Глава шестая Изгнание и смерть (1463–1476)

Глава шестая

Изгнание и смерть (1463–1476)

По возвращении в Венгрию королю Матиашу пришлось объяснять своим кредиторам причину прекращения крестового похода и ареста валашского князя. Первое, что ему предстояло: достойно связать между собой эти факты. Как выяснится дальше, в этом не будет необходимости. Тем не менее Матиаш утверждал, что такой поворот событий произошёл из-за предательства Влада, якобы намеревавшегося вместе с Мехмедом II завоевать Трансильванию и Венгрию, а заодно способствовать наступлению турок на Европу. Но как объяснить этот поворот с позиции князя, который раньше не допускал даже компромиссов в отношении врагов?

Невероятное предательство

Ответы на эти вопросы и должен был найти король как можно быстрее. Матиаш послал в Рим и Венецию чанадского епископа и настоятеля города Печ (Фюнфкирхен). Посланцы должны были подтвердить, что наступление на турок приостановлено, а князь Валахии подавлен. Необходимо было очернить Влада и убедить, что его преступления мешают продолжению крестового похода.

Все в основном делали упор на очевидном преступлении Дракулы — предательстве. Три перехваченных письма Влада, адресованные Мехмеду II, были представлены папе римскому в качестве доказательства предательства валашского князя. Оригинальные тексты, написанные на «болгарском», то есть на славяно-румынском языке, исчезли, но папа Пий II в своих мемуарах представляет перевод письма, адресованного султану на латыни:

Перед Императором Императоров, Повелителем Повелителей, которые находятся под солнцем, Великим эмиром и султаном Мехмедом, удачливым во всём, Яношем, воеводой и повелителем Валахии, я преклоняюсь смиренно. Слуга твоего великого могущества, я пишу тебе, надеясь на милость, сегодня я с армией возвращаюсь в свою страну, и я верю, что Бог позволит мне добраться туда, если позволишь и ты, могущественный. Поэтому я смиренно прошу тебя, Великий, простить мою ошибку и мой грех, который я совершил против тебя, обрекая на страдания твою страну.

Пусть твоё великодушие снизойдёт на меня, позволь направить к тебе посланцев. Я знаю Трансильванию и Венгрию, знаю об их делах. Если твоему Величеству будет угодно, я смогу предать в твои руки всю Трансильванию, имея которую, ты сможешь и завоевать всю Венгрию. Мои посланцы смогут рассказать тебе больше, а я буду преданным слугой твоим всё время, что мне отведено. И пусть Господь благословит власть твою.

Писано в Киснадии (Рютель), 7 ноября 1462 года.

Латинский перевод неточен: Дракулу там называют по имени Янош, но в румынской дипломатии это было nomen sacrum (имя, означавшее «милость Божью» и употреблявшееся перед именем правящего князя), оно было заимствовано из древней болгарской дипломатии. Таким образом, нужно было читать «Янош Влад».

Письмо было написано в Киснадии (Рютель), в саксонской местности недалеко от границы с Валахией, подчиняющейся Сибиу. Почему же Влад решил поехать в Валахию? У него была договорённость о встрече с королём Матиашем — праздновать оговорённый брак? Ведь ничто не заставляло его возвращаться в страну, которую он только что покинул…

Немного углубимся в суть: Влад просит прощения у султана, предлагает ему помощь и свои услуги в качестве проводника в Трансильванию, откуда султан легко сможет заполучить Венгрию — страну, о ситуации внутри которой он был так хорошо осведомлён. В чём же смысл такого предложения? Это была месть саксонцам и секлерам, которые были враждебно настроены и не пришли ему на помощь? Или месть Матиашу Корвину, сюзерену, не поддержавшему его в опасной ситуации? Возможно, месть обоим?

Но посмотрим дальше. Чего ждал Влад от этой сделки? Собирался ли он укрепить своё положение на валашском троне, а взамен способствовать захвату Трансильвании и Венгрии султаном? Тем не менее питал ли он в этом случае иллюзии насчёт собственной судьбы или судьбы страны, которую он оставил на своего сводного брата? Большинство бояр признавали Раду, султан был расположен к нему. То, что Мехмед II вернёт корону Владу в знак благодарности за какие-то гипотетические услуги, расценивалось не очень хорошо. Из всех оставался лишь Матиаш Корвин, единственный, кто мог помочь ему вернуть трон. Так почему нужно было предавать его, даже не переговорив?

Все эти противоречия наводят на мысль, что враги Влада подделали документ, чтобы дискредитировать его в глазах короля Венгрии. Исчезновение оригинала письма усложняет расследование, но, на наш взгляд, подделка сделана довольно примитивно и не выдерживает более подробного анализа.

Как бы там ни было, это всё, что Матиаш Корвин мог представить в качестве объяснения папе и венецианцам. Он также упомянул некий бессвязный текст, в котором был рассказ о гнусностях Влада, вероятнее всего, предоставленный саксонцами и врагами воеводы. Этот рассказ папа Пий II добросовестно занёс в свои мемуары. А король Венгрии объявил о своей готовности пойти войной на турок, на этот раз через Боснию, где участь короля Стефана Томашевича будет решена следующей весной.

В ответе от 15 января 1463 года Венеция, казалось, приняла объяснения Матиаша. На самом же деле вот-вот должен был вернуться посол из Венгрии, тогда информация была бы более полной. Пьер де Томмаси отправил из Трансильвании три письма, датированные 1, 3 и 26 ноября, но его гонец был пойман по распоряжению Матиаша Корвина. Только после 26 ноября и ареста Дракулы посол смог вновь отправлять свои отчёты, в которых, как мы теперь знаем, содержались подробности поимки Дракулы.

