Миф второй битвы за Харьков, февраль – март 1943 года
Миф второй битвы за Харьков, февраль – март 1943 года
Главный миф второй битвы за Харьков, сохранявшийся в советской историографии, заключается в утверждении, что контрнаступление Манштейна в феврале – марте 1943 года, в результате которого немецкие войска вновь овладели Харьковом, было неудавшимся «реваншем за Сталинград». Советские маршалы и историки также утверждали, что успех немцев был обеспечен благодаря их преимуществу в танках.
2 февраля 1943 года войска Воронежского фронта генерала Николая Ватутина приступили к проведению Харьковской наступательной операции. Правое крыло Юго-Западного фронта генерала Филиппа Голикова начало наступление еще 26 января и уже 30 января ввело в бой подвижную группу генерала Маркиана Попова в составе 4-го гвардейского, 3, 10 и 18-го танковых корпусов.
Наиболее упорное сопротивление оказывали дивизии «Лейбштандарт» и «Рейх» из только что прибывшего из Франции танкового корпуса СС. Войска 6-й армии под командованием генерала Федора Харитонова освободили Купянск, Лозовую, Изюм и Балаклею. В обход Харькова с юга двинулся 6-й гвардейский кавкорпус генерала Сергея Соколова. Части 1-й гвардейской армии генерала Василия Кузнецова взяли Павлоград, что открывало путь к Днепропетровску и Запорожью. 6 февраля в ставку Манштейна, командовавшего группой армий «Юг», прибыл Гитлер. Фельдмаршал убедил фюрера, что чем дальше русские продвинутся на запад и юго-запад, тем лучше, поскольку тем вернее они попадут под фланговый контрудар немецких танковых дивизий.
В ночь на 14 февраля части 1-й гвардейской армии прорвались в северо-западные пригороды Харькова и перерезали шоссе Харьков – Полтава. Командующий оборонявшего Харьков танкового корпуса СС обергруппенфюрер Пауль Хауссер, спасая свои войска от полного окружения, в ночь на 16 февраля принял решение оставить город. Это было сделано вопреки приказу Гитлера удерживать Харьков любой ценой.
Южнее Харькова успешно наступала к Днепру 6-я армия Юго-Западного фронта. Ставка собиралась разгромить немецкую группировку в Донбассе. Сталин приказал Ватутину занять Днепропетровск, Запорожье и Синельниково, чтобы не допустить отхода противника за Днепр. Командование фронтами и Ставка считали, что враг разбит и не может оказать серьезного сопротивления. Но немецкие войска прочно удерживали район Краснограда и рубеж Краматорск – Красноармейск, откуда Манштейн собирался нанести контрудар. Чтобы сосредоточить силы для контрнаступления, он оставил Ростов-на-Дону и перебросил под Харьков пять танковых дивизий 1-й и 4-й танковых армий. Эта перегруппировка не была вскрыта советской разведкой. Считалось, что враг поспешно отступает и серьезно обороняться будет только на рубеже Днепра. 19 февраля войска Юго-Западного фронта взяли Синельниково. Но это был последний успех на пути к Днепру.
20 февраля началось немецкое контрнаступление. Танковый корпус СС от Краснограда ударил по правому флангу 6-й армии, 48-й танковый корпус атаковал ее левый фланг в районе Гуляйполя, а 57-й танковый корпус 4-й танковой армии сражался с 1-й гвардейской армией. Дивизии же 1-й танковой армии ударили по группе Попова. Ватутин посчитал, что контрнаступление – это всего лишь попытка прикрыть отход к Днепру основных сил группы армий «Юг», и приказал продолжать наступление на Запорожье. Когда 22 февраля в наступление перешел 48-й танковый корпус, возникла угроза окружения. 6-я армия начала беспорядочное отступление. 23 февраля 1-й танковый корпус СС соединился в Павлограде с передовыми частями 48-го танкового корпуса, замкнув окружение вокруг двух советских танковых корпусов, наступавших на Днепропетровск и Запорожье. А в районе Дебальцево армейская группа Холлидта окружила 7-й гвардейский кавалерийский корпус. Ватутин попросил Ставку разрешить немедленно отвести свои части за реку Северский Донец. Но разрешение было дано только 25 февраля и только для войск правого фланга. К тому времени 40-й немецкий танковый корпус разгромил 18-й танковый корпус из группы Попова, и последний без санкции Ставки оставил Красноармейск и Краматорск. При отходе особенно тяжелые потери понес 4-й гвардейский танковый корпус.
