ГЛАВА V. Федор Косинский

ГЛАВА V. Федор Косинский

Обвинение историками Косинскаго. Уния. Причины отпадения от Церкви некоторых Еписковов. Михаил Рогаза. Собор Киевский. Прошение к Папе. Медаль. Балабан. Сейм в Бресте. Насилие Духовенству. Представления от Гетмана. Вероломство Поляков. Смерть Косинского Битва под Пяткою. Поход под Белград. Угнетение целому народу. Послание к народу от отступников. Заключение.

Есть историки, которые желают покрыть стыдом имя Косинского, единоверца Малороссиян и слугу Украйны. Уроженец Подляхский, природный шляхтич, он не должен был, по их словам, вступаясь за веру и за Малороссию, итти на Поляков; или негодуя на Правительство, или желая удовлетворить своему властолюбию, он возставил, говорят они, козаков против своей родины. Но откуда, из каких летописцев почерпнули они свое подозрение. Козаки и шляхтичи были одно и тоже. Малороссия, Литва и Польша были три элемента одного сводного государства. Нет ли и ныне Малороссиян по Фамилии Косинские? Возставал ли Косинский против отечества, или только шел на гонителей веры своей? Мы увидим далее несправедливость такого обвинения.

На место Скалозуба в 1592 году избран из Генеральных Асаулов заслуженный в войске Малороссийском Польский Шляхтич Косинский.

1592.

В его время началась Уния, изобретение Папы Климента VIII. Уния была вера Римскокатолическая с Греко-католическими обрядами. Со всею тягостию полудикого варварства средних веков, со всем безумием, всею кровожадностию Испанской инквизиции, она упала на Польшу и на Малороссию, раздробила на части государство и наконец безвозвратно погубила и магнатов и Короля.

Это изменение религии, подобно многим переменам вер, было предпринято из выгод частных. Папы всегда имели в виду уничтожение Греко-Российской веры; им приятно было бы, властвуя умами и совестью всей Европы, владеть всеми богатствами и всем оружием ее. Но как совесть и страх гнева Божия не допускали Православных Греко-католиков оставить религиозных мнений праотцев своих, то для успокоения умов и совести, а вместе и для достижения цели, Климент VIII изобрел средство, не уничтожая ни одной из вер, соединить обе воедино; их соединение назвал он Униею, и эту Унию, это бедствие, один из Прелатов, родом Поляк, Михаил Куниский вынес из Рима в Польшу.

С другой стороны, духовенство Малороссийское было недовольно некоторыми Патриархами Константинопольскими, Они продавали свой суд, и виновный нередко мог быть ими оправдан, если он хорошо удовлетворял их сребролюбию. За то Епископы, не имевшие средств к уплате подарков Патриархам, хотя бы они были и правы, часто бывали обвиняемы. Такая алчность к деньгам внушила недоверчивость к Греческим Патриархам, и Епископ Луцкий Кирилл Терлецкий, двоеженец, человек поведения развратного, получивший тогда же достоинство Экзарха или Наместника Митрополитского в Киеве, первым подал мысль о принятии догматов Римского исповедания.

Тогда был у нас Митрополитом Михаил Рогаза, возведенный в этот сан в 1588 году Патриархом Иеремиею. Он заступил место отрешеннаго Онисифора, и с Экзархом за — одно открыл в Киеве собор для совещаний о принятии догматов Римскаго исповедания. Туда является Владимирский Епископ Прототроний-Ипатий Поцей, Полоцкий-Гермоген, Хелмский-Дионисий Збируйский, и Пинский- Леонтий Пельчицкий. Михаил Рогаза одобрил их мнения и склонился на Унию; не соглашались одни только Епископы: Львовский-Гедеон Балабан, и Перемышльский-Михаил Копыстенский; однакож, вероятно обманом, они подписали два бланкета для непредвидимых обстоятельств; на одном из тех бланкетов было написано отступниками прошение к Папе о желании присоединиться к Римской церкви, а на другом послание к Королю. Поцей и Терлецкий, подав его Сигизмунду, отправились в Рим, куда прибыли 23 Декабря, облобызали ногу Климента, вручили ему грамоту, приняли догматы веры, присягнули в верности и получили право заседать в Польском Сенате с Римским Духовенством. В Риме была выбита медаль во славу «присоединения Россиян» «. Но возвратясь в Киев, Поцей и Терлецкий в большей части Русского Духовенства и в светских чинах встретили отвращение к Унии. Балабан обнародовал 1 Июля жалобу, объясняя народу, что Епископы отступники приняли во всем веру Римскую, оставя только для вида обряды Греческие. Народ роптал, Киевский воевода Кн. Константин Острожский обнародовал, что Уния принята без его согласия и что он отвергает ее.

