Меж двух войн

Меж двух войн

Огромный ущерб Донбассу причинила Гражданская война. Сотни предприятий были закрыты, промышленная жизнь парализована, транспортные магистра ли, жилища, медицинские учреждения разрушены. Тысячи людей оказались безработными. И без того тяжелое материально-бытовое положение донбассовцев продолжало ухудшаться, возникали эпидемические заболевания. В марте 1920 г. в Донбассе было зарегистрировано 30,6 тыс. случаев заболевания сыпным тифом. В августе появились очаги заболевания холерой, дизентерией, брюшным тифом.

В начале 1920 г. завершилась национализация угольной промышленности. 21 января 1920 г. Центральное правление каменноугольной промышленности (ЦПКП) сообщало о том, что все каменноугольные национализированные предприятия Донецкого бассейна находятся в его ведении.

В феврале 1920 г. государственной собственностью были объявлены угольные рудники Лисичанского, Марьевского, Алмазного, Славяносербского, Гришинского, Семейкинского, Юзовского, Мушкетово-Макеевского, Центрального, Боково-Хрустальского, Грушевского, Чистяковского и Должанского районов, а в конце августа 1920 г. — все до того времени не национализированные угольные предприятия. Представитель Народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции, обследовавший в марте 1920 г. предприятия бассейна, отмечал, что национализированная угольная промышленность требует больших затрат и постоянной технической поддержки; наблюдается периодическое подтапливание шахт, вследствие слабой подачи электроэнергии приходится обращаться к примитивному выкачиванию воды ведрами. Большой урон был нанесен механическому оснащению шахт. Так, к середине 1920 г. из 3 тыс. рудничных котлов только 10% нуждались в небольшом ремонте, 65 — капитальном, 10% — среднем, 15% оказались полностью непригодными. «Донбасс стал Советским, — писала в конце марта «Бахмутская правда», — но он, как израненный гигант, едва дышит остатками своих рудников и заводов».

Совет Народных Комиссаров РСФСР, учитывая тяжелое положение Донбасса, специальным постановлением в марте 1920 г. предоставил право Центральному правлению каменноугольной промышленности Донецкого бассейна непосредственно через Реввоенсоветы армий отзывать из частей Красной Армии квалифицированных рабочих для работы на рудниках. «Главуглем», — отмечалось в докладной ВСНХ, — по согласованию с ЦК союза горнорабочих разрабатывался вопрос о повышении зарплаты работающим в бассейне. За два месяца (с начала мая по начало июля) «Главуглем» отправлено в распоряжение ЦПКП 1466 откомандированных из частей Красной Армии горнорабочих, из них 511 забойщиков».

Хозяйственные органы прилагали максимум усилий для обеспечения работы наиболее крупных рудников, поскольку именно они могли дать основную долю добычи. В Александро-Грушевском районе, где в апреле — июне 1920 г. насчитывалось 55 работающих рудников, на четырех (Власовском, бывш. Парамонова, Донецко-Грушевского акционерного общества и Русского общества пароходства и торговли), ставших теперь государственными, было добыто 65% угля. 19% добычи дали средние рудники и 16% — мелкие.

Для возрождения промышленности Донбасса нужны были огромные денежные средства, машины, механизмы, кадры квалифицированными рабочих, специалистов. Было принято решение о первоочередном обеспечении трудящихся края продуктами питания, денежными средствами, Народному Комиссариату Путей Сообщения было дано указание о выделении необходимого подвижного состава для ежемесячной перевозке в Донбасс 450 тыс. пудов хлеба из Мелитопольского и Бердянского уездов. Снабжение Донбасса продуктами питания было признано неотложной государственной задачей.

Вся страна восстанавливала Донецкий бассейн. В течение марта-сентября 1920 г. из Орловской, Тамбовской, Курской и других губерний РСФСР на шахты прибыло 16 тыс. человек. Летом 1920 г. Совнарком РСФСР направил в Донбасс комиссию специалистов во главе с профессором Б. Бокием, которой поручил обстоятельно разобраться с положением дел, выяснить техническую оснащенность шахт, неотложные нужды горняков. Выработанный комиссией проект предусматривал концентрацию 267 наиболее экономически выгодных шахт. Концентрация механизмов и рабочей силы давала возможность добиться быстрейшего увеличения добычи донецкого топлива.

