А.Лискорский, В.Помогаев ОПРАВДАНИЯ НЕТ Какой он, национал-экстремизм?
А.Лискорский, В.Помогаев
ОПРАВДАНИЯ НЕТ
Какой он, национал-экстремизм?
ОУН возникла в 1929 году в результате объединения Украинской военной организации.(УВО), Союза украинской националистической молодежи (СУНМ) и других националистических группировок как политическая партия фашистского типа.
Не спешите обвинять нас в «наклеивании оскорбительных ярлыков. Фашизм традиционно связывают с партиями Муссолини и Гитлера, хотя они лишь практически реализовали идеологические установки Ницше, Шпенглера, Джентиле, сформулированные еще в прошлом веке.
XIX век — век крупного промышленного производства, острой борьбы за рынки сбыта и источники сырья, противостояния крупных социальных и этнических групп. Это противостояние породило специфическую идеологию, основа которой — приоритет групповых интересов над правами человека. Многим тогдашним теоретикам казалось, что социальные и этнические конфликты никогда не сменятся партнерством, и разрешить их можно только силой: группа людей, более достойных счастья, чем остальные, продиктует свою волю группам людей, менее достойных счастья. Другого выхода нет, поскольку общественного богатства на всех не хватает, и львиная его доля должна достаться избранным.
Так зародилась фашистская идеология, основные черты которой — особые права какой-либо социальной или этнической группы. Тут возможно множество вариантов: такая группа, мол, создает основные богатства на земле, она обладает наиболее древней и высокой культурой, юна больше других подвергалась незаслуженным обидам, ее представители превосходят других людей деловыми качествами и благородством характера и т. д.; гармония отношений, бесконфликтность внутри группы избранных (их объединяют столь высокие идеалы, что частные противоречия по сравнению с ними не играют никакой роли); тоталитаризм — контроль за всеми проявлениями общественной и личной жизни «избранных», который обеспечивает всеобщее соответствие групповым идеалам; вождизм (авторитарное руководство облегчает «недостаточно сознательному» большинству восприятие действительности, позволяет сплотить его на общей политической, платформе); абсолютизация насилия как метод достижения групповых интересов (самый простой, доступный обществу с низким уровнем гражданского сознания путь к улучшению своего положения — не умножение, а перераспределение общественного богатства).
Такие идеологические установки среди политических организаций как правого, так и левого толка не являлись да и не являются уникальными. Но идеология ОУН имела свои особенности, связанные с тем, что она формировалась в борьбе с жестким шовинизмом польского оккупационного режима.
Обратимся к брошюре «Вооруженная борьба ОУН за Украинское государство», изданной в Станиславе в 1941 году. В ней приводятся основные черты украинского национализма и качества, которые он отвергает: господство — сосуществование, агрессивность — оборона, догматизм — скептицизм, идеализм — материализм, нация — народ, инициативное меньшинство — масса, исключительность — терпимость, иррационализм — рационализм, воля — разум, национализм — интернационализм.
Сохранился и еще один документ с громким названием «Мировоззрение украинского революционного национализма». Вот небольшая выдержка из него: «Мораль: хорошо все то, что увеличивает энергию, направленную на осуществление национальной идеи, плохо все, что ее уменьшает. Фанатизм: украинский национализм — движение глубоко фанатичное, национализм не считается никогда с человечностью, милосердием и т. д.».
Кто же предстает перед нами? Группа экстремистов, претендующих на исключительность и господство, ставящих национальную идею (точнее, свое представление о ней) выше гуманизма, готовых добиваться своих целей любыми средствами, даже вопреки здравому смыслу. Такова теория.
На практике деятельность ОУН в 30-х годах выглядела внешне эффектно: убийство комиссара польской полиции во Львове в знак протеста против политики «пацификации» (под предлогом «умиротворения» ликвидировались украинские культурно-просветительные организации, кооперативы), убийство секретаря консульства СССР во Львове с целью привлечь внимание общественности к голоду на Восточной Украине.
Пиком террористической деятельности ОУН стало убийство министра внутренних дел Польши Б.Перацкого — ант мести за преследования украинских националистов и политику полонизации. Организатор этого террористического акта, один из молодых лидеров ОУН С.Бандера, в 1936 году был приговорен к пожизненному заключению, но приобрел огромную популярность.
Вряд ли есть необходимость вдаваться в детали этих событий, они широко известны. Но, отдавая должное патриотизму, личному мужеству С.Бандеры и его соратников, нельзя не поставить вопрос об эффективности избранных молодой генерацией ОУН «силовых» методов борьбы. Эффект был скорее обратным. Несопоставимые возможности польских секретных служб, карательного аппарата и молодых националистов приводили к тому, что на каждую «силовую».акцию оккупационные власти отвечали массовым террором. Страдали ни в чем не повинные люди, все более ограничивалась легальная деятельность в области украинского национального возрождения.
