Двое из ящика Пандоры: сифилитик Ницше и кокаинист Фрейд
Двое из ящика Пандоры: сифилитик Ницше и кокаинист Фрейд
1.2. Сифилитик Ницше
Так оно все и катилось до 70 гг. XIX в., но затем все, на наш взгляд, переменилось. К несчастью, на свет выползли «двое из ларца, одинаковых с лица». Сначала они завоевали лишь сердца тех, кто страстно жаждал полной свободы действий и ненавидел «общественный» и нравственный контроль над собой, тех, кто готов был ради обогащения на любое преступление, но при этом страстно алкал «научной санкции» своим взглядам. Именно эти люди рекламировали «новые учения». Очевидно, что ницшеанство и фрейдизм стали очень скоро новой идеологией экономической цивилизации запада. За десятилетия ими были инфицированы миллионы страждущих злата и наслаждений, им даруемых.
Устояли лишь те, чей нравственный иммунитет отторгал очередную человеконенавистническую ересь. Шли годы, накал страстей угас и многократно повторяемое превратилось в «истину жизни», которую просто обязан был знать каждый образованный человек запада и
интеллигент-словоблуд с диссидентским душком в СССР. Постепенно терминологией фрейдизма и идеями ницшеанства (как созвучными их жалким душонкам) «овладели» и многие ИТР, которые чувствовали себя недооцененными властями, но мнили себя элитой общества. В новой, порабощенной РФ, чью судьбу скудоумные правители отдали «на милость победителя» - запада, даже те, кто декларирует патриотизм, зачастую не умеют выражать свои мысли вне понятий и терминов фрейдизма и ницшеанства. Молодежь же этому «языку миропостижения» обучают уже в каждой «элитной школе», на остальных воздействует ТВ.
Авторы испытывают чувство глубокого отвращения к этим «философским и психологическим» теориям и именно поэтому решили обосновать свою позицию. Но перед тем, рассказать о первом из них - отставном профессоре Базельского университета Фридрихе Вильгельме Ницше, придется читателю перетерпеть краткую медицинскую информацию, которая поможет лучше понять суть «изысков» этого «столпа», кумира и прочая Германии тех лет и многих наших современников.
Сифилис: психические расстройства (сифилитические психозы):
Нелеченный сифилис сопровождается психозами разной степени тяжести по симптоматике и клинической картине: психопатоподобные, неврозоподобные, и т.д., которые развиваются на всех этапах сифилитической инфекции у больных приобретенным сифилисом. В первичном периоде часто встречаются психогенные реакции, преимущественно в форме сверхценных идей. Течение сифилитических психозов хроническое и не подвергается во временем трансформации. Психические нарушения при сифилисе часто имеют следующие характерологические особенности: преобладает вязкий аффект с раздражительностью, недовольством, чувством неприязни, обидчивостью, злобностью, взрывчатостью, дисфорией - особой формой депрессивного расстройства настроения, про которой угнетенное состояние сочетается с раздражением, злобностью. При тяжело протекающих дисфориях возникают бредовые идеи различного содержания, чаще всего в форме бредовой настроенности. Изредка дисфория на непродолжительное время может сменяться состоянием эйфории.
О сифилисе нам пришлось поговорить из-за того, что Ф.В. Ницше, творец «белокурой бестии» - сверхчеловека, заразился от проститутки - простолюдинки этой «дурной» болезнью. До 1883 г., когда вышла в свет его очередная книга «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого», Ницше накропал немало философских трудов и «отметился» в поэзии. Успеха не было. Считаем нужным познакомить читателя с названиями кой-каких трудов Ницше, поскольку они в дальнейшем пригодятся: «Воля к власти», « По ту сторону добра и зла», «Мысли о моральных предрассудках», « Веселая наука».
«Заратустру» Ницше считал гениальным произведением и был крайне удивлен, что она не стала настольной книгой каждого сразу. Ну да уже в начале XX в. его мечта сбылась: популярней «Заратустры» был только шнапс. С «белокурой бестией» за пазухой и мня себя сыночками Заратустры, являя всем свое нутряное родство с психодефектным сифилитиком, германцы бесчинствовали, а вернее – «реализовывали свой национальный душок» (воняет до сих пор!), и в 1-ю и во 2-ю мировые войны. Да и сейчас - как воспевали Ницше, так и продолжают, воскуряют ему фимиам все бесноватые, носящие там, где у человека душа, симптомы и синдромы врожденного виртуального сифилиса «сверхчеловеков» как их родовое проклятие, которое эти «олигархи духа» (так их как синоним «аристократов духа» именовал Ницше). Этих, гниющих изнутри, нынче: «на рубль - ведро, на бакс – кадушка».
Мы не будем подробно здесь останавливаться на всех «заморочках» Ницше: структура его бреда проста и убога; таких как он, но с диагнозом «белочка» (проф. жаргон - от «горячка белая», алкогольная), а по науке - делирий, (имеющий место быть не только при алкоголизме, но и при других психических заболеваниях как следствие интоксикации - отравления - клеток мозга любой этиологии (причины происхождения), характеризующийся манией преследования она же - паранойя) психиатрические машины «скорой» везут в «дурку» (так, любя, называют психбольницу в России) тысячами. Но если рядовой алкаш «крокодилов гоняет», или как наш, упоминавшийся выше сосед по даче, чертиков пультом от «ящика» переключает, (человек он простой, и делирий у него простой). Ницше - немецкий профессор философии, сифилитик, а не «алкаш обныкновенный», и делирий у него – систематизированный.
