XLIII. Расширение сословных привилегий литовско-русской шляхты и учреждение земских, гродских и подкоморских судов по польскому образцу

XLIII. Расширение сословных привилегий литовско-русской шляхты и учреждение земских, гродских и подкоморских судов по польскому образцу

Шляхетская программа реформ. Освобождение шляхетских товаров от платежа мыта на внешних и внутренних таможнях. Утверждение за шляхтою исключительного права на получение урядов и достоинств. Уравнение в правах шляхты всех христианских исповеданий. Бельский привилей 1564 г.; отказ магнатов от наместничьих прерогатив и привилегированной подсудности и утверждение нового Статута. Виленский привилей 1565 г. и введение в действие нового Статута. Новые судебные округа. Состав, компетенция и деятельность новых земских судов; суды подкоморские. Уменьшение судебных пошлин и расходов. Гродские суды, их организация и компетенция.

Напряженная и изнурительная борьба, в которую вступило Литовско-Русское государство с конца 50-х гг. XVI в., не только не отодвинула на задний план стоявшие на очереди внутренние реформы, но, наоборот, ускорила их осуществление. Реформ жаждало консолидировавшееся к тому времени шляхетское сословие, стремившееся, с одной стороны, к умножению своих прав и вольностей, а с другой стороны – к установлению юридического равенства в собственной среде и к уничтожению особенных преимуществ, которыми пользовались ее старшие братья – крупные землевладельцы, князья и паны. В этом направлении шляхта выработала целую программу преобразований, с которою и обращалась к господарю на сеймах. Как было уже сказано, шляхта добивалась освобождения не только от прямых, но и от косвенных налогов, уменьшения судебных и канцелярских пошлин и расходов, учреждения выборного суда, которому были бы подсудны все землевладельцы шляхетского звания, без всяких исключений; требовала привлечения духовенства и мещан к большему участию в несении государственных повинностей, предоставления урядов и достоинств (почетных званий) только лицам шляхетского сословия и сохранения этих урядов в их прежнем значении и «пожитках», и, наконец, обязательного участия в законодательстве великого вального сейма как органа шляхетского сословия во всей его совокупности. Исполнение всех этих желаний должен был дать новый Статут, куда шляхта просила вписать и старые привилеи, и новые права и вольности. Но осуществление шляхетской программы требовало больших жертв как от господаря, так и от правящей аристократии, и естественно, что исполнение требований шляхты отсрочивалось под разными предлогами и отговорками до последней возможности. Начавшаяся Ливонская война, сопровождавшаяся постоянными обращениями господаря и панов-рады к шляхте за материальною и моральною поддержкою, заставила их быть сговорчивее и уступчивее, и шляхта в это время получила удовлетворение по всем своим главным просьбам.

Уже на сейме 1559 г., когда решался вопрос о принятии Ливонии под защиту Великого княжества, получила удовлетворение одна из этих просьб. Господарь освободил от платежа мыта на пограничных таможнях как лесные товары, так и хлеб и скот, которые будут отпускаться из шляхетских имений за границу, с тем условием, чтобы служебники, сопровождающие товары, показывали под присягою на мытных коморах, что отправляемые товары – шляхетские и приготовлены к продаже на средства самого владельца. Эта уступка была крупным подарком шляхетскому сословию не только за счет земского скарба, но и за счет торгово-промышленного сословия – мещанства, посредническая роль которого в отпускной торговле вследствие этого постановления должна была сильно сократиться. На следующем сейме 1563 г. по просьбе станов господарь подтвердил эту новую привилегию шляхты и расширил ее и на «гребельное», взимавшееся частными владельцами при пропуске судов через мельничные плотины и загородки. Второй Статут (раздел I, арт. 26) подтвердил эти права шляхты и расширил их в том смысле, что освободил собственные продукты шляхты от мыта и на внутренних путях, а подводы с домашними вещами и живностью для собственного потребления шляхты – и от платежа «мостового».

Еще до Ливонской войны (на сейме 1551 г.) шляхта добивалась у Сигизмунда Августа, чтобы он не повышал над шляхтою простых хлопов и чтобы урядов не держали ни простые хлопы, ни сомнительные шляхтичи. В то время Сигизмунд Август уклонился от принципиальных заявлений на этот счет, а просил только указать ему из его практики примеры назначения на уряды таких лиц. Во втором Статуте дано было уже прямое и определенное заверение, разъяснявшее обещание старого Статута не повышать простых людей над шляхтою в том смысле, что господарь не будет давать урядов и достоинств простым людям.

