Религиозные войны

Религиозные войны

Разделение христианского мира на католиков, протестантов и православных произошло много веков назад. Но до сих пор разногласия между ними преодолены. Люди, не посвященные в теологические тонкости, не понимают, почему продолжается давний спор христиан между собой?

Лютеране, мормоны, методисты, пресвитериане, баптисты с трудом признают друг друга. Но если все они верят в Иисуса Христа, то почему возносят молитву ему в разных храмах? И отчего христианские конфессии относятся друг к другу, мягко говоря, недружелюбно?

Есть люди, которые пытаются сблизить христиан, помочь им преодолеть это разделение. Движение к диалогу христианских религий называется экуменизмом.

Тоска по единству

Экуменическое движение появилось в начале ХХ века, но прогресса за истекшее столетие добилось небольшого. Экуменическое движение стало заметным после Второго ватиканского собора, который закончился обоюдным снятием анафем, провозглашенных в ХI веке римской и константинопольской церквями.

Главной темой Второго ватиканского собора, созванного папой Иоанном ХХIII в 1959 году и завершенного папой Павлом VI в 1965-м, стала «неоспоримо глубокая тоска по единству» христианства.

Вопрос о диалоге христианских церквей давно волнует многих священнослужителей и верующих. Они понимают, что пора ликвидировать разногласия внутри христианства, покончить с эрой фанатизма и конфликтов.

Современные теологи говорят, что любая религиозная нетерпимость – это грех. Нетерпимость разрушает возможность какой бы то ни было веры. Каждый верующий сам определяет свое отношение к Иисусу Христу и не может навязывать его другим. Теперь даже говорят, что религий не столько, сколько существует вероисповеданий и конфессий, а столько, сколько существует верующих людей.

Мы видим колоссальное многообразие разного рода промежуточных форм и видов религиозной веры. Мы видим религиозный плюрализм в рамках одной и той же церкви.

Скажем, в англиканской церкви сочетаются элементы католицизма и протестанства. Протестантская церковь давно занялась тем, что можно назвать переводом евангелия на язык сегодняшнего дня. Приспосабливая религию к изменившимся историческим условиям, протестантские теологи меняют методы и формы деятельности церкви. Современные люди создают себе такого бога, который удовлетворяет их желаниям и потребностям. Они хотят иметь современного бога современной эпохи.

В прошлые века христиане разных исповеданий стремились прежде всего доказать, что они правы. Теперь сторонники экуменизма есть во всех церквах.

Но на практике церкви не торопятся пойти навстречу друг другу. Скажем, некоторые иерархи Русской православной церкви считают экуменизм лжеучением. Они считают, что есть истинные и ошибочные вероисповедания и их нельзя смешивать.

Вот уже сколько лет не могут встретиться российский патриарх и глава римско-католической церкви. Это была бы встреча двух церквей, которые разошлись почти тысячу лет назад, в 1054 году. Но Священный Синод Русской православной церкви считает встречу с папой римским несвоевременной – по причине миссионерской деятельности католиков в России.

Русская православная церковь обеспокоена тем, что в Россию приезжают посланцы других церквей, умелые проповедники, послушать которых приходит множество людей. Иностранному богу у нас не рады, хотя совсем непонятно, как бог может быть иностранцем.

Завершится ли когда-нибудь вечный спор различных церквей и религий? Не похоже. Спор о том, чья вера старше и правильнее, неразрешим в принципе.

Так что отношение к экуменизму есть вопрос скорее политический, чем религиозный. Неприятие экуменизма обычно отражает стремление отгородиться от мира. Это проявление ксенофобии, страха перед миром.

Есть, конечно, еще и узкие интересы разбухшего бюрократического аппарата разных церквей. Аппарат заботится о собственном благополучии и совсем не по-христиански выбивает себе льготы и привилегии. Не у Бога, так у государства.

Говорить об организационном единстве церквей не приходится. Это едва ли возможно в ближайшее столетие. Но примириться друг с другом христианские церкви в состоянии. Тем более, что такое примирение будет иметь политическое значение, ослабит и накал межгосударственных противоречий.

Католики и протестанты в Ольстере

Один из двоих должен был умереть. Одним из них предстояло пожертвовать, чтобы спасти другого. Окончательное решение принимали в центральном аппарате контрразведки. В принципе оперативники сразу сделали выбор. Конечно, они оба – ценнейшие агенты короны, оба получили гарантии безопасности, твердые обещания, что правительство о них позаботится. Причем один из двоих услышал эти обещания из уст премьер-министра.

Правда, у оперативников был свой расчет: потеря одного из них стала бы катастрофой, потерю второго они бы как-нибудь пережили. Но они не решались сделать этот выбор. А что, если второй выдаст других агентов? У них было всего несколько часов на принятие решение, и они не могли твердо установить, кого именно он знает, и спасти этих людей. А что, если перед смертью, когда его станут пытать, он выдаст первого? В том, что его будут пытать, оперативники не сомневались. Они даже знали, кто будет выбивать признание из пойманного агента.