1588.

1595.

И так назначен был Сейм в городе Бресте, и восемь Епископов, приверженных к Унии, прибыли туда с немногими благочестивыми 6 Октября 1596 года.

6 Октября 1596.

Сторону Унии держали: Ипатий Епископ Владимирский и Бресткий, Прототроний Константинопольский, Кирилл Терлецкий, Енископ Луцкий и Острожский, Экзарх Патриарший Гермоген, Епископ Полоцкий и Витебский, Иоанн Гоголь, Епископ Пинский и Туровский, Дионисий Епископ Хелмский и Бельский, Инокентий Борковский, Епископ Черниговский и Остерский, Ираклий Шеверницкий, Епископ Волынский и Почаевский, и Феоктист, Епископ Галицкий.

Поборниками Православия были: потомок Князей Северских Иоанн Леокайский, Епископ Северский, Сильвестр Яворский, Епископ Переяславский, Инокентий Туптало, Епископ Подольский, и Протоиерей Новгородский Симеон Пашинский. Они торжественно объявили и пред целым светом протестовали, что будучи Чинами Церкви Греческой и Иерусалимской и не имея от вселенских Патриархов согласия на новости, вводимые в их веру, не признают в ней никаких изменений, и от нововводителей, как от заблудших самозванцев, отрекаются. Михаил Лукарий, Ректор училища Острожского, бывший потом Патриархом Константинопольским, Епископы: Львовский Гедеон Балабан, Перемышльский Михаил Копыстенский, множество Бояр, Князей, Сенаторов и нижних чинов присоединились к проповедникам Православия. Острожский взял сторону своих единоверцев, уверил, что все произойдет мирно и тихо, и начались Богословские прения.

9-го Октября благочестивые духовные и миряне подали собранию письменное засвидетельствование в том, что «они старались увещаниями отклонить Митрополита Киевского Михаила от самопроизвольных нововведений в нашу веру, но что, так «как Михаил с гневом и яростию отвергнул их увещания, то они лишают всех достоинств отступников от Православия и полагают неизменным законом руководствоваться волею Патриарха Константинопольского.»

9 Октября.

Тогда, по словам летописи, после угроз и словопрений, видя непоколебимость сих столбов Церкви Католики изгнали их из собора, отрезали им бороды, осудили на лишение сана и должностей и, собравшись в храме Св. Николая, по прочтении в слух Гермогеном, Епископом Полоцким, грамоты, подписанной отступниками, провозгласили соединение Греков с Римского Церковью. Не смотря на усилия Сигизмунда, которого именем отступники действовали, Греко-католики подписали следующий приговор: «Митрополита Михайла Рогазу совсеми владыками, отступившими от Православной Греко-восточной веры, лишить сана, и мирянам ни в чем их не слушать, яко пастырей порочных, лживых пророков, слепых вождей, упорствующих в вере христианской, квасом неправедного учения напоенных, противников слова Божия и правил Св. Отцев.»

Тут обе стороны предались взаимно анафеме; родились наименования Унитов и Неунитов; первые называли вторых Схизматиками, а Неуниты себя прозвали благочестивыми.

Как скоро Косинский сведал о Брестских произшествиях, то послал представления, одно к Королю и Сенату, другое в Брестское собрание.

Как Наместник Королевский, и как Гетман Малороссии, он писал в первом следующее: «…..Перемена в вере и обычаях народных в Бресте, вводимая без согласия народного духовенством, есть дело весьма опасное и неудобоисполнимое. Согласить умы человеческие и совесть их, есть дело не человеческое, но Божие. Удержать народ в слепом повиновении духовенству и правилам, своевольно в Церковь нововводимым, нет возможности; и потому да отвратит Правительство оное зло, или пусть оно даст народу время на размышление.»

А в Брестское собрание Гетман писал, что «собравшееся туда Духовенство не имеет ни от чинов, ни от народа никакого полномочия на нововведения в их веру и обряды; итак ни силы, ни власти нет у них обременять народ своевольными правилами и вымыслами. Духовенство сие, быв избрано в свои должности от членов и народа и содержимо на счет нации, может лишиться и званий и содержания, волею тех же чинов и того же народа. Он же, Гетман, ни за что не ручается и советует собранию приостановить свои постановления до общего размышления и посуждения»

Согласясь притворно с Гетманом, Правительство звало его в Брест на совет, а коль скоро он прибыл туда, взяли его под стражу, судили Римским и Русским Духовенством, объявили богоотступником, приговорили к смертной казни, поставили в столб каменный, построенный в монастыре и называемый клеткою, и заложили камнем. Так погиб Гетман Косинский, лишась пищи, света и воздуха.