В январе 1920 г. было принято постановление о создании Украинской трудовой армии. Декретом Совета Труда и Обороны от 14 апреля 1920 г. угольная промышленность переводилась на военное положение. На 1 января 1921 г. в Украинской трудовой армии, включая Трудармию Донбасса, числилось 31 тыс. человек. С апреля по декабрь 1920 г. они отработали 140 тыс. рабочих дней, обработав более 33 млн. пудов грузов.

В ноябре 1920 г. был создан специальный орган — Совещание при Совете Труда и Обороны, который контролировал снабжение Донбасса. Из центральных губерний сюда было отправлено 2 млн. метров мануфактуры, 25 тыс. полушубков, 40 тыс. пар брюк, около 250 тыс. пар белья. Сразу же после освобождения края был установлен 8-часовый рабочий день, почти на 50% повышены ставки шахтерам.

Выступая с политическим отчетом на IX Всеросийской конференции 22 сентября 1920 г., Владимир Ленин говорил: «Донецкий бассейн уже дает нам 20–30 миллионов пудов угля в месяц. Значительно улучшилось дело с дровами. А в прошлом году мы сидели на одних дровах без нефти и без угля. Все это и дает нам право говорить, что, если мы сплотим силы и напряжем их, победа будет за нами».

Жители Донбасса в эти же годы участвовали в отражении польской агрессии. Тысячи рабочих были мобилизованы в Красную Армию. На фронт в полном составе отправилась Мариупольская партийная организация. С июля по сентябрь Донецкая парторганизация направила на Западный фронт свыше 400 коммунистов, а с сентября по октябрь на Южный еще 188. На Польский фронт был отправлен коммунистический отряд из Юзовки.

Органы Наркомтруда развернули в Донбассе большую работу по скорейшей ликвидации безработицы. За период с 29 апреля 1920 г. по 26 января 1921 г. из числа зарегистрированных 61,2 тыс. безработных на работу было направлено 28,2 тыс. человек. Ряд коллективов шахт, заводов, железнодорожного, водного транспорта пополнился в 1920 г. за счет проведенных мобилизаций. Так, по предложению Всеукркомтруда в течение года были объявлены профмобилизации и учеты строительных рабочих, железнодорожников, портных, сапожников, кожевников, бондарей, и др. По приказу командования Юго-западного фронта в первой половине 1920 г. проводилась мобилизация горнорабочих. Военкоматами проводились также мобилизации строительных рабочих и железнодорожников.

В мае 1921 г. резко сократились поставки хлеба в Донбасс. Попытки местных хозяйственных органов обменять соль и промышленные товары на хлеб непосредственно в губернии успеха не имели: слишком плохими были виды на урожай. Вследствие небывалой засухи и испепеляющих ветров в южных, самых плодородных уездах полностью выгорели хлеба и травы, засохли огороды и бахчи. В сельских районах начался голод.

Политика «военного коммунизма» оказалась неспособной заинтересовать крестьян наращивать масштабы производства, а продразвёрстка фактически отнимала выращенное, не давая ничего взамен. К грабительской политике советской власти добавилась страшная засуха, поразившая летом 1921 года хлебные районы. По всей стране прокатилась волна крестьянских волнений. Восстал Кронштадт, поднялась Тамбовщина. Но основное пламя народной войны разгорелось на юге, основными её эпицентрами стали Дон, Кубань и Украина. Социальную базу повстанцев составляло зажиточное сельское население, на их стороне оказалось 70% казаков и 60% крестьян-середняков. Их объединяло недовольство политикой советской власти, особенно такими моментами, как продразвёрстка и расказачивание. Ситуацию усугубил страшный неурожай: в одном из донесений Донвоенкомата сообщается, что «в Ребриково (ныне — в Луганской области.) возможно восстание жителей на почве голода». Нельзя было разорять Дон, здесь советская власть показала себя не с лучшей стороны.

Известны случаи, когда на сторону восставших переходили регулярные части Красной Армии. Яркий пример — подвижный и целеустремлённый отряд под предводительством Сычёва, действовавший в Придонцовье и долине реки Деркул в июле — августе 1921 года. Он представлял собой повернувшую оружие против советской власти часть Первой Конной армии, дислоцированной в то время на Украине. Среди повстанцев были и участники белого движения. Так, отряд под командованием Назарова численностью около 500 человек из кадровых военных, высадился в районе станицы Новониколаевская (ныне — город Новоазовск. — Прим. авт.), но спустя некоторое время был разбит в сальских степях. А в сентябре 1921 года в пригороде Белой Калитвы усилиями ЧК была пресечена попытка создания повстанческого формирования из числа бывших врангелевцев.