Когда Пьер де Томмаси вернулся, Венеция отправила нового посла в Буду для того, чтобы обсудить с королём Матиашем подробности организации битвы с турками, в которой также должны были принимать участие Франция, Богемия, Польша и Бавария. В предписаниях полномочному представителю Жану Эймо содержался один знаменательный отрывок. Ему как раз предписывалось узнать всё о поимке Влада, о новом князе Валахии и о его отношениях с Матиашем Корвином. Это нужно было для предотвращения возможных секретных переговоров с турками, поскольку такое в дипломатии тех времён было не редкостью.

К несчастью, мы ничего не знаем о результатах исследования Жана Эймо. Но его сведения перекликаются с другими, которые имел примерно в то же время папский легат Николас Модрусса. Будучи посланным Пием II к королю Боснии, Николас прибыл ко двору в Буде в начале 1463 года для того, чтобы добиться помощи короля Матиаша в защите от турок, угрожавших Боснии. По этому случаю венгерский правитель решил представить легату своего знаменитого узника, Дракулу. Единственный известный нам портрет валашского князя принадлежит именно ему. Матиаш и его приближённые описывали легату все жестокости тирана, и это ещё одно доказательство того, что эти легенды исходили именно от двора Буды:

Король рассказывал, а секретари, присутствовавшие во время описания, подтверждали, что ранее 40 000 человек обоих полов, от мала до велика, считавшиеся врагами, были убиты по его [Влада] приказу самыми изощрёнными способами. Некоторые умерли, раздавленные под колёсами телег, а у других была содрана кожа до внутренностей; кого-то сажали на кол головой, грудью, пупком, седалищем (это так позорно, что даже рассказывать нет смысла) и внутренностями; и для того, чтобы не упустить возможности свершить жестокость, вбивал колья в груди матерей и сажал на них детей; остальных убивал другими ужасными способами: вначале пытал их по-разному, всякими способами, которые только могло придумать больное воображение этого гнусного тирана.

Как блестяще показал Сербан Папакостеа, внезапный приступ сочувствия к убитым у короля Матиаша возник не случайно, а лишь из-за необходимости оправдать свою собственную политику.

Памфлет 1463 года

После папы и Венеции пришла очередь других городов. Вспомним, что присутствие венгерской делегации, приехавшей заключить договор в Винер Нойштадт в июне — июле 1463 года, совпадает с появлением немецкого памфлета «История воеводы Дракулы», изданного, вероятно, в Вене Ульрихом Ханом. Происхождение этого текста отправляет нас в Трансильванию и Венгрию, поскольку содержит детали, о которых могут знать только саксонцы. Некоторые факты были обнаружены в письмах князя Дана (1459–1460), получившего их от знати Брашова, Сибиу и других областей, уже подвергавшихся набегам Влада. Свидетельство посланников из Венгрии, Брашова и Зибенбургена упоминается как минимум дважды, также используется письмо Влада от 11 февраля 1462 года, адресованное королю Матиашу. Одни эпизоды датированы или имеют хронологические рамки, другие носят более туманный характер, не упоминают ни названий местностей, ни имён людей, ни дат. Эти отрывки, несомненно, обязаны своим происхождением валашским беженцам Трансильвании, которым были известны лишь слухи.

Ни один экземпляр этой инкунабулы, брошюры из шести листов с портретом Влада на обложке, не сохранился. Но до нас дошли как минимум четыре копии, сделанные в последующие годы и сохранившиеся в Австрии (монастырь Ламбах, манускрипт исчез в начале XX века), в Швейцарии (монастырь Сент-Галл), во Франции (городская библиотека «Колмар») и в Великобритании (Британская библиотека). Хотя манускрипт из Британской библиотеки считается самым полным вариантом, экземпляр из Сент-Галл — более точный, поэтому и стал основой для издания, выпущенного в 1988 году.

Памфлет представляет собой последовательность не связанных между собой историй. Хронологический порядок также не соблюдается. Датированы из них только два отрывка, номер 24 (1460, Варфоломеевская ночь) и номер 25 (Год Господень, 1462). Первые три отрывка представлены как продолжение один другого: убийство «старого Дракула» «старым правителем» (Яношем Хуньяди), восхождение «в тот же год» на валашский престол Влада, смерть Владислава II и «вскоре», наконец, поход в «Зибенбурген, расположенный недалеко от Херманнштадта (Сибиу)». Последний, 36-й отрывок, описывает арест Влада всё тем же «старым правителем», спутанным с Матиашем Корвином.

Другие истории можно разделить на две категории:

— повествующие о фактах, даже если и не соответствуют хронологическим или географическим данным: походы в Трансильванию, казнь князя Дана и т. д. (№ 3, 4, 5, 6, 9, 10, 11, 12, 13, 15, 17, 35, 36);

— те, которые не уточняют никаких дат, мест и людей (№ 7, 8, 14, 16, 34).

Большинство отрывков имеют прямое отношение к травле саксонцев Трансильвании, а также румын из Фагараша и Амласа, строптивых подданных Влада (№ 3, 4, 5, 6, 10, 11, 12, 13, 15, 24, 26, 27); семь отрывков повествуют о неизвестных людях, частично принадлежащих к той же категории (№ 8, 14, 16, 17, 23, 26, 34); четыре рассказывают о послах Трансильвании или из других стран (№ 10, 19, 26, 35); два относятся к цыганам (№ 18, 32), туркам (№ 25, 32), клирикам (№ 20, 31), знати (№ 7, 29); по одной истории на бедняков (№ 33), пахарей (№ 30), сожительницу князя (№ 22) и людей, спрятавших своё сокровище (№ 28).

Что поражает при чтении этого текста — отсутствие какой бы то ни было причинно-следственной связи, логики между различными отрывками. Их объединяет только Влад, которым, как кажется, движет смертельная ненависть ко всему миру, ярость, не поддающаяся логике и анализу. Почему он нападал на саксонцев Трансильвании? За что обозлился на турок? монахов? цыган? В чём они провинились? Среди этих рассказов, ставших, по сути, лишь списком пыток, ответов на эти вопросы не было. Здесь мы имеем дело не с описанием истории, а с обыкновенным перечнем жестокостей.

