как можно шире и быстрее распространить английский язык среди населения колонии (усматривая в этом одно из- действенных средств «американизации»). С 1901 г. обучение на английском языке было введено во всех государственных учебных заведениях — от начальной до высшей школы. Английский язык должен был постепенно заменить испанский в административной и деловой сферах, прессе, в области культуры и просвещения. Процесс его внедрения и усвоения шел довольно интенсивно. Разумеется, речь шла о горожанах и состоятельной образованной части общества. Уже в 1905–1906 гг. на экзаменах государственных чиновников, где разрешалось пользоваться либо испанским, либо английским языками, большинство экзаменующихся предпочло английский.

Отношение филиппинцев к внедрению английского языка отличалось некоторой двойственностью. С одной стороны, оно не могло не встречать благожелательного отклика у местного населения — это была реакция на дискриминационную политику прежних колонизаторов. Кроме того, овладение английским языком (как в свое время испанским) открывало путь к современной западной культуре, науке, общественно-политической мысли. С другой стороны, внедрение английского языка ассоциировалось, в особенности у националистически настроенной интеллигенции, с американской колониальной политикой. Поэтому в первые годы после установления американского режима среди филиппинской интеллигенции возросла популярность испанского языка — его использовали в местной прессе, художественной литературе для выражения протеста против нового колониального гнета.

Что касается экономической политики американцев, то в первый период своего господства на архипелаге они лишь приступили к его эксплуатации. США стали проводить политику протекционизма, продиктованную не заботой об экономическом развитии архипелага, а стремлением к обеспечению монопольных позиций метрополии в эксплуатации Филиппин и ограждению колонии от экономической экспансии других капиталистических стран. В августе 1909 г. был принят тарифный Закон Пэйна — Олдриджа, регулировавший филиппино-американские торговые отношения. Согласно этому закону, между Филиппинами и США устанавливался режим свободной торговли и одновременно вводились высокие, почти запретительные таможенные тарифы для других стран — конкурентов Соединенных Штатов. Закон Пэйна — Олдриджа вводил небольшие квоты на ежегодный ввоз в США филиппинского сахара (300 тыс. т сахара-сырца), листового табака (300 тыс. т) и табачных изделий (150 млн. сигар). По принятому в октябре 1913 г. Закону Андервуда — Симмонса эти ограничения были отменены.

За короткий срок США добились господствующего положения во внешней торговле Филиппин. Если в 1901 г. вывоз сахара в США составлял 14,4 % общей стоимости филиппинского экспорта этого вида продукции, то в 1910 г., спустя год после принятия тарифного закона, — уже 86, а в 1911 г. — 91,2 %. В 1901 г. всего 0,2 % стоимости экспорта табака приходилось на долю Соединенных Штатов, в 1910 г. — 35,8, в 1912 г. — 37,2 %. В целом с 1901 по 1914 г. стоимость вывезенной в США филиппинской продукции (сырьевой и сырья, частично подвергшегося первичной обработке) увеличилась более чем в 8 раз, а стоимость ввезенных американских (потребительских) товаров — почти в 10 раз.

С увеличением вывоза филиппинской продукции (и соответственно расширением производства на экспорт) американцы стали форсировать дорожное строительство (началось сооружение новых железнодорожных линий на Лусоне, Панае, Себу, шоссейных дорог — на Минданао), реконструировать порты (на Лусоне, Висайях), развивать каботажное судоходство. Американские инвестиции устремились преимущественно в экспортно-импортную торговлю, банковское дело, в предприятия по первичной обработке экспортного сырья (сахарные и маслобойные заводы, табачные фабрики), а также вкладывались в землю, но в небольшом объеме[42]. Накануне первой мировой войны частные американские капиталовложения на Филиппинах составляли около 70 млн. долл.

Режим беспошлинной торговли способствовал формированию колониальной структуры экономики Филиппин, специализировавшейся на производстве нескольких видов технических культур, которые шли на экспорт. В 1915 г. на долю трех видов местной продукции — табачной, кокосовой, сахарной, служивших главными статьями вывоза в США, приходилось 86 % стоимости всего филиппинского экспорта.

Искусственный экономический «бум», порожденный высоким спросом в США на филиппинское сырье и введением режима свободной торговли, приносил огромные прибыли крупным филиппинским землевладельцам, занятым производством экспортной продукции, и способствовал формированию преимущественно из их среды местной буржуазии, связанной с производством на экспорт (предприятия по первичной обработке сырья) и обслуживанием американских капиталов (главным образом посредническая торговля). Таким образом с самого начала установились тесные связи между помещиками и буржуазией, основанные на общности их экономических интересов. Складывавшаяся филиппинская буржуазия находилась в сильнейшей зависимости от американского капитала. Это определялось и ее связями с беспошлинным американским рынком, и общей ориентацией на рынок внешний, а не на внутренний, и тем обстоятельством, что молодой филиппинский капитал действовал в тех же отраслях, что и американский.