Систематизированный означает, что сопровождается развитием сценоподобных, последовательно сменяющихся зрительных галлюцинаций, содержанием которых чаще всего является оборона или погоня. Сочетается с выраженным бредом преследования, характера защиты и нападения. Длится годами. «Глюки» (проф. жаргон) обычно чувственно ярки и выразительны. Больные любят пересказывать содержание «глюков» с такой экспрессией и наглядностью, что создается впечатление, будто они видят спектакль. С годами галлюциноз и бред часто усложняется, но отличается «известной» простотой, которая характеризуется в первую очередь наличием идей переоценки и величия. Со временем картина «инкапсулируется» - бредовое образование не меняется годами, «клиент» к нему «привыкает», и охотно делится с окружающими, многие из которых начинают в него (бред) верить - иррадиированный бред.
Ну а параноики «преследователей» узнают чуть ли не в каждом встречном, и, по возможности, на них нападают (как умеют). Необходимо указать еще одну неизбывную черту всех психических дефектов: «профессиональное «умирает» последним!», что попросту значит, что проф. навыки, знания и умения «отгнивают» позже всего остального. Именно поэтому за Ницше «гоняется» подло-злобная европейская культура, (в лице ее «передового отряда» - философии), мораль, нравственность и чернь («стадо», «массы», «маленькие», «последние» люди-рабы), которые одержимы тенденцией мести и «не способны действовать иначе, как разлагая, отравляя, губя, высасывая кровь», ими движет «инстинкт смертельной ненависти ко всему, что стоит, что велико, что прочно, что обещает жизни будущность[29]».
Телевизора и пульта управления от него у «распадного» (проф. жаргон) сифилитика Ницше нет, а посему, как и многие «белкаши» - параноики («преследующие преследуемые»), которым вовремя не надели смирительную рубашку, «преследуемый» Ницше превращается в «преследователя» - все происходящее вокруг подвергается особой бредовой интерпретации, все приобретает особое значение, но, при ближайшем рассмотрении, представляет собой ни что иное как паранояльный психоз у сифилитика - философа по профессии.
Чтобы читатель не обвинил нас в «голословности», приведем - перед тем, как перейти к психоанализу Фрейда (мы же, - если кто забыл !,- поговорить о подсознании), - несколько примеров для подтверждения своей трактовки творчества «последнего гениального философа запада», «оракула» и т.д. - так у них, «зело цивилизованных», заведено именовать Ницше.
Для начала, напомним, что идеи переоценки - клинический симптом, присутствующий у подавляющего большинства, страдающих галлюцинаторным бредом. Галлюцинаторное помешательство пьяниц, например, дает почву массе анекдотов, но больше всего баек, извлеченных из историй болезней, могли бы рассказать психиатры. С изобретением антибиотиков, забылась специфика галлюцинаторного бреда сифилитиков, но, как пишут в старых книгах.... на фоне бредовой настроенности, появляются «голоса» - слуховые «глюки», которые то ругают, цинично бранят, но иногда и защищают «льюсака» (проф. жаргон - от лат. Luis venereal – «льюис», «сифилис»). - Это уж как ему «повезет с собеседниками».
Так что, на наш взгляд, хваленая «переоценка всех моральных ценностей» - нигилизм (от лат. NIHIL – «ничто», «хаос»), введением которого Ницше и знаменит, - всего лишь психиатрический симптом, но переоцениваются (согласно имеющимся у отставного профессора знаниям) философемы.
Переоценка - она и есть переоценка: что в голову и жизнь напихано, то и переоценивается! Наш сосед по даче, поскольку к моменту появления «глюков» на почве безудержного пьянства, уже ничего не имел кроме собутыльницы - жены, «переоценил ее ценность» в своей жизни, и, оттдубасив «за все», изгнал прочь. Она тоже его «ценность переоценила», и поэтому дралась с удовольствием, и ушла с удовольствием. Так что последние 10 лет мы часто являемся свидетелями все еще продолжающегося процесса «переоценки»: пьют они по-прежнему вместе, но, вследствие малообразованности, «NIHILа» от соседей не дождешься (разве что созвучное ему: «Не хило!»). Только и слышно: «Кто никто? - Да ты сам (а) - никто!».
А у «льюсака» Ницше только и было, что философия - культура. С ней, конечно, не чокнешься, и в интимные отношения не вступишь, и подраться-то: «От души!» (как говаривает сосед после каждой «баталии с «переоценкой»), не выйдет. Вот и пришлось «льюсаку» в лучших традициях цивилизации, и «баталии учинять», и «переоценивать» - как заведено у «хвилософов» (так их наш сосед именует - большой любитель слова), опосредствованно, через опусы. С привлечением, ясно море, «коллеганов» и интеллегенствующих обывателей-бюргеров, иностранцев и прочих зевак.
Даже отвлекшись от «льюсака», заметим, что бездуховное быдло всегда ищет грязи и находит, и только и ждет отмашки: «Можно!». Распадный Ницше - «Профессор! Аристократ!», - а не сосед-гансик, высказал громко то, о чем шепталось большинство фрицев между собой всегда. У них же – «Дух протестантизма» по М. Веберу (сей гениальный социолог, к сожалению, тоже психическим здоровьем был здорово обделен, что не помешало ему стать кумиром сначала советской, а затем РФ- кой перестроечной «элиты-интеллегенции). Они и сейчас его страстно обожают и страдают от того, что русские не протестанты и от немцев отличаются характером.
«Переоценка» у Ницше началась сначала «поштучно», а затем и «оптом». Историю философии обязан был тогда (да и теперь) знать каждый гуманитарий: Греция и ее философы на фоне историко-политического устройства (рабовладение, космогонии и т.д.), римляне (с их законодательством и т.д.), англичане (социал - дарвинизм, Гоббс с «войной всех против всех», и т.д.), немецкая классическая философия и т.д., и т.п. Знаний - обязательных! - тьма, и все это - культура.