Наиболее значимая часть отрывков (двенадцать прямо и семь косвенно), затрагивающих вопрос травли саксонцев и румын Трансильвании. Можно предположить, что большая часть рассказов проистекает именно из тех мест, хотя отношения Влада с саксонцами и румынами Трансильвании нормализовались уже после 1460 года. Именно там, в Сибиу и Брашове, благодаря местным жителям и письменным источникам (хроники, переписка, хранившие следы его кровавой политики), окружение короля Матиаша и узнало подробнее о всех выходках Дракулы.

Почти сразу после выхода «История воеводы Дракулы» была воспроизведена в других книгах. Так, Томас Эбендорфер, доктор теологии и профессор Венского университета, включил её в свою «Историю королей Румынии», законченную незадолго до его смерти, 12 января 1464 года. Эбендорфер расположил этот рассказ между событиями, развивавшимися в мае и августе 1463 года. Он, должно быть, узнал о немецком памфлете в июне — июле 1463 года, как и Пий II, у которого уже с января месяца был текст на латинском языке. Более того, портрет Влада, сделанный Пием II, представлен в четвёртой главе.

Благодаря чему ещё, как не нарисованному или выгравированному портрету, папа римский мог знать физический облик Дракулы? Вполне вероятно, что у Пия II была брошюра, напечатанная в июне — июле в Вене с портретом валашского князя[79]. Как и Эбендорфер, папа римский в свои мемуары включил текст про Дракулу, перемежая его описаниями смуты в Вене в апреле 1463 года и рассказом о завоевании Боснии турками в июне — июле того же года.

Третий свидетель распространения этого рассказа — немецкий мейстерзингер Михаэль Бехайм (1416–1474), сторонник Фредерика III, который был в Винер Нойштадте между 12 декабря 1462-го и летом 1463 года, затем уехал в Вену и снова вернулся в Винер Нойштадт зимой 1463–1464 и 1465 годов. Наёмным солдатом Бехайм воевал во многих войнах и, как многие другие поэты, вдохновившись сражениями, писал произведения, изобилующие интересными и неизвестными доселе деталями. Начиная с 1456 года он состоял на службе у графа Ульриха де Килли, знатного венгерского вельможи, соперника Яноша Хуньяди, а после его смерти был в свите короля Ладисласа Постума и, наконец, в свите Фредерика III. Потом была гражданская война: восставшие бояре загнали в крепость Вены императора (октябрь — декабрь 1462 года) и за его голову назначили цену. Два года службы у императора в резиденции Винер Нойштадта. Именно там он стал свидетелем приезда венгерской делегации, которая пыталась выкупить королевскую корону, и там же узнал о памфлете о Дракуле, изданном в Вене. Встреча с кармелитом Яковом, изгнанным Дракулой из Тырговиште, рассказы беглеца о жизни в Валахии дали Бехайму сюжет для поэмы-песни, которую он озаглавил «О тиране, зовущемся Дракулой, воеводе Валахии». В этой поэме Бехайм один в один повторяет текст, напечатанный в памфлете, но добавляет к этому ещё две истории, рассказанные монахом Яковом, непосредственным свидетелем одного из случаев. Вторая история описывала двор Дракулы, состоявший из новых людей, приехавших из всех соседних стран (см. выше).

Особый интерес вызывает финал поэмы Бехайма, последние стихи (951–1070), где рассказывается о предательстве Влада своего господина, о секретном пакте, заключённом с Мехмедом II, который и обнаружили люди короля в Трансильвании. Эти данные не могли быть известны монаху, но, скорее всего, слухи о них пошли из Буды, чьи послы находились где-то в районе Винер Нойштадта летом 1463 года. Согласно этой версии, отличавшейся от распространённой в Венеции в январе папой римским, Влад, должно быть, предал до начала кампании Мехмеда II в Валахии с единственной целью — спасти свою голову и трон. Призывая Матиаша Корвина на помощь, обманщик попытался заманить его в ловушку, чтобы сдать его султану:

Когда Дракула узнал, что турки хотят напасть на него с огромной армией, то решил, что любое сопротивление не имеет смысла: он против такой мощи никогда не сможет выстоять, турки одолеют его и прогонят с трона. Тогда предатель решил: «Попробую получить его прощение»,— и тут же отправил посла, который по приезде сказал турецкому императору, что если последний простит Влада и смилостивится, тогда тот будет служить ему верой и правдой, а также вернёт всё. Кроме того, он захватит в плен короля Венгрии Матиаша и его лучших советников и передаст султану. Мехмед же направил ему такой ответ, что если он всё это сделает, то Влад будет прощён за всё, что совершил. Согласие с Дракулой было закреплено письменно и печатью: такой союз был на руку и туркам, так как отныне у них не было серьёзных соперников в христианских странах. Итак, в этом случае Дракула принял наиболее приемлемое для себя решение. При этом, не теряя времени даром, он написал и королю Венгрии, чтобы тот пришёл ему на помощь в борьбе против турок. Никто другой не мог ему в этом помочь, и не знал он никого другого в мире, к кому можно было бы обратиться, чтобы быть ему слугой, солдатом и вассалом. Он не оставит своего хозяина, поскольку не хочет отделять Валахию от венгерской короны. Король Венгрии объявил о своей готовности помочь и прийти вскоре с большой армией и, как нам известно, отправился в путь: от города Буда он прошёл кратчайшим путём к Зибенбургену, в Кронштадт (Брашов).

Далее идёт описание предательства Влада, его поимки и заточения в замке Вишеграда.

