XXXVIII. Введение волочной померы и «уставы» в господарских имениях при Сигизмунде Августе

XXXVIII. Введение волочной померы и «уставы» в господарских имениях при Сигизмунде Августе

Недостаточность мер, принимавшихся при Сигизмунде для поднятия доходности господарского хозяйства. Новая «устава» державцам Виленского и Трокского поветов Сигизмунда Августа; борьба с уходом и обнищанием крестьян и с малодоходною эксплуатацией земель и угодий. Невыгодные стороны земельного и повинностного строя и расселения, созданные развитием заимочного землепользования и землевладения. Распространение волочной системы в новых поселениях в Подляшье. Перевод старых сел на волочную систему при Сигизмунде I на Подляшье. Деятельность по этой части королевы Боны. Волочная помера при Сигизмунде Августе; время и район ее производства. Волочная «устава» 1557 г. Новая земельная единица – волока; уничтожение чересполосицы и округление земельных участков. Уничтожение «входов» и «вступов» в господарские угодья со стороны и консолидация господарских имений. Тенденция к равномерному расселению крестьян. Новое, более правильное и равномерное обложение в селах и местах. Волочная помера мест в поднепрских волостях; «поровнанье грунтов» и повинностей в селах. Меры для уравнения крестьянских повинностей и увеличения господарских доходов на южной украйне.

Уже Сигизмунд I озабочен был поднятием доходности господарских имений и два раза, в 1514 и 1529 гг., выдавал инструкции державцам своих дворов с указанием различных мер к повышению доходов с этих имений. Но эти инструкции мало подвинули дело вперед. Одною из самых важных мер, рекомендованных в них державцам, была осада – перевод на оброк тяглых и других крестьян, служба которых оказывалась лишнею в данном дворе. Мера эта, однако, не принесла желанных результатов. Господарские урядники и писари слишком механически приводили ее в исполнение: не обращая внимания на размеры и качество крестьянских земель и угодий и на старые повинности крестьян, одинаково облагали «копою осадного» и богатого, и бедного. Благодаря этому многие крестьяне обнищали, и некоторые со своих отчин прочь ушли. Затем, давая определенные указания относительно лишних служб, инструкции не говорили ничего относительно организации недостающих служб, не давали указаний, как бороться с уходом крестьян, с их обнищанием. Были в них недомолвки и по вопросам чисто хозяйственной администрации. Ввиду этого Сигизмунд Август, приняв бразды правления в Великом княжестве, поспешил разослать новую инструкцию державцам Великого княжества как Виленского, так и Трокского поветов.

В этой инструкции господарь вооружился против взгляда на отчины крестьян как на своего рода собственность их. Благодаря этому взгляду крестьянские отчины, покинутые владельцами, нередко пустовали, никто их не брал из боязни, что вернутся отчичи и сгонят новых владельцев. Поэтому господарь предписывал державцам крестьянские отчины, покинутые незасеянными, отдавать другим крестьянам и не отбирать у них, если бы отчичи и вернулись на свои земли. Отчичи в таком случае должны получить другие земли и быть отданы на поруки, чтобы больше не волочились по сторонам. Лишь в том случае, если крестьяне покинут отчины от голода и засеяв их, державца должен был ждать Святой недели или Дня святого Яна и даже целый год не отдавать крестьянской отчины иным крестьянам. Покинутые земли предписывалось отдавать новым тяглецам со всеми посевами и постройками, со всем хозяйственным обзаведением, взяв поруку в том, что новый тяглец не растратит имущества и не сбежит. Самим державцам строго запрещалось присваивать себе «отбегщины» и «отумерщины» крестьян. Предписывая такой решительный образ действий по отношению к покинутым крестьянским отчинам, новая «устава» вместе с тем давала ряд распоряжений и указаний с целью прекращения ухода крестьян из господарских волостей. «Устава» предписывала державцам следить за тем, чтобы господарские крестьяне не продавали и не сдавали своих земель околичным земянам и боярам и другим крестьянам, дабы один участок не расширялся, а другой не уменьшался ко вреду господарского скарба; предписывала осадные пенязи привести в соответствие с размерами и качеством земель и количеством прежних повинностей, дабы крестьяне не разорялись от непомерного оброка. В голодные годы державцы должны были давать льготы крестьянам как в «данинах» разных, так и в работе и подводах. Льготы должны даваться и отдельным крестьянам, потерпевшим от пожара, эпидемии и падежа скота. Для предохранения крестьян от разорения «устава» предписывала подати взыскивать своевременно, после сбора урожая, с неплатящих не взыскивать при помощи децких, ибо в таком случае убогому крестьянину приходится платить столько же, сколько и подати. Лучше в таких случаях прибегать к бичу, к тюрьме и к поруке; если уже нечего взять, лучше простить крестьянину подать и дать ему возможность поправиться в следующем году. Крестьяне разорялись нередко безбожными процентами жидов. «Устава» требовала от державцев не дозволять жидам одолжать крестьян без ведома уряда. Крестьян, бежавших из господарских имений, несмотря на все эти меры, державцы должны были энергично отыскивать и препоручить их всему селу на его ответственность. Для извлечения наибольшего количества доходов с крестьянских земель «устава» предписывала державцам не раздавать пустовщины ни земянам, ни слугам своим, ни крестьянам до воли господарской без установленных платежей с них. Так как крестьяне предпочитали снимать пустовщины «на поклоне», т. е. в краткосрочную аренду за деньги, пшеницу или мед, «устава» предписывала прекратить раздачу пустовщин на этих условиях и побуждать крестьян брать земли на ту или другую постоянную службу. «Устава» рекомендовала также брать у крестьян сыновей и отдавать в наученье ремеслу, с тем чтобы они потом могли оказаться полезными для замков и дворов господарских. «Устава» предписывала державцам не оставлять без внимания и челяди дворной, на содержание которой много выходит, и следить за тем, чтобы она своей работою заслуживала свой хлеб. Для исправности сбора господарских доходов и для наилучшей отчетности «устава» предписывала старостам и державцам составить главный реестр, в коем должно быть обозначено имя каждого подданного, величина его земель и количество получаемых с него господарских доходов. К этому реестру державцы и урядники должны приложить свои печати. В остальном новая «устава» большею частью повторяла предписания прежней «уставы» 1529 г.