Почему мы считаем именно так, с психиатрически - клинической позиции? Что ницшевская «переоценка» никакой не «прорыв», а следствие болезни? Эх, читатель, вдумайтесь сами! Не согласны? - Отвечаем: жил-был немчуренок, весь зад себе отсидел, зубря философию, защищая диссеры, пописывая, борясь за должности и ни к каким «революциям» не призывая. Был социально - адаптивный до тошноты: и культура запада, и зарплата его вполне устраивали, никуда не совался, к революциям не призывал, лекции студеусам почитывал. Так и издох бы «примерным гражданином». А потом. ... «искусился» шлюхой. (Ницше многие зовут «искусителем»). Итог .... сифилис! Пока распад не затронул психику - бегал по врачам. И никакого бунтарства и нигилизма! А уж когда наступили симптомчики - синдромчики: «битте – дритте!», она, каждому психиатру известная (см. ниже).
Симптоматика больного мозга, известная как «Переоценка»:
1) «штучная». Коль наиболее известные философы Греции жили в рабовладельческом обществе. Вывод Ницше: «...рабство принадлежит к сущности культуры. Страдание и без того уже тяжко живущих людей должно быть еще усилено (выделение наше), чтобы сделать возможным созидание художественного мира небольшому числу олимпийцев».... « И если верно, что греки погибли вследствие рабства, еще вернее то, что мы (запад) погибнем вследствие отсутствия рабства» («Греческое государство»).
2) штучная: « В сущности человек теряет веру в свою ценность, если через него не действует бесконечно целое: иначе говоря, он создал такое целое, чтобы иметь возможность веровать в свою собственную ценность…» вывод Ницше: ... « единственным исходом остается возможность осудить весь этот мир становления как марево и измыслить с качестве истинного мира новый мир, потусторонний нашему ... их психологических потребностей[30]». (Потусторонний мир и есть мир ничто.)
3) оптовая: «Нигилизм - есть не только размышление над «тщетностью» и не только вера в то, что все достойно гибели: он сам помогает делу, сам губит». Вывод Ницше: «...слабому: «погибни». «Нигилист не верит в необходимость быть логичным»[31].
Повторяем. Наш сосед «переоценил» жену, т.к. она его «предала» - все выпила! Ницше «переоценил» моральные ценности, декларируемые философией. - Мораль, вишь ли, его предала - заразила сифилисом! Прямо как гестапо: схватила эта мораль наиблагороднейшего «херра профессора философии Базельского университета» за шкирман и швырнула под шлюху! Вот сюжетец-то!
Ну а дальше у Ницше пошло-поехало! - «переоценка всех ценностей» превратилась в моноидею. «Инкапсулиравалась» - аналог туберкулезной каверны, представляющей собой кальцинированный «мешок» с бациллами. «Переоценил» всех и вся! И Канта с его «нравственным императивом», и христианство как «мораль рабов», да и всю предшествующую философию! Лозунг: «Мы - иммералисты». « Нет моральных явлений, а есть только моральная интерпретация этих явлений». (Просим читателя запомнить эту максиму - она в дальнейшем пригодится) ... «определенных физиологических состояний».
Особенно негодовал сифилитик на Бога - «Не прелюбодействуй!» - одна из Заповедей. Ницше-то предполагал (о чем и говорил в своих «писульках»), что это нравственная норма - для «стада», «черни», а не для «олигархов духа». А вышло: как и на всякого мудреца довольно простоты, так и на каждого блудодея хватает «очень бледных спирохет», а по науке - трипонем. Был бы Фридрих чуть поумнее, догадался бы, что отменяй религию (как сделали атеисты), что не отменяй, а инфекционные заболевания остаются. А посему: не стоит привязывать собственную свалку - помойку распутства с нравственностью вообще. Но «гнилодум» Ницше ринулся с обвинениями на Бога. Язычники тоже сифилисом болели.... и козы.... Но психопатология есть реальность, и синдром переоценки тоже.
Ницше движется по кругу своего бреда: «Христианская мораль «столь же безнравственна, как и любая вещь на земле», «Я осуждаю христианство, я возбуждаю против христианской церкви самое страшное из всех обвинений, какие когда -либо произносились обвинителем. Она для меня самая высшая из всех мыслимых порч. … Христианская церковь не оставила ничего нетронутым своим растлением, она сделала из каждой ценности негодность, из каждой истины - ложь, из каждой честности душевную низость[32]».
«Отменив» мораль, дегенерат Ницше кинулся демонстрировать свою манию величия и вопить об аристократизме, олигархизме, и принадлежности к «высшей расе», «расе господ»:
«Благородная душа принимает этот факт своего эгоизма без малейшего сомнения... как нечто основное в первоначальном законе вещей[33]». Под эгоизмом он понимает таких как сам и подобных: (вспомните Баруха Спинозу, мы его цитировали выше), «как мы», которым должны приносить себя в жертву другие люди – «чернь».
«Мы атеисты и имморалисты, но мы поддерживаем религии и морали стадного инстинкта: дело в том, что при помощи их подготовляется порода людей, которая когда-нибудь да попадет в наши руки, которая должна будет восхотеть нашей руки[34]». Ну да его дело - петушиное: прокукарекал, и ... издох.
... тело - « сравнительно более содержательный феномен, который допускает более отчетливое наблюдение. Вера в тело лучше обоснована, чем вера в дух. Сознание играет вторую роль, оно почти индифферентно, излишне, осуждено, быть может, исчезнуть и уступить место полнейшему автоматизму». [35]
«Тело и ничего больше. Тело - это большой разум, множество с одним сознанием, война и мир, стадо и пастырь... оно не говорит «я», но делает его». «Созидающее Само создало себе любовь и презрение, оно создало себе радость и горе. Создающее тело создало себе дух как орудие своей воли»[36].
