ГЛАВА Х. Стефан Остряница, Савалтович. Карп Полтора — Кожуха и Максим Гулак

ГЛАВА Х. Стефан Остряница, Савалтович. Карп Полтора — Кожуха и Максим Гулак

Избрание Остряницы. Грабежи Потоцкого. Козаки собираются у Переясловля. Битва под Старицею. Осада Полонного. Духовенство умоляет Гетмана прекратить войну. Обоюдная присяга. Мир. Поездка Гетмана в Канев. Окружен и схвачен Поляками. Отвезен в Варшаву. Казнь. Жиды и жидовки в церковных ризах. Савалговит. Полтора-Кожуха. Битва на Мерле. Гроб Гетмана. Гулак. Битва под Тясьминем. Подвиги Гулака. Состояние Малороссии. Заключение.

Предательский поступок Напольного Гетмана Потоцкого с Малороссийским Гетманом Павлюгою, ужасающие варварства над козацкими Старшинами, не могли быть полезны для Поляков: они остервенили народ; вражда сделалась непримиримою, но вольные избрания не прекратились, и козаки избрали Стефана Остряницу, Нежинского полковника в Гетманы в советники; придали ему воина старого и заслуженного, Леона Гуню, из товаршиства: опытность и благоразумие их были известны целому войску.

1638.

Напольный Гетман не преставал нападать на города и селения Малороссийские и на отряды Козаков, для их защиты для вблизи расположенных: его нападения всегда сопровождались грабежами и контрибуциями, убийствами, безчинствами и насилиями.

Трудно было нашему Гетману собрать войска, разсеянные по всей Малороссии; наконец они собрались пробираясь по ночам и проселками к Переясловлю. Их первым предприятием было очистить от Поляков города приднепровские, по обеим сторонам реки, и возстановить сообщение между войсками и жителями обоих берегов. Успех был удачен. Польские войска надеялись, что Козаки устрашены их лютостью с Павлюгою и Старшинами; не предполагая, а тем более не ожидая от Малороссиян никаких предприятий, они пировали в совершенной безпечности, везде были разбиты, истреблены, везде теряли военные припасы и артиллерию. Наконец, отлично вооруженные оружием врагов, козаки собрались, пошли искать Польского Военачальника и увидели его стан, укрепленный над рекою Старицею.

Тотчас Гетман приступил к атаке. Поляки знали, какова будет месть за их вероломство; они защищались до отчаяния, козаки бились с остервенением чудовищным; сделав залп из всех ружей и пушек, произведя дым почти непроницаемый, по трупам товарищей, с нечеловеческою яростию они побежали на укрепления, ударили в сабли и пики и завязался рукопашный бой. Крик и стон людей, «треск и звук орудий уподобились грозной туче, все ниспровергающей» говорит летопись. Поражение Поляков было повсеместное и самое губительное. Обороняясь одними саблями, не успевая заряжать ружей и пистолетов, не оборачивая тылу, они пятились да Старицы и, падая в нее в безпамятстве, целыми полками, перетопились. Потоцкий с малым числом лучшей конницы спасся чрез реку вплавь.

Польский стан достался победителям со всем, что в нем было, с артиллериею и запасами всякого рода; тогда козаки отправили благодарственный молебен, и приступили к погребению погибших, и соотечественников и врагов.

Сочтено было убитых Поляков 11317; Козачих трупов похоронено было 4727, а в том числе и Гуня.

Управясь с мертвецами, козаки погнались за Потоцким, и настигли его в местечке Полонном. Ожидая помощи из Польши, он заперся в замке. Немедленно Остряница приступил к штурму. Тогда Потоцкий выслал на встречу, к нему церковную процессию, с крестами хоругвями и Русским Духовенством, которое начало заклинать Гетмана и его войско, чтоб они преклонились на мирные предложения.

Долго советывались в нашем войске; наконец после взаимных клятв собрались в церковь Чиновники от обоих Гетманов; составили условия вечного мира, дали обет предать все прошедшее полному забвению и присягнули на Евангелии о вечном хранении написанных ими статей, прав и привилегий. Войска разошлись.

Остряница с Генеральным Старшиною и с Полковниками поехал в Канев, чтоб в тамошнем Монастыре принести Всевышнему благодарение за ратный успех.

Поляки, которые уцелели от битвы над Старицею и присягнули в Полонном, обратились немедленно к своему духовенству; оно, как давно уже известно каждому, по власти, усвоенной ему Папою, разрешать от клятв и грехов, оно объявило им, что сохранение клятв свято только между Католиками, но с теми, которых они почитали Схизматиками, клятвы и присяги разрешаются и отменяются яко с нечестивыми.