На сейме 1563 г. шляхта добилась формальной отмены тех ограничений, которые установлены были в земских привилеях для людей, не принадлежавших к римскому закону. Эти ограничения подтверждены были по просьбе «станов» не далее как двенадцать лет тому назад, на Виленском сейме 1551 г. По всем данным, тогдашняя просьба обязана была своим возникновением инициативе литовской аристократии, которая наиболее заинтересована была в том, чтобы не пускать на высшие должности в государстве русских православных людей. Но за двенадцать лет, протекших со времени сейма 1551 г., настроение шляхты и этого круга сильно изменилось. Литовская шляхта охвачена была оппозиционным духом в отношении к римской церкви; среди литовских панов распространился протестантизм. С другой стороны, произошло несомненное сближение между шляхтою разных земель и вероисповеданий, собиравшеюся на великих вальных сеймах, сознавшею общность своих интересов и сообща добивавшеюся себе разных прав и вольностей. При таких обстоятельствах и на сейме 1563 г. от лица всех станов подана была господарю просьба, как раз обратная той, с которою обращались станы на сейме 1551 г. Господарь исполнил желание станов и выдал привилей, в котором, оставляя в силе все статьи Городельского привилея относительно бояр-шляхты римского закона, предки которых побрали гербы у поляков, добавлял, что теми же правами и вольностями должны пользоваться и все другие «стану рыцарского и шляхетского», как русские, так и литовцы, без различия вероисповедания, лишь бы были христиане, даже если бы предки их не брали себе гербов у поляков; ограничения, содержащиеся в Городельском привилее, не будут иметь по отношению к ним силы, и господарь будет раздавать им всякие уряды и достоинства и допускать их до рады согласно с заслугами каждого данного лица. Логическим последствием уравнения в правах подданных Великого княжества римского и греческого закона должно было бы быть и введение православных епископов в господарскую раду. Но когда на Городенском сейме 1568 г., после подтверждения изложенного привилея 1563 г., митрополит Иона стал хлопотать, чтобы ему и другим православным архиереям были отведены места в господарской раде, Сигизмунд Август отложил ответ до другого раза, и православная иерархия ни от него, ни от его преемников не получила удовлетворения своей просьбы.

Особенно настойчиво добивалась шляхта учреждения выборного земского суда с юрисдикцией, простирающейся не только на шляхту, но и на князей и панов. Как выше было сказано, учреждение такого суда отложено было до исправления Статута. Это исправление долгое время затягивалось как по техническим трудностям дела, так и вследствие скрытого противодействия со стороны господаря и аристократии князей и панов. Господарю с учреждением земских судов по польскому образцу предстояло ограничение прерогатив власти и уменьшение доходов, князьям и панам предстояло поступиться прерогативами наместничьей власти, доходами от суда и своею привилегированною подсудностью. Но когда в разгар Ливонской войны Литовско-Русская шляхта решительно повернула в сторону Польши, ни господарь, ни магнаты не сочли возможным противиться ее желанию иметь новый Статут и свой выборный земский суд по польскому образцу: король – чтобы не лишиться союзника в деле установления унии с Польшею, магнаты – чтобы не толкать еще более рыцарство-шляхту в объятия Польши и не заставлять ее искать новых прав и вольностей в подданстве новому государству. Поэтому, когда на Бельском сейме 1564 г. стало известно, что новый Статут готов и что «судовый» раздел исправлен в нем согласно желаниям шляхты, паны-рада, старосты, державцы и другие урядники, отправлявшие дотоле суд, представ «обличне» перед господарем, «по своей доброй воле» заявили ему, что они «милуючи речь посполитую, а в ней братью свою молодшую, народ шляхетский и рыцарский», отступаются и отрекаются от своей судебной власти, которою пользовались на основании старого Статута и обычая, а также от всех «пожитков», которыми пользовались сами они, их урядники, слуги и децкие, – дабы установление новых земских судов не встречало никаких препятствий. Вслед за тем все станы сейма – паны-рада, маршалки и другие урядники, княжата и панята и вся шляхта, духовные и светские, великого и малого рода – заявили, что все они без исключения со своими потомками поддаются «в одно ровное право», под один и тот же суд и подчиняются юрисдикции новых земских урядников, имеющих быть избранными для отправления правосудия. Вместе с тем они просили, чтобы и господарь со своей стороны отменил все то, что стоит в противоречии с новым Статутом со стороны верховной господарской власти и стародавних господарских судов. Господарь исполнил это желание станов и 1 июля выдал привилей, коим утверждал новый Статут и обязывался за себя и своих преемников соблюдать этот Статут и не допускать никаких нарушений его другими лицами; если обнаружится надобность в чем-нибудь его дополнить и исправить, предоставлял сделать это общим советом и соизволением всех станов на будущем вальном сейме.