Извините, читатель, но мы сами от этих «пафосностей» сифилитического дефекта подустали, и откровенно говоря, предпочли бы чтоб «крепкий задним умом Ницше», воспел свои оды онанизму (рукоблудию) до похода по борделям, а не после, когда психопатология утопила очередную «железную волю» сильно цивилизованного интеллигента в дегенератизме дурной болезни. «Мы сами, мы, свободные умы являемся уже «переоценкой ценностей» - сказано громко и пафосно, но таких «свободных умов» - в каждом кожвендиспансере и психушке.
А Европе понравилось! – Наконец-то появился авторитет, который позволил помешанным на богатстве и свободе от любых нравственных уз западным индивидуалистам поступать согласно их отсутствующим душонкам. Каждый теперь смело мог бесплатно записываться в «олигархи духа» и, почитая остальных за «чернь», наживаться: «А что не сожрем – то надкусим!» А то нет! – Железная западная воля и неустанная деятельность.
Ницше же лично занялся мифотворчеством, накропал «Рождение трагедии из духа музыки», в которой по-простому противопоставил Аполлона и Диониса, произвольно превратив в антиподы. Аполлон, якобы, - символ духа, добра, света, разума. Дионис - символ тела, зла, стихий. В полусгнившем мозге бывшего профессора уже не помещались «занудства» греческой, подтвержденной документально (древними авторами), истории богов и их детей. Все упростилось настолько, что, как и в его малоемкую головенку, бред поместился и в башку столь же тупого бюргера: Дионис (он же - Бахус; он же - Вакх) есть покровитель пьяниц и виноделия, (страдает безумием - согласно греческой мифологии), но, якобы, олицетворяет торжество плоти (тела) над духом посредством свального греха (вакханалий).
Это и есть жизнь в ее становлении: - иррациональное (на наш же взгляд - скотское пьянственное недоумение тривиальное). Этот безумный вечно пьяный Дионис, мечется в экстазе - «оргиазме», словно у него кое- где скипидаром намазано, в окружении столь же «живеньких» вакханок и вакханцев. И то за что-то цепляется («плющ и виноградная лоза»; «растительная фаза» (надо полагать, «напившись в стельку); Дионис - овощ). То буйствует (как бык, козел, лев и пантера – «глубокие» познания в животноводстве; Дионис - скот). Эдакий «оборотень природы». Читатель! Будем реалистами: в обоих декларированных состояниях воспроизводство «участников оргий», (поскольку не то, что размножение, а и блуд-то невероятен), объективно исключается.
Посему кажущееся «странным», (практически всем трепетным поклонникам «гения Ницше»), появление из «становления» ничто, по нашему мнению, закономерно по двум основаниям:
1) так себя вести - обязательно «анигилируешься»; как говорит наш другой сосед по даче, в прошлом учитель в школе: «так бухалова нажрался - на 0 умножился, в «черную дыру» рухнул! Полная энтропия!».
2) вспомните, читатель, И. Канта. Не его «Критики чистого разума» и др., а веселенькую «Антропологию» с рассуждениями о характерах народов. Великий «субъективный идеалист» и такое писывал, с главками и о темпераментах чувства, поле, физиогномике и др. «пустячках» (коммерческий проект, но неудачный). Так в этой работке, описывая немецкий народ, в его «невыгодной стороне», сказал: что он «холопствует из чистого педантизма...», «…сама эта педантическая форма все же вытекает из духа нации и из естественной склонности немцев - между теми, кто должен властвовать, и теми, кто должен повиноваться, ставить целую лестницу, на которой каждая ступень обозначается особой степенью авторитета, ей подобающего; и тот, у кого нет никакого заработка и к тому же никакого титула, есть, как говорят, ничто ...» (авторами выделено слово «ничто»)[37].
Ницше титула и заработка не имел, (по причине отсыпания «пенделя под зад» из преподов), их ему «заменил» вульгарный сифилис. Немудрено, что в своей «переоценке», он зациклился на предшественниках (И. Кант, Ф. В. Гегель), и по зависти и болезни, они у него «слиплись»: «воля», «нравственный императив» - с одной стороны; «отрицание отрицания» и «единство и борьба противоположностей» - с другой стороны. От диалектики - борьба воль за превосходство и преобладание. Получилась «абсолютная истина» - воля к власти, которая из результата «телодвижений», брякнувшись вниз башкой, стала - первоосновой всего сущего!
Но... «титула - заработка» не прибыло, а посему - «Виват, ничто!». Прямо по «интернационалу»: «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем: мы наш, мы новый мир построим! Кто был ничем, тот станет всем!» Ничего удивительного нет поэтому в том, что в дальнейшем ницшеанство, опосредованное фрейдизмом, трепетно слились воедино в неомарксизме и экзистенциализме.
«Каста работающих» - «Каста праздных», «олигархов духа» = «творцов культуры», «богатый всегда прав в отношении бедного». А коль деньги появились - это результат «воли к власти». Ницше - первый «современный космополит» и требует создания «Соединенных Штатов Европы», (вот он, прообраз НАТО и объединенной Европы!), «сверхнациональная раса господ» и «сверхнациональная раса рабов» есть «европейцы будущего». Радуйся, сифилитик! – Европа объединилась в ЕС, а роль «сверхнациональной расы рабов» (по согласованию с США) отдали России. И правители РФ счастливы – теперь она член всех «избранных клубов» и как преданный раб «не прячет свой талант в землю», а финансирует «сверхнациональную расу господ», убирает за ними отходы, а заодно и воскуряет фимиам, облизывая им тело.
На обещание такой «сласти», конечно же, полетели как мухи на дерьмо, практически, все: и национальные еврейские писатели С. Цвейг с Л. Фейтвангером, и немцы Т. Манн с гуманистом А. Швейцером, и француз Р. Ролан. Да проще сказать, кто не прельстился! Еще бы! Мужчина - воин, варвар: « Я же говорю вам, что благо войны освящает всякую цель. Война и мужество совершили больше великих дел, чем любовь к ближнему... Вы безобразны? Ну что ж, братья мои! Окутайте себя возвышенным, этой мантией безобразного...» Так говорит Заратустра, обращаясь к тем, у кого «ненависть сквозит с первого взгляда», и которые по его первому же слову кидаются в бой.