Он был крайне общителен, всех называл по имени, со всеми выпивал. Те, кто входил в тайную боевую организацию, считали его мелким уголовником. Он промышлял контрабандными сигаретами и спиртным, которые сбывал многочисленным приятелям. Он также торговал краденым – особенно под рождество, когда всем нужны подарки, но хочется получить их подешевле. Одним словом, полезный человек. Особенно он был полезен британской военной разведке.

Агент по имени Джимми работал за деньги, хотя получал не так много – несколько сотен фунтов стерлингов в месяц. Но ему еще и нравилось балансировать на грани жизни и смерти. Он наслаждался своим умением всех обвести вокруг пальца, хотя понимал, что запросто может получить пулю в затылок. Он сумел внедриться в террористическую организацию ирландских террористов, которая называется Временная Ирландская республиканская армия.

В Северной Ирландии католики и протестанты ведут между собой настоящую террористическую войну. Католическая община считает себя обделенной, протестантское большинство занимает все должности в государственном аппарате, полиции, судах и даже в бизнесе. Одни католики требуют равноправия. Другие мечтают выйти из состава Великобритании и присоединиться к Ирландии.

Семена этой войны были посеяны еще в ХУII веке. Война и чума выкосили половину ирландского населения, и земля ирландских католиков в Ольстере досталась протестантам.

Католики ненавидят протестантов и мечтают выйти из сос тава Великобритании и присоединиться к католической Ирландии. Протестанты хотят остаться в составе Великобритании. Они составляют большинство в Северной Ирландии. Католики в меньшинстве.

Вероятность того, что католики добьются своего на выборах или на референдуме, практически равна нулю. Поэтому выяснение отношений между представителями двух религий быстро переросло в террор. Католики-экстремисты создали террористическую организацию «Ирландская республиканская армия». На счету террористов – сотни убийств.

В 1969 году британское правительство ввело войска в Ольстер, северную часть Ирландии, которая осталась частью Великобритании. Но армия не может ни остановить насилие, ни заставить католиков отказаться от мысли выйти из состава Великобритании. Уже после ввода войск в Северной Ирландии погибло три с половиной тысячи человек… Периодически в Лондоне звучат взрывы. Это означает, что, несмотря на все меры безопасности, англичане практически беззащитны перед террористами.

Англичанам не удалось перекрыть каналы поставки оружия для Ирландской республиканской армии. У воинственных католиков нашлись сторонники и поклонники по всему миру, которые поставляют им оружие и снабжают их деньгами.

Новое поколение террористов из Ирландской республиканской армии – молодые ребята с чистым прошлым, не имевшие неприятностей с полицией. Юношей вовлекают сначала в политические дискуссии, приглашают на митинги и встречи. Затем предлагают совершить что-нибуль полезное для организации.

Ирландские террористы легко вербуют молодежь. Эти молодые люди охотно поддаются внушению и считают, что сражаются за благородное дело. Но на самом деле мало что знают и плохо понимают, что происходит.

Вступление в секретную организацию возвышает молодого человека над сверстниками. Он получает доступ к оружию, взрывчатке, он общается с таинственными и могущественными людьми.

Среди террористов есть профессионалы-вербовщики. Они говорят:

– Я могу войти в комнату, где сидят сорок человек, и сразу же вижу того, с кем можно договариваться.

Часто это наивные, романтически настроенные люди, которые не интересуются обычной жизнью, карьерой и семьей.

Такому парню внушают, что он принадлежит к элите нации, к касте избранных, к числу тех, кому предназначено добиться великой цели. После небольшой подготовки его просят переселиться в Англию, обосноваться там и ждать приказа. А менее ценных новичков Ирландская республиканская армия отправляет грабить банки, чтобы добывать деньги.

Боевики ИРА действуют изощренно, тщательно готовят свои операции и очень осторожны. Тем не менее, несколько человек погибли при странных обстоятельствах. Знающие люди уверяют, что британские спецслужбы могут записать их на свой счет. Боевиками занимаются великолепно обученные специалисты по борьбе с террористами…

Ирландская республиканская армия – это радикальное крыло католиков из Северной Ирландии, которые не хотят жить под властью Англии, а желают воссоединиться с Ирландской республикой.

Временная Ирландская республиканская армия провела серию взрывов, британским спецслужбам поставили в вину, что они не смогли перехватить взрывчатку. Оказалось, что боевики использовали для перевозки взрывчатки автомашины, которые представляли собой копии машин, принадлежавших благонамеренным гражданам. Та же марка, тот же цвет, те же номера (естественно, фальшивые). На КПП полицейский сверялся с компьютером, и беспрепятственно пропускал машину.

Агент по имени Джимми и раскрыл эту загадку. После этого счастье ему изменило. В управлении военной разведки его едва не погубил новичок, которого только что взяли на работу. Обычный мусор засовывали в черный пластиковый мешок, который отдавали мусорщику. Служебные материалы бросали в мешок, на котором большими желтыми буквами было написано «Сжечь». Эти документы специально выделенный сотрудник каждый вечер уничтожал в небольшой печке. Не при каких условиях эти материалы не должны были попасть в чужие руки.

