ИЗ ФРОНТОВОГО БЛОКНОТА

ИЗ ФРОНТОВОГО БЛОКНОТА

На реке Раба

Ночью в батальон поступил приказ: «Преследовать отходящего противника, с ходу овладеть Кенезом и, не задерживаясь, преодолеть реку».

На рассвете подошли автомобили, мы быстро погрузились и рванулись вслед за отошедшим противником. Впереди — рота Порубилкина.

Едва головная машина приблизилась к Кенезу, как перед ней разорвался снаряд. Ясно — перед нами заслон, прикрывающий отход главных сил.

Рота развернулась в цепь и пошла на сближение. Местность ровная, далеко справа темнеет лес. Маневром противника не одолеть. А атаковать нужно без промедления.

Первая рота остановилась: под пулеметным огнем цепи залегли. Солдаты заработали лопатами.

Порубилкин находился за цепью. Рядом с ним командир артиллерийской батареи.

— Что делать будем, комроты?

— Драться. Где батарея? Когда сможешь открыть огонь?

— Через десять минут.

— Тогда слушай. Вначале подави пулемет в кустах. Потом перенеси огонь на кладбище.

Впереди виднелись бугорки могил и чахлый кустарник. Спустя немного кладбище покрылось султанами разрывов: батарея открыла огонь. Потом взлетела в небо ракета, и над полем выросла цепь. В ту же минуту с фланга ударил немецкий пулемет. Несколько солдат упали.

Я наблюдал атаку. По едва уловимым признакам, по тому, как некоторые замедляли бег и падали, было понятно, что и на этот раз атака захлебнется. И вдруг на поле выросла высокая фигура. Я сразу узнал Володю.

Он бежал, догоняя солдат, и что-то кричал. Развевались полы шинели, в правой руке сверкнул пистолет. Вот он догнал цепь. Солдаты, те, что были вблизи, ускорили бег. Группа вырвалась вперед. И цепь теперь напоминала косяк перелетных птиц, в голове которого летел опытный вожак. В воздух взлетело «ура»! Цепь безудержно накатывалась на позиции врага. Среди могил на кладбище показались фигуры убегающих гитлеровцев.

Враг был смят. А рядом с венгерским селением навсегда остался лежать Володя Порубилкин.

Первым принес страшную весть раненый солдат — связной роты. Схватившись рукой за окровавленную шею, он со слезами в голосе кричал:

— Ротного нашего убили! Убили, гады! Вон там лежит! Убили нашего ротного!

— Кого убили? Что кричишь! — повысил я голос, отгоняя от себя страшную мысль.

— Не верите? Честное слово, убили старшего лейтенанта. — И солдат заплакал…

Володя лежал на спине, устремив взгляд в высокое голубое небо. Шапка слетела с головы, и ветер играл волосами. Я расстегнул пуговицы шинели, рванул гимнастерку. Из груди медленно струилась густая кровь. Кровью был залит партийный билет, письмо, знакомая фотокарточка: Татьяна с сыном.

Судя по ране, осколок был невелик. Но этот маленький кусочек металла сделал свое страшное дело.

Много было на нашем пути безрадостных мест. Но это место было самым горестным.

Продвижение ударной группировки 3-го Украинского фронта создало угрозу окружения противника, прикрывавшего надьканижское направление. Район Надьканижа являлся основным нефтеносным районом Венгрии, потеря его была для немецко-фашистских войск серьезной утратой. Там были не только промыслы, но и нефтеперегонные и перерабатывающие заводы, обслуживающие немецкую и венгерскую боевую технику.

Маршал Толбухин принял решение овладеть этим промышленным районом силами 57-й и 1-й болгарской армий.

Одновременно была поставлена задача 5-му гвардейскому Донскому кавалерийскому корпусу совершить рейд в обход озера Балатон и нанести удар по противнику с тыла.

Командир корпуса генерал-лейтенант Горшков рассказывал:

«В конце марта после боев в Цеце корпус сосредоточился у Шиофока, что на южном берегу Балатона.

Ставя задачу, маршал Толбухин меня предупредил, что никаких средств усиления корпус не получит, полки должны использовать свои штатные подразделения. Соблюдая секретность, корпус должен совершить семидесятикилометровый переход, скрытно сосредоточиться в районе Залаэгерсог, а затем ударить по тылу немецкой группировки.

В Москве поняли сложность задачи, возложенной на донских казаков. Ночью дежуривший у аппарата ВЧ офицер доложил, что меня вызывает Москва.

«Говорит начальник Генерального штаба Антонов, — представился абонент. — Товарищ Горшков, вам предстоит серьезная задача. Товарищ Сталин надеется, что казаки-гвардейцы сумеют ее успешно решить». «Передайте товарищу Сталину, что задача будет выполнена», — уверенно ответил я.»

Войска левого крыла фронта перешли в наступление 29 марта. Ночью выступил и Донской казачий корпус. Путь лежал в сложных условиях горно-лесистой местности. Но ни крутые скалы, ни обрывы и лесные чащи не пугали искушенных всадников. Вскоре их обнаружили немецкие дозоры, возникли схватки. Предпринимая смелые маневры, они внезапными атаками сбивали врага.

Смелый рейд продолжался не только днем, но и ночью. 2 апреля корпус вышел в назначенный район, а затем начал выдвижение к Надьканижу.

Город и промыслы были укреплены: опоясаны траншеями, противотанковыми рвами, заграждениями. Однако эти препятствия не смогли сдержать наступающих.

Первыми в город ворвались воины генерала Буняшина. Они умело сочетали атаки с фланговыми маневрами, блокировали объекты противника, уничтожали его очаги сопротивления.

Удар советских войск был столь стремительным, что противник не успел взорвать в Надьканиже нефтеперегонные заводы и установки на нефтепромыслах, которые были к этому подготовлены.

2 апреля наши войска совместно с частями 1-й болгарской армии овладели центром нефтяной промышленности Венгрии, важным узлом дорог и сильным опорным пунктом обороны немцев городом Надьканижа.

В тот же день Москва салютовала доблестным воинам, отличившимся в боях. Среди них в Приказе Верховного Главнокомандующего были указаны имена генерал-лейтенанта Шарохина, генерал-лейтенанта болгарской армии Стойчева, генерал-лейтенанта Горшкова, генерал-майора Буняшина и многих других.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.