И теперь ничего не изменилось: достаточно встретить нравственно, а значит и физически безобразного полудурков, послушать их речи - ницшеанство так и прет! Бывает и слыхом о своем «предтече» не слыхивали, а идейки - те же самые. Ну да мы так далеко отошли от сознания, не приблизившись к бессознательному, что, полагаем, читатель устал, а посему.... Последний пассаж о Ницше.
Году в 1886 -1887, Ницше в лапки попались «Записки из мертвого дома» Ф.М. Достоевского, в которых русский писатель вспоминает свое прошлое и каторжан. Ничего странного нет в том, что Ницше в восторгом разделяет воззрения на жизнь одного из самых мерзких персонажа этого произведения (Газина), садиста - убийцы маленьких детей. Ведь преступник тот самый, по мнению Ницше, - «сильный человек» (сверхчеловек), - живое олицетворение «олигархов духа», поднявшихся над «стадом», он «...рискует своей жизнью, честью, своей свободой, - человек мужества». ... «наказание не очищает, так как преступление не грязнит». А чтобы жертвы «не вякали», Ницше разводит преступление «как таковое» и «влечение». Преступник может иметь «плохие манеры», «...то, что связано с низким уровнем его интеллекта. Нет ничего более обычного, чем то, что сам он понимает себя неверно: а именно не осознается его бунтующий инстинкт, его мстительность деклассированного - недостает начитанности; ... подтащившего свой поступок под ложный мотив....».
Ницше против того, чтобы «обсуждать ценность человека по отдельному поступку». « Если человек нашего типа не имеет на совести никакого преступления, например, никакого убийства - о чем это говорит? О том, что у нас отсутствовала пара обстоятельств, которые способствовали бы этому преступлению. А если бы мы его совершили, то что означало бы это для нашей ценности? Снизилась бы наша ценность, если бы мы совершили пару преступлений? Наоборот: ведь каждый в состоянии совершить пару преступлений. Собственно, следовало бы презирать нас, если нас не считают способными при (соответствующих) обстоятельствах убить человека».
« Милователь убийц» из прошлого века (Ницше), говорит, что преступник («тип сильного человек при неблагоприятных условиях») превращается в «больного» из-за отсутствия «дикости», «определенной, более свободной и более опасной природы и формы существования» при которой любое преступление как результат «инстинкта сильного», принадлежит сверхчеловеку по «праву» («право сильного»). Оглядываясь вокруг, мы замечаем, что «Ницше жил, Ницше жив, Ницше будет жить!», поскольку его поклоннички, певшие про себя - любимых: «Мы родились, чтоб сказку сделать былью!», исполнили таки пропетое. А то, что «делая былью», «сделали пылью» миллионы человек на Руси - так все по Ницше!
Сомневающихся или считающих нас преувеличивающими положение дел, отсылаем к журналу «Коммунист» №8 за 1983 г., в котором некто Р. Петропавловский в статейке «По поводу одной книги» из страницы в страницу проклинал Ю.Н. Давыдова, осмеливавшегося в своей великолепной и талантливой книге «Этика любви и метафизика своеволия»[38] посягнуть на ницшеанство. (И это тогда, когда они, «сверхчеловеки», готовили «перестройку» и «новое мышление»? О чем, конечно же, Ю.Н. Давыдов и не подозревал, а посему писал, что люди не могут жить без нравственных норм и моральных Абсолютов).
Как истинный ницшеанец, Р. Петропавловский, чуть со злости не лопнул, критикуя Ю. Н. Давыдова за то, что тот посмел сказать: нигилизм «неизбежно ведет к болезни человеческого духа»[39]. - Козе понятно, или козлу дионисийскому, что «болезнь духа» проистекает от отсутствия «дикости» жизни а моральные Абсолюты - «религиозная пропаганда», «возврат назад», а не «движение вперед». Мораль для ницшеанствующего Р. Петропавловского носит классовый характер, поскольку есть диалектика добра и зла, связанная с классовой противоположностью, коммунистическое революционизирование нравственности несовместимо с признанием моральных Абсолютов. Так что для «творческой партийной интеллигенции», Ницше всегда был свой в доску, социально близкий.
Для нас, авторов, (людей всегда беспартийных), в «сверхчеловеки» не рвущихся, в какую бы «возвышенную мантию... » не рядились ницшеанцы, (дегенераты «аристократы», «олигархи духа») болтающийся из -под «мантии» хвост, топот копыт и рожки не скроешь: опять, знать, лезут паразиты жизни, старающиеся принести в жертву себе бесконечное число людей, которые - ну просто обязаны! - «Ради нее («аристократии») должны быть несовершенными людьми и снизойти до степени рабов и орудий». Как там сейчас велено правителями РФ? – « За нефть, за абрамовича!», «За «Альфа банк», за фридмана!». И порнографию (особенно детскую) велено оставить в покое – «олигархи духа» хочут наслаждений!».
В этом - особое сознание «олигархов духа»: их приметная черта, заключающаяся в готовности пойти на любое преступление, их нигилизме и имморализме. Главное - «воля к власти» как завещал им виртуальный пахан - сифилитик. А власть тождественна деньгам. Об этом нам денно и нощно толдычат по ТВ. Экономика! - Об этом, об этом теперь говорит Заратустра.
«Каждый может убить! Каждый!» - Но в конце XIX века в открытую сие кредо рекламировал только сифилитик. Требовался первый практик, на деле апробировавший «рецепт Ницше». Восторгавшаяся «гением» Европа пока топталась на месте, остерегаясь полиции и вертела головенкой: «Кто? Ну кто же осмелится?» Ждать пришлось недолго. Он пришел.