Историческая практика свидетельствует, что организации, идеология которых основана на приоритете групповых интересов, на экстремизме, за внешней активностью скрывают внутреннюю слабость. Нельзя повести за собой массы людей, предлагая им вместо удовлетворения личных, сегодняшних интересов абстрактное светлое будущее, но требуя взамен любых жертв, вплоть до самой жизни. Вот почему организовать и возглавить массовую борьбу с польским оккупационным режимом ОУН так и не удалось.
Когда политическая организация для достижения своих целей прибегает к насильственным методам, она неизбежно стремится компенсировать недостаток собственных возможностей приобретением могущественных союзников, круг которых определяется довольно легко: это противники твоих противников. С точки зрения борьбы против Польши и СССР руководству ОУН оптимальным представлялось сотрудничество с Германией.
Центральный провод ОУН, находившийся за границей, в лице своих руководителей — Е.Коновальца, а затем А.Мельника имел с Германией давние и прочные деловые связи. Их постоянным спонсором (пользуясь современной терминологией) выступала. немецкая военная разведка — абвер, кровно заинтересованная в информации о своих будущих противниках. А.Мельник и его сторонники исходили из того, что. Украину у Гитлера нужно заслужить», а значит, полностью подчинить свою политику интересам гитлеровского рейха.
В 1939 году, после ликвидации Чехословакии, в Закарпатье при участии ОУН возникла Карпатская Сечь. Но Гитлер решил передать Закарпатье Венгрии, и ОУН отдает своим членам приказ покинуть Закарпатье. После разгрома Польши, прихода на Западную Украину Красной Армии под давлением Гитлера, который не хотел преждевременно осложнять отношения с СССР, А.Мельник приказывает активным функционерам ОУН уйти на оккупированную немцами территорию.
Такая политика вызвала внутри ОУН острые разногласия. С.Бандера, освободившийся из польской тюрьмы, и его сторонники, боясь потерять авторитет среди украинского населения, требовали активизации борьбы за независимое украинское государство. Междоусобица завершилась расколом: весной 1941 года сторонники Бандеры собрали съезд, избрали его вождем, а Мельника исключили из ОУН. Мельниковцы, в свою очередь, исключили из ОУН Бандеру и его окружение.
Однако организовать массовое движение сопротивления Советской власти на Западной Украине бандеровцы не смогли, хотя многие ее действия (репрессии, коллективизация) вызывали недовольство населения.
Прежде всего это связано с тем, что в НКВД попали списки украинских националистов, которые составляла польская тайная полиция. Реакция была мгновенной, поскольку буржуазный национализм считался одной из главных политических опасностей. В 1939–1941 годах погибли или ушли за границу около 35 тысяч членов ОУН.
Вместе с тем нельзя сбрасывать со счетов и те преобразования Советской власти, которые отвечали интересам достаточно широких слоев населения. 28 октября 1939 года Народное Собрание Западной Украины приняло Декларацию о национализации банков и крупной промышленности, о конфискации земель помещиков, монастырей и крупных государственных чиновников. Крестьяне получили 172 тысячи голов скота. Промышленные предприятия реконструировались за счет оборудования, присылаемого из восточных областей Украины, из других республик СССР, строились новые заводы и фабрики.
В 1940 году закрылась львовская биржа труда: безработица исчезла. Во всех районах Львова открылись детские сады, поликлиники, увеличилось количество больниц, лечение стало бесплатным. Люди, которые жили в подвалах, переселялись в благоустроенные квартиры, развернулось жилищное строительство. В мае 1940 года во Львов прибыли автобусы, сделанные в Москве, легковые таксомоторы М-1.
Количество школ с преподаванием на украинском языке выросло в 10 раз. Открылось четыре новых вуза. Во Львове и области начали работать 1102 клуба, 211 библиотек, 7 музеев. До сентября 1939 года в городе имелся польский театр. После воссоединения распахнулись двери украинского, еврейского, польского драматических театров, филармонии. В октябре 1939 года впервые во Львове в городском театре состоялся концерт украинской песни и танца.
Конечно, с высоты сегодняшнего опыта эти преобразования можно трактовать по-разному, но тогда очень многим они казались первым шагом в светлое будущее, тем более что о репрессиях говорили шепотом, а достижения широко рекламировались. В таких условиях желающих включиться в подпольную борьбу находилось немного.