Поэма Бехайма приводит окончательную версию событий в том виде, в каком о ней знали при дворе в Буде во время заключения договора в Винер Нойштадте в июне — июле 1463 года. Невозможно не сравнить произведение Бехайма с рассказом Николаса Модруссы, который самым подробнейшим образом описывает действия армии валашского князя во время кампании Мехмеда II в Валахии и особенно ночную битву, серьёзные потери оттоманцев, бегство султана и, наконец, наступление венгерской армии. Но там нет ни слова о так называемом предательстве Влада, ничего не сказано о знаменитом «перехваченном» письме, его, должно быть, папский легат читал своими глазами, поскольку знал славянский язык!

На наш взгляд, причина таких различий кроется в том, что эти рассказы были собраны в разное время. Николас Модрусса вернулся в Буду в начале 1463 года, тогда как Бехайм узнал о событиях лишь несколько месяцев спустя. Между двумя этими датами канцелярия Матиаша Корвина вполне могла поменять взгляды: такое сотрудничество с турками вполне могло быть расценено как военная хитрость. Текст, предназначенный для широкой публики в качестве единственного объяснения поимки Дракулы, представляет лишь его преступления против саксонцев Трансильвании и своих собственных подданных, а мотив такого поведения абсолютно был не ясен. Так как же объяснить это расхождение и противоречивость позиций Матиаша Корвина и его советников?

Венгерские манипуляции

Объяснение было представлено спустя несколько лет румынским историком Стефаном Андрееску, который обратил внимание на мало исследованный эпизод, произошедший в октябре — ноябре 1462 года, когда король Венгрии был вместе со своей армией на юге Трансильвании. Внимательно наблюдая за передвижениями Фредерика III, Матиаш с радостью воспринял новость о восстании венгров, взбунтовавшихся против жестокостей и грабежей наёмных солдат. В результате они свергли мэра и сенат города и избрали в качестве «кондотьера от народа» некого Вольфганга Хользера. Император же появился у городских ворот и попытался успокоить знать обещаниями положить конец беспорядкам, заключить мир с австрийскими баронами, даже с его братом Альбертом, эрцгерцогом Австрийским. Фредерик же, таким образом, смог спокойно проникнуть в охваченную бунтами страну и занять крепость. Затянув переговоры, Хользер и жители дали понять императору, что они больше не хотят быть его подданными и намереваются держать город в осаде. К ним присоединился эрцгерцог Альберт, попытавшийся даже штурмовать крепость, используя пищали и другие военные орудия. Осада длилась с 15-16 октября до 8 декабря 1462 года, когда Фредерика освободили подошедший король Богемии и армия Щирии и Каринтии. В конце концов мятежники были вынуждены подписать договор при Корнебурге 2 декабря.

Официальный историограф Матиаша Корвина Антонио Бонфини[80] сообщает, что во время этой осады бояре Вены посылали к королю Венгрии гонца и «весьма настойчиво» предлагали ему стать императором. При этом Бонфини пытается доказать, что Матиаш «весьма лояльно» отказался от предложения венецианцев. Стефан Андрееску считает по-другому, связывая внезапное решение короля поймать Влада и прекратить кампанию против турок с предложением, сделанным ему венецианцами. Это предложение попало в точку: Матиаш искал предлог, чтобы не участвовать в этой затее, не сулящей в будущем ничего хорошего. Даже если он снова заточит Влада в Валахии, турки не останутся равнодушными, как в XV и XVI веках. Вот уже более пятидесяти лет ни один валашский князь не смог удержаться на троне без согласия оттоманов. Свидетельством этому была анархия, царившая в 1420 году: непрекращавшаяся битва на Дунае между турками и венграми за влияние в Валахии закончилась тем, что на валашском троне князья сменялись каждый год.

Дело Влада было очень быстро забыто, поскольку на горизонте появилась новая опасность. Мехмед II захватил Боснию и казнил её короля Стефана Томашевича. После этого Матиаш Корвин отправился в Боснию и захватил её. Тем временем Венеция, в свою очередь, пошла войной на турок в 1463–1479 годах, а папа Пий II умер 15 августа 1464 года, успев приказать кардиналам продолжить крестовый поход и отправить 40 000 дукатов венгерскому королю. Последний наконец был коронован 29 марта и благополучно получил деньги, но тем не менее крестовый поход был отложен на следующий год.

Во время собрания в Буде в марте 1467 года Матиаш Корвин попытался оспорить трансильванские владения Амлас, Фагараш и Родна: присвоив их, он смог бы передать эти земли воеводам Валахии или Молдавии, которые бежали в Трансильванию и выжидали момента, чтобы вернуть свой трон. Всё это было направлено на то, чтобы увеличить поступления от налогов, чтобы подготовить освобождение Влада и отправить его на валашскую границу. Результатом стал мятеж саксонцев Трансильвании, к которым вскоре примкнули венгерские вельможи и секлеры, а Раду Красивый был призван к ответу за меры, ущемлявшие интересы саксонской торговли в Валахии.

При таких обстоятельствах Матиаш Корвин почти полностью остановил войну против турок, перестрелки на границе, которыми ограничились в 1464–1465 годах обе стороны, совпали с весьма нестабильной ситуацией на австрийской границе. И всё-таки, несмотря на отправку Мехмедом II в 1465 и 1468 годах официального посольства, Матиаш отказался заключить мир. Во время переговоров с турками, приехавшими в Буду в марте 1468 года, король:

принимал членов посольства только в присутствии своего пленника Дракулы, неумолимого врага турок, внушавшего им жуткий страх. Они же, увидев Дракулу, который причинил им столько страданий и нанёс столько поражений, столько раз обращал в бегство, смотрели на него недоверчиво и ещё сильнее призывали короля заключить перемирие.

Наконец обе стороны договорились о таком варианте: Мехмед II мог заниматься своими делами в Карамании, а Матиаш Корвин вести войну против Богемии, о короне которой он мечтал. После смерти короля Георга Подебрада в марте 1471 года началась долгая война с Польшей и королём Казимиром IV, чей сын Владислас сумел стать королём Богемии.

