XXXIII. Организация «обороны земской» при Александре и Сигизмунде I

XXXIII. Организация «обороны земской» при Александре и Сигизмунде I

Порядок отбывания военной службы с земских имений в XV в. Постановление Новгородского сейма 1502 г. о размерах военной службы. Сеймовые постановления на этот счет 1529 и 1544 гг. Переписи крестьянских служб в земских имениях. «Уставы» против уклонения от военной службы. «Уставы» о власти гетмана. Постановления Статута 1529 г. об «обороне земской». Наемные войска на службе Литовско-Русского государства; порядок их вербовки и содержание.

Внешняя борьба, в которую вступило Литовско-Русское государство с последнего десятилетия XV в., потребовала от него чрезвычайного напряжения всех его военных и материальных ресурсов. Это напряжение выразилось в целом ряде мер и постановлений, имевших целью установить наиболее полное и равномерное отбывание военной повинности с «земских» имений и вообще поднятие боевой способности государства, а также в ряде мер и постановлений, имевших целью пополнение ресурсов государственного казначейства до уровня нужд, выдвигавшихся войною. Эти меры и постановления проводились большею частью уже не простым распоряжением господаря и панов-рады, а «ухвалами» великих вальных сеймов с участием князей, панов и бояр-шляхты всех земель Великого княжества. Великий вальный сейм за это время сделался частым явлением, необходимым политическим фактором в государственном строительстве Великого княжества. Это обстоятельство, в свою очередь, как увидим, повело к чрезвычайно важным последствиям во внутреннем развитии Литовско-Русского государства. Не опережая хода дел, остановим наше внимание прежде всего на тех военных и финансовых мероприятиях, которые вызваны были напряженною борьбою с Москвою и татарами.

В течение всего XV в. военная служба, отправлявшаяся в Литовско-Русском государстве с имений, не была определена и регулирована никаким общим законом. Каждое имение обязано было своей службою: одно выставляло одного ратника, другое – двух, трех и т. д., сообразно установившемуся обычаю или условиям приобретения имения на земскую службу. Но такой порядок с течением времени должен был оказаться и неудобным, и несправедливым. Во-первых, с течением времени трудно было знать служебную старину имений во всем ее разнообразии, с другой стороны, некоторые имения возросли в доходности вследствие увеличения в них крестьянского, рабочего населения, а другие, наоборот, захудали. В разгар борьбы, когда требовалось напряжение всех сил, и явилась потребность урегулировать военную службу с земских имений, поставить ее на известных, общих для всех имений основаниях. В 1502 г. на сейме в Новгородке с прелатами и панами радными великий князь Александр установил, чтобы впредь все князья, паны, земяне и дворяне выставляли с каждых десяти служб крестьян ратника в «зброе», на коне и с «древцом» (копьем). Эта норма оставалась в силе долгое время и при Сигизмунде I. Но в начале 1529 г. на великом вальном сейме в Вильно принята была уже другая норма: постановлено было, чтобы ратник в полном «уставном» вооружении выставлялся с каждых восьми служб людей; у кого имелось только восемь служб, тот обязан был выезжать лично (женщина-землевладелица – выставлять пахолка доброго); у кого крестьян было меньше или совсем не было, тот обязан был выезжать на войну сообразно со средствами, «водле можности своее». В счет служб заодно с крестьянами тяглыми шли слуги разных наименований, данники и службы волочные подляшские, как крестьянские, так и мещанские. Не шли в счет бояре и мещане владельческие. Эта «устава» предположена была к действию на десять лет, после чего предполагалось, что каждый будет служить военную службу «подле наболшее можности своее, как и перед тым служили». Но в конце великокняжения Сигизмунда была издана новая «устава» на восемь лет, чтобы с девяти крестьян десятый отправлялся на войну, хотя «станы» на сейме 1544 г. и жаловались на обременительность этой «уставы».