Слабость внутренней оппозиции Советской власти делала войну Германии с СССР единственной надеждой ОУН. Немцы это прекрасно понимали. На допросе в 1945 году сотрудник второго отдела абвера Э.Штольце показал: «Перед началом войны… выполняя указания Кейтеля и Йодля, я связался с участниками националистических группировок, которые привлек для выполнения поставленных задач. В частности, мною было дано указание руководителям украинских националистов… организовать сразу же после нападения на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международную общественность в якобы происходящем разложении советского тыла».
Взамен немцы обещали Украине государственную независимость. 8 мая 1941 года Розенберг представил меморандум, в котором заверил, что «Украина станет независимым государством в союзе с Германией». При этом имелось в виду, что благоволение Германии нужно заслужить: сформировать в составе вермахта украинские части — батальоны с кодовыми обозначениями «Нахтигаль» и «Роланд», на территории Западной Украины с началом войны против СССР поднять массовое народное восстание против Советской власти.
Игра с точки зрения ОУН, безусловно, стоила свеч. Беда только в том, что в отношениях сильных со слабыми, как показывает практика, от обещаний до исполнения — дистанция огромного размера. Однако иллюзорность немецких обещаний стала очевидна позднее, а пока бандеровский провод ОУН разрабатывает подробную инструкцию «Борьба и деятельность ОУН во время войны». Этот документ заслуживает, чтобы его процитировать:
«После занятия Какого-либо населенного пункта его необходимо основательно очистить от враждебных элементов НКВД, милиции и т. д. Русские должны быть переданы в качестве пленных немцам, а более опасные элементы расстреляны… Политические комиссары и известные коммунисты должны быть расстреляны… В период хаоса и беспорядков можно себе позволить уничтожить нежелательные польские, еврейские и московские элементы… В особенности необходимо уничтожить интеллигенцию этих национальностей… Наша власть должна внушать ужас. Необходимо своевременно составить «черный список» всех тех украинцев, которые пытались проводить свою политику».
А где же демократия? Где же права человека? Снова экстремизм и тоталитаризм, только на сей раз в националистической упаковке!
Бандеровцы планировали провозгласить государственную независимость Украины в Киеве сразу после вступления частей вермахта. Но немцы внимательно следили за своими подопечными и, получив информацию об их замыслах, немедленно вызвали С.Бандеру в Берлин и предупредили не предпринимать никаких самостоятельных шагов, пока фюрер не сформулирует свою позицию в украинском вопросе. Однако сторонники С.Бандеры не собирались отступать, рассчитывая, что немцы не пойдут на конфликт с ними в разгар военных действий.
После нападения Германии на СССР представители враждующих проводов ОУН двинулись на восток вместе с гитлеровцами, создавая в захваченных ими населенных пунктах свои властные структуры. Развернулось своеобразное соревнование, но бандеровцы оказались проворнее и 30 июня 1941 года во Львове, куда только что вошли части вермахта, провозгласили "Акт возобновления Украинского государства". Чтобы успокоить немцев, правительство во главе с одним из руководителей бандеровской группировки Я.Стецько обещало, что. Украинское государство будет тесно сотрудничать с Национал-Социалистической Великой Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе…».
Будущее украинское суверенное государство бандеровский провод ОУН представлял следующим образом:
Устройство Украинского государства основывается на принципах национальности.
Нациократия — это власть нации в государстве…
Основные принципы нациократии: национальная солидарность, надклассовость, антипартийность.
Только социально-творческие элементы украинской нации будут… достойными участия в управлении государством.
Во главе государства встанет призванный организованной волей нации Глава Государства — Вождь Нации. Он олицетворяет суверенность и единство нации, стоит во главе ее вооруженной силы и руководит государством через назначенные им и ответственные перед ним органы исполнительной власти.
Существование политических партий будет запрещено законом. Единственной формой политической организации населения государства будет ОУН как основа государственного строя и фактор национальной жизни.
Свое отношение к национальным меньшинствам государство ставит в зависимость от их отношения к освободительным усилиям Украины и ее государственности».
Да, как в воду глядел В.Винниченко, когда писал в 1938 году: «Если бы эти… люди захватили власть на Украине, то с какой немилосердностью они запрещали бы, карали «предателей», с какой лютой мстительностью «выбрасывали бы из нации» всех, кто хотел бы не такого освобождения, как они».
Немцы не собирались мириться со своеволием бандеровцев. Тем более практика вскоре показала, что на серьезную помощь в войне с СССР со стороны ОУН рассчитывать не приходится: восстания в тылу Красной Армии она поднять не сумела, батальоны. Нахтигаль» и. Роланд», правда, участвовали в карательных акциях, но их численность не превышала 600 человек. Правительство Я.Стецько, просуществовав всего несколько дней, было разогнано, батальоны «Нахтигаль» и. Роланд» расформированы, на их базе создан курень им. Е.Коновальца, который в 1941–1942 годах гитлеровцы использовали в борьбе против белорусских партизан.