Отныне Венгрия перестала интересоваться областью нижнего течения Дуная, где в то время Венеция искала новых союзников для войны, объявленной туркам в 1463 году. Союз между Стефаном Великим Молдавским и Узун-Хассаном, туркменским эмиром из Малой Азии, серьёзно затронул интересы оттоманцев. Стефан попытался свергнуть Раду Красивого и заменить его князем, более почтительным и верным (ноябрь 1473 года). В течение года Валахия переходила из рук в руки, от союзников Стефана к турецким подданным. Наконец, в конце 1474 года Мехмед II решил проблему: в Молдавию были срочно отправлены войска, чтобы проучить мятежного воеводу, отказывавшегося платить дань.

Именно этот момент и избрал Матиаш Корвин для того, чтобы вывести Влада из тени. Свой план 1467 года — посадить валашского князя в Амласе и Фагараше — Матиаш оставил из-за восстания саксонцев, которые не собирались отказываться от своих богатых угодий и надеялись поддерживать мир на границах с Валахией. Именно поэтому король снова отдал им эти владения в пользование на три года в 1469 году.

В начале 1475 года ситуация для крестоносцев была весьма опасной, несмотря на абсолютную победу молдавского воеводы в Васлуе над Сулейман-пашой. Переговоры в Бреславле между королём Матиашем, Владиславом Богемским и Казимиром Польским привели к тому, что 19 ноября 1474 года они заключили перемирие на три года. Пражский сейм от 12 февраля 1475 года решил, что корона Богемии вернётся к Владиславу Ягелло и тем самым положит конец войне, которая свирепствовала вот уже семь лет.

Освобождение Дракулы

Итак, Матиаш решил сосредоточиться на турецких проблемах: в Буде 24 апреля он собрал венгерский сейм, с жителей, с каждого дома, собрал по одному золотому флорину на завершение войны, для которой попросил также ссуду у папы Сикста IV и у Венеции.

В свою очередь, Мехмед II взял инициативу в свои руки и в июне захватил итальянские колонии в Крыму, в частности Каффу, Тану и Теодоро-Мангуп, княжество — союзника Молдавии. Этот захват объединил Крымское ханство, теперь подданное Оттоманской империи, ставшее для них очень полезным союзником в Восточной Европе. Молдавия была окружена, и Стефан Великий 12 июля 1475 года подписал с Матиашем Корвином договор о союзе против турок. Молдавский князь принёс клятву верности венгерской короне и обязался воевать против всех её врагов, за исключением польского короля.

Стефан настаивал, чтобы король освободил Дракулу, томившегося в Пеште, что на другом берегу от Буды, вместе с женой и сыновьями, Владом, Михней и третьим, чьё имя нам не известно (быть может, Мирча). Его заключение в Вишеграде не было долгим, он никогда не числился в списках узников этой крепости, которая ранее была резиденцией короля до того, как он переехал в Буду. Дракула пользовался статусом политического заключённого, а это позволяло ему жить вместе с семьёй, но не покидать город.

Нам известны два эпизода периода 1463–1475 годов. Первый относится к его заключению. Версия Габриэля Рангони, епископа Эгера, сопровождавшего Влада во время кампании в Сербии в 1476 году:

Но я не могу молчать о жестокостях Дракулы, которые известны во всём мире. Венгерская знать говорит, что, когда он был князем в Валахии, он убил около 100 000 человек, посадив на кол и пытая ужасно и по-всякому. За это король много лет держал его в тюрьме, но и там он не забыл своей кровожадности, ловил мышей, разрывал их на части и втыкал их на куски дерева так, как проделывал это с людьми, сажая на кол.

Эту историю услышал несколько лет спустя (в 1482–1483 годах) в Буде русский посол Фёдор Курицын, он добавил, что Влад поступал так же и с птицами, которых покупал на рынке.

Второй эпизод обнаружен в рассказе Курицына и относится ко второму периоду заключения Влада:

Егда же краль изведе его ис темници и приводе его на Будин, и дасть ему дом в Пещи противу Будина, и еще у краля не был, случися некоему злодею уйти на его двор и съхранися. Гонящий же приидоша и начата искати и найдоша его. Дракула же востав, взем мечь свой, скочи с полаты и отсече главу приставу оному, держащему злодея, а злодея отпусти; прочий же бежаша и приидоша к биреву и поведаша ему бывшее. Бирев же с всеми посадникы иде ко кралю, жалуяся на Дракулу. Король же посла к нему, вопрашая: «Что ради таково зло учини?» Он же тако отвеща: «Зло никое ж учиних, но он сам себе убил; находя разбойнически на великаго государя дом, всяк так погибнеть. Аще ли то ко мне пришел бы явил, и аз во своем дому нашел бы того злодея, или бы выдал, или просил его от смерти». Кралю же поведаша. Король же нача смеятися и дивитись его сердцю.

Это случилось до 18 июля 1475 года. В этот день посланец герцога Феррары в Буде узнал, что король Матиаш перевёз Дракулу в своё старое поместье в Валахии, сделал его воеводой в надежде, что подвиги его будут столь же знамениты, как и предыдущие, король дал ему солдат и денег, а в Трансильванию отправил посланцев, чтобы подготовить встречу князя. После отъезда в Молдавию князь разместил свои казармы на северо-западе Трансильвании в ожидании постройки дома в Сибиу. От Матиаша Корвина он получал довольствие в двести золотых флоринов, на которые и строился дом, а позже там будет жить его сын Михня в 1510 году.