И эта новая «устава» не могла значительно возвысить доходность господарских имений, пока господствовал в них старый земельный строй, созданный развитием заимочного землепользования и землевладения. При этом строе крестьянские земельные участки отличались крайним разнообразием как по своей величине, так и по хозяйственному составу – разнообразием, при котором было трудно установить равномерное и справедливое обложение, как ни требовала этого изложенная «устава» Сигизмунда Августа. При этом разнообразии господствовала страшная чересполосица пахотных земель и угодий. Крестьянские земли и угодья не только переплетались друг с другом, но и с землями и угодьями землевладельцев шляхетского сословия. Последние имели сплошь и рядом освященные стариною «входы» и «вступы» в те же господарские пущи, озера и реки, где имели входы и вступы господарские крестьяне. Господарские крестьяне имели сервитуты на землях панских или шляхетских, выслуженных у господаря, и наоборот: князья, паны и бояре-шляхта имели сервитуты на землях и угодьях господарских крестьян, составлявших некогда одно целое с их землями и угодьями. Разбросанность земель и угодий приводила к напрасной трате рабочего времени; чересполосность – ко всевозможным столкновениям и неприятностям с соседями. К тому же приводило и совместное владение разными землями и угодьями нескольких владельцев или нескольких селений. Исторически создавшиеся крестьянские земельные единицы были, как уже сказано в своем месте, во владении и пользовании семейно-родовых групп или сябров-чужеродцев. Это обстоятельство приводило к неравномерному распределению крестьянской рабочей силы по землям и угодьям. На иных участках гнездилось чересчур много народа, на других – чересчур мало, вследствие чего либо оставалась без надлежащего приложения часть рабочей крестьянской силы, либо оставалась без должной эксплуатации часть земель и угодий. Вообще исторически создавшееся крестьянское землевладение и расселение во многом уже не соответствовало потребностям господарского хозяйства. В некоторых местностях размножившееся крестьянство испытывало уже земельную тесноту и волочилось по наймам, уходя в «покорм». В других местностях, наоборот, лежали девственные пустыри, которые ждали поселенцев для обработки. В некоторых господарских дворах чувствовался излишек тяглых и специальных крестьянских служб; в других, наоборот, их недоставало; наконец, были и такие места, где могло прекрасно идти дворцовое хозяйство, но где не было совсем господарских крестьян и где нередко делали захваты и заимки соседние землевладельцы – князья, паны, бояре-шляхта и др.