На Бельском сейме предполагалось назначить места для новых судов, определить их округа и избрать урядников; новый Статут должен был войти в действие с 11 ноября 1564 г. Но оказалось на деле, что сделать все это так скоро нет никакой возможности. Не говоря о трудности разграничения судовых поветов, оказалось, что новый Статут и не во всем еще удовлетворяет шляхту, требует дальнейшего исправления. Введение его в действие поэтому замедлилось, а работа по организации новых судов и исправлению Статута продолжалась на следующих сеймах. На Виленском сейме 1565–1566 гг. станы просили господаря разрешить им «поровнать» некоторые поветы великие и произвести выбор «электов», т. е. кандидатов для замещения новых должностей земского суда. Вместе с этим станы ходатайствовали об учреждении подкомориев «для справ граничных и земленых» по польскому образцу, причем просили предоставить им право избирать для замещения этой должности кандидатов, как и на другие земские судовые уряды. Господарь изъявил согласие на удовлетворение ходатайств, причем, однако, оставил за собою право замещать должности подкомориев по усмотрению. Так как одновременно с этим господарь согласился и на установление поветовых сеймиков по польскому образцу, то станы сейма, считая свои главные желания удовлетворенными, просили уже «неотволочно» перед роспуском сейма ввести в действие новый Статут и вписать в него наиболее важные привилеи земские, в частности – привилей 1563 г., уравнивающий в правах подданных Великого княжества «разных послушенств веры христианские», привилей Бельский 1564 г. и привилей Виленский 1565 г. о поветовых сеймиках. Король исполнил эту просьбу и объявил, что новый Статут, за исключением некоторых статей, входит в силу с 26 января 1566 г.

Учреждение земских судов по польскому образцу повлекло за собою новое деление государственной территории Великого княжества. Собственно Литва с Литовскою Русью включительно поделены были на пятнадцать судовых поветов: Виленский, Ошмянский, Вилькомирский, Браславский, Трокский, Городенский, Ковенский, Лидский, Упитский, Новгородский, Слонимский, Волковысский, Мстиславский, Минский и Речицкий; Жмудь составила пока один судовый повет; Берестейско-Подляшская земля с частью Полесья – пять: Дорогицкий, Мельницкий, Бельский, Берестейский и Пинский; Волынь с Подольем – четыре: Владимирский, Кременецкий, Луцкий, Браславский; Киевщина – два: Киевский и Мозырский; Витебская земля – два: Витебский и Оршанский; Полоцкая земля – один: Полоцкий. В пределах каждого из этих поветов присуду земского суда подчинены были все местные землевладельцы – паны-рада духовные и светские, княжата, паны хоруговные, шляхта-бояре и земяне. Прежние мелкие хоругви, под которыми выходили на войну бояре-шляхта, теперь были соединены, так что все шляхтичи данного судового повета стали составлять теперь одну поветовую хоругвь.

Персонал нового земского суда составился из земского судьи, подсудка и земского писаря. Кандидатов на эти должности на будущее время Статут определял избирать на поветовых сеймиках, при участии всех землевладельцев данного повета, по четыре лица на каждую должность; окончательный выбор из представленных кандидатов и утверждение в должность предоставлены были уже самому господарю. В кандидаты могли избираться только светские лица шляхетского звания, имеющие самостоятельную оседлость в данном повете и притом не занимающие в нем никаких других урядов. Земский суд получил право судить землевладельцев своего округа по всем делам, за исключением тех, которые отнесены были к юрисдикции замкового суда, т. е. о насильственных наездах на шляхетские дома, о подобных же действиях в господарских местах, о поджогах, о разбоях на проезжих дорогах, об изнасиловании женщин, о воровстве, о подлоге, об убийстве шляхтича.