Однако Влад не смог занять трон в 1475 году, так как новый князь Валахии Басараб III заключил мир с Матиашем и был в хороших отношениях с саксонцами, которые платили дань туркам[81]. Этим можно объяснить то, что Дракула пошёл в наступление во время зимней кампании Матиаша Корвина против Сабаца, крепости, занятой турками, угрожавшими Белграду (январь — февраль 1476 года). Кроме того, Влад захватил города Сребреница и Куслат в Боснии: доходило порой до того, что он переодевал своих солдат в турок, чтобы иметь возможность напасть неожиданно, например окружить средь бела дня. Наконец, после захвата Зворника он разбушевался и,

разорвав собственными руками тела пойманных турков на куски и нанизав их на колы, сказал: «Когда турки это увидят, они в ужасе убегут». Он высаживал целые леса пронзённых.

Когда же кампания была завершена, Влад вернулся в Сибиу, в Трансильванию, что очень расстроило валашского воеводу Басараба III, брата Владислава II. Сторонники Дракулы же тогда замышляли заговор, чтобы организовать возвращение их князя. Что касается Матиаша Корвина, то он был полностью погружён в свои дипломатические манёвры, призванные изолировать и нейтрализовать Фредерика III, который готовил свадьбу своего сына Максимилиана с Марией, наследницей графства Бургундского. Он абсолютно не реагировал на турецкие набеги в Венгрию и Хорватию, казалось, что теперь его не интересовали дела в Оттоманской империи.

«Пронзён многими копьями…»

Мехмед II после поражения его армии в Молдавии в январе 1475 года решил взять реванш. На следующее лето он ничего не предпринял из-за эпидемии чумы, поэтому запланировал масштабные действия на весну 1476 года. В мае во главе своей армии султан пошёл против Молдавии. Кампания должна была совпасть с набегами крымских татар и валахов, подданных Басараба III. Напрасно Венеция предписала своему послу в Буде сделать всё, чтобы заставить короля Венгрии помочь Стефану Великому. Однако Матиаш был всецело поглощён переговорами с Фредериком III и свадьбой с Беатрис Арагонской.

Откликнулась только Трансильвания: вооружённая армия из 30 000 солдат встала под знамёна воеводы Стефана и Дракулы. Но они прибыли слишком поздно и не смогли помешать поражению 26 июля 1476 года в Белом Ущелье. Стефан вместе со своей десятитысячной армией был раздавлен Мехмедом II и его валашским союзником Басарабом III. Кроме того, султан держал в осаде несколько молдавских крепостей, но голод и чума подорвали силы оттоманской армии, и она вынуждена была отступить. Именно в этот момент трансильванские отряды напали на тылы турецкой армии и одержали победу где-то в районе реки (Сирет? Дунай?). Эта победа (15 августа 1476 года) описывается австрийским летописцем Якобом Унрестом. Окрылённый своим триумфом, Дракула не представлял, что его дни сочтены. Оставшись в Брашове, 7 октября 1476 года он подтвердил саксонцам привилегии свободной торговли в Валахии и обязался отменить в городах право «на размещение и хранение». Несколько дней спустя Влад и Стефан Батори направились в Тырговиште, которая была захвачена 8 ноября, через неделю пал Бухарест. 4 декабря Матиаш Корвин в Буде смог доложить о победе Дракулы и Стефана.

Третье княжение Влада закончилось быстро и трагически. Ближе к Рождеству 1476 года Басараб III вырос как из-под земли, неожиданно перейдя Дунай вместе с турецкими беями. В последовавшем сражении Дракула был «порублен» вместе со своей армией в четыре тысячи человек, согласно сведениям современника событий Леонардо Ботта, посланца герцога Миланского в Вене. Из двухсот человек, что ему оставил Стефан, выжили только десять.

По мнению Якоба Унреста и польского историка Яна Длугоша, живших в те времена, Дракула стал жертвой предательства одного из верных ему людей, турка, купленного Мехмедом II. После начала сражения тот тайком подкрался к князю и снёс ему голову сзади ударом сабли. Дракула погиб, а его люди захвачены врагами.

Тем не менее несколько лет спустя русский посол Курицын узнал в Буде совсем другую версию о последних минутах жизни Влада:

Конец же его сице: живяше на Мунтианскои земли, и приидоша на землю его турци, начата пленити; он же удари на них, и побегоша турци. Дракулино же войско без милости начата их сещи и гнаша их, Дракула же от радости возгнав на гору, да видить, како секуть турков. И отторгося от войска ближнии его, мнящися яко турчин, и удари его един копием, он же, видев, яко от своих убиваем, и ту уби своих убииць мечем своим, его же мнозими копии сбодоша, и тако убиен был.

Какова бы ни была настоящая версия, голова Влада, или, скорее, его скальп (кожа лица и волосы), забальзамированный и набитый хлопком согласно турецкой традиции, был преподнесён Мехмеду II, который очень хотел показать «чучело» некоторым из своих приближённых, ранее бывших на службе у воеводы. Затем султан мог выставить скальп на стене императорского дворца или отправить в качестве подарка какому-нибудь заморскому владыке, но сначала на кончике копья его пронесли по всем городам империи. Так же произошло в 1453 году с головой последнего императора Константинополя Константина XII Палеолога, а до этого с головой короля Владислава Польского и Венгерского после сражения в Варне в 1444 году.

Лицо, покрытое шёлковой тканью

Никто не знает, где находится могила Влада. По традиции он должен был быть погребён в монастыре Снагова, расположенном на острове посередине озера в тридцати пяти километрах севернее Бухареста. Современная церковь там датируется началом XVI века, гробницы и другие сооружения исчезли, только остатки стен напоминают о существовании монастыря XIV–XV веков, который, как считает официальная летопись Валахии, был построен, скорее всего, Владом. Восстановительные работы, начатые в XX веке, вернули ему прежний вид, фрески XVI века открыли прекрасно сохранившиеся княжеские портреты 1550–1560 годов. Но ничто не говорило о наличии там могилы Влада или его потомков.