Все эти отрицательные стороны создавшегося земельного строя довольно рано стали сознаваться литовским правительством, которое и стало заменять этот строй искусственным распределением земли на волоки, или ланы, и сдачею их на чинш по немецко-польскому образцу. Впервые такая раздача применена была еще Витовтом при колонизации Подляшья. Его примеру следовали на Подляшье и преемники его до Сигизмунда I включительно. Сначала волочная система вводилась только «на сыром корню», при отводе для заселения и обработки пущ. Но Сигизмунд I стал уже переводить на волоки целые группы старых сел на Подляшье. Его супруга королева Бона перемерила на волоки крестьянские земли и пущи в своих имениях, полученных от мужа в Пинском, Клецком, Городецком и Кобринском староствах, в Кременецком старостве, в Бельске, Сараже и Городно. Сигизмунд Август решился провести волочную померу в собственно Литовской земле и на Жмуди. В лице Петра Фальчевского, Пильховского, Лашковского, Градовского и некоторых других поляков король нашел опытных и усердных исполнителей его воли, и к концу 60-х гг. вся Жмудь, Подляшье и Полесье, поветы Виленский и Трокский, т. е. собственно Литва, имели на господарских землях волочную систему. (По примеру господаря ввели эту систему в своих имениях и многие частные землевладельцы.) Каковы же основные черты этой системы и в чем состояло ее преимущество перед старым земельным строем? Ответы на эти вопросы можно получить из волочной «уставы», выданной державцам господарских дворов и ревизорам в 1557 г., с позднейшими дополнениями и изменениями, и инструкций отдельным ревизорам, а также и из некоторых других современных актов.

Новая система вводила прежде всего определенных размеров земельную единицу. Такою единицею была волока, состоявшая из 33 моргов в трех полях (приблизительно около 21 ¹/₂ десятины). На волоки разбивались все дворовые пашни, крестьянские земли и пущи, годные для пашни. В идеале волоки должны были быть «прогоняными», сплошными, т. е. все три поля должны были лежать рядом, причем усадьбы крестьян должны были располагаться в среднем поле, для того чтобы «паренина» могла служить общим выгоном для скота. В случае невозможности вымерить сплошные волоки они должны были составляться из нескольких участков. Земли, оставшиеся за вымером волок, назывались «застенками». Из них вырезались участки огородникам (по три морга), а также крестьянам, которые брали неполные волоки. Кроме того, застенки шли под сенные покосы, сдававшиеся ежегодно за определенную плату.

При разбивке крестьянских земель на волоки все эти земли сливались воедино и уничтожалась или уменьшалась обычная чересполосица крестьянских участков. Но среди этих участков могли попадаться и участки земель, принадлежавших соседним шляхтичам. Все эти участки также забирались в померу, а в «отмену» давались другие участки господарских земель, лежавшие по соседству с имением владельца и по мере возможности – одинакового качества. Если не было подходящей земли, давалась земля худшего качества, но «с наддатком». Одновременно с вымером волок должны были ограничиваться и измеряться огулом леса и пущи с болотами и озерами, куда господарские подданные имели «входы» и «вступы» вместе со шляхтою и их подданными и где были также и господарские «ловы», и «оступы», и бортные деревья. Волочная «устава» имела в виду ликвидировать частновладельческие «входы» и «вступы» в господарские леса, пущи и озера для прекращения заимок, хищничества и для установления «покою» между господарскими и частновладельческими «подданными». Эта ликвидация, как показывают акты, производилась путем пожалования земельных «отмен», а также и уплатою денег по оценке (например, за шляхетские борти). Благодаря всем этим мерам господарские имения консолидировались и обособлялись от шляхетских имений гораздо резче, чем прежде, что в хозяйственном отношении должно было представлять значительные выгоды. Консолидировались вместе с тем и крестьянские участки, что, в свою очередь, представляло удобства для крестьян.

Волока предполагалась как нормальный надел для обычного крестьянского хозяйства, ведущегося силами одного крестьянина со взрослым сыном или двух братьев. Поэтому «устава» рекомендовала в тех случаях, когда на малом грунте оказывалось много людей, расселять их, осаживать ими пустые волоки, давая им льготы «для вспоможенья», на два-три года, если пустые волоки были при селах, на пять-шесть и даже десять лет, если волоки были в пущах, в черных и тяжких для разработки лесах. При общей земельной переверстке предвиделось переселение крестьян и по потребностям господарского хозяйства. Волочная «устава» не ограничивалась простым предписанием переводить на оброк все крестьянские «службы», которые оказывались при данном господарском дворе лишними, но требовала, чтобы при каждом дворе было потребное число тяглых и специальных служб. Тяглых волок при каждом дворе должно было быть в семь раз больше волок дворной пашни; требовалось известное число волок путных бояр, конюхов, бортников и т. д., смотря по потребностям каждого данного двора. Если волок недоставало, они должны были быть «прилучены» к данному двору; если недоставало крестьян, они должны были переводиться из других мест. «Устава» предписывала заводить фольварки с дворными пашнями всюду, где было возможно.