Изменением политической ситуации поспешили воспользоваться мельниковцы. Они осудили попытку бандеровцев создать суверенное украинское государство и заверили немцев, что готовы сотрудничать с ними на любых условиях. 10 мая 1941 года мельниковцы во Львовском оперном театре организовали «манифестацию благодарности фюреру за освобождение украинских земель от большевиков» и направили Гитлеру телеграмму:.Мы знаем, что судьба нашего города неразрывно связана с судьбой Великогермании. С благодарностью шлем заверение в преданности».
Окончательно вопрос об украинском государстве решился на совещании у Гитлера 16 июля 1941 года. А.Розенберг заявил, что «на Украине следует развивать известное стремление к самостоятельности». Гитлер резко оборвал его, и совещание решило ограничиться изданием газет на украинском языке, разумеется, под контролем оккупационных властей, чтобы получить возможность влиять на местное население».
Западная Украина вошла в качестве дистрикта «Галициен» в состав генерал-губернаторства с центром в Кракове. В генерал-губернаторстве еще осенью 1939 года был создан Украинский центральный комитет (УЦК). Программа УЦК гласила, что он является «общеукраинской надпартийной организацией, которая объединяет всех украинцев, независимо от политических и идеологических убеждений». Своей задачей УЦК считал:.Сотрудничеством с немецкими властями обеспечить украинскому народу в данных условиях наилучшие условия жизни и развития».
Во Львове после разгона бандеровского правительства начал действовать Украинский краевой комитет (УКК), в котором верховодили мельниковцы. В апреле 1942 года УЦК и УКК объединились, на документах стали писать УЦК — отдел во Львове. С июня 1943 года отдел во Львове стали называть деловым центром и, соответственно, писать УЦК — деловой центр во Львове.
На местах политику УЦК проводили окружные комитеты, волостные делегатуры и «мужи доверия» в населенных пунктах. Существовал также украинский комитет помощи, задача которого — поддержка нуждающихся украинцев. Но на него возлагалась и дополнительная обязанность:.Работники украинского комитета помощи, — гласила секретная инструкция УЦК, — должны принимать участие во всех массовых мероприятиях, поддерживать связь со священниками, учителями, чаще бывать в селах, чтобы быть в курсе настроений среди украинского населения… знать шутки, анекдоты, высказывания, неблагоприятные для УЦК, обо всем немедленно сообщать».
После войны некоторые руководители УЦК написали мемуары, в которых пытались доказать, что целью их деятельности была защита украинцев от произвола оккупантов, облегчение хотя бы в какой-то степени их жизни. Вероятно, что-то в этом было. Но невозможно провести четную грань, за которой благие намерения перерастают в коллаборационизм.
Уступки гитлеровцев мельниковцам свелись и тому, что в газетах, издававшихся на украинском языке, разрешили называть украинцев арийцами немецкого происхождения, а взамен потребовали участия в комиссиях по сбору с крестьян грабительских налогов, по отправке украинской молодежи на принудительные работы в Германию, а главное — в агитации в пользу оккупантов.
Может быть, мельниковский провод ОУН, руководство УЦК не знали, что творят оккупанты в дистрикте «Галициен»? Нет, знали. В феврале 1943 года по просьбе генерал-губернатора Г.Франка глава УЦК В.Кубийович докладывал ему: «Идя навстречу Вашему желанию, я направляю Вам это письмо, в котором я хотел бы коротко изложить недостатки и неприятные происшествия, вызвавшие крайне тяжелое положение украинского населения в генерал-губернаторстве. При существующих условиях украинцы не уверены как в своей собственности, так и безопасности. Нечеловеческое обращение, жестокая вербовка рабочей силы, необоснованные аресты и, наконец, массовые расстрелы — частые явления. Дикая, беспощадная охота за людьми, которая проводится повсюду — в городах и деревнях, на улицах, площадях, вокзалах и даже в церквах, а также ночью в жилых квартирах, — поколебала уверенность жителей. Каждый подвержен опасности быть неожиданно схваченным…»
Может быть, мельниковцы надеялись уступками оккупантам, сотрудничеством с ними заслужить их доверие и согласие на создание украинского государства? Нет, немцы не давали им никаких гарантий. В августе 1943 года на заседании руководящих работников делового центра УЦК во Львове его глава Н.Ланкивский доложил о результатах своей встречи с представителями управления дистрикта. Немецкая позиция в украинском вопросе была сформулирована следующим образом: «В Галиции не может быть и речи о самостоятельной Украине, положение украинцев в Галиции не подлежит изменению. Кто не подчиняется, будет караться по законам военного времени». Казалось бы, все ясно, надеяться не на что, но участники заседания делают вывод: «Мы должны поддерживать немецкую политику».