В XIX веке монахи показали посетителям могильный камень, врезанный в плиточный пол церкви,— надписи были уже стёрты. Братья рассказывали, что этот камень поместили туда для того, чтобы по нему ходили ногами священники во время службы. Таким образом, грешная душа покойника, захороненного там, получала некоторое облегчение от вечных мук, на которые она была обречена. Сейчас этот камень находится напротив царских ворот иконостаса перед главным алтарём.

Легенда была записана в 1861 году, ни до, ни после этой даты документы и записи не упоминают никаких возможных мест захоронения князя. Но, как в любой легенде, здесь есть и правда, и выдумка. В ходе археологических раскопок в церкви Снагова в 1932 и 1933 годах была найдена пустая могила: в ней были лишь остатки нескольких скелетов доисторических животных. Отсутствие человеческих останков заинтриговало археологов, и они решили исследовать пространство рядом с могилой, прорыв несколько траншей. В результате на глубине трёх метров они нашли нетронутый склеп. В него была врезана каменная табличка без единой надписи. Археолог Дину В. Розетти и историк Георгиу Д. Флореску вскрыли могилу и, к своему великому удивлению, обнаружили в гробу прекрасно сохранившегося покойника, покрытого пурпурной тканью, расшитой золотыми нитями. Слабый свет, идущий из открытой двери церкви, осветил могилу, и они увидели, что это труп мужчины, одетого в бархатные одежды, европейского покроя, пурпурного цвета, застёгнутые на две большие пуговицы из позолоченного серебра, перехваченные на талии поясом из серебряных пластин в форме ромба. Его лицо было покрыто шёлковой тканью, а к рукаву было пришито женское кольцо. Золотая корона, украшенная фаянсовыми пластинами с золотыми оттисками бирюзового цвета, лежала рядом с руками покойника. Но как только воздух проник в гроб, тело рассыпалось прежде, чем археологи смогли увидеть его лицо или сфотографировать.

Несмотря на это, Розетти и его коллега Флореску были убеждены, что это и была настоящая могила Влада Пронзителя. Оставался открытым ещё один вопрос: насколько нам известно, Владу отрубили голову и пронесли её по Константинополю. Некоторые считают, что в этом случае речь идёт об отце Влада, но эта версия также не имеет никаких доказательств. Мы знаем точно, что турки снимали только кожу с лица и волосы, а череп закапывали с остатками тела, поскольку было запрещено касаться рукой рта мертвеца при бальзамировании и переносе головы. Один из наиболее древних известных нам примеров — австрийский барон Герборд фон Аурсперг, убитый в сражении с турками в 1575 году. Когда вдова попросила выдать ей его тело и голову для захоронения, Ферхад-паша ответил ей:

Голову отдадут вам, но вначале пусть снимут кожу и сделают чучело, которое будет моим трофеем при победном шествии в Константинополе.

Другой случай относится к концу XVIII века: князь Валахии Константин Ханджери был обезглавлен в Бухаресте 1 марта 1799 года, и его голову перевезли в Стамбул. Тело, захороненное в церкви, было эксгумировано в 1821 году, а на его место захоронили другого князя. Прусский консул присутствовал при этом и видел головы Константина Ханджери и Скарлата Гика, который умер в 1766 году:

Скелеты этих двух господарей (князей) положили в зелёный холщовый мешок, чтобы уступить место другому. Нам их показали. Голова князя Гика, как и все скелеты, была светло-коричневого цвета — обмытой; голова князя Ханджери была тёмно-коричневого цвета с остатками крови: какой-то турок проломил ударом ему череп.

Таким образом, тела хоронили с черепом, тогда как напоказ выставлялись только кожа лица и волосы, о чём свидетельствуют многие современники в Бухаресте и Стамбуле. Прусский консул не смог различить ничего, кроме того, что череп князя Гика, умершего своей смертью, потерял всю кожу и казался чистым, поскольку над ним совершили обряд обмывания.

Труп, найденный в Снагове, мог принадлежать Владу Пронзителю, которого закопали вместе с черепом, но без кожи — отсюда ткань, покрывающая лицо. К несчастью, предметы, найденные в могиле, исчезли во время переезда городского музея Бухареста. Исчезло всё, за исключением пуговиц и некоторых фрагментов ткани, их можно увидеть и сейчас в коллекции музея.

Никакая другая церковь Валахии до сих пор не претендует на хранение останков Дракулы. Однако один румынский историк недавно выдвинул гипотезу, что могила Влада может находиться в одной из построек монастыря Комана южнее Бухареста. Эта идея достаточно интересна: Комана находится по пути из Джурджу в Бухарест, и, вероятно, именно в этих местах состоялась последняя битва князя. Археологические раскопки в Комане обнаружили старую церковь XV века, но ни одна могила или надпись не подтверждают факт захоронения Влада в том или ином месте, даже в церкви Таргзора, одной из известных построек Дракулы.

Итак, за неимением других версий, будем считать, что могила князя всё-таки находится в Снагове.

Влад и Михня — дети дьявола

Когда Дракула умер, ему было не более сорока семи лет, он оставил вдову и троих сыновей. Старшего сына звали Михня, вероятно, это производная форма от имени Михаил, он родился до 1462 года от случайной связи. Где-то между 1456 и 1458 годами отец отправил его в качестве залога Мехмеду II. После изгнания Влада с трона в 1462 году Михня бежал из Стамбула и укрылся в Венгрии, где и находился в 1482–1483 годах в свите короля Матиаша Корвина.

Нам не известно имя второго сына Дракулы, первого из законных детей. Согласно традиции его должны были назвать Мирчей в честь отцовского прадеда и дяди. В 1482–1483 годах в возрасте восемнадцати или девятнадцати лет он исчез — уехал на службу к католическому священнику Йохану Филипешу в Орадеа, который также был канцлером королевства и знатным меценатом.