Теперь основной удар немцев был направлен на Харьков. 26 февраля дивизия СС «Рейх» взяла Лозовую. 28 февраля танковый корпус СС окружил в районе Кегичевка – Красноград – река Берестовая 6-й гвардейский кавалерийский, 12-й и 15-й танковые корпуса, 111, 184, 219-ю стрелковые дивизии из состава 3-й танковой армии. С большими потерями, потеряв почти все танки, им удалось прорваться в районе Тарановки. Остатки армии оказались небоеспособными, их пришлось отвести в тыл. Дивизии СС «Рейх» и «Лейбштандарт» 4 марта попытались прорваться к Харькову с юго-востока, но были остановлены упорным сопротивлением 25-й гвардейской стрелковой дивизии у Тарановки. Тогда Манштейн перенацелил «Лейбштандарт» и только что прибывшую дивизию СС «Мертвая голова» в стык между 3-й танковой и 69-й армиями. 10 марта в Харьков ворвались части дивизии «Рейх». Дивизия же «Тотенкопф» обошла Харьков с севера и захватила Чугуев. Составлявшие харьковский гарнизон 62-я гвардейская, 19-я и 303-я стрелковые дивизии, 17-я стрелковая бригада НКВД, 86-я и 179-я отдельные танковые бригады 69-й армии оказались в окружении. Также в районе Богодухова попали в окружение три стрелковые дивизии 40-й армии, переданные на усиление 69-й армии. Лишь немногим из окруженных в Харькове удалось 15 марта вырваться к своим. 18 марта дивизией «Лейбштандарт» был захвачен Белгород. 69-я армия отошла на восточный берег Северского Донца. Для того чтобы предотвратить дальнейшее продвижение немцев на Воронежский и Юго-Западный фронт, пришлось спешно перебрасывать резервы Ставки: два танковых корпуса, 1-ю танковую, 21-ю и 64-ю армии.
Причины поражения заключались в том, что советская разведка прозевала сосредоточение немецких танковых группировок, а командование Воронежского и Юго-Западного фронтов, решившее, что враг беспорядочно отходит к Днепру, не сумело вовремя осознать масштаб вражеской угрозы. Передача 21-й и 1-й танковой, а потом и 64-й армии Воронежскому фронту явно запоздала. Они уже не могли вступить в бой до начала весенней распутицы и как-нибудь повлиять на обстановку в районе Харькова и Белгорода. Надо бы сразу после ликвидации сталинградской группировки немцев передать 21-ю армию не Центральному, а Воронежскому или Юго-Западному фронту. Туда же надо было перебросить 64-ю армия, зачем-то оставленную в качестве резерва Ставки в районе Сталинграда. А 1-ю танковую армию надо было формировать не в тылу Северо-Западного фронта для так и несостоявшегося наступления на Псков, а в тылу Воронежского или Юго-Западного фронта. Тогда контрудар Манштейна получил бы мощный противовес в виде трех армий и не смог бы взять Харьков. Ведь немецкие танковые дивизии перед контрнаступлением были ослаблены в предшествовавших оборонительных боях, понесли значительные потери, особенно в бронетехнике, и вряд ли смогли бы справиться со свежей советской танковой армией. Да и над войсками Ватутина и Голикова они общего превосходства в танках не имели. Однако после капитуляции Паулюса Сталин и Ставка пребывали в эйфории и опять хотели наступать везде.
Оптимальным способом действий для советского командования было бы сдать Харьков без боя, чтобы не нести неоправданно больших потерь в борьбе за город, который все равно нельзя было удержать. Однако и над Ставкой, и над командованием фронта довлели соображения престижа.
Потери танкового корпуса СС в период между 30 января и 20 марта 1943 года составили 11 519 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Общие потери немецких войск, действовавших в районе Харькова и на подступах к Днепру в период с начала февраля и до 18 марта, можно оценить в 35 тыс. убитых, раненых и пропавших без вести. По немецким оценкам, советские потери составили более 9 тыс. пленными и 35 тыс. убитыми только к «котлам» в районе Лозовой и у Харькова. Немецкие войска в период с 21 февраля по 18 марта уничтожили и захватили 567 танков и 1322 артиллерийских орудия. По официальным данным, заниженным в отношении безвозвратных потерь, Юго-Западный и Воронежский фронты в феврале – начале марта потеряли около 87 тыс. убитыми и пропавшими без вести и около 116 тыс. ранеными. Собственно, «реванш за Сталинград», т. е. окружение значительных советских сил, Манштейн планировал не в ходе контрудара на Харьков, а позднее, когда после взятия Белгорода собирался ударить под основание Курского выступа. Однако из-за упорного сопротивления советских войск, весенней распутицы, а главное, из-за полной неготовности к наступлению группы армий «Центр», как раз осуществлявшей эвакуацию ржевско-вяземского плацдарма, этот замысел был неосуществим.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.