Другими словами: земский суд должен был стать гражданским трибуналом шляхетского сословия по преимуществу. Но и в качестве гражданского трибунала земский суд должен был разделить свою деятельность со специальным подкоморским судом, на долю которого отнесены были все судебно-межевые разбирательства на местах. Сессии земского суда должны были происходить в центральных замках или господарских дворах судовых поветов три раза в году и начинаться: первая – в понедельник после Троицы, вторая – 30 сентября, третья – после Крещения. Этот порядок мог нарушаться только по случаю созыва великого вального сейма, войны или морового поветрия. Члены суда должны были являться на сессию в полном составе под страхом потери своих урядов за неявку без уважительных причин; если бы кто-нибудь из них не мог участвовать по болезни или потому, что сам имел в этом же суде дело, должен был посадить вместо себя шляхтича, человека доброго, веры годного и в законах сведущего, из местных землевладельцев; а если господарь пошлет кого-нибудь из них в посольстве и на другие земские «справы», то должен назначить ему временного заместителя. Писарь в составлении протоколов судебного разбирательства и внесении их в земские книги мог заменяться подписками, но отвечать должен за все сам. Сессии должны были продолжаться две недели каждая, если дел много, а если мало – до окончания их. Судьи должны разбирать дела в порядке «позвов», по заранее составленному реестру, не делая никому особого снисхождения; судить должны с раннего утра и до вечерен. При этом писарь должен вносить немедленно каждое решенное дело в земские книги. Эти книги должны храниться в местах судебных сессий в особых зданиях, которые должна была выстроить шляхта, за ключами судьи, подсудка и писаря и открываться за три дня до начала сессии (для внесения позвов) и закрываться три дня спустя по окончании сессии (дабы дать возможность тягавшимся взять из них нужные выписи). Определено было взимать штраф в размере копы грошей в пользу судьи, полкопы – в пользу подсудка и трех рублей – в пользу противной стороны со всякого, кто не захочет судиться у земских судей в делах, подлежащих их юрисдикции, и станет отзываться до замкового, комиссарского и других судов, исключая те случаи, когда противная сторона добровольно поддастся под другой суд. От приговора земского суда предоставлено было апеллировать непосредственно на суд господаря и панов-рады, минуя все посредствующие инстанции, ибо еще на Бельском сейме 1564 г. воеводы отказались от юрисдикции по апелляциям, которую установил было для них новый Статут, и от судов на областных «вечах». Но и к господарю нельзя было апеллировать от решений земского суда, основанных на письменных обязательствах стороны, проигравшей дело, или на добровольном ее сознании; запрещалось также апеллировать, придираясь к маловажным нарушениям формальностей при отправлениии суда. Апелляция ни в коем случае не могла идти за пределы Великого княжества; нарушивший это постановление и вызвавший противную сторону на суд к господарю в Польшу, должен заплатить вызванному 12 рублей грошей.

Во всех этих определениях относительно земского суда ясно выразилось стремление законодателя облегчить и удешевить получение правосудия, чего неустанно добивалась шляхта на великих вальных сеймах с начала 40-х гг. XVI в. Это же намерение сказалось вполне определенно и в новой таксе судебного вознаграждения. «Пересуд» в пользу судей с 5 процентов иска понижен был до гроша с каждой копы, т. е. до 1 ²/₃ процента. Точно так же понижены были сильно и судебно-канцелярские пошлины. Второй Статут определил писарям земскому и гродскому такой доход: за запись судебного «позва» – грош, за выпись – грош, всего, таким образом, – два гроша; за заявление «кривды» (т. е. правонарушения с чьей-либо стороны) – грош; за судовые листы и выписи судебных решений – два гроша; за выписи на пергаменовых листах – 12 грошей, причем пергамен, воск и шнуры (для печати) обязан был дать берущий их. Понижены были значительно и пошлины, платившиеся прежде вижам, увязчим и децким. Заменившие их возные, которых для каждого судового повета должен был назначать из местных оседлых шляхтичей воевода, имели получать: за езд – по грошу за милю в один конец; за осмотр следов преступления на месте и удостоверение – по грошу; за ввод во владение по приговору суда – по грошу с каждой службы людей и по полгроша с каждой пустовщины, которую пашут; за взыскание денег – по два пенязя с каждой копы, т. е. ²/₃ процента. Дороговизна прежнего суда зависела от того, что этот суд находился в руках магнатов, которым раздавались державы, староства и воеводства. Теперь шляхта добилась своего сословного и выборного суда и потому, естественно, свела судебные пошлины на обычное вознаграждение за труд, а не на источник обогащения.