Второй законный сын Дракулы носил имя своего отца и деда (по отцу) — Влад. В 1482 году он тоже жил при дворе в Буде и входил в свиту короля. Таким образом, скорее всего оба сына Дракулы вели в Венгрии такую же жизнь, какую вёл их дед Влад Дракул при дворе Сигизмунда Люксембургского: освоили искусство войны в подданстве у Матиаша Корвина, участвуя в кампаниях против Фредерика III в Австрии. Завершились эти войны взятием Вены в 1485 году, а два года спустя и города Винер Нойштадта. Смерть Матиаша в 1490 году и вступление на трон Венгрии Владислава II Ягелло изменили их судьбу.

Из двоих сыновей Дракулы сначала стоит поговорить о судьбе Влада. Начнём с 1495 года, после смерти князя Валахии Влада IV, звавшегося Монахом, родного сына Влада Дракула и сводного брата Пронзителя. До восхождения на валашский трон в 1482 году с помощью Стефана Молдавского по указу Матиаша Корвина Монах был двадцать семь лет в ссылке в Трансильвании и других странах, откуда он бесконечно строил козни против Дракулы и его наследников. Влад IV правил в течение тринадцати лет и умер своей смертью в сентябре 1495 года. Одной из причин такой политической долговечности были успешные перемирия, заключённые с 1483 года с Матиашем Корвином и Баязетом II, который сильно интересовался Молдавией, по крайней мере больше, чем Венецией. Во внутренней политике ему удалось поддерживать равновесие между различными группами знати, включив в состав правительства влиятельный клан бояр Крайовеску, крупных собственников в Олтении, а также другие кланы из центра страны.

В 1495 году Влад и Михня должны были бы жить в Сибиу, где их отец, как мы уже выяснили, построил дом в 1474–1475 годах. Владислав отправил Влада на юг Трансильвании, чтобы охранять границы страны от возможных оттоманских набегов. Воспользовавшись смертью воеводы Валахии, он собрал армию и отправился в Карпаты, но отряды сына Влада IV, Раду Великого (1495–1508), заставили его отступить. 1 ноября 1495 года, предупреждённый об этих событиях, король Венгрии отправил Владу, сыну Дракулы, письмо, где упрекал его за кампанию в Валахии и приказывал немедленно вернуться в Банат. После этого Влад исчез, и, таким образом, отцовское наследство полностью перешло к Михне и его преемникам.

Следует уточнить, что у Влада, женившегося на знатной венгерке, вероятно, трансильванского происхождения, были дети, потомков которых можно проследить до XVII века. Его сын Людовик (Людовикус) Дракула ден Синтешти упоминается в 1511 году. 20 января 1534 года король Венгрии Фердинанд Габсбург (1526–1564), брат Карла V, закрепил за его сыновьями, Владом (Ладисласом) и Яношем Дракулой ден Синтешти в Банате герб, представляющий собой изображение трёх серебряных клыков волка и изогнутой шпаги. Таким образом, подтверждались древние привилегии, и, что важно, герб был практически идентичен гербу семьи Батори, очень известной в Польше и Венгрии в XV–XVII веках.

Влад (Ладислас) Дракула входил в окружение знатного венгерского вельможи, хорвата по происхождению, Гаспара Хорвата ден Вингарта. За услуги, оказанные королю Венгрии, после взятия Баната турками, он получил деревни и другие области в Трансильвании. Влад Дракула, впредь ден Банд (от названия имения в области секлеров) женился на Анне Васс ден Сега, и у них родился сын Янош Дракула, тоже знатный вельможа де Банд и единственный известный наследник мужского пола в семье. Имя Дракулы продолжалось женщинами, по крайней мере до XVIII века, оно присоединялось к имени семей, соединившихся с Гекзи и Папп. Самое интересное в этой генеалогии заключается в том, что трансильванские потомки Влада обосновались в области секлеров, на востоке Трансильвании. А точнее — в графстве Добока, которое также принадлежало к Борго, местности, ставшей знаменитой благодаря роману Брэма Стокера, который «построил» там замок графа Дракулы, «реинкарнации» реального валашского князя XV века.

Завершая разговор о потомках Влада в разных странах, вспомним русского монаха, прозванного Дракулой, он в 1538 году переписал летопись 1512 года. Нам ничего не известно о его предках (он мог быть сыном Мирчи, другого внебрачного сына Влада Дракулы, которому покровительствовал Стефан Великий из Молдавии и надеялся отдать ему валашский трон в 1481 году), вполне возможно, что он мог происходить из семьи румынского (молдавского) происхождения, эмигрировавшей в Россию в конце XV века, и от которых пошли русские семьи Волокишиных, Волоховых и Рахманиновых.

Валашскую ветвь потомков Дракулы в течение двух веков продолжали потомки его старшего сына Михни. Нам известно, что с 1494 года Михня находился в Трансильвании и занимался интригами, отправляя гонцов к валашским боярам, переманивал их на свою сторону. Один из таких послов называл себя сыном князя, был пойман в июне и лишён носа, что было весьма мягким наказанием для претендента на трон. Это уродование должно было лишить его возможности править, поскольку одним из условий, которому должен соответствовать претендент на трон, была физическая безупречность, отсутствие какого-либо изъяна во внешности. Способов отрезания носа было множество. Наименее жестокий способ заключался в том, что внутреннюю перегородку между ноздрями вырывали при помощи лошадей, по крайней мере, об этом сообщают источники. Человек при этом выживал и даже мог восстановить свой внешний вид. Именно так произошло с Николасом Милеску, молдавским вельможей XVII века, который вызвал немецкого врача, чтобы тот его вылечил. Более жестоким способом было настоящее уродование, которое оставалось на всю жизнь. Таких людей в шутку звали «курносыми» (на румынском carn). Но даже это не останавливало претендента, решившего заполучить трон, как это и происходило в Валахии в 1592, 1654 и 1678 годах, так же как и в Молдавии в 1659 году.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.