И, как мы писали выше, философия вышла из употребления по старости и никчемности в «новое время». Бред сифилитика, изложенный выше, на философию уже не тянул, (хотя до сих пор его таковым именуют). Зато «писихология» - ее потаскуха-дочка набирала клиентуру. И это был тот самый единственный и уникальный случай, когда «количество взяло и перешло в качество». Бред Ницше - в полном объеме - не только исполнил на практике, но и адаптировал к массовому потребителю, жаждущему и подробностей «оргиазма» (любых, и побольше, побольше, и самых извращенных), и преступника - убийцу, который не только не был бы наказан за свои деяния, но и увенчан мировой славой. Что ж! Как говаривала бабушка: «если Бог хочет наказать человека - он исполняет его желания».
Ницше породил основоскотоложника, автора «частного приложения теории воли к власти» к отдельному индивидууму, исхитрившегося засунуть «расу господ» и «расу рабов» вместе с остальным мусором, содержавшимся в писульках сифилитика, в отдельно взятую голову -психику человека. Поскольку никто, кроме шизофреников, такое скопище у себя в башке дотоле не обнаруживал, и пришлось ввести «знаменитое» фрейдовское бессознательное. Так, на наш взгляд, появился нигилизм в отдельно взятом человеке и дал ему З. Фрейд имя психоанализ.
1.3. Психоанализ как теория бессознательного
Когда в 1925 г. ФРЕЙД взялся на написание автобиографии, он начал ее так:
«Я родился 6 мая 1856 г. в Моравии, .... Мои родители были евреями, и сам я остался евреем». Поэтому просим не беспокоиться всех, кто попытается делать из нас антисемитов. Сам Фрейд всю свою жизнь отмечал влияние иудаизма, еврейской культуры и атеизма на свою теорию: «Закон» - культ мессий, каббала - магия; и желание «вечной славы и богатства», что могло дать бы ему «...полную независимость, возможность совершать путешествия....»[40]. (Понудили, на наш взгляд, рыскать везде с целью найти свой бизнес.)
Фрейд хотел стать философом, прослушал курсы лекций Ф. Брентано (как и столь же известный любому интеллигенту Кафка), в которых представлялась система психологии как противопоставление представлений, действий и морали с психофизиологией. Прагматичный Фрейд сделал выводы: книжонки можно читать и дома, на диване, а посему подался в медицину - Институт физиологии, где предался изучению нервной клетки. Попутно изучал «MALLEUS MALEFICORUM» («Чудо из чудес» - лат.) - трактат по демонологии, описывавший вселение дьявола в человека. Кстати, Фрейд написал монографию о растении кока, которая помогла открыть кокаин, о чем Фрейд предпочитал всегда умалчивать.
Естественно, что столь одиозную фигуру не оставили на научной работе в Институте физиологии, и Фрейд поступил работать врачом в Венскую народную больницу. В ней он активно продолжает экспериментировать с кокаином, якобы торопливо, но неотступно желая найти новое терапевтическое средство: у себя лично он кокаином лечит насморк. (Вспомните народную мудрость: «насморк при лечении проходит за 7 дней, а без лечения - за неделю»).
Фрейд «Лечит» кокаином своих близких и ... пациентов. Многие из них заболевают, а несколько человек - умирают. (Достоверно известно: о коллеге Фрейда, враче некоем Флейшле и подруге его дочери, некой Матильде). Сколько еще их было, безвестных жертв экспериментов Фрейда над людьми (с кокаином и другими наркотиками, которыми он также не брезговал), история умалчивает. Кто их там считал, в народной - то больнице? Однако дело получило огласку, но Фрейда не только не судили, но и просто позволили уйти - дельце замяли, чтобы не портить репутацию больницы. «Научная и врачебная общественность» Вены шепталась и за Фрейдом утвердилась репутация шарлатана. Но... в 1885 г. на выделенную кем-то стипендию, убийца отбывает во Францию, в Париж, чтобы послушать очередной курс лекций в клинике нервных болезней доктора Шарко, душ имени которого имеется в каждой бане. Все произошло как в известном анекдоте: «Мама, мама! Они меня гаденышем дразнят! - А ты не ходи туда, где тебя знают!»
Шарко занимался изучением истерии (от греч. – «матка»). Истерию часто называют хамелеоном за то, что при «ужасно - тяжелой» симптоматике (то припадки как при эпилепсии, то параличи, то страхи, ступоры и т.д.), свойственной любым болезням, истерик здоров как бык, его «дубьем не зашибешь». Опытный врач сразу видит в театрализованных «страданиях» это «слишком», и вылечивает симулянта, «прописав» ему «тяжелейшую операцию, от которой только один из ста выживает». «Паралитик» - истерик, забыв костыли, удирает с такой скоростью, что его принимают за чемпиона мира по бегу. Шарко же занялся изучением истерии, поскольку это - болезнь богатых (в большинстве случаев). Посредством гипноза и внушения, на глазах у публики, он «излечивал больных». Вот к нему-то и отправился Фрейд.
Насморк кокаином он лечить продолжал, и поэтому нам ничего не остается как немного рассказать читателю о какаинизме, наступающем через 2-6 месяца употребления, и который, в отличие от ряда других наркоманий, характеризуется не физической, а психической зависимостью от зелья. (В отсутствие наркотика кокаина страдают не физически, а психически).