Введение геометрически определенных земельных наделов давало возможность установить и более правильное, однообразное и равномерное обложение. Прежде каждый земельный участок имел свое обложение – сверх основной «службы» нес разные другие повинности по старине. Эта старина повинностей далеко не всегда соответствовала старине размеров самого участка, либо увеличившегося от «приробок» и прикупов, либо уменьшившегося от распродажи по частям. Да и вообще, устанавливаясь в разное время и при разных обстоятельствах, повинностная старина крестьянских участков не давала равномерного обложения. Теперь по этой части произошло значительное усовершенствование. Единицею обложения основными службами стала волока. Но так как основные службы крестьян ценились неодинаково как в отношении своей тяжести, так и в отношении важности, то и известными службами облагалась иногда не одна волока, а две. Таким образом, путные бояре, конюхи седельные, или дворные, стрельцы, одверные и другие дворные слуги, осочники, сельские войты получали на свою службу по две волоки, а крестьяне других специальных служб и тяглые – по одной. Уравнение между различными разрядами служб производилось не только путем отвода разного количества волок, но и путем сложения или наложения разных добавочных повинностей. Крестьяне перечисленных специальных служб получали свои волоки вольными от всяких других повинностей. Крестьяне других специальных служб, такие как тесли, слесари, ковали, колодеи, бондари, грабари, гуменники, рыболовы, получали только по одной вольной волоке. Тяглые же люди со своих волок несли не только свои специальные повинности и работы на господарской пашне и угодьях, но сверх того платили чинш, давали овес, сено, гусей, кур, платили на неводы, вносили стацию деньгами или натурою. Размер этих добавочных повинностей варьировался в зависимости от качества земли. С волоки доброго грунта чинш устанавливался в размере 21 гроша, среднего – 12 грошей, подлого – 8 грошей, «вельми подлого», песчаного или болотистого, – 6 грошей. Овса с волоки доброго и среднего грунта полагалась бочка или 10 грошей (5 – за овес и 5 – за отвоз); сена – один воз либо 5 грошей (3 – за сено и 2 – за отвоз); с подлого грунта ни овса, ни сена не взималось, но взамен того – гусь или 1 ¹/₂ гроша, 2 курицы или 16 пенязей, 20 яиц или 4 пенязя. На неводы со всех волок взималось по 2 гроша, а за стацию – 2 ¹/₂ гроша или же натурою, с каждых 30 волок – одна яловица и два барана, с каждой волоки – по курице и десятку яиц.

Не все крестьяне брали полные волоки: некоторые довольствовались моргами, которые вырезались им из «застенков». Эти крестьяне не несли никаких служб, кроме уплаты за морг доброго грунта 3 грошей и 4 пенязей, среднего – 3 грошей, подлого – 2, вельми подлого – 1 ¹/₂ гроша. Огородники, получавшие обыкновенно по три морга, обязаны были служить по одному дню в неделю пешими, а жены их – в течение лета шесть дней на жниве или полотье.

Крестьяне, с которых работа не требовалась по условиям господарского хозяйства при данном дворе, осаживались на оброке, причем должны были платить вместо работ по 30 грошей с каждой волоки «осадного», за 12 толок – 12 грошей и за «гвалты» – бочку жита или 10 грошей. Такое же «осадное» платили и крестьяне некоторых специальных служб в те года, когда ее не служили, например борти, конюхи седельные или дворные.

Волочная помера охватила не только крестьянские, но и мещанские земли. И здесь введено было однообразное и равномерное обложение. Мещане непривилегированных мест платили прежде всего прутовое от усадебной земли: 7 ¹/₂ пенязя от прута на рынке, 5 пенязей от прута на улицах; 3 пенязя от прута огородной земли в месте; 1 пенязь с прута гуменной земли на предместье, а с морга – 3 гроша. Затем мещане платили чинш с пахотных земель: с волоки доброго грунта – 50 грошей, среднего – 40, подлого – 30; кроме того, с каждой волоки – 12 грошей за толоки. Других повинностей с земель мещане уже не обязаны были отправлять.