Остряница с Старшинами Козацкими, повторяем, ехал на богомолье в Канев; он не взял с собою стражи: то было уже время мирное. Поляки, проведав о поездке его, по ночам, оврагами и проселками прошли к монастырю и окружили его многолюдною толпою. Гетман узнал о предательстве тогда уже, когда весь монастырь наполнен был Поляками. Сопротивляться было не к чему; он сдался со всеми своими сопутниками в числе 37 человек: их кинули в телеги, и с величайшею поспешностию, путями потаенными, боясь нападения, повезли в Варшаву, а монастырь Каневский и церкви разграбили и со всех сторон зажгли.

По приближении к Варшаве, узники были связаны по два в ряд; накинув им петли на шеи, всадники тащили их пеших веревками, с торжеством, при барабанном бое, и провозглашали, что Схизматики взяты в плен во время победы, над ними одержанной над Старицею; потом их заковали в железа и ввергли в преисподния.

Жены захваченных Чиновников, забрав с собою грудных младенцев и малолетних детей, отправились в Варшаву, надеясь умилостивити и подвигнуть на жалость тамошних Вельмож. Трогательно заставляли они детей предстательствовать за отцов; но это никого в Варшаве не умилостивило: это умножило только ярость и радость тогдашних, кровожадных Магнатов.

Без разбирательств, без допросов, узники чрез несколько дней повлечены были на казнь. Казнь оная, говорит летопись еще была в мире в своем роде, и неслыханная в человечестве по лютости своей и варварству, и потомство едва ли поверит сему событию; ибо никакому и самому свирепому Японцу не придет в голову изобретение, а произведение в действо устрашило бы самых зверей и чудовищ. Оное открывала процессия Римская с множеством Ксензов ее, которые уговаривали везенных на жертву Малороссиян, чтобы они приняли закон их на избавление свое в чистилище; но сии, ничего им не отвечая, молились Богу по своей вере, Место казни наполнено было народом, войском и палачами с их орудиями».

Гетман Остряница, Обозный Генеральный Сурмило и Полковники Недругайло, Баюк и Рындич были колесованы; им переломаны руки и ноги, и по колесу тянули из них жилы, пока они скончались.

Полковники Гейдеровский, Бутрим и Запалый, Обозные Кизим и Сучевский, пробиты железными спицами насквозь и подняты жывые на сваи.

Асаулы полковые. Постылич, Гарун, Супыга, Подобай Харкевич, Чудак и Чурай, Сотники: Чуприна, Окулович, Сокальский, Мирович и Ворожбит гвоздями прибиты стоячие, к доскам облитым смолою, и сожжены медленнымии огнем.

Хоружие: Могилянский, Зигреба, Скребыло, Ахтырка Потурай, Бурлий и Загныбеда растерзаны железными когтями, похожими на лапу медвежью.

Старшины: Мантей, Дунаевский, Скубрий, Глянский, Завезун, Косыр, Гуртовый, Тумар и Тугай четвертованы по частям.

Жены и дети страдальцев, увидя первые казни, наполнили площадь воплями и рыданиями, но скоро замолкли.

Женам обрезали груди и перерубили их до одной, а сосцами били мужей, живых еще, по лицам.

Детей, бродивших и ползавших около окровавленных матерей, пережгли, в виду отцев их, на железных решетках, под которые подкладываемы были уголья и раздуваемы метелками и шапками.

Головы, руки и ноги чиновников Малороссийских развезены были по всей Малороссии и развешены на столбах по городским площадям. Польские чиновники, разъезжавшие с войсками по всей Малороссии делали все, что хотели, с ее жителями; насилия, грабежи, безчинство и неистовства превосходят всякое описание. Зверство Варшавское повторялось во всех городах и селениях Украинских.

Несколько раз, в глазах родителей, сожигали детей на угольях и варили в котлах, а потом и матерей предавали мучительнейшей смерти.

Ограбив Российские церкви, Поляки отдали их в аренду жидам; потиры, дискосы, ризы и стихари распродали и пропили; жиды церковное серебро переделали для себя на посуду и на убранство; жидовки из риз и стихарей шили себе нагрудники, оставляя на них, в насмешку Христианам, знаки крестов, которые прежде были там нашиты.

Эти ужасы возмутили всю Малороссию. Тотчас по совершении казней, козаки избрали Гетманом Савалтовича, но подозревая в измене, изрубили его.

1638.