Но недостаточно было установить норму военной службы с земских имений. Потребны были известные меры для того, чтобы эта норма действительно выполнялась. Здесь на первом месте надо поставить «попис» земских имений, т. е. констатирование количества крестьянских служб и, в зависимости от этого, числа ратников с каждого имения. На сейме 1507 г. было определено, чтобы все паны, княжата, земяне, вдовы и вся шляхта переписали своих людей и списки отдали господарю под присягою, что ничего не утаили, чтобы господарь мог точно знать, кто как должен служить. В 1528 г. сейм принял другой порядок «пописа». Для этого в каждом повете державца должен был выбрать двух земян, «годных веры», которые вместе с дьяком должны были объехать все имения, переписать их владельцев и отобрать у них под присягою показания относительно количества людей в их имениях или воловьих и конских сох и вообще относительно «маемости» каждого человека. Державцы вместе с земянами и дьяками должны были представить реестры «пописа» воеводе или главному старосте (например, на Жмуди) и принести присягу в том, что производили опись добросовестно, никого и ничего не утаили. Для переписи людей в господарских имениях разосланы были особые переписчики из центра. Результатом этой переписи был реестр князей, панов, земян и бояр-шляхты Великого княжества Литовского и тех «почтов», с которыми они должны были выезжать на войну. Это тот самый реестр, который так много послужил делу консолидации шляхетского сословия, стал своего рода дворянскою книгою в Литовско-Русском государстве. Как чисто военный реестр он, конечно, мог иметь только временное, преходящее значение. Уже на Виленском сейме 1532 г. «станы» заявляли, что они не могут выезжать на войну с тем «почтом», который установлен за ними на основании произведенного «пописа» их имений, так как «мало не половицу того почту отмерло». Сигизмунд отказал на просьбу об облегчении на том основании, что землевладельцу, у которого умер подданный, достается «дом и вси статки его и земля и вси пожитки». Но, разумеется, и этот отказ не мог повторяться бесконечно, и реестр 1528 г. рано или поздно должен был замениться другим. Переписи имений производились периодически сборщиками серебщины, определяемой на сеймах также с крестьянских «служеб» или «сох», и этими переписями, очевидно, руководились и гетманы, когда производили смотр собравшимся ратникам.

Одновременно с «пописами» земских имений на сеймах вырабатывались строгие «уставы» против уклонения землевладельцев от военной службы и против неаккуратности в службе. На сейме 1507 г. было постановлено, что не явившийся к сроку в сборный пункт войска подвергается штрафу в 100 рублей; кто не выедет неделю спустя, «надеючися на богатство свое и упором своим», тот «шыю тратит»; кто уедет с войны без разрешения, наказывается смертью. На сейме 1514 г. постановлено было карать «шиею и именьи» тех, кто не поспеет к сроку на военную службу. Практика убедила в нецелесообразности этого закона, и на Городенском сейме 1522 г. было определено наказывать отнятием имения всех тех, кто не явится к сроку на положенное место, конно и збройно, или кто, заявившись перед гетманом и записавшись в его реестр, потом самовольно уедет домой или отошлет часть своих слуг, а сам останется «у малом почте»; имения таковых лиц постановлено отдавать тем отличившимся лицам, за кого будет ходатайствовать пан гетман. Кроме этих «устав» вырабатывались «уставы» о правах и обязанностях гетмана в отношении к ратным людям. Такие «уставы» были изданы на Минском сейме 1507 г., на Берестейском 1511 и 1516 гг. Все воеводы, князья, паны, старосты, наместники-державцы и тиуны, дворяне и все рыцарство-шляхта должны были слушаться гетмана, как самого господаря; упорных и непослушных гетман имел право карать, смотря по «выступу», «везеньем або шиею»; о всех отличившихся должен был представлять господарю. Гетман, как уже было сказано в своем месте, составлял реестр явившимся на войну к сроку и остававшимся на войне до роспуска войска. Он следил за соблюдением ратными людьми военной дисциплины, наказывал за ее нарушения, судил ратных людей в их взаимных обидах и налагал взыскания, определенные в «уставе». Все эти постановления были обобщены, распространены и дополнены в разделе втором Статута 1529 г. Напряженная борьба, которая велась в то время, таким образом, вызвала целое систематическое законодательство о размерах военной службы с земских имений, о порядке мобилизации, о взысканиях за уклонение или неисправное отбывание воинской службы, за нарушение военной дисциплины и т. д.