Новичок перепутал мешки. Отправил тот, в котором был всего лишь мусор, в печь. А пластиковый мешок, в котором лежали секретные служебные материалы, в пятницу вечером отдал мусорщику. Тот никогда не интересовался содержимым мешка, но обратил внимание на необычную надпись и сообразил, что за такой мешок ему могут заплатить.

В Северной Ирландии не трудно отыскать того, кто тебе нужен. Он отдал мешок человеку, который, как он знал, принадлежал к Временной Ирландской республиканской армии. Когда боевики изучили содержимое мешка, они не поверили своей удаче. Они обнаружили копию отчета о беседе офицеров военной разведки с агентом внутри их организации. В этих бумагах было все – имена офицеров, которые им занимались, регистрационные номера машин, которыми они пользовались, места встреч с агентом и даже пароли. Там не было только имени агента. Лишь номер.

Руководители боевой организации потратили два дня, вычисляя агента. Они заподозрили именно Джимми, но стопроцентной уверенности у них не было. Решили хорошенько его допросить. Они спешили, полагая, что как только в разведке узнают о пропаже, англичане спасут своего агента. Но в понедельник утром в разведке еще ничего не подозревали.

Руководители Ирландской республиканской армии поручили провести допрос члену организации по имени Фредди. Он двадцать лет состоял в организации, был проверенным и надежным человеком. В группе внутренних расследований он играл роль главного инквизитора. Его миссия состояла в том, чтобы допрашивать членов организации, которых подозревали в работе на британские спецслужбы. Когда допрашиваемый сознавался, его убивали.

Каждый член Ирландской республиканской армии знает, что передача информации врагу карается смертной казнью. Исключений не бывает. Каждый, кто вступает в боевую организацию, подписывается под тремя правилами:

«Первое. Никто не должен поддаваться на попытки врага любым путем вступить с ним в контакт и обязан немедленно о них сообщать о таких попытках.

Второе. Всякий, кто будет вести разговоры с врагом, будет исключен из рядов.

Третье. Признанный виновным в предательстве будет приговорен к смертной казни».

Никто по доброй воле не признается в предательстве. Поэтому допрашивают с пристрастием. Фредди завоевал репутацию человека, способного расколоть любого. Он использовал самые жестокие способы развязать язык. Если он кого-то допрашивал, и тот все-таки не сознавался, его признавали невиновным, потому что Фредди, добиваясь правдивых ответов, почти что отправлял человека на тот свет.

Слухи о Фредди распространились среди боевиков. Знали даже его любимый метод. Человека ставили на колени перед ванной с холодной водой, связывали ему колени и руки за спиной. Мокрое полотенце завязывали на голове и опускали голову в воду. Один держал человека, другой резким движением погружал его голову под воду и держал, пока тот не терял сознания и не переставал сопротивляться.

Тогда его вытаскивали из воды. Сознание возвращалось к человеку, но вздохнуть он не мог, потому что рот и нос был заткнуты мокрым полотенцем. Это были самые страшные секунды. У человека возникало невыносимое ощущение, что он умирает. Чтобы не испытывать эти муки вновь и вновь, люди предпочитали во всем признаться. А многие начинали говорить сразу, едва их заводили в комнату, где ванная уже была заполнена до краев.

Руководители Временной Ирландской республиканской армии следили за тем, чтобы предателя убивали только после того, как он все рассказал, чтобы он не унес какие-то тайны с собой в могилу. Они хотели знать, что именно он рассказал спецслужбам, как проходили эти встречи, кто с ним беседовал. Таким образом они выявляли тактику спецслужб.

Если тот, кого он допрашивал, сознавался, Фредди собирал вещи и уходил. Его миссия на этом заканчивалась.

Предателя увозили в безлюдное место под Белфастом, ставили на колени, связывали руки за спиной и стреляли ему в затылок. Занимались этим профессионалы, и, как правило, хватало одной пули. Убитых никогда не хоронили. Напротив, оставляли трупы в назидание другим предателям.

В тот понедельник Фредди вызвали на заброшенную ферму, где руководители боевой организации объяснили, что ему предстоит допросить человека, которого зовут Джимми, и который подозревается в работе на британскую разведку. Фредди поручили выдавить из Джимми главное: какую именно информацию – до малейших деталей – он передал англичанам. Только после этого его казнят.

Ирландские террористы и в страшном сне не могли предположить, что допросить британского агента они поручили другому британскому агенту, куда более важному и глубоко законспирированному.

Руководители Временной Ирландской республиканской армии подозревали, что внутри организации завелся крот, предатель, работающий на британское правительство. Но все усилия собственной контрразведки ничего не дали. Они не могли найти крота, потому что он считался одним из самых надежных верных и членов организации.

Его звали Фредди Скаппатиччи. Он родился в Белфасте в семье иммигрантов из Италии. Он рос вместе с другими католическими детьми и вместе с ними впитал ненависть к протестантам. Все они ощущали себя людьми второго сорта в собственной стране. Хотя его собственная судьба складывалась удачно. Его родные торговали овощами и фруктами; когда он окончил школу, ему нашлось место продавца в магазине. Другие юноши в католических кварталах не могли найти работу. Они сбивались в небольшие банды и вместе грабили магазины.