Параллельно с земскими судами оставлены были для шляхетского сословия и суды замковые или дворные, получившие название гродских, по одному на каждый судовый повет. Все господарские наместники-державцы в пределах судового повета лишены были права судить шляхту, кроме одного, который держал замок или двор, признанный центральным в судовом повете; остальные державцы оставались судьями только господарских крестьян и мещан своего повета. Таким образом, замковый или дворный суд над шляхтою оставлен был за воеводами виленским, трокским, новгородским, витебским, полоцким и киевским; за старостами – жмудским, ковенским, городенским, слонимским, волковысским, пинским, берестейским, бельским, дорогицким, мельницким, владимирским, луцким, кременецким, Браславля Подольского, мстиславским и оршанским; за державцами – ошмянским, вилкомирским, Браславля Литовского, лидским, упитским, мозырским, минским и речицким (эти державцы, впрочем, скоро переименованы были в старост). Такое сокращение числа господарских наместников, имевших право судить шляхту, вызвано было требованиями самой системы нового судоустройства, предполагавшей параллелизм земских и гродских судов. Что же касается общего уменьшения судебных трибуналов для шляхты, то оно было вызвано необходимостью создать для новых шляхетских судов такие обширные округа, которые могли бы вмещать в себя и крупные княжеские и панские имения, владельцы которых на этот раз потеряли свое право не судиться в поветах. Впрочем, на деле это уменьшение едва ли было значительно, если только было. Во-первых, по Статуту 1529 г. далеко не все державцы имели право привлекать к своему суду шляхту-бояр; во-вторых, в тяжбах с князьями и панами шляхта все равно должна была обращаться прямо к воеводскому суду. «Гродскому» суду так же, как и земскому, подчинены были все землевладельцы данного судового повета без исключения по перечисленным выше уголовным преступлениям и, кроме того, по всем делам – неоседлые шляхтичи и «гости», чужеземцы, совершившие преступление в данном повете. Личный персонал «гродского» суда остался тот же самый, что был и прежде, т. е. судил сам воевода или староста, а в его отсутствие – его наместник с гродским судьею, назначенным воеводою или старостою, или державцею из местных оседлых шляхтичей. Письмоводство находилось в руках гродского писаря. На неправый суд наместника и гродского судьи предоставлено было жаловаться самому воеводе или старосте, или державце, а на суд этих последних – самому господарю. Гродский суд должен был действовать непрерывно и давать правосудие немедленно на всякого, кто будет пойман «на горячем учинку» без предварительного «позва», в противном случае должен посылать обвиняемому «позов» с приказом явиться не позже двух недель со дня его вручения; кто ослушается, подвергается «банниции», т. е. объявляется вне покровительства законов, до тех пор, пока не даст удовлетворения потерпевшему.

Таковы были перемены, внесенные в судопроизводство Великого княжества вторым Статутом и вызванные желанием шляхты сделать правосудие более доступным и равным для всех «станов» сословия. Не ограничиваясь всеми этими приобретениями, шляхта выступила с домогательствами политического характера, клонившимися в общем также к сближению ее с князьями и панами и к возвышению ее роли и ее значения в государственном управлении. Результатом ее усилий по этой части было учреждение новых воеводств и каштеляний и должности поветовых маршалков, установление поветовых сеймиков и законодательных прав великого вального сейма.

Литература

Любавский М. К. Литовско-русский сейм. М., 1900; Czermak W. Sprawa rownouprawnienia schizmatykо?w i katolikо?w na Litwie (1432–1563) // Rozprawy Akаdemii umiej?tno?ci. Wydzial historyczno-filozoficzny. Kracо?w, 1905. Т. 45; Kamieniecki W. Organiczenia wyznaniowe w prawodawstwie Litewskiem XV i XVI w. // Przegl?d historyczny. Warszawa, 1911. Т. 12; Лаппо И. И. Земский суд в Великом княжестве Литовском в конце XVI в. // Журн. М-ва нар. просвещения. 1897. № 6; Он же. Подкоморский суд в Великом княжестве Литовском в конце XVI и начале XVII в. // Там же. 1899. № 9; Он же. Гродский суд в Великом княжестве Литовском в XVI столетии // Там же. 1908. Ч. 13, янв.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.