Кокаинизм: Опьянение выражается подъемом общего тонуса, желанием действий, «легкостью» мышления. Нарушается аппетит и сон. Наркоман многословен, легко раздражается. Со временем в отсутствие наркотика, начинает преобладать злобность, раздражительность. При длительном нюхании кокаина, наступают органические поражения рото-носовой полости. (Фрейд и умер от рака горла.) Кокаинисты эмоционально грубеют, становятся подозрительными, гневливыми, могут быть агрессивными, настроение колеблется от повышенного до тревожного, нравственные представления исчезают. Критика к себе исчезает. Наряду с повышенной самооценкой обнаруживаются графоманические тенденции. Психозы наблюдаются на протяжении всей «болезни»: делирий (его мы описывали выше), но с преобладанием (обычно) своеобразных галлюцинаций - зрительных микропсихий (предметы кажутся меньше). Но и «глюки обныкновененные» - угрожающие голоса – имеют место быть. При хроническом кокаинизме наблюдается (уже описанный нами выше у Ницше) параноид затяжной, чаще всего – эротический. Все происходит – и это важно! – на фоне формально ясного сознания. Часто бывает скачка идей.
Но вернемся к Фрейду. Изучая истерию, он не просто груши околачивал, а как любят писать его восторженные последователи и поклонники, «зрел»: поначалу занимался электрошоковой терапией – лечил электричеством, не чураясь гипноза, пока не встретил некоего Брейера. Тот тоже был гипнотизер, и введя истериков в транс, требовал воспоминаний. Сладкая парочка» начала «лечить» вместе. И разрабатывали они «теорию истерии». Затем, правда, этот Брейер от Фрейда отошел. Почему? Да как-то так «выходило», что все фрейдовские «больные» - женщины под гипнозом рассказывали о совращении их отцами. Боясь, что отцы, при предъявлении им подобных обвинений, затаскают «доктора – смерть» по судам, «умножат его, кокаиниста Фрейда, на 0», изворотливый шарлатан Зигмунд декларировал, что все эти эротические россказни – продукт фантазии, желание быть соблазненными отцами.
Свинья, таким образом, искала грязь недолго. Кокаинистский, свой собственный педофилический бред, Фрейд облек в теорию детской сексуальности, согласно которой дети испытывают уже в младенчестве чувство сексуального влечения к родителю противоположного пола и неизбежное чувство соперничества с родителем одинакового пола. Детская сексуальность проходит разные стадии: оральную – на которой влечение получает удовлетворение через рот и сосание; анальную – объект желания есть экскременты (кал и моча), удовлетворение достигается с помощью анального отверстия (anus); и генитальную – половые органы.
Теория детской сексуальности многим людям показала «с какого поля эта ягодка» - Фрейд и вызвала чувство брезгливости к нему. «Три очерка детской сексуальности» (1905г.) и опубликованный в 1909г. анализ сновидения маленького мальчика, в котором Фрейд признавался в желании говорить с 4-х летним ребенком о половых органах, устойчиво закрепили за «гением» (демоном) еще одну кличку – «сексманьяк». Но эта же скандальная известность влекла к психоанализу все новых и новых последователей. А сам кокаинист? – Мокрый дождя не боится! Что для убийцы, избежавшего наказания за свои преступления, какой-то там скандал? – Ничего!
Первая книга Фрейда - «Толкование сновидений» (1909г.), в которой он декларировал, что и сон – всегда исполнение какого-то желания. В качестве примера там был его, Фрейда, собственный сон, приснившийся ему, якобы, в ночь похорон его папаши и истолкованный как чувство вины в том, что он сам еще жив и что, подобно всем детям, желал смерти отца. На взгляд же авторов, еще больше чем о смерти папаши, Фрейд мечтал о смерти Ницше, пламенным поклонником и плагиатором которого являлся. – На воре шапка горит! Именно поэтому Фрейд всем не уставал повторять, что сознательно (и это – «певец бессознательного»?) отказался от дальнейшего изучения произведений Ницше (занятная «оговорочка»!), чтобы оно не оказало влияния на самостоятельное развитие и формулировку его, Фрейда, собственных представлений и положений.
Наивно было бы предполагать, что Фрейд «завязал» с кокаином. Наоборот – пристальный анализ его книжонок позволяет без труда выявлять в них любому наркологу и психиатру обычные для кокаинистов симптомы. Это есть нараставшая год от года графоманическая тенденция, и восхваляемое поклонниками «внимание к мельчайшим деталям». И пересказ ницшеанства, которым и является психоанализ. Но в чем причина того, что об этом молчали и молчат все знатоки биографии и трудов Фрейда? Читатель вправе спросить об этом, рассчитывая получить ответ. Отвечаем. Когда в 1909г., восторженно встреченный в США, Фрейд сказал: «Эти люди и не подозревают, что я принес им чуму!», он всего лишь пытался «испугать ежа голой задницей».
Мы уже писали о том, что философия «отжила свое», перестала кормить и поить ее занимающихся. Но была дочурка-психология. Перспективная девчушка! А посему развернулась драка за право стать сутенером этой выходящей на панель шлюшки. И важно ли анонимным сутенерам то, что девка больна наследственным сифилисом и кокаинистка? В представителях гуманитарных (социальных) дисциплин взыграло то, что еще древние римляне именовали «Auri Saccra Fames» - «к злату проклятая страсть». Она-то и позволила – как некогда Венской народной больнице – закрыть глаза на «шалости» Фрейда.
«Как и чем?» убийца - кокаинист Фрейд «перетащил» на свою сторону «научную общественность»? До 20 -годов XX века, никто всерьез не занимался наркоманиями: «увлечение» опиумом, посетившее в начале XIX в. Англию (благодаря его « певцу» поэту Томасу де Куинси, лечившему алкоголизм опиумом, и красочно описавшему «экстаз и видения»), завершилось. Закончилась и «вторая волна», побаловавшая Европу в период франко - прусской войны (1870 г.), - морфинизм. Шприц уже изобрели и можно было «колоться». Но наркомании воспринимались уделом «плебса», дна - солдат, преступников и проституток.