Нельзя не признать, что изложенная система обложения представляла больше определенности, больше количественного соответствия, а следовательно, и больше равномерности, чем прежняя система, основанная на глазомерной оценке величины и доходности земельных участков. Эта система представляла и больше удобств для взыскания платежей и повинностей, для учета и контроля урядников, производивших взыскания. Так как волочная «устава» наряду с этим проникнута была стремлением к более правильному и равномерному распределению крестьянской рабочей силы по земельным участкам, к округлению этих участков и уничтожению вредной в хозяйственном отношении разбросанности и чересполосицы земель, к заселению пустых земель и расширению господарского хозяйства, к округлению господарских имений и к ограждению их от захвата и эксплуатации другими землевладельцами, то и введение волочной системы приходится считать крупною хозяйственною реформою, которая могла сильно поднять доходность господарских имений.

Волочная система введена была в собственно Литве, Жмуди, Подляшье, Полесье и в западной части Волыни. Но отрицательные результаты старого земельного и податного строя давали чувствовать себя и в остальных областях Литовско-Русского государства, между прочим, и в даннических поднепрских волостях. Здесь также образовалось крайнее разнообразие земельных участников – крестьян и несоответствие количества лежавших на них повинностей с их величиною; здесь также много господарских земель было захвачено землевладельцами. Поэтому правительство Сигизмунда Августа вознамерилось и здесь произвести известное уравнение как в землевладении, так и в платежах и повинностях каждой службы, другими словами – известную переверстку землевладения и обложения, хотя и не такую радикальную, как в вышеупомянутых областях. Волочная помера предпринята была здесь только для городов, а по селам в 1560-х гг. были разосланы ревизоры, которые должны были произвести «порядок и постановенье» господарских «пожитков» и «поровнанье грунтов» между господарскими подданными. Ревизоры эти производили описание и обмежевание крестьянских земель частью по старым границам их, частью заново для приведения в соответствие с повинностями, отправлявшимися с того или другого участка, и наоборот – регулировали и фиксировали повинности в соответствии с величиной и качеством участков. Таким «поровнаньем» имелось в виду, между прочим, уничтожить образование недоимок, которые уплачивались здесь сообща волостными людьми, чем волости уже давно тяготились. При описании и ограничении крестьянских участков обмежевывались господарские пущи и леса с целью прекращения захватов со стороны других землевладельцев. Полагая предел самовольным заимкам, ревизоры в некоторых случаях производили редукцию занятых господарских земель и облагали их податями. Некоторые из таких отбираемых земель ревизоры обращали даже под господарские фольварки.

Даже и на южной украйне правительство Сигизмунда Августа приняло некоторые меры, задачею которых было уравнение крестьянских повинностей и увеличение доходов скарба. На юге был полный земельный простор, и потому там не было и настоятельных побуждений к прекращению заимочного землепользования и землевладения. На южной украйне чувствовалась более всего нужда в рабочих руках, в удержании крестьян на их участках. Крестьяне там свободно переходили не только из имения в имение, но и из Великого княжества в Корону. Поэтому в 1560 г. туда отправлен был пан Ян Волчкович, которому дано было поручение установить одинаковые «пожитки» со всех подданных, как господарских, так и земянских, применяясь к польским порядкам, и даже в меньшем размере, с целью прекратить крестьянские переходы. Волчковичу предписано было, кроме того, обложить десятиною зерна всех владельческих крестьян, которые пользовались господарскими землями, а сами земли и поля переписать.

Таковы были мероприятия, предпринятые при Сигизмунде Августе для увеличения доходности господарских имений. Значение главного из этих мероприятий – введения волочной «уставы» – вышло, однако, далеко из чисто хозяйственной области и имело свои немаловажные последствия как в социальной, так и в политической истории Литовско-Русского государства.

Литература

Любавский М. К. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского Статута. М., 1894; Довнар-Запольский М. В. Государственное хозяйство Великого княжества Литовского при Ягеллонах. Киев, 1901. Т. 1; Он же. Очерки по организации западнорусского крестьянства в XVI в. Киев, 1905; Любавский М. К. Рецензия на сочинение М. В. Довнара-Запольского «Очерки по организации западнорусского крестьянства в XVI в.» // Отчет о третьем присуждении премий П. Н. Батюшкова. СПб., 1907; Новицкий А. Очерк истории крестьянского сословия Юго-Западной России // Архив Юго-Западной России. Ч. 6, т. 1; Бережков Н. Г. Устава замков, держав и дворов Сигизмунда Августа, предшествовавшая волочной уставе // Журн. М-ва нар. просвещения. 1911. № 5; Грушевський М. С. Iсторiя України – Руси. Львів, 1905. Т. 5.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.