Но нельзя сказать, что повстанческое движение было повсеместным. Островком спокойствия стала большая часть районов Приазовья: в те времена оно было малонаселённым, к тому же в голой степи укрыться негде. В стороне остались и промышленные города Донбасса.

Повстанческие силы представляли собой в основном малочисленные разрозненные отряды, не враждовавшие между собой, но и не часто помогавшие друг другу: каждый отстаивал свои интересы. Материальное обеспечение было не очень хорошим: оружие, боеприпасы и амуниция чаще всего представляли собой трофеи, захваченные у частей РККА. В одном из документов упоминается случай, когда пришлось выслать отряд «для ликвидации скрывающихся бандитов, разграбивших обмундирование полка». Хотя у крупных повстанческих формирований были свои тылы, медицинское обеспечение, штабы, пусть примитивная, но организация. Тем не менее, борьба с повстанцами оказалась серьёзной проблемой для частей Красной Армии, так как восставшие пользовались поддержкой местных жителей, часто квартировались в сёлах и станицах. Об этом сказано в донесении начальника штаба 2-й Донской дивизии Сперанского: «Для того, чтобы уничтожить отряд повстанцев численностью не более 150 человек нужны втрое-четверо большие силы… избежать столкновения с красными частями бандитам весьма легко, так как, пользуясь добровольными агент-разведчиками местного населения, они всегда информированы о местонахождении и передвижении красных частей. Бои с ними бывают только арьергардные, в случае преследования. Настигнуть их весьма трудно, ввиду того, что они широко применяют замену лошадей у местного населения… все они пользуются проводниками из местного населения, которое, учитывая удачное продвижение предыдущих банд, указывает те же проходные пути». Далее Сперанский пишет, что от постоянных погонь за повстанцами полки «изматывая себя, постепенно теряют вид управляемых регулярных частей, приближаясь по виду и духу к партизанским отрядам», в связи с чем предлагает изменить стратегию борьбы. Согласно этому плану, части РККА размещаются на удобном рубеже для решающего боя, а повстанческий отряд во время движения должен постоянно подвергаться арьергардным атакам и налётам с флангов: только таким образом красноармейцы могут заставить противника идти в нужном русле.

Наиболее мощным был отряд Каменюка, основной базой которого стало село Петропавловка Луганского района. Его численность на весну 1921 года составляла 600 сабель и 200 штыков. Летом 1921 года к Каменюку присоединился отряд Зайцева численностью 70 человек, велись совместные действия также с отрядом Безуглова. В июне 1921 года был предпринят рейд к Миусу, но в районе села Дьяково (окрестности современного города Антрацит. — Прим. авт.) и у станции Ровеньки в результате столкновения с частями Красной Армии соединение Каменюка потеряло основную массу своих бойцов, от прежней его численности осталось не более 150 сабель. О числе убитых в документах не сообщается, скорее всего он был рассеян. После этого отряд ушёл в Петропавловку через Лисичанск и Беловодск. Известно, что в начале октября 1921 года Каменюк вёл безрезультатные переговоры с представителями Красной Армии о сдаче на условиях помилования всех участников отряда.

Жестокость была обоюдной. Повстанцы со своими жертвами обычно расправлялись на месте. О том, против кого в первую очередь было направлено движение, можно судить по следующим выдержкам из документов: «Банда по пути следования казнила много советработников, разграбила исполком, зарубила четырёх милиционеров» или «Скрываются отдельные мелкие банды, преследующие только милицию и продработников, не трогая совслужащих». Зафиксирован и анекдотический случай: «Банда в три сабли, разогнав исполком, уничтожила дела».

Советская власть тоже не оставалась в долгу: широко практиковалось выселение тех, кто поддерживал восставших, а в докладной записке заместителя Морозовского окружного военного совещания от 16 сентября 1921 года сообщается о том, что было предписано взять заложников.

Движение не было подавлено, оно сошло на нет уже зимой 1922 года. Причиной стал переход к новой экономической политике, в результате которого советская власть нашла поддержку среди абсолютного большинства сельских жителей. Можно констатировать, что многочисленные крестьянские выступления 1921 года разгромили военный коммунизм.