А тем временем требования немцев по мере ухудшения положения на фронте растут. Они хотят использовать украинцев уже не только как объект грабежа, но и как пушечное мясо. 28 апреля 1943 года губернатор дистрикта О.Вехтер объявил о формировании из жителей дистрикта дивизии СС «Галициен». УЦК согласился и на это. В.Кубийович выразил благодарность «за возможность борьбы с большевиками».
Формально формированием дивизии занимались сами украинцы. Была создана «военная управа», но председателем ее стал немецкий полковник А.Бизанц. В октябре 1943 года УЦК заслушал информацию о ходе формирования дивизии. Отмечалось, что «военная управа не пользуется доверием немцев. Ничего не может сделать без полковника Бизанца».
Тем не менее в отчете УЦК от 4 декабря 1943 года подчеркивается, что его сотрудники «принимали активное участие в пропаганде среди населения призыва в дивизию СС «Галициен». По городам и селам расклеивались афиши, на которых вверху — фашистский орел со свастикой и галицкий лев, под ними — женщина с ребенком и солдат в немецкой форме с изображением льва на нарукавной нашивке. Надпись на афише гласила: «Записывайтесь в дивизию СС «Галициен».
Однако пропаганда не давала ощутимых результатов. УЦК отмечал, что население относится к формированию дивизии «пассивно или явно отрицательно», убеждено, что ее «пошлют на верную смерть». Немцам пришлось прибегнуть к проверенному методу, предлагать альтернативу: или вступление в дивизию или отправка на принудительные работы в Германию. В конечном счете несколько тысяч человек в дивизию вступили. Правда, часть из них сразу сбежала. По данным УЦК, дезертиров насчитывалось около двух тысяч. Остальных отправили для прохождения военной подготовки в Южную Францию, а в марте 1944 года — на советско-германский фронт.
Части дивизии СС «Галициен» под командой немецких офицеров во главе с бригаденфюрером СС Фрайтагом были брошены против наступающих частей Красной Армии в районе города Броды Львовской области. Разбитые, они отступили под Тернополь.
Дальнейшие события ярко характеризуют отношение немцев к своим «союзникам». Их описание сохранилось в оуновских документах, которые при всем желании не отнесешь к «красной пропаганде»: «На станции Збараж подразделения дивизии СС «Галициен» ожидали погрузни в вагоны для отступления. Часть солдат в нескольких километрах от станции рыли окопы. Узнав, что части Красной Армии близко, немецкие командиры бросили солдат и уехали. Солдаты побежали в Тернополь, а затем в село Добриводы. Тех, кто рыл окопы, даже не предупредили о приближении советских войск. Они попали в окружение, и в село Добриводы прорвались только 40 человек. Остальные погибли».
Так вот бесславно закончилось сотрудничество мельниковского провода ОУН с гитлеровцами. Части вермахта оставляли Львов, и «союзникам» пришлось двинуться в обозе отступающих оккупантов на запад. На словах не прочь помочь своему народу, а на деле стали соучастниками страшных преступлений против него.
Бандеровский провод ОУН после разгона немцами правительства Я.Стецько оказался в сложном положении. Поссориться с немцами означало оказаться вне политической игры. Учитывая это, бандеровцы попытались достигнуть компромисса с оккупантами. 7 августа 1941 года они приняли декларацию, в которой заверили, что «вопреки провокационным слухам не пойдут на подпольную борьбу с Германией», более того, «во всей своей дальнейшей деятельности ОУН будет стараться сотрудничать со всеми теми силами, которые под руководством Германии борются против наибольшего врага Украины — московского большевизма». При этом выражалась уверенность, что немцы «признают в ближайшем будущем роль ОУН как фактора, который один способен организовать и повести украинский народ».
Но гитлеровцы и слышать не хотели даже намеков на равноправное сотрудничество. Они предъявили ультимативные требования: «ОУН не будет вести партийной пропаганды, ограничиваясь общенациональной пропагандой, приемлемой, по мнению немецких чиновников, всем украинцам… Откажется от идеи украинского правительства, провозглашенного 30 июня».
При всей готовности бандеровцев сотрудничать с немцами, принять такие условия — означало политическое самоубийство. Население Западной Украины никогда не простило бы подобного предательства национальных идеалов. Несмотря на давление со стороны гитлеровцев, С.Бандера отказался аннулировать Ант 30 июня.