На Фредди подействовали телепередачи из Америки: темнокожие американцы добивались равноправия. Он считал, что между католиками и неграми много общего, их также угнетали столетиями. Его семья общалась только с итальянцами, держалась в стороне от конфликта между католиками и протестантами. Фредди, напротив, желал показать, что он такой же, как все, поэтому принял участие в движении за права человека. Закончилось это тем, что его избили полицейские. Но он по-своему был счастлив – в тот день он обрел уважение товарищей.

В свободное время он тренировался – бросал камни и бутылки, пока не научился точно попадать в цель. Он представлял себе, что метится в того полицейского, который его избивали, и попадал в цель девять раз из десяти. Вечерами они устраивали демонстрации, строили баррикады, крали и поджигали машины.

В 1969 году насилие охватило Белфаст, сотни домов, в которых жили католики, сгорели. Британское правительство неохотно вмешивалось в дела Северной Ирландии, надеялись, что эта проблема решится сама собой. Пока в Лондоне ждали, мирные демонстрации и митинги переросли в схватки с полицией, которая пыталась разогнать демонстрантов весьма жестокими средствами. Даже трудно было предположить, что Британия, родина демократии и свободы слова, может так враждебно относиться к мирным демонстрантам.

В Лондоне демонстрантов считали просто смутьянами, которые подрывают демократию и порядок. И не нашли ничего лучшего, чем отправить в Северную Ирландию войска, чтобы прекратить протесты, защитить католическое меньшинство и восстановить порядок.

14 августа 1969 года британские войска высадились в Северной Ирландии. Фредди, как многие католики, был рад их появлению. Католики надеялись, что войска защитят их от протестантов. Но радикальное крыло Ирландской республиканской армии не желало никаких дружеских отношений с британскими солдатами. Они решили воспользоваться этим моментом и поднять всю католическую общину против британского управления, чтобы добиться, наконец, объединения Ирландии.

Они призвали юных католиков выйти на баррикады. Молодежь с наивным энтузиазмом исполнила приказ своих руководителей, которые сами не хотели подставлять себя под удары полицейских. Молодежь схватилась с армией. В ход пошли бутылки с зажигательной смесью. В ответ солдаты открыли огонь. И между армией и католическим населением вместо дружеских отношений возникла ненависть.

Английская армия не смогла ни остановить насилие, ни заставить ирландских католиков отказаться от мысли выйти из состава Великобритании. Англичанам не помогли ни самые совершенные меры безопасности, ни великолепно обученные специалисты по борьбе с терроризмом. Англичанам не удалось перекрыть каналы поставки оружия для Ирландской республиканской армии. У воинственных католиков нашлись сторонники и поклонники по всему миру, которые поставляли им оружие и снабжали их деньгами. Больше всего денег дают американцы, среди которых много выходцев из Ирландии.

Фредди вступил во Временную Ирландскую республиканскую армию. Его отправили в учебный лагерь на территории соседней Ирландии. Спокойный и аккуратный, он стал умелым стрелком. Его включили в группу, задача которой состояла в том, чтобы охотиться за британскими солдатами; их нужно было испугать и заставить убраться домой.

Однажды католическая молодежь захватила два автобуса, перевернула их и подожгла. Они закупорили дорогу. Приехала полиция, собравшиеся примерно триста молодых католиков закидывали их камнями и бутылками. Приехали пожарные, но снайпер не давал им подобраться к горевшим автобусам. Он не стрелял в пожарных и полицейских, но, видя, как ложатся пули, они понимали, где проходит линия, которую он не могут переступать. Целый час Фредди в одиночку сдерживал силы правопорядка.

Как же могло так случиться, что он перешел на сторону врага?

Фредди заметил, что руководители боевой организации избегают любого риска, зато легко подставляют под пули молодежь. Многие задания были самоубийственными. Это было ясно с самого начала, но командиров мало интересовала судьба боевиков. Они отправляли людей на задание, даже если был один шанс на успех из десяти.

Еще меньше ему понравилось поведение руководителей Ирландской республиканской армии в частной жизни: они швыряли деньгами в барах, изображали из себя крутых парней, жаждали обожания и восхищения. Он видел лидеров боевиков, которые приходили в клубы с любовницами, а это были жены тех, кто, исполняя приказ, оказался за решеткой. Фредди считал это предательством.

Командиры устраивали себе неплохую жизнь за счет поборов. Католики-предприниматели, владельцы магазинов поначалу охотно жертвовали на помощь тем католическим семьям, где кого-то посадили в тюрьму. Потом кампания сбора денег превратилась в поборы. Иногда звучали угрозы. Отказывать было опасно. Могли и дом поджечь.

Руководители боевой организации требовали угонять и поджигать автобусы. Это казалось нелогичным, потому что автобусами католики пользовались больше, чем более богатые протестанты, которым была по карману собственная машина.

Но объяснение нашлось. Боевики хотели, чтобы католики чаще вызывали такси. Этот бизнес было строго распределен между общинами. Одни компании обслуживали католические кварталы, другие – протестантские. Боевая организация крышевала своих водителей, получая с них дань каждую неделю. Ирландская республиканская армия добывает в год несколько миллионов фунтов стерлингов. Террористы помогают мафии отмывать грязные деньги, занимаются рэкетом, грабят банки.

