Арест

Арест

Арестовали Александра Петровича в конце 1930 года. Нет, в контрреволюционной деятельности его не обвиняли (тут оглоблиноведы привирают). Под подозрение попал брат жены – Александр Фролов, живший с Оглоблиными под одной крышей. А Александра Петровича чекисты взяли, чтобы получить сведения о его шурине. И не ошиблись.

Перепуганный насмерть (наличие контрреволюционера в семейном кругу могло означать крах карьеры), Оглоблин уже на первом допросе отмежевался от родственника и вывалил следователям кучу компромата на него. Фролов, дескать, ярый монархист, пособник белогвардейцев, типичный купеческий сынок и т. п. Вспомнил Александр Петрович и о другом брате жены – Иване, который, по его словам, также являлся заядлым антисоветчиком. Себя же Оглоблин винил только в том, что по причине громадной загруженности общественной работой просмотрел появление классовых врагов в своем доме. «Честью советского ученого» клялся он в верности режиму, указывал на былые заслуги перед властью и обличал, обличал, обличал…

Эти «обличения» сыграли свою роль – братьев Фроловых расстреляли. Александра Петровича можно было отпускать. Но его неожиданно понесло. Доказывая свою верноподданность, Оглоблин принялся «свидетельствовать» против коллег-ученых. Донес на всех, даже на тех, которые считались его друзьями. О каждом вспомнил что-то компрометирующее, каждого объявил врагом советской власти (если не действительным, то потенциальным). Следователям оставалось только слушать…

Нужно особо подчеркнуть: эти показания не вырывались у Александра Петровича под пытками, их не выбивали из него палачи НКВД. Он «стучал» сам, опасаясь за карьеру. И данное обстоятельство характеризует его ярчайшим образом.

Наконец, спустя три месяца, поток «откровений» иссяк. Оглоблина выпустили на волю. Правда, неприятности на этом не кончились. Встревоженное арестом Александра Петровича и не знающее сути дела его институтское начальство поторопилось запустить машину «общественного осуждения», которую нельзя было остановить сразу. Оглоблину пришлось покаяться в ряде ошибок. Но теперь на такие мелочи можно было не обращать внимания. Главное – он был на свободе и мог дальше доказывать свою верность и полезность режиму!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.