Тем временем М.Лебедь, возглавивший после ареста Я.Стецько бандеровский провод ОУН, 14 августа 1941 года распространил «Меморандум украинских националистов относительно требования ликвидировать Украинское государственное правительство, созданное 30 июня 1941 года во Львове», в котором подчеркивалось, что «ликвидация теперешнего государственного правительства, которое создано на украинской земле по воле украинского народа, в отсутствие условий строительства Украинского государства со стороны Германии, могла бы указывать на тот факт, что Германия не желает становления Украинского государства Вопрос Акта 30 июня 1941 года имеет для украинской политики принципиальное значение и далеко идущие результаты».
Это уже походило на открытый вызов, на попытку настроить население против победоносного рейха, а в таких случаях гестапо не шутило. Свыше 500 руководителей и активистов ОУН(Б) были арестованы, 15 расстреляны, часть отправлена в тюрьмы и концлагеря. С.Бандеру интернировали в концлагерь Заксенхаузен (дальновидные немцы не исключали, что он им еще пригодится).
По мере того как нарастали недовольство населения оккупантами, сопротивление им, ОУН(Б) оказалась перед необходимостью сделать выбор между сотрудничеством с немцами или борьбой с ними. Колебания продолжались долго. В листовке, датированной июнем 1942 года, указывалось, что «партизанскую борьбу ведут агенты Сталина и Сикорского, чтобы репрессии падали на украинский народ. Мы знаем о жестокостях немцев: вывоз в Германию, налоги, убийства. Мы относимся к партизанской борьбе враждебно и решительно боремся с ней».
Но выжидать до бесконечности ОУН(Б) не мота, рискуя остаться на обочине народного движения. В октябре 1942 года ее представители начинают формировать в лесах первые вооруженные отряды, положив тем самым начало деятельности Украинской повстанческой армии (УПА), ядро которой составили дезертиры украинской вспомогательной полиции, куреня им. Е.Коновальца, позднее дивизии СС «Галициен».
Среди молодежи эмиссары ОУН(Б) развернули агитацию за вступление в ряды УПА, что обеспечило известное количество добровольцев. Но для решения серьезных задач их оказалось явно недостаточно. Пришлось встать на путь принуждения. В апреле 1943 года бандеровский провод ОУН обязал всех служащих украинской вспомогательной полиции, органов местного самоуправления установить с ним контакт и подчиняться его указаниям. С ослушниками обещали поступить как с дезертирами.
Следует иметь в виду, что, хотя УПА имела централизованное руководство (Р.Шухевич, Р.Волошин, И.Посичанин), главный военный штаб, который подразделялся на четыре краевых военных штаба, единым военным формированием в полном смысле этого слова она не была. Входившие в состав УПА боевые группы пользовались широкой автономией и избирали тактику в зависимости от обстоятельств. Численность УПА, по различным оценкам, составляла около 100 тысяч человек.
Деятельность УПА и сейчас вызывает среди историков острые споры. В центре дискуссии главный вопрос: боролись бандеровцы с немецкими оккупантами или сотрудничали с ними? Если пользоваться фактами, можно обосновать обе версии. В леса пришли разные люди — от романтиков-идеалистов до уголовников. Одни готовы были отдать за свой народ жизнь, другие наживались на его горе. Поэтому попробуем не поддаваться соблазну иллюстративности и прибегнем к объективному анализу.
Официально позиция ОУН(Б) определилась на третьем чрезвычайном съезде в августе 1943 года: «ОУН со всей решительностью борется против фашизма и против российского коммуно-большевизма». Съезд попытался также восполнить серьезнейший недостаток оуновской идеологии — отсутствие конкретной социально-экономической программы. Задачами ОУН(Б) были провозглашены: ликвидация колхозов; бесплатная передача крестьянам монастырских и помещичьих земель; национализация крупной и кооперирование мелкой промышленности; восьмичасовой рабочий день; участие рабочих в управлении производством; справедливая оплата труда; свобода профсоюзов; полное равенство женщин; обязательное среднее образование; отделение церкви от государства; свобода слова, печати, вероисповедания, равноправие граждан в национальных, государственных, общественных правах. На этой, что и говорить, демократической платформе и предстояло сплотить население Западной Украины.