Фредди позволил себе критические замечания. Вечером его отвезли в пустынное местечко и поколотили. Он был потрясен. Он преданно служил боевой организации, и вот чем же ему отплатили?

Надо же было случиться такому совпадению, что после этой истории его остановили на армейском КПП и решили допросить. Это была программа военной разведки. Проводить установочные допросы с максимальным числом католиков в надежде наладить какой-то контакт, в идеале – завербовать.

В Северной Ирландии действуют три спецслужбы: контрразведка МИ-5, особый отдел ольстерской полиции и специальное подразделение армейской разведки. Причем первую группу оперативников из контрразведки МИ-5 отправили туда только в 1972 году. До этого момента ирландскими делами занималась внешняя разведка МИ-6.

Разведчики завербовали братьев Кеннета и Кейта Литтлджонов в качестве агентов-провокаторов. Задача состояла в том, чтобы грабить банки от имени Ирландской республиканской армии и тем самым ее скомпрометировать. Вместо этого братья в октябре 1972 года ограбили банк в Дублине и украли шестьдесят семь тысяч фунтов стерлингов. Они оставили повсюду отпечатки пальцев, и через несколько дней их арестовали в Англии. Их передали в Ирландию, где судили и приговорили к большим срокам.

После очередного прокола контрразведчики предъявили свои права – в конце концов Северная Ирландия входит в состав Объединенного королевства, и внешней разведке тут делать нечего. Двадцать агентов МИ-6 в Ирландии и в Северной Ирландии были отозваны, их заменили контрразведчики. Они с изумлением выяснили, что особый отдел особый отдел полиции Ольстера состоит всего из двадцати человек. Особисты следили только за старой, официальной ИРА и ничего не знали о республиканской молодежи, которая создала Временную ИРА.

Контрразведчики увидели, что им противостоит мощная террористическая структура, которая вербует молодежь и готовит из них боевиков, которая закупает оружие и взрывчатку в больших количествах и до поры до времени прячет их в соседней Ирландии.

Когда Маргарет Тэтчер возглавила правительство, она отправила в Северную Ирландию сэра Мориса Олдфилда, бывшего руководителя внешней разведки. Он был назначен координатором спецслужб в Ольстере. Он привез с собой сорок разведчиков. За полтора года три десятка информаторов снабдили правоохранительные органы информацией, которая привела к аресту трехсот человек, подозревавшихся в терроризме. Число убийств, совершаемых террористами, упало вдвое.

Маргарет Тэтчер была полна решимости сокрушить терроризм. Но Временная ирландская республиканская армия провела внутреннюю реорганизацию. Более крупные подразделения разбились на ячейки. В каждой было не больше шести боевиков. Каждая операция готовилась различными группами, которые не знали других. Одни добывали машины, другие – оружие, третьи – взрывчатку. Только командир группы знал цель операции и командира бригады.

Тэтчер восприняла как личный удар взрыв, устроенный ирландскими боевиками в «Гранд отеле» в Брайтоне в октябре 1984 года во время ежегодной конференции консервативной партии. Погибло несколько человек. Премьер-министр отнеслась к этой истории серьезно. Во-первых, англичане вдруг осознали, что североирландские боевики – это вовсе не борцы за равноправие католиков, которым иногда изменяет чувство меры, а группа безжалостных преступников, готовые на все во имя своих политических целей.

Премьер-министр возглавляет объединенный комитет по разведке. Тэтчер и начала со спецслужб. Она назвала МИ-5 виновной в трагедии в Брайтоне и утратила веру в способности контрразведки. Встретившись с руководителями МИ-5, она назвала их «некомпетентными любителями». Она пришла к выводу, что эти люди, которые привыкли искать иностранных шпионов, просто не годятся для борьбы с ИРА и протестантскими боевиками: они слишком рафинированы, слишком чувствительны и далеки от реальности, чтобы заниматься жестоким и кровавым делом.

Она больше доверяла военной разведке и распорядилась сформировать в Северной Ирландии специальное подразделение для борьбы с террористами. Она увеличила им ассигнования, выделила им новые и дорогие машины, современное оружие. Сделала так, чтобы это место службы стало привлекательным. Армейская разведка быстро сравнялась в своих возможностях с МИ-5.

Главная проблема разведки состоит не в недостатке информации, а в ее переизбытке. Разведка с помощью технических средств собирает такой объем разнообразных сведений, что аналитики не в силах их переработать и правильно интерпретировать. Девяносто процентов полученной информации даже не изучается. Руки не доходят.

Бесценной остается информация, получаемая от агентов. Задача состояла в том, чтобы обзавестись достаточным количеством информаторов внутри католической общины. За два года сотрудники МИ-5 реорганизовали местную полицию, довели ее численность до шести тысяч человек, оснастили современной техникой, научили разгонять демонстрации. Реорганизовали особый отдел, обучили его сотрудников вербовать агентуру. Но католики ненавидели местную полицию, и трудно было найти молодых людей, готовых получать деньги за сотрудничество с полицией.

