Глава 19. Обособление советской классово-партийной номенклатуры

Глава 19. Обособление советской классово-партийной номенклатуры

Если при Хрущёве новый номенклатурный класс, наконец, осознал себя и перестал трястись за свою шкуру, то при Брежневе он до конца оформился и начал социально обособляться.

Стихийно процесс выделения и обособления нового класса начался ещё при Владимире Ульянове-Ленине. Как правило, «пламенные революционеры» женились на девушках из социал-демократических кружков. Так сказать, на близких по духу… И это было вполне нормально. Подобное всегда притягивается к подобному.

Но уже при Сталине между семьями партаппаратчиков начинают возникать повальные родственные семейные связи. Здесь закон подобия принял совершенно иную форму. Люди стали притягиваться не по зову души, а по социальному положению. Иосифу Виссарионовичу этот процесс, естественно, не понравился. Но что-либо изменить вождь СССР не мог. Видя, что в Советской России рождается новый класс «эксплуататоров», Сталин и написал свою знаменитую статью о классовой борьбе в эпоху развитого социализма.

До сих пор историки и политологи либерал-демократы никак не могут понять, что имел в виду Иосиф Виссарионович? Дескать, при социализме не может быть никаких классов. Сталина пытаются в очередной раз обвинить в изуверстве.

На самом же деле класс партийной номенклатуры при социализме — реальность. И у Сталина был план уничтожения этого стихийно сложившегося класса. Только не при помощи пуль и тюрем, как это пытаются представить либерал-демократы, а при помощи ликвидации многих привилегий, в том числе и по зарплате. И через повышение ответственности за свою работу и тотальной образованности всего советского населения. Последнее позволяло легко и просто заменять зарвавшихся, а то и просто недалёких управленцев, талантливыми людьми из народа.

Но это были планы Иосифа Виссарионовича. Понятно, что они партийной элите стали не по вкусу. Поэтому она и старалась избавиться от Сталина. Фактически, смерть Иосифа Виссарионовича спасла партаппаратчиков и от выхода на заслуженный отдых, и, вообще, от неминуемой ликвидации как класса.