На практике, однако, и борьба на два фронта, и демократические принципы реализовывались вовсе не так, как декларировались. С «большевиками» проблем не возникало. Инструкция, разработанная в январе 1944 года бандеровским проводом ОУН, предусматривала «вести беспощадную борьбу с целью полного уничтожения». Уничтожению подлежали: организованные члены подполья (Народная гвардия); большевистские партизанские отряды; активно симпатизирующие большевикам; «политически активные пленные москали». На смерть обрекались такие же украинцы, как и лидеры ОУН(Б), но расходившиеся с ними в политических взглядах. По мнению бандеровцев, этого было достаточно, чтобы убивать.
С немцами дело обстояло сложнее. Скажем сразу, случаи нападения отрядов УПА на немецкие гарнизоны были, и не единичные, особенно в 1943 году. Но они имели не военное, а скорее агитационно-пропагандистское значение. Сотрудничество же с оккупантами с каждым днем расширялось и углублялось, приобретало взаимовыгодный характер.
В трофейных немецких документах сохранился рапорт управления СС и политики дистрикта в Берлин: «Как уже сообщалось, вермахт, и прежде всего абвер, и впредь будут сотрудничать с УПА. Для его разведывательной службы могли бы быть использованы только люди, пригодные для военной службы, которые в Галиции, как правило, принадлежат к группе Бандеры или УПА… Подполковник 3. придерживается того же мнения. Его задание — проведение диверсий за линией фронта — может быть выполнено только с помощью УПА… Усиление УПА путем снабжения вооружением и обучения соответствующих сил — в интересах вермахта… Кроме того, ему следует позаботиться о практическом использовании всех подразделений УПА, которые находятся в Галиции, а после их обучения и вооружения сбрасывать с самолетов на территорию, занятую русскими, или большими группами перебрасывать через линию фронта, используя стыки флангов войсковых частей. На это есть разрешение компетентных берлинских властей. Он уже длительное время имеет связь через посредника с Шухевичем и получил от него несколько человек для обучения».
В мае 1944 года УПА заключила с представителями СС и полиции дистрикта «Галициен» тайное соглашение, по которому обязалась передавать «все разведданные… для проведения карательных акций… участвовать в борьбе против партизан». Взамен немцы передали УПА большое количество оружия и боеприпасов, взрывчатку, радиостанции, типографское оборудование и бумагу.
Чего же было больше — борьбы с оккупантами или сотрудничества с ними? Попробуйте ответить на этот вопрос сами, учитывая, что в сентябре 1944 года немцы выпустили на свободу С.Бандеру и еще около 300 активистов ОУН(Б). Не в благодарность же за ущерб, причиненный вермахту.
С освобождением Западной Украины от немецких оккупантов борьба на два фронта для УПА закончилась, но бандеровцы уже не могли остановиться. Ради абстрактной «национальной идеи» они навязывали измученному войной населению новое кровопролитие.
Будем реалистами. Создать суверенное Украинское государство в борьбе с Красной Армией у ОУН(Б), особенно после капитуляции Германии, не было никаких шансов, и большинство бандеровцев это прекрасно понимали. Тогда С.Бандера вступил на путь прямого обмана, уверяя, что очень скоро, не позднее 1947 года, начнется третья мировая война между СССР и его бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции, и нужно лишь продержаться до ее начала.
Но продержаться в лесах можно было только за счет населения, на которое возлагалась обязанность кормить, обувать и одевать оуновских боевиков. При этом принцип добровольности, мягко говоря, не соблюдался.
В ходе боевых акций гибли молодые люди, украинцы, которые могли бы так много сделать для своей родины. НКВД, истребительные батальоны обрушивали жестокие репрессии и на боевиков УПА, и на их близких, и на так называемых «бандпособников», к которым при известной фантазии можно было отнести кого угодно. Люди страдали и умирали ради утопии, реализация которой не имела реальных предпосылок.
Для придания национально-освободительной борьбе массового характера в нее втягивали население, которое только-только возрождало мирную жизнь и не особенно верило, что УПА сможет изгнать большевиков с украинской земли. Но экстремисты из ОУН(Б) не останавливались перед насилием. Они ставили задачу «…добиться, чтобы ни одно село не признало Советской власти. ОУН должна действовать так, чтобы всех признающих Советскую власть уничтожить. Не запугивать, а физически уничтожать! Не нужно бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из 40 миллионов украинского населения останется половина — ничего страшного в этом нет».
Вот вам снова приоритет групповых интересов в действии. А кто дал право делить людей на плохих и хороших, на достойных жить и обреченных умереть? Разве не предупреждал Господь: «Не судите, да не судимы будете. Ибо, каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить».
Не боясь быть проклятыми за жестокость, боевики УПА оставили на Западной Украине кровавый след. Вот, например, дневник боевых действий отряда Д.Купяка. Причем приводятся только факты, неоспоримо доказанные следствием.