В вербовочных беседах все зависит от мастерства оперативного работника. Офицер армейской разведки, который вел беседу с Фредди, употребил все силы на то, чтобы установить контакт с молодым человеком. Фредди понравился дружелюбный и уважительный тон британского офицера. Он согласился встретиться еще раз. Они пили кофе с бисквитами и говорили. Фредди был заинтригован. Зачем он понадобился военным? Неужели его мнение и в самом деле кого-то интересует? Ему хотелось высказаться, а лучшего слушателя у него в жизни не было. И он охотно вел разговоры на политические темы.

Три месяца продолжались эти встречи, и офицер ни разу спросил его, состоит ли он в боевой организации, держал ли в руках оружие, совершал ли противоправные акты. Он говорил о сложной ситуации в Северной Ирландии, о том, что британская армия желает защитить права католиков, поэтому так важно понимать настроения католиков. Но как их узнать, если все молчат? Вот если бы такой патриотично настроенный молодой человек, как Фредди, взял на себя миссию объяснить британской армии, что следует предпринять…

Понемногу Фредди стал сообщать какие-то обрывки полезной информации. Информация вознаграждалась деньгами. Зависимость простая: чем больше расскажешь, тем больше получишь. Наконец он признал, что состоит в боевой организации, и стал говорить откровенно.

А его руководители в Ирландской республиканской армии чем дальше, тем больше доверяли Фредди. Он получил повышение. Его включили в группу инквизиторов, которая пыталась выявить тех, кто передавал информацию британским спецслужбам. Это неожиданным образом открыло ему доступ к очень важной информации. Он узнавал о готовящихся операциях. Ведь он имел право, допрашивая, задавать любые вопросы.

Он занял бы еще более важное положение внутри боевой организации, если бы он был ирландцем. Руководители Временной Ирландской ИРА не могли понять, с какой стати итальянец рискует своей шкурой ради чуждого для него дела.

Очень скоро Фредди стал главным британским агентом внутри ирландского террористического движения. Его имя тщательно скрывалось от полиции. О нем знали только несколько человек в военной разведке и в МИ-5. Специально для работы с ним в подвале здания военной разведки оборудовали несколько комнат, куда имели допуск немногие. Комплекс помещений, где хранились полученные от него материалы, и где обсуждалась стратегия каждой встречи с ним, именовали «крысиной норой». Эти комнаты были гарантированы от прослушивания. Большинство оперативных работников полагали, что там, в подвале, устроили совещательную комнату для старших офицеров, где они могут говорить, не боясь, что их услышат.

Встречи с ним тщательно организовывались. Ему звонили по телефону. В условленном месте его подхватывала машина с оперативниками. Еще две машины следили за тем, чтобы не было хвоста. Его везли на конспиративную квартиру. Так же его отвозили. Несколько раз его привозили в «крысиную нору», но никто не видел, как он сюда входил и как выходил.

Когда премьер-министру Маргарет Тэтчер рассказали о новом агенте, она распорядилась докладывать ей всю информацию, которая от него поступает. Она верила его словам. Иногда она приглашала к себе его кураторов, которые с ним беседовали. Таким образом молодой человек, который работал в дешевом итальянском ресторане в Ольстере, оказался самым надежным источником информации для британских спецслужб и британского правительства.

На заседаниях правительственного комитета по разведке Маргарет Тэтчер требовала предпринять все необходимое для безопасности этого агента. В 1986 году она пригласила Фредди к себе в загородный дом, чтобы познакомиться и расспросить его лично. В ее доме устроили выездное заседание комитета по разведке. Тэтчер сказала, что, во-первых, Фредди может попросить о чем угодно и его просьба будет исполнена, и что, во-вторых, он может и должен участвовать в дискуссии на равных.

Во время заседания комитета она постоянно обращалась к нему за советом. Тэтчер не играла. Из всех присутствующих он был единственным человеком, который лично знал всех главных террористов, чьи планы они обсуждали.

Тэтчер сказала, что на его имя будет открыт банковский счет. Она спросила его о сумме. Фредди не знал, что ответить, и предложилпремьер-министру самой обозначить ее. Она предложила ему семьдесят пять тысяч фунтов в год, налоги с этой суммы взиматься не будут. Причем выплаты будут произведены задним числом – с того момента, как он начал работать на военную разведку. Он знал, что если с ним что-то это случится, деньги достанутся жене и детям. Контрразведка открыла ему счет в британском банке на Гибралтаре…

Фредди понял, что схватили действительно важного агента. Он связался со своими кураторами и сообщить, что произошло. Управление военной разведки было в паническом состоянии. Произошло самое ужасное, что только могло случиться. У них оставалось всего несколько часов на то, чтобы вытащить агента. Больше всего военные разведчики боялись, что Джимми может выдать других осведомителей, о которых ему кое-что известно.

Ему отправили условный сигнал, требовавший немедленной встречи.

Он ответил:

«Не могу приехать. Очень занят. Перенесите встречу на вторник».

Требование экстренной встречи повторили.

Он ответил:

«Жена отправилась за покупками. У меня важный бизнес. Должен быть дома минимум два часа. Извините, свяжусь, как только смогу».