Мероприятия американских колонизаторов в аграрной области не смогли изменить докапиталистический экономический базис деревни, да они и не ставили себе такой цели. Захватив Филиппины, американское правительство объявило бывшие испанские «коронные» земли (они, по подсчетам Филиппинской комиссии, составляли свыше 90 % земельной площади архипелага — 27694,5 тыс. га из 29694,5 тыс.) собственностью государства и взяло в свои руки контроль над освоением и распределением незанятых угодий. Земли, находившиеся в частной собственности у индивидуальных лиц или корпораций, сохранялись за их владельцами. Органический закон 1902 г. рекомендовал Филиппинской комиссии произвести обследование государственных земельных фондов, с тем чтобы выделить участки земли (общей площадью около 6,5 млн. га) для продажи в частные руки и безвозмездной раздачи. Потолок размеров участков, покупаемых у государства индивидуальными лицами, ограничивался 16 га. Корпорациям разрешалось приобретать земельную собственность из государственных фондов (покупать или арендовать) в размерах, не превышающих 1 тыс. га.

В конце 1902 г. был принят закон о выдаче владельцам земельных «титулов» — свидетельств, подтверждающих их право владения землей. Эта мера была выгодна лишь местному помещичьему классу. Суды по земельной регистрации, через которые производилась выдача свидетельств, оказались в руках касиков, действовавших в собственных интересах и допускавших полный произвол в отношении тех немногих крестьян, которые пытались утвердить свои права на принадлежавшие им участки. Большинство землевладельцев вообще предпочитало не оформлять «титулы», поскольку эта мера не была строго обязательной. В результате к 1910 г. было оформлено свидетельств немногим более чем на 10 % всех земельных участков. При этом, даже по признанию тогдашнего генерал-губернатора Форбса, почти все они были выданы крупным земельным собственникам.

Закон о гомстедах был принят в 1903 г. и вступил в силу со следующего года. Он устанавливал право каждого совершеннолетнего жителя Филиппин на бесплатное получение участка земли из государственных фондов, не превышающего 25 га. С самого начала действия закона удовлетворялся лишь минимум заявок, поступавших в основном от состоятельных лиц. С 1904 по 1913 г. из 21 968 заявок на гомстеды было удовлетворено всего 135. В колониальных условиях осуществление этого мероприятия, рассчитанного на развитие фермерских хозяйств, приводило лишь к появлению узкого слоя кулачества и укреплению помещичьего землевладения.

В руки филиппинских помещиков перешла и большая часть земель, выкупленных американским правительством у религиозных орденов (1903 г.). Эту акцию администрация Тафта вынуждена была осуществить под давлением растущего крестьянского движения. Крестьянская борьба особенно усилилась в орденских имениях, в свое время национализированных правительством Филиппинской республики и возвращенных монахам американцами сразу же после захвата архипелага. Заручившись согласием папы римского, американские власти выкупили орденские земли (за сумму около 7 млн. долл.) и приступили затем к их продаже частным лицам. Распродажа проводилась по высоким ценам, доступным лишь верхушке местного землевладельческого класса. Земельные магнаты выкупали целиком громадные орденские асьенды (по нескольку десятков тысяч га). В 1908 г. Ассамблея подтвердила эту практику, издав указ об освобождении бывших орденских земель от действия Органического закона 1902 г. К 1910 г. распродажа монашеских угодий была закончена, 60 тыс. обрабатывавших их крестьян-арендаторов выброшены на рынок труда.

В целом аграрная политика американских колонизаторов в начальный период их господства на Филиппинах привела к росту местного крупного землевладения, укреплению позиций помещиков, сохранению старой социальной структуры филиппинской деревни с засильем касиков и полуфеодальными методами эксплуатации крестьянства.

НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ

Героические, полные драматизма события революционных лет оставили неизгладимый след в сознании филиппинцев. Идеалы свободы, независимости, национальной государственности сохранялись в памяти народа, оказывая глубокое воздействие на общественную жизнь Филиппин начала XX в. Антиимпериалистические чувства, стремление вновь обрести утерянную независимость были свойственны почти всем классам и слоям общества. В этом смысле национально-освободительное движение, продолжавшееся в условиях нового колониального гнета, восприняло уже «готовые» цели и идеалы — те, что были рождены предшествующим поколением борцов против колониализма и остались неосуществленными из-за вмешательства американских империалистов. Но формы и методы борьбы изменились. В первые десятилетия XX в. преобладали мирные, легальные формы (хотя кое-где и случались отдельные вспышки вооруженного протеста). Основным течением в национально-освободительном движении стало национал-реформистское, объединившее под своим знаменем буржуазию, помещиков, часть интеллигенции. То обстоятельство, что антиколониальное движение устремилось в легальное, реформистское русло, было прямо связано с особенностями колониальной политики США. С помощью политического маневрирования и уступок филиппинским верхам им удалось задержать рост антиколониального движения, окончательно заглушить радикалистские тенденции в буржуазно-помещичьих националистических кругах.