29 ноября 1944 года. Нападение на село Яблунивку. Убиты Ф.Яремкевич и его жена Анастасия, М.Ковалик, Ю.Ковалик и его жена Юлия, М.Вовк и ее двенадцатилетняя дочка Олена, О.Вуйцик и ее десятимесячный сын Зиновий. Имущество убитых разграблено. Д.Купяк лично застрелил Ф.Яремкевича и его жену, после чего снял с трупа Ф.Яремкевича сапоги.
10 декабря 1944 года. Нападение на село Побужаны. Убито 16 человек. Имущество убитых разграблено.
12 декабря 1944 года. Нападение на село Волицу. Убиты Я.Щур и его жена Мария, Ф.Легкий. А.Штибель и его жена Анастасия.
30 января 1945 года. Нападение на село Вербляны. Убиты Г.Лалига и ее дочь О.Бедрий — на последнем месяце беременности за то, что их родственники дезертировали из УПА.
17 января 1945 года. Нападение на село Грабовичи. Убиты инспектор районо К.Начас и его жена — учительница Мария. К.Политило задушена и брошена в колодец, а ее имущество разграблено.
Этот страшный перечень можно продолжать и продолжать. Отряд Д.Купяка уничтожил около 200 человек, в том числе стариков, женщин, детей.
И Купяк не исключение. Один из руководителей УПА Ю.Стельмащук показал на допросе в 1945 году: «29–30 августа 1943 году я собрал отряд в несколько сот человек и по приказу командующего так называемого военного округа ОУН «Олега» на территории Ковельского, Любомльского и Турийского районов Волынской области мы вырезали все польское население. Все их имущество разграбили, а хозяйство сожгли. Всего в этих районах за 29 и 30 августа 1943 года мы вырезали и расстреляли более 15 тысяч человек, среди которых было много престарелых людей, женщин и детей». Так вот они боролись за счастье украинского народа.
Прибытие на Западную Украину дополнительных воинских контингентов, рост числа истребительных батальонов и, главное, негативное отношение большинства населения поставили УПА в безнадежное положение. В 1947 году ее уцелевшие отряды навсегда покинули родную землю, с тяжелыми потерями прорвались через территорию Чехословакии на Запад.
Те немногие, которые решили бороться до конца, продержались недолго. Часть сдалась властям, неоднократно объявлявшим амнистии участникам националистического подполья, некоторые погибли в боях, другие оказались в рунах НКВД. В марте 1950 года под Львовом погиб Р.Шухевич, командующий уже не существующей УПА. Сменивший его В.Кун отдал приказ прекратить вооруженную борьбу.
Какие же уроки можно извлечь из этой истории? Главный из них — политика, основанная на приоритете групповых интересов, неизбежно ведет к тоталитаризму и террору. УПА-ОУН не стали исключением из этого правила. Так какой же смысл нам сегодня ниспровергать старых кумиров, обвиняя их в экстремизме и жестокости, и тут же сотворять новых? Зачем вновь возвращаться к националистическим идеалам, которые уже неоднократно продемонстрировали свою утопичность? Возвращаться сейчас, когда повсеместно произошли глубочайшие демографические сдвиги?
Нет, если мы всерьез хотим подняться на более высокий уровень цивилизованности, общественное сознание должно завершить переход от национализма к гуманизму, ибо, подчеркивал еще Ф.Грильпарцер, «победа национализма над гуманизмом открывает тиранам путь к власти».
Власть привлекательна для многих, особенно если сопряжена с переделом общественного богатства в свою пользу, но власть подлинно народна только в том случае, если гарантирует каждому, всем без исключения, жизнь, безопасность, собственность, гражданские права, решительно порывает с экстремизмом.
От того, сумеем ли мы утвердить именно такую власть, создать социальную систему, обеспечивающую приоритет прав человека над любыми групповыми интересами, зависит наш имидж среди индустриально развитых демократических стран, в сообщество которых мы стремимся войти.
Так что же честнее: пытаться любой ценой оправдать национал-экстремизм, провозглашать его вождей народными героями или присоединиться к резолюции XXVIII съезда Компартии Украины, которая гласит: «Мы решительно осуждаем сталинщину и связанные с ней репрессии и насилие. Однако это ни в коей мере не может оправдать антинародный террор, развязанный националистами. Не могут быть национальными героями те, кто сеял страх и смерть, горе и слезы. Нельзя допустить реабилитации боевиков УПА-ОУН, которые пролили кровь невинных людей, были прислужниками фашизма, военными преступниками».
И если мы действительно встали на путь осознания себя людьми, гражданами, вывод однозначен:, экстремизму, какими бы лозунгами он ни маскировался, оправдания нет и не может быть.