На место его вступил на Гетманство из Асаулов Полковых Карпо Полтора-Кожуха. Всеми силами старался он умножить войска свои и воскресить свободу Малороссийскую; итак еще раз собрались козаки с Запорожцами при реке Мерле, Слободко-Украинской Губернии; но новый Гетман не был счастлив на поле битвы: Князь Иеремий Вишневецкий разбил и разсеял войска его. Тогда все пути были пресечены к сообщению Гетмана с войсками за-Днепровскими и за-Десенскими; ими повелевали Гетманы Литовский и Коронный. Малороссия была управляема Польскими Воеводами Каштелянами, Старостами, Коммиссарами, которые дли народа были, говорит летопись, совершенно волки хищные, а не пастыри.»

1639.

Поляки покушались истребить и Полтора-Кожуха с войском, но он придерживался границ, отделяющих Украйну от степей Крымских и от Запорожья; удачно отражая наезды Польские, он часто хватал их Начальников, потом дарил и продавал их Татарам в Крым; иногда менял их на рогатый скот и на баранов, для прокормления Козаков своих. Будучи приглашен Ханом для отражения Калмыцких орд, напавших на пределы Ханские, он победил их в нескольких схватках, и прогнал за Волгу.

Так проскитавшись три года, он кончил свою странническую жизнь в войсковом таборе, на голой степи, где не было и двух досок, чтоб сбить гроб для Малороссийского Гетмана. Его похоронили в горелочной бочке.

1642.

Полковый Обозный Максим Гулак вольными голосами был избран ему в преемники.

Напрасно порывался он умножить число козаков своих и избавить родину от ига Польского. Чарнецкий, Староста Чигиринский, разбил и разсеял малочисленное войско, приведенное к Тясмине для поисков над Поляками; обоз с запасами и артиллериею достались победителям.

Тогда, имея только 7000 человек регистровых, Гетман начал придерживаться границ Малороссии и ходить на помощь, кому нужна она. И когда зазывал их Хан Крымский, то воевал он на Хансколи иждивении с Татарами Волжскими, с Черкесаиии и Кадмыками; когда нужна была его помощь Царям Московским, то воевал за них с Заволжцами. Случилось наконец ему побывать, по просьбе Султана Турецкого, в войне и с Шахом Персидским; и на счет Турецкий ходил он тогда с своими козаками за Кубань и в Анатолию, с Пашею Джезаром, довел войско свое до Эривани, и Султан прислал ему в награду Бунчук и перначь, осыпанные жемчугом и каменьями.

Так пять лет влачил он безродно, и безотрадно жизнь свою. По смерти его, умаленное во время походов войско присоединилось к Запорожцам и осталось жить в неприступных куренях, ни островах Днепровских.

А Малороссия доведена была до последнего изнеможения. Вельможи превратили Козаков в наемное войско, разделили между собою поместья; для одного Конецттольскаго Боплан завел пятьдесят деревень, из которых, как он сам говорит в посвящении книги своей Иоанну Казимиру, составилось чрез несколько лет деревень до тысячи. Потоцкие, Вишневецкие выводили в степи жителей Малороссии, Коммисары разоряли их; из звериной и рыбной ловли отнимали у козако в лучшую добычу, разсылали их с письмами, поручали им присмотр за собаками, чистить лошадей; приказывали выметать сор из дворов топить печи; удерживали ежегодное жалованье, присыланное для них Королем и речью посполитою; мед, горелку, пиво и брагу вовсе запрещали; сыновей козацких употребляли на панщину; чрез дикие степи в отдаленнейшие города, ходили козаки от пана к пану с подарочным орлом, ястребом или собакою. Их Полковниками были Шляхтичи, а Велможи Польские, будучи отдалены от безчисленных своих поместьев Украинских, не знали что подарки, им приносимые от старост и жидов арендаторов, сопряжены с разорением их подданных, и не чувствовали того, говорит один летописец, «что им кожу мажут их собственным салом «. Никто из жителей не знал, кому принадлежит не только его собственность, но даже жена и дети его. Вот до чего доведена была Малороссия!

Но гроза уже созрела и повисла над вероломными губителями народа благороднаго и долготерпеливого, над, губителями того народа, который, был свободен как и они, который дружелюбно соединясь с ними за несколько веков, столько крови пролил за их отечество. Клятвопреступники, варварски тешившиеся над присягою и человечеством, душегубцы, умерщвлявшие безпощадно младенцев и жен неповинных, изуверы, издевавшиеся над людскими мнениями и верою, грабители чуждой собственности, насилователи дев, опьянелые кровию, одевшись в ризы священнические, после плясок и пения на площадях, где совершались казни чудовищные — они как будто обезумели, и, проводя дни и ночи в самохвальствах, буйстве, юродстве и бражничанье, заснули умом и чувствами….. Проснулись лицем к лицу пред ними стоял Богдан Хмельницкий!