Реальный учет возможностей страны показал, что обеспечить продовольственное и техническое снабжение всех предприятий Донбасса Советское государство не сможет. Наиболее перспективные шахты и заводы концентрировались в ведении советских трестов, остальные ставились на консервацию или же сдавались в аренду.

Осенью 1921 г. были сданы в аренду 600 мелких шахт. Создание продовольственных резервов, натурализация заработной платы и концентрация производства позволили перейти от трудовых мобилизаций к таким методам возвращения ушедших и привлечения новых рабочих, как агитация в печати, вербовка органами Наркомтруда Донбасса, организация маршрутных поездов в бассейн из Поволжья. Администрации предприятий было предоставлено право самостоятельно принимать на работу прибывавших рабочих.

В октябре 1921 г. число горнорабочих увеличилось на 13 тыс., превысив 96 тыс. Рост произошел в основном за счет курских и орловских крестьян, которые без вербовки устремились в Донбасс вследствие неурожая. Прибывшие в ноябре завербованные рабочие быстро заполнили вакансии. К началу 1922 г. на предприятиях Донбасса работало 116,7 тыс. человек, треста «Югосталь» — 40 тыс., треста «Химуголь» — 25 тыс. человек.

Промышленность Донбасса, несмотря на быстрый рост, не могла обеспечить работой всех, кто в ней нуждался. На шахты прибыло рабочих на 30 тыс. больше, чем фактически требовалось. Поэтому Совет Труда и Обороны прекратил вербовку, предписав наркомату путей сообщения до 1 марта 1922 г. отправить не получивших работы людей на родину, снабдив их деньгами и хлебом. Для содержания безработных в самом Донбассе было выделено 12 тыс. пайков.

С 1923 г. число желающих поступить на работу в промышленность Донбасса превысило количество рабочих мест. В мае 1924 г. биржи труда зарегистрировали 28,7 тыс. безработных.

В условиях безработицы рабочие-мужчины вытесняли женщин и подростков с производства. Интересы женщин в государственных организациях отстаивали делегатские собрания, в которые входили наиболее активные работницы, руководимые женотделами.

В 1922 г. комсомольские, профсоюзные и хозяйственные органы провели кампанию по созданию и укреплению школ ФЗУ. Первая в Донбассе школа, рассчитанная на 320 учащихся, открылась в Краматорске. В сентябре 1922 г. ученическая мастерская в Мариуполе была преобразована в школу ФЗУ. Открылась первая школа горнопромышленного ученичества при Рутченковских рудниках. Всего к концу 1922 г. на транспорте, в металлургической и химической промышленности действовало 29 производственных школ, в которых обучалось 2740 человек. В угольной промышленности эта работа первоначально шла медленно, но и здесь к началу 1924 г. было создано первые 19 школ. В тот период народ Донбасса продолжал формировался в основном за счет населения соседних русских и украинских губерний. Каждую осень на шахты прибывали тысячи крестьян-бедняков. Традиционно в крае жили и работали представители многих национальностей, в том числе поляки, армяне, евреи и др. В годы первой мировой войны в ряды пролетариата влились беженцы из Прибалтики, Волыни и Галиции. «…Тут оседал всякий, — указывалось в одном из демографических обзоров, — кто имел знающую голову, крепкие рабочие руки и охоту к труду».

Среди городского населения русские составляли 52,6%, украинцы — 35,3%, представители других национальностей — 12,1%.

Осенью 1921 г. все металлургические заводы Юга были объединены в трест «Югосталь», во главе которого партия поставила опытного хозяйственника И.И. Межлаука. В январе 1922 г., когда профсоюзное собрание Краматорского металлургического заводе приняло решение восстановить в кратчайшие сроки первую доменную печь, немногие были уверены в реальности этого шага: не хватало средств, материалов, инструментов, а главное — специальных знаний. Однако уже в мае домна вступила в строй. Немалые трудности приходилось преодолевать рабочим химической промышленности Донбасса. Химические и стекольные заводы Константиновки бездействовали с конца 1920 г., их оборудование было частично разрушено, запасы сырья и материалов исчерпались, большинство квалифицированных мастеров и техников покинуло предприятие. Укрсовнархоз отпускал ограниченные средства для сохранения предприятий от дальнейшего разрушения. Однако с восстановлением народного хозяйства возникла большая потребность в стекле. Было решено объединить стекольные заводы и пригласить для восстановительного ремонта стекловаренных ванн бельгийских мастеров.