Американские колонизаторы не сразу разрешили открытую пропаганду лозунга независимости. До 1906 г., пока в стране сохранялись крупные очаги партизанских движений, пропаганда этого лозунга и создание организаций и партий с националистической платформой подпадали под действие специального закона о подрывной деятельности.

Переориентация американских колонизаторов на националистически настроенные буржуазно-помещичьи слои выразилась и в легализации националистического движения. В 1906 г., накануне выборов в Ассамблею, американские власти разрешили организацию политических партий и легальную пропаганду требования независимости. О том, насколько широко это требование было распространено среди филиппинцев, свидетельствовала трансформация, которая произошла с Федеральной партией. Для большинства ее руководителей становилось все очевиднее, что сохранение старой платформы неизбежно приведет к окончательной потере престижа и утрате всякого политического влияния федералистов. Уже на партийной конференции 1904 г. была выдвинута резолюция, в которой в качестве основной цели называлось «создание независимого республиканского правительства». В 1905 г. требование независимости было включено официально в партийную программу (единственным лидером-федералистом, высказавшимся против утверждения этого пункта, был Пардо де Тавера), а в январе 1907 г. (с приближением выборов в Ассамблею) название партии «Федеральная» было заменено на «Прогрессивная». К выборам прогрессисты пришли с программой, по существу не отличавшейся от платформы их главного соперника — Партии националистов.

Основанию Партии националистов (в будущем самой крупной и влиятельной буржуазно-помещичьей партии на Филиппинах, просуществовавшей 65 лет) предшествовало образование в течение 1906 г. целого ряда мелких национал-реформистских организаций и партий, которые выступали за достижение независимости — немедленной, полной, безусловной и т. д. Партия националистов была создана 12 марта 1907 г. в результате слияния двух организаций — Союза националистов и Партии независимости. Среди основателей партии были и молодые, начинавшие политическую карьеру деятели, как Серхио Осменья и Мануэль Кесон, и представители старшего революционного поколения (Галикано Апасибле, Фелипе Агонсильо, Рафаэль Пальма и др.) — Новая партия объявила своей целью достижение «немедленной независимости Филиппинских островов… при демократическом управлении». Платформа партии основывалась на безусловном признании мирных средств борьбы, исключающих революционное насилие.

Партия националистов одержала внушительную победу на первых общенациональных выборах 1907 г., образовав парламентское большинство в Ассамблее (она получила 58 мест, прогрессисты — 16). Показателем роста ее политического влияния служили результаты следующих выборов. В 1909 г. она собрала 92 996 голосов, в то время как Прогрессивная партия—38588, в 1912 г. — соответственно — 124753 и 37842.

Популярность Партии националистов объяснялась и привлекательностью пропагандировавшихся ею лозунгов, и тем, что в данный период в ее составе было много известных деятелей революции 1896–1898 гг. Однако с момента создания партии ведущие позиции в ее руководстве заняли новые молодые буржуазно-националистические лидеры. Спикером Ассамблеи стал Серхио Осменья, возглавлявший руководство партии[43]. Его характерными качествами как политического деятеля были гибкость, осторожность, внешняя мягкость и одновременно властолюбие и тщеславие. Будучи лидером партии, он с первых шагов своей деятельности стал претендовать на единоличную власть, постепенно окружил себя преданными, зависимыми от него лицами, создав своеобразную внутрипартийную олигархию[44]. Осменья принадлежал к наиболее умеренным, соглашательским элементам в Партии националистов, легко находившим общий язык с колонизаторами. Не случайно американцы называли спикера Ассамблеи не только своим «верным другом», но и «правой рукой» генерал-губернатора. Проводя соглашательскую политику, Осменья в то же время старался использовать националистические лозунги для апелляции к массам, с тем чтобы при их поддержке добиваться от колонизаторов новых уступок в интересах филиппинской элиты.

В первые десятилетия XX в. буржуазная национал-реформистская идеология оказывала значительное влияние на филиппинские народные массы, в том числе на формирующийся рабочий класс. Последнее облегчалось молодостью филиппинского пролетариата, его политической и идейной незрелостью.