Это законодательство имело своей целью наивозможно полное использование военных сил, шедших с земских имений Великого княжества. Но этих сил уже стало недостаточно для успешного ведения наступательной и особенно оборонительной войны. В то время в Польше и в других западноевропейских государствах пользовались услугами наемных войск. Люди, посвящавшие себя военному ремеслу, солдатской профессии, оказывались в битвах более искусными и стойкими, чем рыцарская, дворянская, или городская милиция. При том же с этою милицией трудно было оперировать во всех сколько-нибудь продолжительных и затягивавшихся войнах. На Западе, как известно, существовали прямые сроки, по истечении которых рыцари могли уехать с войны. В Польше таких сроков не было, но собиравшиеся на войну шляхтичи нередко разъезжались по домам по необходимости, вследствие истощения привезенных из дома съестных и боевых припасов и денег или просто для свидания с семьями. Так же обстояло дело и на Литве. Все это в общей сложности заставило и Литовско-Русское правительство прибегнуть к вербовке наемных «служебных» уже при Казимире и Александре. Жолнеров (S?ldner) ценили не столько за количество, сколько за их качество, за то моральное действие, которое они оказывали в битвах своим искусством и стойкостью на остальное войско. Поэтому, отправляя своего посла в Польшу в марте 1493 г. с просьбою о помощи против Москвы, великий князь Александр наказывал ему войти в переговор с ротмистрами, т. е. офицерами-профессионалами, которые собирали и нанимали на службу военных людей по поручениям правительств, и на первых порах привести хотя бы 300 жолнеров. Как важно было их участие в бою, показала Ведрошская битва, в которой сражалось одно только земское ополчение Великого княжества: в этой битве литовцы были разбиты наголову, много людей было побито, много побрано в плен. Недостаток стойкости обнаружился и в других поражениях, испытанных в том же году литовскими войсками, например, под Мстиславлем. После этих поражений Александр навербовал для продолжения войны множество служебных в Польше, Моравии и Силезии за дорогую цену. Хотя эти служебные на первых порах и не принесли той пользы, какая от них ожидалась, и только починили грабежи и опустошения литовским жителям, тем не менее Александр не разочаровался в них, и в последующее время мы видим у него на службе этих жолнеров. В походе на москвитян в 1502 г. служебные составляли авангард литовской армии. В то же время они были расставлены на пограничных замках, например в Полоцке и Смоленске, и оставались там и по окончании войны с Москвою, на всякий случай. Преемник Александра Сигизмунд в первой войне с Москвою держал 5000 служебных под начальством Фирлея. Источники упоминают о служебных, нанимавшихся и во время второй войны с Москвою как для действия против москвитян, так и для охраны украинных замков. Число этих служебных, по данным источников, доходило до 5000 человек; на одной южной украйне содержалось ежегодно 2–3 тыс. человек. Всем этим служебным платилось жалованье по четвертям года – конному 10 золотых, пешему 5–6 или около того. Ротмистры и поручники (помощники ротмистров) получали за свои труды по вербовке и командованию усиленное вознаграждение (ротмистры, например, по 10 золотых за каждые 30 человек служебных). Принимая во внимание, что золотой равнялся 30 грошам, а покупная сила тогдашнего гроша равнялась приблизительно нынешней полтине, получаем огромные суммы от 1¹/₂ до 3 млн рублей, которые приходилось расходовать Великому княжеству специально на наем служебных.

Литература

Любавский М. К. Литовско-русский сейм. М., 1900; Korzon Т. Organizacya wojskowa Litwy w okresie Iagie??o?skim // Rocznik Towarzystwa przyjaciо?? nauk w Wilnie. Wilna, 1909. Т. 2; Лаппо И. И. Конные мещане витебские // Сб. статей, посвященных В. О. Ключевскому. М., 1909.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.