МИ-5 и военная разведка понимали, что счет идет на минуты. Боевики могли первыми добраться до Джимми. Подняли по тревоге отряд спецназа. Через десять минут после получения приказа они уже были в вертолете. Их предупредили, что возможна перестрелка. Передовая группа действует в штатском, чтобы не привлекать внимания, остальные их прикрывают.

В 1976 году премьер-министр Гарольд Вильсон отправил в Северную Ирландию спецназ воздушно-десантных войск опять в надежде, что его боевая выучка позволить подавить террористов.

Влияние Ирландской республиканской армии не стоит недооценивать. На границе с Ирландией они контролировали целые районы. Полиция и армейские подразделения не рисковали туда соваться. Были времена, когда находившиеся там армейские базы обстреливались почти ежедневно.

Идея использовать спецназ принадлежит бригадиру Фрэнку Китсону, который перед этим служил в Кении и Омане, где подавлял мятежи. Этот опыт перенес с собой в Северную Ирландию – повальные обыски, аресты, жестокость на допросах, длительные сроки тюремного заключения и даже убийства. Появились сообщения о том, что спецназ пытает арестованных, которые отказываются сотрудничать с британскими властями. Спецназ требовал называть имена и адреса боевиков. Если не получал ответов, спецназовцы зверели. Задержанных били, заставляли стоять у стены сутками или помещали в камеру, где из динамиков шел невыносимый шум. Говорят, что это была худшая пытка. Это дало результат – за три года посадили более двух тысяч боевиков.

Все это должно было сломить сопротивление католиков. Но эффект получился обратный. Ирландские боевики ответили еще большим террором на брутальное поведение спецназа и морских коммандос.

Спецназ стал главным врагом ирландских боевиков. Спецназовцам при шлось снять форму и переодеться в гражданское. Иногда они выдавали себя за журналистов и фоторепортеров и проникали глубоко в католические кварталы.

Дом, где жил агент Джимми, находился в шести милях к югу от государственной границы, то есть на территории Ирландской республики. Но спецслужбам было не до государственного суверенитета. Шесть спецназовцев на трех оперативных машинах рванули через границу в направлении его дома. С воздуха их прикрывал боевой вертолет. Это бронированная машина, оснащенная скорострельными пулеметами.

Двое спецназовцев ворвались в дом Джимми.

– Что, черт побери, происходит? – изумился Джимми, увидев двух людей в штатском, но с автоматами.

– Мы должны вас забрать, – ответил один из спецназовцев. – У нас приказ из военной разведки. Надо немедленно уходить. Те ребята скоро приедут за вами. Вы раскрыты.

В такую переделку он еще не попадал.

– Секунду, – ответил он, – мне кое-что нужно забрать.

– Поторопитесь, я не знаю, сколько у нас времени. Но они уже едут.

Джимми захватил с собой деньги и пальто. В машине его положили на пол и накрыли одеялом. Для руководителей военной разведки эта получасовая операция, казалось, казалось вечностью. Когда пришло сообщение, что «багаж забрали», все испытали облегчение.

Тут возникла новая проблема – что делать с женой Джимми. Нельзя было допустить, чтобы она вернулась в дом и попала в руки боевиков. Они могли бы шантажировать Джимми – скажем, угрожать ей смертью, если он не вернется и не предстанет перед судом чести. Словом, спецназовцы развернулись и повезли Джимми в универмаг, где он обнаружил жену.

– Нам нужно срочно уезжать, дорогая, – сказал он.

– С какой стати? – ответила она. – Я еще не все купила.

– Брось все, нам надо идти. Объясню по пути.

Он подхватил ее под руку и увел из магазина силой. Они сели в машину, и вот тогда спецназовец и доложил по радио:

«Багаж забрали. Движемся на базу».

Испуганная жена требовала от Джимми объяснений. Джимми решил, что ее нужно подготовить. Они остановились в магазине, где Джимми купил водку, шесть упаковок лагера и сигареты. Остальная часть дороги прошла спокойнее. В военном городке их разместили в квартире для семейных офицеров. Там было две спальни, гостиная с телевизором, хорошо оборудованная кухня, центральное отопление и горячая вода. Они прожили там неделю, пока им не предложили от имени правительства сменить жизнь. Они перебрались в Англию, получили новые имена и документы, за счет правительства им купили дом. Через девять месяцев у них родился ребенок. Зачали его в военном городке.

Но спасать людей – это не профессия Фредди, главного агента британских спецслужб в Ирландской республиканской армии. У него совсем другая специальность. Никто не знает, скольких людей Фредди допрашивал с пристрастием, скольких пытал. Трудно сказать, скольких он вывел на чистую воду, расколол и заставил признаться. Но считается, что речь идет о полусотне человек, которых сразу же расстреляли.

Можно, конечно, сказать, что он спас жизни многих людей, рассказав о планах террористов. Но он же пытал и мучил множество людей, которых подозревали в том, чем занимался он сам. Он нашел себе оправдание. Говорил, что допрашивает людей, которые продавались за деньги. Они получали наличные за то, что сдавали полиции боевых товарищей. А он не такой. Он служит идее.