Нужен был Некто, кто «знал проблему изнутри». Этим некто и стал Фрейд: мучимый непреодолимым влечением к кокаину, он заметил, что пациенты - истерики, с которыми «велось лечение», также как он к наркотику, «привязываются» к врачу. Если при обычном лечении, пациент обращается к доктору за избавлением от болезни, то есть эпизодически, по мере надобности, и при этом проявляет «строптивость»: если лечение не помогает - уходит к другому врачу, то при истерии «больной» цепляется за лекаря, как вошь за кожух. Еще бы! Обычный врач, убедившись, что перед ним - симулянт, с большей или меньшей долей вежливости, рекомендует «страждущему болящему» прекратить «дурачиться» и перестать морочить голову себе и людям, то есть врачам, которых ждут действительно нуждающиеся в помощи пациенты.
В клинике Шарко так не поступали. Там истериков «лечили», а не выгоняли прочь. Их и гипнотизировали, и нескончаемые беседы беседовали. Наркоман Фрейд понял: как для него кокаин есть тайная страсть, ставшая господином, так и для истерика господином становится врач. Дальше стало просто: нужно было лишь продумать как половчее «подсаживать клиента-пациента на живой наркотик» - врача. Фрейд назвал «специфические» отношения между пациентом и врачом «переносом» («transfert»). Следует заметить, что каждый врач во все времена сталкивался с особым к нему отношением больного, которому удалось помочь - вылечить или облегчить мучения, причиняемые болезнью. Но этика профессии и человеческая совесть всегда запрещали использовать «власть» над больным в личных, а тем более корыстных интересах врача.
Потребовалась «нравственность наркомана», чтобы найти способ как превратить зависимость пациента от «врача в насос по выкачиванию денег». Фрейд искал этот метод, «экспериментировал». Поначалу использовал гипноз, а затем понял, что это часто излишне. Достаточно «врачу» в непринужденной обстановке, положив руку на лоб пациента и предложив ему сосредоточиться, начать своеобразненький диалог, чтобы вызвать рассказ о «болезненных» симптомах. Да-да! - «больные» Фрейда сразу понимали, что от них хочет «доктор». И … охотно «вспоминали» несуществующее». По этому поводу (1897 г.) Фрейд писал: «Я почти знаю законы ... необычайной устойчивости, значительно превосходящей устойчивость воспоминаний о действительных событиях. А тем самым я приобрел новые понятия для описания процессов, совершающихся в бессознательном».
Затем, хотя «доктор-смерть» и перестал поглаживать «пациенток», его просто вышибли и из Нанси. (Шарко указал ему на дверь в 1889 г.) В 1905 г. «дельце было сделано»: наркоман нашел «метод» (на проф. жаргоне его называют - «растленка»). Все очень просто. «Клиента» нужно избавить от социальных норм: «лекарь - психоаналитик» требует говорить все, ничего не скрывая, ничем не сдерживая «свободное течение рассказа». «Искусство психоанализа заключается в том, чтобы научить пациента отказываться от всех его критических установок и использовать все без исключения возникающие в этих условиях мысли, чтобы обнаружить искомые связи[41]».
Психоаналитик в роли наркоторговца
Это - то правило Фрейд и назвал «основным правилом». Все, до тошноты просто, - стандартная техника наркоторговцев:
1) реклама безобидности наркотика, его общеупотребительности, гарантия новых ощущений, наслаждений и т.п.. Аналог в психоанализе - обещание исцеления (если есть болезнь), нового качества жизни, успехов и т.д.
2) первые порции наркотика бесплатно. Аналог в психоанализе - беседы с клиентом, «раскрепощающие» его, исподволь снятие социокультурных «запретов», создание атмосферы «взаимопонимания» через молчаливое «поддерживание».
3) отказ от выдачи наркотика бесплатно, намеки на необходимость денег за них. Аналог в психоанализе - во время рассказа клиент «требует» ответа, (ведь уже он привык к диалогу).
4) наркоман понимает, что нужно платить, он уже не может без зелья. Аналог в психоанализе: психоаналитик «сечет» - свершилось! Наступил тот самый «перенос»!
5) наркотики даются либо за деньги, либо в кредит, после некоторого «мучительства». Аналог в психоанализе - аналитик дает «интерпретацию» (причем последняя никогда не является простым ответом) - на рассказ клиента аналитик «накладывает» другой рассказ, либо «прослаивает» рассказ клиента своим собственным, являющимся описанием первого. Главное - толкование должно полностью игнорировать все социальные нормы.
Вот как пишет об этом Фрейд: « Изучая материал, психоаналитик ничего не проверяет и не отвергает, его задача заключается вовсе не в том, чтобы заставить что-то припомнить. Какова же эта задача в таком случае? - Восстановить, или точнее, реконструировать забытое на основе оставленных им следов». Фрейд часто сравнивает психоаналитика с археологом и декларирует право на любую реконструкцию. Надеемся, что читатель даже по паре приведенных цитат, понял, насколько бездарным писателем являлся «гений». Серее его текстов только мыши. Каждому, кто в состоянии осилить без брани и отшвыривания «трудов основоскотоложника», смело можно вешать на грудь деревянную медаль «за мужество, проявленное в идиотии».
Будем откровенны - его, Фрейда, никто толком и не читал. Психоанализ - изустная версия. Именно поэтому все, кто в его бытность шли к нему учиться, разбегались и основывали свои течения, сохраняя термин психоанализ (все равно никто не знает что это такое на самом деле). Главное - понять «метод» сутенерства и наркоторговли (так про «археологию несуществовавшего» сказали бы в наше время лирики). Циники сказали бы проще. Про сутенерство – «как заставить никчемную «девку-психологию» приносить прибыль», а про наркоторговлю и ребенок теперь может лекцию прочесть.