Козаки, не замедливши сведать о заключении в темницу их предводителя, немедленно собрались в числе 7000 и отправились в Брест, чтоб освободить его; под местечком Пяткою встретились с войсками Польскими, разбили их наголову и разогнали; но Гетмана уже не нашли в живых. Тогда под предводительством Полковника Лободы часть дружины козацкой отправилась под Белград и ограбила в местечке Юрьевке богатую ярмарку. Но это дело было мимоходом. Малороссия взволновалась из конца в конец. Смерть Косинского была набатом в общей брани.

Коронный Гетман вступил с войском в Малороссию; в городах и местечках разставлены были гарнизоны; они препятствовали народу и козакам собираться для постановления Старшин, и народ и чины ссылались на Пакта-Конвента, на присоединение наше к Польше и Литве, яко народа равного к равным и вольного к вольным, на свободное по законам отправление веры православной в Польше и в Украинах; но просьбы их к Королю об изгнании Епископов, принявших Унию, не были выполнены. Сигизмунд употреблял все меры к защите отступников, не допускал в Малороссию послов Патриарха Константинопольского, и запретил строить православные храмы. Покровители Унии присвоивали себе знатнейшие монастыри и церкви приходские, остальные запечатывали, ловили и мучили священников; народ собирался на молитву, в шалаши, на выгонах построенные, но и оттуда его разгоняли. Только Епископы Львовский и Перемышльский снабжали их требами церковными, и, тайно приезжавшие чрез Молдавию в Малороссию, Епископы Греческие, участвовали иногда в рукоположении православных священников. Тогда же отступники написали следующее софистическое окружное послание:

«Ревнующие о правоверии, мы, отцы Церкви Русския, изволением Св. Духа в Бресте собравшиеся, судя и разсудя смутное состояние ныне Иераршества Греческого, с нами единоверного, и на трудное наше в требах церковных с оным сношение, препинаемое дальностию и злыми наветами варваров, ту водворившихся, якоже известно целому свету, как все Греческие и Иерусалимские Патриархи, народы и церкви подпали с давних лет под иго неверных басурман Турков, и от них вводятся в невольный тот народ Агарянские обычаи, христианству противные, да и самое Богослужение и обряды христианские насилуются от тех проклятых иноплеменников частьгаи прещениями и озлоблениями, от чего не слышно уже у них трезвонов церковных, воззывающих христиан на молитву, не совершаются торжественные шествия, украшающие обряды и служение христианства. А московское христианство, бывши нам теж единоверными, заразилось с давних лет расколом стриголыщины, от жидов произшедшим, и ересью, недавно внесенною от Армянского мниха Мартина, в Константинополе осужденного и в Киеве всенародно сожженного; а по сему недовлеет нам православным сущим и общения с таковыми косными народами имети. Итак изволением Святого Духа и нашим, святых отцев, последуя многим нашей религии христианам Италианским, Венецианским, Иллирическим и Греческим соединиться по прежнему[1] с церковью Римскою Католическою…. с которою наша религия и была чрез многие веки в совершенном единстве и согласии, но отторгнута наветом строптивого Константинопольского Патриарха Фотия без слушных причин, але по его тщеславию и за то видимы суть кары Божии на Греки и на их Церковь[2] Чрез то воззываем вас всех, отцев Церкви Русской, возлюбленную братию нашу о Христе, и вас, к чада духовные, православных мирян, соединиться к нашему единомыслию и приложится к церкви прежней нашей Вселенской Римской, идеже все Апостолы, главнейшие из них, Петр Святый, живот свой за нее положили. А преемник его, Святейший Папа, ныне со славою владычествует, егоже чтут вси Царие и Владыки, и все единодушно ему раболепствуют. И его Святейшее благословение и на вас, православные Христиане, буди и буди.»

Это послание было обнародовано во всех церквах и селениях, напечатаны были особые воззвания к народу, склонявшие его к послушанию властям, действующим будто бы по воле Божией, на пользу народу телесную и душевную. Анафемы гремели на ослушников. Российское Духовенство переменило антиминсы и требники, выдумывались новые обряды на прославление Папы. Польския войска, по повелениям Короля и Магнатов, принуждали народ преклонять колена и бить себя в грудь, а при чтении Символа веры произносить известное речение о Св. Духе, угрожая рубить саблями неповиновавшихся. «Но сия,» говорит летопись, «но сия вся только начало болезнем бе.»