Он не был ни монстром, ни прирожденным садистом. Он просто ценил свое положение в боевой организации и не хотел его терять. И он от души ненавидел руководителей Ирландской республиканской армии: они покупали себе роскошные дома и заводили крупные банковские счета, отправляя молодых парней на смерть.

Кураторы Фредди, офицеры спецслужб, получали полицейские сводки о найденных трупах со связанными за спиной руками, читали отчеты патологоанатомов о вскрытии трупов со следами пыток, поэтому знали, сколько человек прошло через его руки. Но они никогда не задавали ему вопросов на сей счет. Они считали, что должность главного инквизитора – это идеальное прикрытие для агента британской контрразведки.

В Лондоне настолько дорожили своим агентом, что в критической ситуации было решено пожертвовать жизнями нескольких невинных людей, лишь бы не подвергать риску Фредди. Да британская разведка бы сама убила кого угодно, если бы это понадобилось для спасения ее лучшего агента.

В 1987 году пошли разговоры о том, что внутри ИРА некий старый член армии работает на англичан, причем на сей раз подозрительные ирландцы были недалеки от истины. Говорили, что предатель – итальянец по происхождению. Такие разговоры были смертельно опасны для Фредди. Спецслужбы бросились ему на помощь. Кто-то из оперативных работников вспомнил о Франциско Нотарантонио. Ему было шестьдесят пять лет, он уже был на пенсии. Выходец из Италии, он всю жизнь прожил в Северной Ирландии и полвека состоял в официальной ИРА. Им решили пожертвовать, чтобы спасти Фредди.

9 октября 1987 года по наводке военной разведки его убила банда роялистов. Они с женой спали, когда примерно в половине не восьмого в их дом ворвались четверо вооруженных бандитов. Они расстреляли пенсионера прямо в постели. Жену не тронули. Убийцы исчезли бесследно, но фактически их и не искали. Спецслужбы считали убийство пенсионера большой удачей – агент британского правительства обнаружен и наказан. Фредди мог не бояться разоблачений и работать на правительство.

Фредди идеально подходил для той роли, которую он себе выбрал. Неприметный, невзрачный, он остается незаметным в толпе. Очень спокойный, он никогда не теряет присутствия духа. Он отошел от дел, часто ездит в Италию, где живут его родственники, и подумывает о том, что, выйдя на пенсию, лучше перебраться в теплые края.

Христианство и ислам

Религиозная окраска придает многим конфликтам ожесточенный, непримиримый, фанатический характер. Это происходит, скажем, на Ближнем Востоке. Войну с Израилем многие арабские страны считают войной ислама против всей иудеохристианской цивилизации.

Палестинец с Западного берега реки Иордан Салех Абдел Рахим записал на видеокамеру свое обращение: «Молодые люди любят джихад и готовы умереть во имя Аллаха». После этого он взорвал себя в автобусе в Тель-Авиве, вместе с ним погибло двадцать два человека.

И афганские талибы тоже воспринимают себя прежде всего как воины Аллаха.

На территории бывшей Югославии три враждующих стороны представляли разные религии – православие, католицизм и мусульманство. Войны в бывшей Югославии отнюдь не были религиозными, как это пытались представить, но религиозные различия сделали эти войны еще более кровавыми.

Некоторые специалисты говорят о том, что современный международный терроризм есть крайнее проявление конфликта цивилизаций.

Охваченные религиозной истерией индуисты нападают на мечети и мусульман в Индии. Члены японской секты Аум синрикё травят газом людей в токийском метро. Исламисты в Алжире поджигают школы и перерезают горло девочкам, которые не одеваются так, как того требуют фундаменталисты.

Бывший пресвитерианский священник Пол Хилл убил врача, который работал в американском штате Флорида в клинике, где делались аборты. Дэвид Троч, католический священник, которому епископы запретили служить, разослал примерно тысяче человек письмо с предупреждением: «Скоро наступит день, когда начнутся массовое уничтожение тех, кто делает аборты».

Религиозные войны стары, как мир и как сама религия. Христианство печально прославилось крестовыми походами.

Но походы армий под религиозными знаменами – это одно, а индивидуальный террор во имя бога – это нечто иное.

Фанатично верующие люди находят в религии теоретическое обоснование для того, чтобы убивать других людей. Теологи часто пытаются доказать, что священные книги исключают право на убийство в мирное время, но террористы, видимо, незнакомы с трудами этих теологов.

После падения халифата в 1922 году, когда был свергнут последний султан Оттоманской империи, мусульмане лишились своего духовного центра, сравнимого со значением Ватикана для католиков. С тех пор при желании любая группа мусульманских теологов может вычитать в коране нечто, напоминающее смертный приговор своим врагам.

Коран – основной источник исламского вероучения – внутренне противоречив. Сторонники противоположных точек зрения с одинаковым успехом находят в Коране (как и христиане в Библии) доказательства своей правоты. Зато неоднородность ислама помогла ему выжить в условиях меняющегося мира.

Когда члены Хезболлы погибают в борьбе с израильтянами в южной части Ливана, их соратники выставляют вдоль дороги огромные портреты «мучеников», пребывающих в раю – среди цветов и водопадов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.